Как обеспечить чтобы в вузе читали курс лучшие профессора лучшие преподаватели лучшие ученые

Обновлено: 04.07.2024

Сегодня пятая часть договоров, которые вузы заключают с преподавателями - краткосрочные. То есть длятся всего лишь год или того меньше. В такой ситуации сотрудникам сложно планировать жизнь и карьеру. Минобрнауки рекомендует вузам уменьшать практику заключения краткосрочных трудовых договоров и уже в феврале направит в университеты соответствующие методические рекомендации. О том, каким должен быть эффективный контракт с преподавателем и появятся ли бессрочные договоры, рассказала замминистра науки высшего образования Марина Боровская.

Марина Александровна, почему экспресс-контракты превратились в тормоз для преподавателей?

Марина Боровская: Эта проблема возникла примерно 10 лет назад, когда российская система образования стала переходить на нормативно-подушевое финансирование по принципу "деньги идут за школьником/студентом". Тогда университеты часто получали госзадание на один год. Короткие контракты можно было объяснить тем, что руководство не могло осуществить планирование, в том числе фонда оплаты труда, на более длинный цикл. И сегодня в Трудовом кодексе возможность заключения контрактов от 1 года до 5 лет сохранена. Университет может использовать любую из этих "линеек".

Но сегодня преподаватели активно "мигрируют" между вузами, читают отдельные курсы.

Марина Боровская: Вот для таких случаев, в том числе, и существует контракт "от года". Кроме того, вузы могут иногда заключать контракты на 2-3 месяца - когда речь идет о научном эксперименте или дополнительном образовании. Но с основным базовым преподавательским составом желательно заключать более длительные контракты.

Появятся ли бессрочные договоры? Для молодых ученых, планирующих продолжить работу в вузе, это стало бы подспорьем.

Марина Боровская: Желательно, чтобы сроки контракта были с понятным "горизонтом" планирования. Но, возможно, появится и такая форма сотрудничества. Естественно, при условии проведения аттестации сотрудников. И если какие-то из обязательств не будут выполняться, условия контракта можно будет пересмотреть.

Но эффективные контракты имеют важное преимущество: они позволяют сформулировать четкие требования к конкретному работнику. Уточнить "функции", соответствующие занимаемой позиции.

Будет ли учитываться в долгосрочном контракте научная деятельность преподавателя?

Марина Боровская: Конечно. Но мы за то, чтобы в документах отражена была не только научная и публикационная активность преподавателя, но и его всесторонняя занятость. Ведь что входит в обязанность преподавателя вуза? Первая половина дня - это образовательная деятельность, учебная нагрузка. Вторая половина дня, условно, - профессиональная практика, научная работа. В этом смысле все виды трудовой деятельности преподавателя должны находить отражение в эффективном контракте и учитываться в Положении об оплате труда.

Есть мнение, что эффективные контракты дадут возможность преподавателям больше заниматься наукой.

Марина Боровская: Для университета очень важна такая многоплановая занятость сотрудников. Чем больше грантов, тем больше объем исследований, тем активнее идут аспиранты в лаборатории. И мы это понимаем. Но идеальная схема эффективного контракта видится так: доход от основной деятельности, средства, полученные из фондов (гранты), и средства, полученные на открытом рынке за счет разных образовательных программ или сотрудничества с бизнесом. Важен баланс, чтобы работа по совместительству и основная работа выполнялись качественно и ответственно.

То, что профессор может требовать от вуза долгосрочный контракт - понятно, а какие требования к самому кандидату?

Марина Боровская: Задача каждого сотрудника, желающего побороться за более длинный контракт, - показать себя не только сейчас, но и "анонсировать" те результаты, которые он готов обеспечить вузу через 5 лет: научные публикации, методические труды, новые курсы, программы, позволяющие вывести студентов на международный уровень и пр.

Какой процент долгосрочных договоров должны обеспечить вузы?

Марина Боровская: Нас сегодня интересует стабильный кадровый состав университетов, где долгосрочные контракты должны быть у 70 процентов профессоров. Причем, контракты должны быть по срокам сопоставимы со сроками реализации образовательных программ, при условии полной занятости (работы на полную ставку).

Все это похоже на лавкрафтовский Иннсмут. Холодное, душное болото, медленно сводящее с ума. Стоит остаться здесь надолго, и тогда однажды необратимо станешь одним из них. День за днем здешняя атмосфера понемногу вызывает мутации: один месяц и у тебя уже нездоровый вид, один год – и уже проступают жаберные щели, десятилетие – и ты уже не сможешь жить в обществе нормальных людей. Более точной метафоры того, что значит быть преподавателем в российском вузе, трудно придумать.

Мне удалось два года подряд нырять в Иннсмутский залив без особых последствий. Сказалась нерегулярность и малая вовлеченность в жизнь кафедры – иначе меня ждали бы сумасшествие, бред, деменция.

Поступая в аспирантуру, я мечтал убить сразу двух зайцев: откосить от армии и заодно получить ремесло, к которому у меня были способности и тяга. Через четыре года стало очевидно, что надо было выбирать армию, годы жизни потрачены впустую, а преподаватель из меня довольно паршивый. До тех пор, пока стрела реальности не попала мне в колено, дорога приключений провела меня через две кафедры: философии и журналистики. Каждая из них была сумасшедшей по-своему, но с одинаковой силой; примерно как далекие друг от друга, но в равной степени безумные Калигула и торчок под сальвией.

Работа препода

В моем случае тоже не обошлось без насилия над сознанием, но все было сравнительно мягко, как в софтпорно. Минимальная ставка, не слишком много ответственности, хорошие группы (как минимум, никаких среднеазиатов и африканцев). Но все равно иногда хотелось схватиться за голову и бежать – прямо в окно, спуститься по водосточной трубе и рвануть домой под ледяной душ. Вообще, само по себе преподавание – это легко и просто, тем более с нынешними студентами. Они умные, сообразительные, но вареные и ленивые, среди них мало откровенных хамов, зато в моду вошло пассивно-агрессивное поведение.

Когда я только начинал выступать перед аудиторией, был словно на стимуляторах: готовился по четыре часа к лекциям, придумывал небанальные примеры и финты. Почему бы не провести пару при свечах (так докладчики не смогут читать рефераты с листа и мы посмотрим, кто из них реально готовился!). Почему бы не провести занятия в парке? И прочее и прочее. Спустя два года мой день нередко выглядел так: 11 утра, как раз возвращаюсь с дружеской попойки, которая шла почти сутки – я не готовился, но ведь и они тоже, верно? Всем плевать, и я не самый последний в этом списке.

Болото, настоящее болото – кинь в него энтузиаста и завтра найдешь его труп, с ног до головы покрытый плесенью и мхами. Пустые глаза студентов не стоят того, чтобы их зажигать, помещения, выкрашенные в зеленый цвет и пахнущие затхлостью, не стоят того, чтобы в них возвращаться. С другой стороны философия и журналистика – это не науки и даже не дисциплины. Было бы достаточно пройти двухнедельные курсы, чтобы усвоить все, что разжевывают и кладут прямо в рот парализованным на пять лет студентам.

Преподавательский состав

В общественных местах и, особенно, в транспорте вы наверняка встречали этих странных людей. Они одеты вроде бы и неплохо, но как-то помято и блекло, а на дне их глаз с поволокой словно пробиваются ростки картофеля. Терпите их, жалейте их, ведь эти люди – преподаватели вузов и они так же неприспособленны к реальной жизни, как панды или птицы додо.

Один из преподавателей, с которым мне повезло столкнуться на кафедре, выглядел и пах как бомж, после него приходилось проветривать помещение. Он ходил на пары не один, но вместе со своей дворнягой на поводке. Больше всего в жизни этот персонаж сокрушался из-за того, что Сталин не рискнул провозгласить себя императором и наследником дома Романовых. В общем, он был самым изрядным фриком, которого я видел в жизни.

Другой, невероятно добрый маленький старец, в 1993 году организовал партию, целью которой был выход республики Марий Эл из состава РФ и дальнейшего присоединения к братской Финляндии. Топит он за эту идею и по сей день, планируя в случае победы сделать свое родное село столицей финского анклава.

Примерно что-то похожее можно рассказать про каждого: университет меняет человека, заставляет всплыть самые потаенные и причудливые черты характера и закрепляя их в качестве основных. Если у преподавателя нет паранойи, он не шизоид и не показывает явных признаков горячки или перверсии, значит, он из того типа, который ни разу мне не встречался.

Студенты

Студенты выглядят и ведут себя как живая жижа с Планеты Микрон-8. Они открывают рты, задают глупые вопросы, того и дело капнут на парту тягучей возгрей из хлюпающего носа. Но они не тупые, черта с два! Умные, хитрые ублюдки, которые с первой же недели занятий поняли, что из себя представляет учеба на гуманитарной специальности. Они молоды, но недостаток жизненного опыта компенсируют чутьем, словно дикие звери. Едва нырнув в воды Иннсмута, они сразу же поняли, что здесь им ловить нечего – пустая мертвая гавань, полная распухших трупов менее осторожных существ.

В целом, все не так плохо, я сгустил краски для того, чтобы проявить фундаментальные (они же – самые пугающие) вещи, на которых стоит современное образование. Оно порочно, разрушительно, оно превращает прекрасных людей, жаждущих учить студенчество, в аморфные потусторонние объекты. В определенном извращенном смысле я очень полюбил и привязался к коллективу обеих кафедр, но не могу ужиться с тем, из какого абсурда соткана учеба в университете. В Иннсмуте я предпочел быть Джеком Уолтерсом, а не одним из Deep Ones.

«В России у меня был очень маленький педагогический опыт: я немного преподавал во ВГИКе и на Высших курсах сценаристов и режиссеров. Сначала меня пригласили на семестр — преподавать в Лозаннском университете, потом в качестве исследователя — в Центр гуманитарных наук Гетти в , затем я работал приглашенным профессором в Университете Нью-Йорка. После этих опытов я отправил заявки на постоянные вакансии, наверное, в университетов, в итоге был принят в два и предпочел Нью-Йоркский. Главным образом мой выбор был связан с городом.

Первое время после переезда было очень тяжело. Английский я выучил сам, разговорного опыта в России не было. На меня сразу повесили четыре аспирантских курса — два в семестр, каждое занятие — по три часа. Кроме того, я совсем не знал литературы, которую тут читают студенты, и чувствовал себя немного потерянным. Прошло много времени, пока я привык и оценил местную систему. В первое время меня сильно смущало, что студенты и аспиранты не имеют систематических знаний. Тут нет курсов, похожих на российские, и общих дисциплин, в которых материал строится хронологически — по векам и периодам. Поэтому у многих студентов в Америке сильные лакуны в общих знаниях. Теперь меня это не шокирует. Я убедился, что эти пробелы легко заполняются. В свою очередь, крайне поверхностные обзорные знания не вызывают у меня большого почтения. Курсы в построены в основном вокруг проблематики или важных имен. Преподаватели сами придумывают, какие курсы читать, и жизнеспособность этих курсов определяется интересом, который выражают записавшиеся студенты. Теперь я очень ценю эту систему.

Я преподаю в NYU уже 24 года. Студенческие курсы я повторяю, а аспирантские всегда придумываю новые — как правило, два курса в год. В итоге моя ежегодная нагрузка — два курса для студентов и два — для аспирантов. Последние для меня важны, потому что в них (в отличие от студенческих) нельзя пересказывать чужие книги, а нужно говорить что-то свое и новое. Такие требования побуждают меня осваивать и осмысливать новый материал и проблематику. На подготовку аспирантских курсов я трачу один-два дня в неделю. Так, в прошлом семестре я читал аспирантам курс по теории сложности (theory of complexity), а в этом — курс об эксперименте в искусстве и языке. В следующем семестре будет курс по историцизму.

Как все институции, университеты имеют свои недостатки, но в частных заведениях бюрократия сведена к минимуму. Например, если мне нужны деньги на перевод, поездку и так далее, я просто пишу декану e-mail, и, как правило, он мне не отказывает, присылая e-mail с согласием в тот же день. Никаких заявок и бумажек я не пишу. Этого совершенно достаточно. Здесь нет никаких отделов кадров и даже не существует печати.

Если говорить про академическую жизнь, то, например, защиты диссертаций у нас закрытые. В них участвуют только пять оппонентов и научный руководитель. Никакого ритуала нет, защиты очень откровенные и тяжелые для аспирантов. Часто работа не утверждается. Но если оппоненты проголосовали за, степень присваивается в ту же секунду. Здесь нет ВАКа и нелепых требований вроде публикаций статей в никем не читаемых сборниках. Нет тут и идиотской системы, которую в России ввели в некоторых вузах, полагая, что так делают за рубежом. Никто не проверяет никакой индекс цитируемости и прочую чепуху. Научное сообщество и так знает, кто чего стоит, кто серьезный ученый, а кто фуфло. Никакой нужды в чисто формальных критериях тут нет, во всяком случае в тех дисциплинах, о которых я могу судить. Вообще всякая отчетность сведена к минимуму.

© iStock / littleny

Полина Барскова

профессор русской литературы в , США

«Когда мне было 20 лет, я попала в аспирантуру в Беркли (Калифорния) и скоро стала преподавать русский язык и русскую литературу. Я стала педагогом уже в Америке. Если вы хотите преподавать гуманитарные предметы в Америке, я рекомендую получать американское образование.

Я работаю в США уже 18 лет и счастлива. Мне повезло найти место, которому я во многом соответствую: это Хэмпшир-колледж (Hampshire College) в городке Амхерст, в трех часах езды от . Колледж экспериментальный, у профессуры и студентов много возможностей для маневра. Например, здесь нет оценок: о каждом студенте в конце семестра я пишу маленькое эссе. Студенты сами формулируют свои научные интересы: кто-то хочет заниматься поэзией и математикой, кто-то — химией и экономикой, кто-то — психологией и театром. Мой колледж — место для тех, у кого есть свои желания и кто может сам выбирать и решать, придумывать свою область интересов. Мне вообще кажется, что самое важное, чему мы должны учить и учиться в жизни, — это ответственность и самостоятельность, а не, скажем, русская литература 1920-х. Хотя она прекрасна.

Мой колледж ориентирован на гуманитарные науки, но также здесь важны либеральные ценности. Например, у нас учится очень много студентов, которые находятся в поиске гендерной идентичности. Здесь они чувствуют себя безопасно и спокойно. Сейчас снова много внимания уделяется расовой проблеме: это весьма резкий политический разговор, в котором студенты принимают самое активное участие. Студентов учат быть неравнодушными гражданами. Думаю, это не менее важно, чем чтение Мильтона, Вулф или Чехова.

Недавно я прочитала курс в Гарварде об истории блокадной литературы. Эту дисциплину в России пока нигде не преподают, а здесь — пожалуйста. Можно также сказать, что для того, чтобы заняться культурной историей блокады, мне нужно было уехать в Калифорнию — узнать многое помимо первичного, ленинградского текста.

Я преподаю сейчас то, что хочу: в этом семестре читаю курсы про русскую короткую прозу и возможности и невозможности литературного перевода. Весной буду преподавать современную русскую литературу и отношения русской литературы с творчеством Шекспира. Это очень редкая ситуация, большинство моих коллег должны сильнее прислушиваться к мнению, срочным нуждам студентов и институций. Зарплаты мне хватает, я снимаю жилье, вожу машину, воспитываю мать и дочь. Для этого работать нужно очень много, идея свободного времени мне давно уже не близка: днем я преподаю литературу, ночью делаю литературу. Но это единственные занятия на свете, которые меня интересуют, поэтому я очень рада, что так выпало.

Илья Доронченков

декан факультета истории искусств Европейского университета в

«Я преподавал в нескольких странах: вел Hauptseminar (семинары, к которым студенты готовятся самостоятельно, без помощи ассистента) во Фрайбургском университете в Германии, два месяца читал лекции в Венецианском международном университете (это консорциум, в который входят университеты десятка стран; Россию в нем представляет Европейский университет). Но мой главный преподавательский опыт был в Америке, в университете Браун, где я провел в общей сложности пять семестров. Я работал на кафедре славянских языков. Хотя мой англоязычный курс был посвящен русскому искусству XIX — начала XX века, это была cross-listed программа по истории искусства.

Моя нагрузка в вузе — два курса с двумя занятиями в неделю, внятные условия работы и четко выстроенные отношения со студентами. Ты понимаешь, что должен им дать, и знаешь, чего можешь от них требовать. Мое ощущение профессионального комфорта опирается на опыт, а он поначалу был болезненный. В первый раз, когда меня пригласили преподавать за рубежом, у меня было катастрофически мало студентов — shopping period (время, когда студенты посещают пробные занятия и выбирают курсы. — Прим .ред.) я тогда фактически провалил. Я не очень понимал, что двухнедельный курс лекций в Брауновском университете — это сочетание коротких и увлекательных сюжетов, тизер будущего сериала, рассказ, в котором я должен был их убедить, что мой курс интересный и не страшный. На один из моих курсов ходил всего один студент и два профессора — и то потому, что им были интересны визуальные образы русской идентичности. Конечно, курс надо было закрыть, но я благодарен коллегам, которые дали мне возможность дочитать его. Зато теперь, мне кажется, я неплохо представляю, как обращаться с американскими студентами: с тех пор я несколько раз возвращался в Браун.

Подсознательно существовало чувство, что ты каждый день должен доказывать свое право преподавать, а судьями выступают студенты

Как ни странно, курс про русское искусство на английском языке в сумме требовал меньше времени на подготовку, чем разговорный семинар, где мы обсуждали со студентами по-русски различные темы из современной культуры и жизни нашей страны. Темы постоянно обновлялись, требовали большого количества подготовительного материала, поиска каких-то сюжетных поворотов. В общем, ты должен быть интересен — в этом отношении работа была довольно напряженной и даже нервной. Подсознательно существовало чувство, что ты каждый день должен доказывать свое право преподавать, а судьями выступают студенты. И они действительно судят преподавателей: нормой являются анонимные анкеты, которые заполняются на последнем занятии. Ты можешь прочитать их потом, уже после выставления оценок. Мне кажется, этот опыт довольно травматичен, особенно для человека из страны, где в подавляющем большинстве вузов такой практики нет и в помине.

Мне очень близка позиция американских студентов, их открытость к диалогу. Они не боятся говорить и спорить (даже если, с точки зрения профессора, уровня их подготовки недостаточно). Студент четко понимает свое право на знание. Мне трудно припомнить, чтобы в присутственные часы (office hours) кто-нибудь не воспользовался возможностью поговорить с преподавателем. Студенты уважают тебя и знают, что они заплатили за время и внимание профессора солидную сумму.

Другая особенность американской системы: она учитывает то обстоятельство, что молодой человек, какой бы семейный и культурный багаж он ни имел, нуждается в довольно продолжительном времени, чтобы понять, как работает университет и чем он там занимается. Я встречал среди студентов и девушку, которая ушла в русистику из балета, и вратаря женской хоккейной команды! Два первых года студент набирает кредиты на самых разных курсах — от спорта до обзорных лекций по истории искусства. Это время дает ему возможность адаптироваться к университету и университетскому мышлению.

Радость, которую дарит профессорское положение и которая почти не встречается у нас, — свой кабинет. Если повезет, из окон будет открываться вид на живописный зеленый кампус, который пустеет во время лекций, а в перерывах заполняется народом, перебегающим между готическими или псевдогреческими корпусами. Очень важно, что практически круглосуточно работают библиотеки, электронные базы. Одна из привычек, которые остались у меня после работы в Америке, — не закрывать дверь в рабочий кабинет, особенно если у тебя сидит студентка или студент. Этот совет дали мне коллеги, чтобы я мог избежать потенциальных неприятностей. Можно в очередной раз по русскому обычаю поглумиться над политкорректностью, но, вспоминая недавнюю педагогическую катастрофу славной московской школы, понимаешь, что открытая дверь — это своего рода символ отношений между тем, кто обладает властью и авторитетом по определению, и тем, кто от него зависит.

Илья Яблоков

преподаватель Университета Лидса, Великобритания

«Я получил историческое образование в Томском государственном университете, а после поступил в аспирантуру. Поскольку тема моего исследования требовала проработки большого количества литературы на английском языке (большинство работ по теме были написаны американскими исследователями), я искал различные стажировки в США и/или Западной Европе. Мне повезло с Университетом в Будапеште, там я был принят на магистерскую программу. По моим ощущениям, из серьезных вузов в Европе ЦЕУ лояльнее других относится к российским дипломам.

Это был первый опыт преподавания за границей, который показал мне одну вещь: надо вкладывать куда больше усилий, чтобы объяснить какие-то вещи ребятам, по объективным причинам пока не имеющим представления о российском обществе. К тому же структура школьных курсов по русской истории здесь иногда довольно странная. К примеру, некоторые мои студенты в школе брали курсы по истории России с периодизацией 1861–1961 годы. Во-первых, если первая дата — отмена крепостного права и либеральные реформы Александра II — понятна, то вторая — не совсем. Во-вторых, за пределами этих хронологических рамок студент, скорее всего, не будет знать ничего, и этот материал необходимо освещать в лекционном курсе и на семинарах.

Львиная доля времени уходит на подготовку лекционных материалов. За 50 минут необходимо не только рассказать тему лекции, но и быть увлекательным лектором: большое значение для университета имеет оценка преподавания самими студентами, которые платят деньги, а в конце курса и учебного года оценивают предложенный курс и читавшего его преподавателя. Потом часть этой информации становится доступна всем новым абитуриентам, то есть оценка той или иной кафедры напрямую влияет на количество новых студентов и популярность университета.

Поскольку кафедра русистики в моем вузе очень маленькая, то у меня с нашими студентами устанавливаются профессионально-дружеские отношения. Многие студенты, которые выбрали изучение русского языка и культуры, после стажировки в Москве становятся большими любителями своего предмета, что, в свою очередь, ценно для кафедры. Мы помогаем им организовывать различные мероприятия и поддерживаем их инициативы (приглашаем известных ученых, писателей, организовываем стажировки). После окончания вуза многие студенты становятся нашими друзьями. Мои коллеги поддерживают отношения с выпускниками 80-х и начала 90-х годов!

Дмитрий Дубровский

приглашенный преподаватель в Институте Гарримана, Колумбийский университет, США

«Я десять лет преподавал в Смольном колледже свободных искусств и наук (который теперь стал факультетом свободных искусств и наук СПбГУ) и немного в питерском филиале Высшей школы экономики. Уезжать я не планировал, но ректор СПбГУ Николай Кропачев со скандалом уволил меня с факультета и уничтожил ставку преподавателя по правам человека как ненужную, хотя студенты (не преподаватели, правда) выступили в мою поддержку.

Американские студенты всегда требуют очень точного, детального объяснения, чего именно от них ждут: например, жанр итоговой работы, требования к ней, принципы оценки и прочее. Надо сказать, что даже с опытом работы в Смольном я иногда терялся в этих деталях, что приводило к некоторому непониманию. Но в целом, конечно, ощущение полнейшей защищенности в отношении того, что и как ты говоришь, — это бесценно. На лекциях можно выступать с любой позицией, рассматривать любую точку зрения, высказывать любые сомнения, критиковать систему защиты прав человека, режим американской демократии или путинской России — никто и ни в каком случае не вмешается в мою работу. То же самое делают и мои студенты. Открытый диалог — наиболее важное отличие нынешней американской системы образования от российской.

В российском образовании в подавляющем большинстве случаев существует или цензура, или самоцензура. Моя история в СПбГУ именно про то, что я отказался играть по правилам, которые навязывал ректорат, да и российская власть в целом: ты можешь критиковать ее вечерами на кухне. Любая публичная активность, любое публичное несогласие с мнением университетского начальства квалифицируются как бунт и должны быть подавлены. Сейчас в американском вузе я искренне отдыхаю от этой бесконечной войны, которая отнимала у меня массу сил, энергии и нервов и в итоге лишила меня рабочего места в России.

Что касается условий работы, то в Колумбийском университете рай для исследователя и преподавателя. Поскольку я приглашенный преподаватель, а не постоянный, уверен, тут есть много подводных камней, но мне пока что достаются самые лакомые куски академической жизни. Например, в библиотеке можно просто заказать любую книгу, а если ее нет, ее привезут из любой точки США за несколько дней. Чуть дольше нужно ждать архивных данных или старых журналов, но и они приходят достаточно оперативно, и с ними можно вдоволь работать.

Коллеги в целом относятся совершенно по-дружески, но, как мне кажется, в Америке дружеские связи появляются каким-то другим путем, потому что вполне можно работать с людьми довольно долгое время, за соседними столами, но все общение будет сведено к приветствиям. Привычный к дружеским посиделкам с коллегами после работы или на работе в России, я довольно сильно по этому скучаю. Ученые разговоры тут происходят в строго отведенных для этого местах и в определенное время. Попытки обсудить какие-то рабочие вопросы со случайно встреченным на улице директором Института Гарримана были восприняты с дружеским недоумением.

Доцент и профессор – это абсолютно разные понятия. Они одновременно являются и должностями, и званиями. Однако получить должность гораздо легче, чем звание.

Доцент может стать профессором, но без докторской степени получить звание профессора невозможно. Во всех тонкостях следует разобраться подробно для понимания.

Если вам интересно, чем отличаются доцент и профессор, то читайте статью до конца. Мы расскажем, кто может получить должность и звание доцента, а затем и профессора.

Что такое ученая степень, ученое звание

Кто такой доцент

Документы для соискателя ученого звания доцента

Кто такой профессор

Документы для соискателя ученого звания профессор

Доцент и профессор - в чем разница

Преимущества звания профессора

Через сколько можно стать доцентом и профессором

Как узнать доцента, профессора

Как защитить диссертацию

Что такое ученая степень, ученое звание

Доцент и профессор – это одновременно ученые звания (не путать со степенью) и должности. Понятно, что должность в университете или в академии равносильна должности в любой другой сфере. А вот что такое ученое звание и степень знает далеко не каждый человек.

Ученая степень – это квалификация, которая дается научному сотруднику, который прошел обучение и защитил исследовательскую работу. Ученых степеней всего две:

Кандидат наук – это человек, который окончил аспирантуру, а также защитил кандидатскую работу. Если аспирант только закончил аспирантуру, сдал проект кандидатской и госэкзамены, то ему ученую степень не дадут. Даже если он соберется защищать кандидатскую диссертацию только через 3 года, то раньше защиты степень кандидата наук он не получит.

С ученой степенью кандидата можно работать преподавателем в университете или получать надбавку к зарплате, работая штатным сотрудником.

Доктор наук – это последняя ученая степень, которую получает ученый или преподаватель в вузе. Обычно далеко не каждый кандидат приходит к докторантуре. Получить степень доктора достаточно сложно, ведь необходимо подготовить и защитить докторскую работу. Это очень большая исследовательская работа. При этом у докторанта нет помощника в виде научного руководителя, и он должен самостоятельно проводить все свое исследование.

После получения последней ученой степени научный работник может рассчитывать на ученое звание. Их тоже всего две.

Если ученый получает ученые звания, то он входит в список привилегированных сотрудников, чье мнение будет самым весомым. К тому же доцент или профессор имеют право занимать руководящие должности в университете.

За что дают ученые звания? За успехи в научной деятельности и за педагогический стаж. Далее рассмотрим звания доцента и профессора более подробно.

Кто такой доцент

Чтобы понять, чем доцент и профессор отличаются друг от друга, необходимо определить каждое понятие.

Итак, доцент – это одновременно ученое звание и должность.

Должность доцента в университете может получить кандидат наук или преподаватель без ученой степени. Ему лишь необходимо соответствовать требованиям, которые помогут выиграть конкурс на должность доцента. Главное условие – это преподавательский стаж не менее трех лет.

Обычно конкурс на доцента проводится 1 раз в 5 лет. Но при этом преподаватель может получить должность доцента без конкурса в качестве совместителя. Поэтому если у преподавателя есть желание увеличить нагрузку, он может выдвинуть свою кандидатуру.

Доцент, как и преподаватель, ведет лекции, готовит аспирантов и соискателей на кафедре, а также проводит научные исследования и пишет учебники, учебные пособия.

Занять должность доцента может человек, который работал по специальности, получил большой стаж и пришел преподавать в университет. Очень часто такая ситуация происходит у учителей, которые большую часть жизни отдают школе, а потом переводятся преподавателями в вуз.

Получить звание доцента не просто. Для этого нужно:

Получить ученую степень кандидата наук
Заработать стаж научно-педагогической работы не менее 5 лет (не менее трех в высшем учебном заведении на ставке не 1/4)
Получить педагогический стаж в данном вузе не менее 2 лет
Издать под своим именем монографию/учебник, или 2 учебно-методические работы + 3 научных труда по специальности
Не менее 20 статей, опубликованных в рецензируемых изданиях

Если соискатель соответствует всем требованиям, то он подает заявление в Ученый совет вместе с подтверждением наличия всех требований. В этом соискателю помогает Совет кафедры или научного подразделения НИИ.

После этого кандидатура рассматривается в течение 6 месяцев сначала в Ученом совете, а дальше в Министерстве высшего образования и науки.

Только после этого соискатель может получить ученое звание доцента. Доцент и профессор – это ученые звания, которые не так просто получить. Необходимо выполнить требования и даже после этого можно получить отказ, например, от Министерства высшего образования и науки.

Документы для соискателя ученого звания доцента

Чтобы получить звание доцента понадобится меньше документов, чем на профессора. Однако их все равно необходимо собирать на кафедре. Поэтому помощь совета кафедры или факультета не помешает. Давайте перечислим необходимые документы.

Документ (справка) из отдела кадров
Служебное письмо с прошением рассмотреть кандидатуру соискателя на звание доцента
Ксерокопия выписки протокола заседания ученого совета факультета
Список научных трудов/ учебных изданий по шаблону формы 16
Копия трудовой книжки с заполненными страницами
Информация о подготовке аспирантов и студентов (список имен и информация о проделанной работе)
Копия диплома о высшем образовании, заверенная у нотариуса

Поэтому получить звание доцента или профессора гораздо труднее, чем кажется.

Кто такой профессор

Ученое звание профессора следует сразу после звания доцента. Однако получить его может только тот, кто заслужил докторскую степень.

Получить должность профессора может даже кандидат наук. Однако в большинстве случаев на повышение выдвигаются кандидатуры преподавателей, которые готовятся продолжить защиту в докторантуре.

Чтобы получить должность профессора, нужно также отвечать всем требованиям, как в случае с доцентом, но при этом стаж преподавательской деятельности должен быть не менее 5 лет.

Чтобы получить звание профессора, необходимо проверить, соответствует ли соискатель выдвинутым условиям:

Ученая степень доктора наук
Стаж преподавательской деятельности не менее 10 лет, включая не менее 5 лет преподавания по научной специальности
Стаж работы на должности профессора в этом университете не менее 2 лет, на как минимум на ¼ ставки
Ученое звание доцента, которое был получено не позднее трех лет
Как минимум 50 статей, опубликованных в рецензируемых изданиях
За последние 5 лет издание минимум 3 учебно-методических работ и 5 научных работ по специальности
За последние 10 лет наличие учебника по специальности с единственным автором, или 3 учебников по специальности в соавторстве
Опыт работы научным руководителем, подготовка аспирантов и успешная защита как минимум 3 лиц
Официальное трудоустройство в данном университете

Итак, если все требования будут выполнены, то, вероятно, соискатель сможет получить ученое звание профессора. Однако точно так же, как и в случае со званием доцента, можно получить отказ на любом уровне проверки данных.

В этом случае доцент и профессор одинаковы. Если кандидатура научного сотрудника не устраивает Ученый совет или соискатель не выполнил каких-либо требований, то он не сможет получить разрешение. Таким образом, нужно готовиться к получению ученого звания.

Документы для соискателя ученого звания профессор

Давайте посмотрим, какие документы нужны для соискател я ученого звания профессор.

Таким образом, соискатель сможет получить новое ученое звание, а вместе с ним все преимущества и льготы до конца жизни.

Доцент и профессор - в чем разница

Итак, мы выяснили, кто такой доцент и профессор. Как вы видите у них много общего. Давайте перечислим все совпадения этих понятий.

Они оба могут представлять из себя должность и научное звание
Общая деятельность: ведение лекций, методическая работа, помощью аспирантам и студентам в качестве научрука
Чтобы получить должность доцента или профессора, необязательно получать докторскую степень
Чтобы получить ученое звание, необходимо подать заявку вместе с документами в ученый совет (ВАК), а затем ожидать ответа от Министерства высшего образования и науки
Не каждый преподаватель сможет выполнить требования, чтобы получить звание доцента и профессора

Теперь перечислим все отличия между доцентом и профессором

Чтобы получить должность доцента, не нужно получать ученую степень вообще. Важно лишь отработать 3 года на должности преподавателя, стать научным руководителем и опубликовать некоторое количество научных трудов
Чтобы получить должность профессора, также необязательно получать ученую степень, но обычно должность получают только кандидаты науки или докторанты
Будущий доцент по званию выполняет гораздо меньше требований от ученого совета, чем будущий профессор
С 2014 года требования к получению звания профессор более усложнены для того, чтобы сузить количество соискателей
Если человек не получил звания или должности доцента, он не сможет получить звания или должности профессора

Таким образом, доцент и профессор – это не одно и то же несмотря на схожие момент. Звание и должность доцента более низкие, по сравнению с профессорским званием и должностью.

Преимущества звания профессора

Звание профессора дает не мало преимуществ. Давайте рассмотрим их в представленном ниже списке.

Звание профессора дает привилегированный статус преподавателю. Они становится на порядок выше в конкретной научной отрасли. Его мнение ценят ученые и сотрудники вуза или научной организации
Это звание доказывает обладание глубокими профессиональными знаниями
Появляется престижность статуса исследователя в круге ученых
Повышение оклада
Льготы для профессоров
Возможность участия в конференциях, руководство исследовательских проектов
Уважение студентов

Конечно, многие преподаватели и ученые, которые все-таки стремятся получить ученое звание профессора, делают это не ради благ. Они просто наслаждаются своей исследовательской деятельностью. Пишут новые учебники, проводят новые исследования, собирают полученные факты в монографии и т.д. Поэтому очень важно уважительно относится к каждому преподавателю, который получил ученое звание доцента и профессора.

Через сколько можно стать доцентом и профессором

Чтобы стать доцентом и профессором, нужно пройти долгий и сложный путь. Обычно студенты бакалавриата еще не знают о том, что в будущем они станут профессорами.

Большинство бакалавриатов, получивших первую академическую степень остаются по совершенно другим причинам. Но уже в магистратуре многие чувствуют сильную тягу к исследованиям и к науке. Поэтому они остаются в аспирантуре, чтобы еще немного времени заниматься изучением научных проблем и их решением.

К концу аспирантуры студент уже 9 лет находится под крышей вуза и все сильнее прикипает к стенам родной альма-матер. Аспиранты делают первые шаги в преподавательской деятельности. Если первые попытки преподавать возымеют успех, то студент с удовольствием остается на 0.25 ставки. При этом он продолжает активную работу над кандидатской.

Не всегда аспиранты защищают кандидатскую после окончания аспирантуры. Но в течение 2 лет они все-таки получают первую ученую степень и становятся кандидатами наук. На это уже около 10 лет.

В дальнейшем каждый сам выбирает, когда ему поступать в докторантуру и тратить еще 3 года на обучение, чтобы получить допуск к защите докторской диссертации. Однако не забываем, что еще нужно опубликовать не мало трудов, несколько лет отработать на позиции преподавателя, и только потом можно думать о повышении.

Поэтому на то, чтобы получить звание доцента и профессора, могут уйти долгие годы. Однако это не является самоцелью. Скорее, эти звания становятся приятным бонусом и награждением за кропотливый труд.

Как защитить диссертацию

Защита диссертации проходит на разных этапах. Сначала в магистратуре, чтобы получить магистерскую степень, затем после аспирантуры и после докторантуры.

Каждая работа тщательно проверяется научным руководителем, рецензентами и советом. Одним из наиболее важных критериев является проверка на уникальность.

После того, как страну всколыхнули скандалы о найденном плагиате в работах известных профессоров, каждый документ соискателей проверяется очень тщательно.

Для этой проверки используется специальная разработка, которая называется Антиплагиат ВУЗ. Это специальный пакет, который был разработан специально для проверки научных диссертаций.

Вы можете заранее проверить работу в Антиплагиат ВУЗ на нашем сервисе. К сожалению, в открытом доступе не найти входа в систему Антиплагиат ВУЗ.

Таким образом, вы точно сможете пройти проверку на плагиат и получить допуск к защите диссертации.

Итак, в этой статье мы рассмотрели, в чем различие понятий доцент и профессор. Теперь вы знаете, что это одновременно должности в вузе и научные звания. Профессор выше доцента, поэтому сначала научному сотруднику или преподавателю нужно получить степень и должность доцента. Чтобы получить должность доцента и профессора, необязательно иметь ученую степень, но чтобы получить звание доцента и профессора, нужно защитить диссертацию и получить степень кандидата и доктора, соответственно.

Читайте также: