Как называли инвалидов после войны
Обновлено: 19.05.2024
Инвалидов в Советском Союзе прятали. Не хотели о них говорить. Стеснялись, боялись, стремились забыть. Почему и как это происходило?
Летчик Маресьев и сапожник Румянцев
20 мая исполнилось бы 100 лет летчику Алексею Маресьеву, поднимавшемуся в небо с ампутированными ногами. В Советском Союзе он был легендой, кумиром, героем бесчисленных газетных публикаций, одной книги и даже оперы.
Восторг и обожание вызывал литературный инвалид Николай Островский, написавший о том, как закалялась сталь, и воспевший несгибаемого Павку Корчагина.
Это были специальные культовые советские инвалиды. На Маресьева и Островского хотели быть похожими юноши и девушки, их именами называли школы и улицы, ставили им памятники. Их образы давали понять, как действует несгибаемая воля к жизни, настойчивое стремление к цели. Но только в пропагандистских нарисованных образах не осталось ничего человеческого. Маресьев и Островский были своего рода сверхлюди, которые и в своей физической немощи приближали победу коммунизма.
Те, кто настолько успешно приближать эту победу не мог, будучи простыми рядовыми инвалидами, в Советском Союзе не могли рассчитывать ни на славу, ни на внимание большинства.
В начале 1960-х гостем на одной радиопередаче, посвященной военной тематике, стал московский сапожник Иван Румянцев, инвалид войны. Он рядовым солдатом дошел до Берлина и был ранен в голову в последнем бою войны, во время штурма рейхстага.
С точки зрения пользы
Чего же надо было инвалидам в Советском Союзе? Да ничего такого, чего не надо было бы обычным людям: тепла, стабильности, достатка, семью. Просто добиться всего этого людям с особенностями, как правило, было практически невозможно.
Долгое время в СССР инвалидов выселяли на периферию жизни, фактически запирая в специальных учреждениях или заставляя безвылазно сидеть в своих квартирах из-за отсутствия адаптационной среды для них. То есть — направляя жизнь людей с ограниченными возможностями здоровья в то русло, которое было бы удобнее государству. Государству, где отношение к любому человеку было утилитарным, а экономика — экономной.
Классово чуждый? расстрелять!
Государство, появившееся в 1917 году и позже получившее название Союз Советских Социалистических Республик, было настроено ко всем своим гражданам относиться с точки зрения классовой принадлежности. Если ты инвалид и дворянский кровей — ступай под пулю. Если ты принадлежишь к бедноте — пока поживи.
В декабре 1920 года в Ялте была расстреляна вместе с беременной дочерью княгиня Надежда Васильевна Барятинская. Ей было 75 лет, она многие годы передвигалась на инвалидном кресле. Чтобы доставить женщину к месту казни, его привязали к грузовику и вместе с пассажиркой несколько километров тащили.
Надежда Васильевна всю жизнь занималась благотворительностью, на собственные средства поддерживала дома трудолюбия, школы для девочек, первую в России лечебницу для больных туберкулезом. Расстреляли ее только за происхождение.
При этом в том же году вовсю работал Народный комиссариат социального обеспечения, который пытался решать проблемы инвалидов в том числе.
В первую очередь — инвалиды-красноармейцы
Медицинская сестра пишет письмо под диктовку раненого красноармейца. Декабрь 1919 г. Петроград. Фото В. К. Булла
Как решались проблемы инвалидов после революции?
У инвалидов появилась пенсия, правда, о ее размере судить трудно. Это стало возможным благодаря вводу социального страхования, которое стало основой для социальной политики зарождавшегося государства.
На особом счету после окончания Гражданской войны были красноармейцы, получившие инвалидность. Им и их семьям было чуть проще выживать. Собственно, в начале 20-х годов среди пенсионеров-инвалидов их было большинство — 75%.
Уже тогда в новой республике появлялись дома инвалидов и другие специальные учреждения. По данным на 1920 год их было около 1800.
В 1921 году были созданы крестьянские комитеты взаимопомощи, помогавшие в том числе инвалидам. Позже их переименовывали в кассы взаимопомощи и видоизменяли не раз, но сути это не меняло: тут оказывалась помощь тем, кто получал увечье, болел, у кого не было возможности заработать себе на пропитание из-за инвалидности, насельникам домов инвалидов.
Дело глухонемых
В Сибири ничего не было приспособлено для жизни людей, поэтому инвалиды погибали первыми.
Послевоенные нищие
После Великой Отечественной войны армию инвалидов пополнили ветераны, вернувшиеся с фронта с увечьями и контузиями. Никто не знает точно, сколько их было. По официальным данным, около 2,5 млн человек. Но, скорее всего, — больше.
Потерявшие руки и ноги, не имеющие зачастую никакой поддержки, кроме небольшой пенсии, многие из них спивались и начинали нищенствовать. Советское государство, принимая меры по борьбе с попрошайками, многим из таких инвалидов предлагало переезжать в специальные дома инвалидов-ветеранов войны, открытые на Валааме, в Горицах. Мы подробно писали об этом в статье, посвященной инвалидам Валаама.
Постепенно нищие и инвалиды исчезли с улиц советских городов — кто-то отправился в интернат, кто-то — засел дома. Исчезли они и в том числе с молчаливого согласия общества.
Если сразу после войны люди возмущались тем, что доблестные солдаты страдают, побираясь и даже предлагали как-то помочь государству их обеспечить, то после пенсионной реформы 1956 года отношение к побирающимся инвалидам стало другим: у тебя есть пенсия, государство тебя обеспечивает — чего ж тебе еще надо? Если можешь трудиться — трудись!
После войны в артелях инвалидов работали в основном здоровые люди — только 25 % там было инвалидов. Остальные получали мизерные пенсии или пособия, селились в интернатах, когда за ними некому становилось ухаживать, превращались в невидимок для остального общества.
Диссидентствующие инвалиды
Положение детей-инвалидов, воспитывающихся в интернатах и получающих там лечение, в 50-60-х было лучше. Они получали образование, росли, впитывали советскую идеологию и верили, что в Советском Союзе все равны.
Однако оказываясь по достижении совершеннолетия вне стен интерната, понимали, насколько тяжела жизнь инвалидов. Многие такие выросшие дети стали участниками общественного движения, боровшегося за права инвалидов.
В мае 1978 эта троица активистов создали Инициативную группу защиты прав инвалидов в СССР. Ее участники ставили перед собой задачи
— сбора и распространения информации о положении инвалидов в СССР,
— ходатайства о развитии соцопеспечения инвалидов и доступной среды (увеличение пенсий пропорционально росту цен, производство или закупка за границей различных механизмов, облегчающих жизнь инвалидов, проектирование специальных микрорайонов для инвалидов и их семей с учетом особых потребностей, улучшение положения в домах инвалидов — отделение молодежи от стариков и обеспечение молодых людей достойной работой; развитие отсутствовавшего в СССР инвалидного спорта и т. д.),
— налаживание контактов с международными инвалидными организациями.
Инициативная группа была сочтена антисоветской. КГБ начал преследование Фефелова, Киселева и Хусаинова.
Инвалид — объект опеки
Социолог Елена Тарасенко, анализировавшая разные взгляды на инвалидность, описала тот, который с течением времени стал главным в СССР. Многие коллеги Тарасенко называют его медицинским. Его отличительные черты:
— к людям с ограниченными возможностями относятся как к объектам опеки, так как считается, что они сами не могут о себе позаботиться, они некомпетентны, возможно — опасны, не способны за себя отвечать, трудиться;
— инвалидам положены льготы и пособия, но такие, которые позволяют им выживать, то есть поддерживать свою жизнь в физическом смысле;
— инвалидность измеряется способностью или неспособностью к труду, то есть тут снова появляется прагматический подход, обусловленный экономической выгодой государства.
Медицинский подход к людям с инвалидностью неминуемо приводит к тому, что они изолируются от общества. Если их и реабилитируют, то только для того, чтобы дать возможность трудиться среди таких же, как и они. То есть встречи человека с особенностями и обычного человека не происходит.
То, что в мы имеем сейчас в виде детских домов-интернатов для детей-инвалидов или психоневрологических интернатов для взрослых, — прямое наследство медицинского подхода.
Все не так, если в государстве придерживаются социального подхода к инвалидам. Они становятся субъектами жизни, а общество начинает само приспосабливаться к их особенностям и приспосабливать под них окружающую среду.
Сейчас в России идет процесс, который рано или поздно должен привести к тому, что мы станем воспринимать людей с ограниченными возможностями как равных себе во всем. И, наверное, даже не будем замечать, что кто-то прихрамывает из-за протеза, кто-то едет на коляске, кто-то разговаривает с помощью компьютера, а кто-то слишком простодушен для работы банковского служащего.
Когда-нибудь обязательно человек с инвалидностью сможет сам выбирать свою жизнь, рассчитывая на понимание общества, а не на уничтожающую опеку государства.
Читайте также: