Это иллюзорная надежда какие бы соглашения по запрещению использования водородных бомб
Обновлено: 02.07.2024
В последнее время, как и 10–15 лет назад, вопрос о противоракетной обороне (ПРО) находится в ряду первоочередных проблем мировой политики и будущей международной безопасности, обсуждаемых политиками, политологами и СМИ.
Непосредственная причина такого внимания к ПРО – объявленные Вашингтоном 12 мая с.г. ввод в строй в Румынии комплекса американской системы стратегической ПРО и планы строительства (с 13 мая) аналогичного комплекса в Польше. Все это в дополнение к уже имеющимся у США комплексам стратегической ПРО на Алеутских островах и боевых кораблях ВМС
ПРИНИМАЮТ ВСЕХ ЗА ДУРАКОВ
Впрочем, чему удивляться: не стыдясь носить в кармане российский паспорт и находясь под защитой Конституции Российской Федерации, эти люди не стесняются открыто выражать свою жгучую, лютую, патологическую ненависть к России, к ее прошлому, настоящему и будущему, к русскому народу, ко всему российскому бытию.
Впрочем, о них можно попросту забыть, как о чем-то малозначащем. Но этого нельзя сказать о противоракетной обороне, поскольку создание современной стратегической системы ПРО, а именно таковую и строят США, может привести к кардинальному изменению всей картины мира, к разрушению сложившейся, хотя и хрупкой системы международной безопасности. Как следствие – поставит под угрозу само существование жизни на Земле.
ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ
Идея создания противоракетной обороны зародилась в США и СССР на рубеже 60-х годов прошлого столетия, сразу после создания и развертывания обеими странами баллистических ракет большой дальности, прежде всего межконтинентальных баллистических ракет (МБР).
Извечное противостояние средств защиты (обороны) и средств нападения (наступления) – например, броня – пуля, снаряд; противовоздушная оборона (ПВО) – самолет, авиация; противотанковая оборона (ПТО) – танки, боевые бронемашины – в ракетно-ядерный век выразилось в разработке систем ПРО как противодействие баллистическим ракетам. Во всех случаях речь шла о максимально возможном, но всегда лишь о частичном снижении результативности применения средств нападения.
Осознав это, СССР и США в течение всего 2,5 лет провели интенсивные переговоры (ноябрь 1969-го – май 1972 года), разработали и подписали два документа – Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ограничение по числу имевшихся у сторон стратегических баллистических ракет наземного и морского базирования) и Договор о противоракетной обороне, которым системы ПРО сторон ограничивались имевшимися у сторон позиционными районами (по одному у США и СССР). В последующем дополнительным протоколом от 1974 года этот договор дополнили новыми обязательствами.
Главное в Договоре по ПРО – запрещение разработки и создания противоракетных комплексов и радиолокационных станций, обеспечивающих противоракетную оборону всей территории страны. Иными словами, Договором по ПРО запрещалось создание стратегической системы противоракетной обороны. При этом безопасность обеспечивалась сдерживанием друг друга угрозой гарантированного возмездия по агрессору.
Одновременно с этим по мере наращивания стратегического ядерного потенциала Пентагон в 1970–1980 годы разрабатывает, а администрация США принимает различные планы боевого применения стратегических наступательных сил (планы СИОП) с включением в них помимо массированного ракетно-ядерного удара так называемых ограниченных, выборочных, первого разоружающего (по стратегическим средствам противника), ослепляющего (по центрам и объектам высшего государственного и военного руководства) ядерных ударов.
НОВАЯ ИНИЦИАТИВА
В кратком изложении основное содержание этой стратегии, важнейшие положения которой сохраняются и в настоящее время, заключается в способах и средствах достижения Соединенными Штатами откровенно агрессивного по своей сути внешнеполитического курса Вашингтона, обеспечения им так называемых важных, жизненных, жизненно важных интересов США, которые Белый дом распространяет на весь земной шар.
Для этого используется весь набор средств воздействия на другие страны – субъекты мирового сообщества: политические, дипломатические, экономические, пропагандистские (в последние годы в форме информационной войны) инструменты. Они дополняются также не афишируемым шантажом (через свою зарубежную агентуру), подрывными (вплоть до диверсионных) акциями, подкупом высокопоставленных должностных лиц, инициированием и даже организацией цветных революций и т.п.
Следующий уровень конфликтности – открытый шантаж военной силой путем усиления передовых группировок войск или переброской воинских контингентов в новые районы вблизи границ избранного потенциального противника (свежий пример – переброска подразделений сухопутных войск и тяжелой боевой техники в страны Балтии в мае с.г.) или проведением военных учений с привлечением разнородных сил и средств – сухопутных войск, боевой авиации и корабельных группировок. Примером таких действий могут служить учения Anaconda ВС США, Польши и стран Балтии в июне с.г. в непосредственной близости от сухопутных и морских границ России с охватом, как удавкой, Калининградской области. Ранее – в годы холодной войны и даже в постсоветский период – проводить подобные угрожающие акции непосредственно против нашей страны США и НАТО избегали.
Аппетит Соединенных Штатов на создание противоракетной обороны особенно разгорелся после достижения в 1992 году (в последний год нахождения на посту президента США Джорджа Буша-старшего и в первый год президентства Бориса Ельцина в постсоветской России) договоренности о смене Договора СНВ-1 Договором СНВ-2. Этим договором предусматривалась ликвидация сторонами всех МБР с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН), которые в СССР составляли основу стратегического ядерного потенциала, и последующий полный запрет на создание, производство и развертывание таких ракет. Заключенным вскоре Договором СНВ-2 суммарное количество ядерных боеголовок на всех стратегических носителях обеих сторон уменьшалось по сравнению Договором СНВ-1 втрое – с 6000 до 1700–2200 единиц.
При таких снижениях стратегических ядерных потенциалов сторон Вашингтон усмотрел возможность реализации в будущем концепции реального применения стратегической системы оружия, предусматривающей, как уже отмечалось, симбиоз взаимосвязанных стратегических наступательных вооружений и средств стратегической ПРО, используемых по единому замыслу и плану.
Для устранения последней преграды (советско-американского договора 1972 года) на пути далеко идущих устремлений новый президент США Джордж Буш-младший в феврале 2001 года объявил о предстоящем (через шесть месяцев) выходе из Договора по ПРО. Президент России Владимир Путин сразу же резко осудил эти намерения США, оценив их как чрезвычайно опасный шаг, ведущий к подрыву всей системы безопасности в мире, поскольку Договор по ПРО – это стержень, который скрепляет весь комплекс международных договоров и соглашений в области ограничения и сокращения различных видов вооружений, снижения опасности военной деятельности. Вашингтон не внял этим предупреждениям, в том числе и посчитав выгодным для себя то обстоятельство, что к тому времени арсенал стратегического ядерного оружия России существенно сократился из-за естественной убыли прежде всего МБР с РГЧ ИН и уже действовавшим по Договору СНВ-2 (хотя он, будучи ратифицированным, еще не вступил в силу) запретом на развертывание новых МБР с разделяющимися головными частями.
ГОТОВЯТСЯ УДАРИТЬ ПЕРВЫМИ
Вскоре после слома Договора по ПРО Вашингтон с согласия своих союзников по НАТО заявил о планах развертывания Европейской противоракетной обороны, продолжая беззастенчиво, если не сказать нагло, уверять нас, будто все это не представляет какой-либо угрозы для России, а лишь обеспечивает защиту Европы от ракетных ударов Ирана. Было объявлено даже о планах строительства позиционных районов радиоэлектронных средств обнаружения, наведения, управления и пусковых установок противоракет в ряде стран Восточной Европы. С 2016 года США эти планы уже реализуются.
Несмотря на кажущуюся умозрительность такого варианта применения стратегических систем оружия (ударных ядерных во взаимодействии с оборонительной ПРО), он не только овладел умами американских ястребов-политиков и военных стратегов, но и включается ими в стратегические планы на военное время. Помимо всего прочего, в самом деле для чего создаются дорогостоящие средства ПРО, для чего реализуются дорогостоящие корабельные противоракетные комплексы и создаются позиционные районы не только на американской, но и на европейской территории? Только ли для того, чтобы за счет американских налогоплательщиков удовлетворять постоянно растущие потребности военно-промышленного комплекса США и/или попрочнее привязать к Вашингтону и его гегемонистской политике своих европейских союзников по НАТО? Военно-промышленный комплекс США и без противоракетной обороны не бедствует, что же касается союзников по Североатлантическому альянсу, то они и без этого настолько подвязаны к США, что Вашингтон обращается с европейскими столицами будто это их вассалы.
Нет сомнения, что Россия и, безусловно, Китай и впредь не допустят, чтобы Соединенные Штаты когда-либо обрели реальную возможность полностью нейтрализовать их потенциал сдерживания путем сохранения даже при самых неблагоприятных условиях достаточного потенциала, гарантирующего сдерживание нанесением сокрушительного возмездия агрессору в ответно-встречном и даже в ответном ударах. И для этого, как неоднократно подчеркивал президент РФ Владимир Путин, Россия не будет втягиваться в безрассудную, дорогостоящую гонку вооружений, на что, помимо всего прочего, рассчитывают в Вашингтоне в надежде экономически измотать нашу страну. У России имеется достаточно иных способов и возможностей, чтобы в любой обстановке сдержать недруга, Соединенные Штаты и НАТО, от безрассудного шага.
Понятно (и это аксиома современного военного дела) – в любом случае, когда бы и какому бы по масштабу ядерному нападению со стороны США Россия ни подвергалась, всегда в перечне первоочередных объектов, подлежащих уничтожению в ответно-встречном ядерном ударе, обязательно будут средства противоракетной обороны агрессора, где бы ни размещались его комплексы ПРО.
Россия всегда была, есть и будет великой! Россия – это и седьмая часть суши, и ее природные богатства, и многовековая история, и российская культура, без которой немыслима культура мировая. И, главное, Россия – это миролюбивый, талантливый, трудолюбивый, уникальный народ. Народ несгибаемый воли, мужества и стойкости, готовый и способный не только умело защищаться, но и громить агрессора вплоть до водружения Знамени Победы над его столицей.
Мы имеем и будем иметь необходимый арсенал самых современных средств вооруженной борьбы, наша армия и флот достаточно хорошо подготовлены, чтобы гарантировать надежную защиту своей страны, ее независимость, целостность и безопасность. Никому не следовало бы это забывать!
С теоретической точки зрения создание водородной бомбы не явилось секретом. Принципы ее устройства были известны задолго до создания атомной бомбы. В течение многих лет теоретическая физика предсказывала, что при определенных условиях легкие элементы, такие, как водород, могут синтезироваться с освобождением колоссального количества энергии.
Еще за месяц до открытия деления урана профессор Ганс Бете из Корнельского университета создал первую логичную теорию происхождения солнечной энергии. Согласно этой теории солнечная энергия в виде света и тепла выделяется в результате превращения четырех атомов водорода в один атом гелия со скоростью расхода 500 миллионов тонн водорода в секунду. При этом получается 496 миллионов тонн гелия. Энергия, высвобождаемая в течение каждой секунды в ходе реакции, эквивалентна энергии, содержащейся в 12 квадриллионах тонн угля, что в миллион раз превышает все угольные запасы Соединенных Штатов.
Хотя все это было хорошо известно, ученые были уверены, что при тогдашнем уровне знаний эта огромная сокровищница космической энергии останется навсегда за пределами досягаемости человека. Для ядерного синтеза водорода требуется температура в 20 млн.°С, в то время как самая высокая температура, которую можно было получить на Земле, равнялась примерно 6000° С. У нас был громадный запас космического топлива — водорода, но, к сожалению, не было спички, чтобы зажечь его: ни одна спичка не могла бы дать пламя по крайней мере в 20 млн.° С.
Это означало также, что усовершенствованная атомная бомба может служить детонатором для взрыва гораздо более мощной водородной бомбы, взрывная мощность которой практически неограниченна. Однако между Солнцем и атомной бомбой была существенная разница, которая казалась непреодолимым препятствием на пути осуществления ядерного синтеза на Земле. Внутри Солнца температура в 20 миллионов градусов поддерживается постоянно, поэтому процесс синтеза гелия идет с постоянной скоростью. Хотя температура внутри атомной бомбы в три раза выше, чем в центре Солнца, она удерживается в течение времени, совершенно недостаточного для превращения обычного водорода в гелий. Это все равно, что зажигать сигарету на ветру, когда у вас всего одна спичка: если ветер достигает ураганной скорости, то совершенно ясно, что вы не успеете зажечь сигарету. Этот неумолимый фактор времени с самого начала заставил ученых прийти к выводу, что на Земле нельзя осуществить процесс синтеза, происходящий на Солнце с обычным водородом, атомный вес которого равен единице.
Исследования в Лос-Аламосе в 1944 и 1945 гг. показали, что можно осуществить ядерную реакцию синтеза лишь соединением двух тяжелых изотопов водорода — дейтерия (водород с атомным весом 2) и трития (водород с атомным весом 3). Это сразу же создало большие трудности, так как тритий не существует в природе и для его создания необходимы затраты больших средств и дорогих стратегических материалов. Так, для производства одного килограмма трития требуется восемьдесят килограммов плутония — расщепляющегося элемента, искусственно созданного для атомной бомбы.
Дело осложнялось еще и тем, что тритий — это радиоактивный элемент с периодом полураспада 12 лет. Другими словами, один килограмм трития в 1958 г. превратится в полкилограмма в 1970 г. Другое серьезное препятствие заключалось в том, что как дейтерий, так и тритий не может быть синтезирован в обычном для него газообразном состоянии, а должен быть сначала превращен в жидкое вещество. Жидкий же водород кипит (т. е. превращается в газообразное состояние) при температуре минус 253° С и давлении одна атмосфера. Для превращения в жидкость его следует охладить в жидком воздухе при температуре минус 192° С и давлении 180 атмосфер.
Транспортировать газообразный водород можно только в герметическом баллоне, находящемся внутри сосуда с жидким воздухом. Эти требования создавали большие трудности при его производстве, транспортировке и хранении. Создавалось парадоксальное положение. Перед синтезом двух разновидностей водорода, который происходит при температуре выше 50 млн.°С, эти вещества следует охладить до температуры, близкой к абсолютному нулю! Естественно, возникал вопрос: удастся ли сохранить вещество в жидком состоянии даже в течение одной миллионной доли секунды при температуре 50 млн.°С, необходимой для синтеза?
Хотя открытие, которое совершило переворот в науке и сделало возможным создание водородной бомбы, все еще является секретом, легко отгадать основные принципы ее устройства. Казалось совершенно нелепым, что до осуществления реакции между веществами при температуре 50 млн.°С их следует хранить при температуре, близкой к абсолютному нулю. Единственным путем устранить такое невозможное требование был отказ от превращения водорода в жидкое состояние.
Надо было соединить газообразный водород с каким- то веществом так, чтобы водород стал частью твердого соединения, способного сохраняться при обычной комнатной температуре.
Существуют различные твердые соединения, содержащие водород. Одно из них кажется наиболее подходящим и фактически единственным соединением, которое может служить основной составной частью водородной бомбы. Это специально созданное новое вещество, известное под названием дейтерид лития-6, представляет собой соединение редкого легкого изотопа металлического лития, состоящего из трех протонов и трех нейтронов, с дейтерием, или тяжелым водородом, ядро которого состоит из одного протона и одного нейтрона.
Соединение лития и дейтерия при комнатной температуре является твердым веществом. Один атом лития-6 в этом соединении связан с одним атомом дейтерия (водород-2), поэтому общий молекулярный вес соединения равен 8. Другими словами, в восьми килограммах соединения содержится шесть килограммов легкого лития-6 . и два килограмма тяжелого водорода-2.
Литий-6 не встречается в природе в чистом виде. Как и расщепляющийся элемент уран-235, литий существует в смеси двух своих разновидностей: одного — с атомным весом 6 и другого — с атомным весом 7. Тяжелый литий-7 составляет 92,5% природного лития, и лишь 7,5%—это его легкий изотоп.
Дейтерид лития-6 очень важен по двум причинам. Он не только обеспечивает возможность хранения дейтерия при комнатной температуре и, таким образом, исключает необходимость превращения его в жидкое состояние при температуре, близкой к абсолютному нулю. Он также делает возможным получение трития — второго элемента, необходимого для создания водородной бомбы в конечной стадии — в самый момент ее взрыва. Дело в том, что в дейтериде лития содержится в виде твердого вещества не только водород-2, но потенциально имеется и водород-3.
Меньше чем за миллионную долю секунды взрыв атомной бомбы освобождает дейтерий и тритий и в тоже время создает температуру более чем в 50 млн.°С, при которой дейтерий и тритий синтезируются за миллиардные доли секунды.
Возможна и другая, хотя и менее вероятная, реакция синтеза. Две ядерные частицы дейтерия (один протон и один нейтрон) могут при высокой температуре ядер- ного деления соединиться с ядром лития (три протона и три нейтрона), образовав ядро из четырех протонов и четырех нейтронов. Это ядро очень неустойчивой разновидности бериллия, которое немедленно распадется на два ядра гелия, содержащих по два протона и два нейтрона. При синтезе одного килограмма исходных продуктов освободится огромная энергия, эквивалентная 60 000 тонн тротила, что в три раза больше взрывной силы атомной бомбы.
Получение нового химического соединения, позволившего создать водородную бомбу, показывает, что может быть в принципе создано еще более страшное оружие — кобальтовая бомба. Кобальтовая бомба — это в сущности та же водородная бомба, но в качестве материала для корпуса, внутри которого находятся активные вещества, вместо стали, превращающейся при взрыве в слабо радиоактивное облако пара, используется кобальт. Превратившись при взрыве в пар, кобальт образует радиоактивное облако в 320 раз смертоноснее радия.
В то время как в реакции деления используется лишь один процент (по весу) расщепляющихся элементов — урана-235 или плутония, при синтезе ядер дейтерия и трития (реакция D—Т) используется до 20% общего веса двух изотопов водорода. При синтезе ядер 600 граммов трития с ядрами 400 граммов дейтерия, т. е. одного килограмма, выделится 200 граммов свободных нейтронов. Это небольшое количество нейтронов вызовет образование 12 килограммов смертоносного кобальта (атомный вес его 60), радиоактивность которого эквивалентна громадному количеству (3832 килограмма!) радия.
Кобальтовую бомбу можно взорвать на пустой барже в середине океана; вес ее может быть любым. Если к обычным компонентам добавить около тонны дейтерия в виде твердого соединения, то такое чудовище, синтезируясь в гелий, выделит до ИЗ килограммов свободных нейтронов. Они сделают радиоактивными 7,5 тонны радиоактивного кобальта, что эквивалентно почти 2,3 миллиона килограммов радия.
По мнению профессора Гаррисона Брауна, радиохимика из Калифорнийского технологического института, если кобальтовую бомбу с одной тонной дейтерия взорвать в Тихом океане в тысяче километров к западу от Калифорнии, то через день после взрыва радиоактивная пыль достигнет Калифорнии, а через четыре-пять дней — Нью-Йорка и уничтожит жизнь на всем своем пути.
Хотя водородные бомбы огромной разрушительной силы и ранее взрывались на тихоокеанском полигоне на Маршальских островах, это была первая транспортабельная бомба, которая могла нанести катастрофический удар по любому агрессору. Это была первая бомба, способная донести до потенциального противника апокалипсическую силу мегатонною разрушения, эквивалентную миллионам тонн тротила.
Через темные очки я наблюдал за тем, как над сине-черными просторами Тихого океана поднималось сверхсолнце, заливая все ослепительным зелено-белым светом, сила которого в какой-то миг была равна свету пятисот полуденных солнц. Потрясенный, я смотрел, как на глазах рос огромный огненный шар, диаметр которого в доли секунды достиг шести с половиной километров, что в двадцать раз превышало диаметр огненного шара атомных бомб, разрушивших Хиросиму и Нагасаки.
Почти в течение часа после исчезновения огненного шара я с изумлением следил за громадным многоцветным облаком, рожденным в гигантской колонне огня. Это облако поднималось и расширялось, пока кипящий гриб на ее вершине не поднялся примерно на сорок километров в стратосферу и не закрыл участок неба длиной в полторы сотни километров, окрашенный лучами восходящего солнца.
Я видел своими глазами, что огненный шар и грибообразное облако меньших размеров сделали с городом Нагасаки, и был потрясен, представив, что может сделать водородная бомба, взрыв которой я сейчас наблюдал, с такими великими городами мира, как Нью-Йорк, Вашингтон, Чикаго, Париж, Лондон, Рим или Москва. Но тут мне пришла в голову утешительная мысль, в правоте которой я все более убеждался после этого исторического утра. Это громадное сверкающее облако и его грибообразная вершина, думал я, в действительности являются как бы зонтиком, который навсегда защитит человечество от угрозы уничтожения в случае любой атомной войны.
То, что это не просто пустые мечты, может быть подтверждено рядом простых фактов. Атомная бомба, взорванная в пустыне Нью-Мексико 16 июля 1945 г., была того же образца, что и бомба, которая через три недели после этого, как я сам видел, превратила город Нагасаки в атомную пыль, поднявшуюся в небо на восемнадцать тысяч метров. Эта бомба несла заряд, эквивалентный двадцати тысячам тонн тротила, т. е. ее взрывная сила составляла двадцать килотонн.
Сейчас, когда мы измеряем мощность бомбы мегатоннами— величиной, эквивалентной миллионам тонн тротила,— бомба мощностью порядка нескольких килотонн кажется по сравнению с ней сущим пустяком, к тому же устаревшим.
Через несколько лет этот эквивалент в виде фугасных бомб настолько устарел, что не годился даже в качестве сравнения для детонатора многомегатонной водородной бомбы. Для взрыва такой водородной бомбы у нас существуют усовершенствованные модели обычных атомных бомб (с применением урана-235 или плутония) мощностью в пятьсот килотонн (тротиловый эквивалент 500 тысяч тонн) или меньшие бомбы, но гораздо большей мощности, чем бомбы, сброшенные на города Японии.
После успешного испытания нашей первой транспортабельной многомегатонной водородной бомбы мы вступили в мегатонный век, когда сила взрыва одной водородной бомбы, находящейся на борту самолета и сброшенной на цель, намного превосходит мощность всех взрывчатых веществ, сброшенных на Германию, Италию и Японию, вместе взятых, в течение всей второй мировой войны.
Действительно, мощность десятимегатонной бомбы, примерно равной той, взрыв которой я наблюдал на Бикини, в пять раз больше мощности всех взрывчатых веществ, сброшенных в течение второй мировой войны военно-воздушными силами всех ее участников.
Если бы такой взрыв произошел в Вашингтоне с эпицентром в Капитолии, это стерло бы с лица Земли территорию от Арлингтонского кладбища на западе до реки Анакоста на востоке и от Солдатского дома на севере до Боллинг Филд на юге.
При взрыве этой пятимегатонной бомбы образовался бы самый большой огненный шар с максимальным диаметром пять с половиной километров, который смог бы занять площадь, равную одной четвертой части острова Манхэттен — сердца Нью-Йорка. Если бы эпицентр взрыва находился там, где расположен Эмпайр Стейт Билдинг, то огненный шар занял бы пространство между Вашингтон-сквером и Центральным парком.
Такой взрыв стер с лица Земли остров Элугелаб, на котором происходили испытания, оставив вместо него кратер диаметром в полтора километра, куда можно было бы поместить четырнадцать зданий Пентагона. Глубина кратера равняется 52 метрам, т. е. высоте семнадцатиэтажного здания.
Через две минуты после взрыва появилось грибообразное облако, которое поднялось на высоту 12 000 метров— это высота 32 зданий Эмпайр Стейт Билдинг. Через десять минут основание облака поднялось в стратосферу на высоту 40 километров, а шляпка гриба высотой в шестнадцать километров растянулась на полторы сотни километров.
Чистая водородная бомба
В течение 1954—1955 гг. свободный мир пережил, сам того не сознавая, тяжелый кризис, который грозил крахом его системе обороны, лишив ее самого мощного оружия, предохраняющего от тотальной агрессии. В течение двух роковых лет мы чуть было не потеряли водородную бомбу. Фактически мы ее потеряли, хотя ни мы, ни русские в то время этого полностью не сознавали. Лишь сейчас, когда опасность, к счастью, миновала, можно, не выходя за рамки дозволенного, рассказать об одном из самых роковых кризисов современности.
Очевидно, столь грязное оружие, способное калечить и убивать несметные миллионы людей, равно как и нерожденные поколения, не могло быть применено ни при каких условиях. Даже если мы открыто и не заявим об отказе от этого оружия, Советский Союз и другие страны знают, что применение его нашей или любой другой страной немыслимо. Это, разумеется, означает, что такое оружие нельзя рассматривать как средство отражения агрессии, и поэтому обладание им стало бы бессмысленным.
Наш запас водородных бомб мог не только стать бесполезным как средство сдерживания агрессии, но и превратиться в самое мощное пропагандистское оружие, направленное против нас самих.
Впоследствии он заменил это предложение проектом заключения соглашения с СССР о прекращении испытаний мощных водородных бомб.
Означает ли это, что мы создали водородную бомбу, чистую на 100%? Так как в качестве детонаторов водородных бомб служат обычные атомные бомбы и так как все атомные бомбы в зависимости от их размеров вызывают образование определенного количества осадков, то ясно, что и любая водородная бомба образует при взрыве радиоактивные осадки.
Эти исследования показали, что образование гигантского облака радиоактивной пыли, заразившего площадь в восемнадцать тысяч квадратных километров, не было вызвано присутствием в бомбе ни водорода, ни одного из двух расщепляющихся элементов — урана-235 или плутония, которые служат детонаторами в водородных бомбах.
Установлено, что благодаря странному чуду трансформации образование гигантского ядовитого грибообразного облака и более 90% взрывной силы бомбы мощностью пятнадцать мегатонн (тротиловый эквивалент пятнадцать миллионов тонн) приходятся на очень мирную разновидность урана — уран-238 — дешевый и самый распространенный вид элемента, составляющий более 99% всего природного урана.
Тритий можно искусственно получить в ядерном реакторе при облучении легкого лития-6, который должен быть сначала отделен от тяжелого лития-7, составляющего 92,5% лития в природе. Нейтрон, выделяемый при делении урана-235 в реакторе, попадает в ядро лития-6, которое состоит из трех протонов и трех нейтронов. При этом образуются два газа — тритий, ядро которого состоит из одного протона и двух нейтронов, и гелий, ядро которого состоит из двух протонов и двух нейтронов. На общую массу ядер трития и гелия приходится, таким образом, три протона и три нейтрона ядра бывшего лития-6 плюс дополнительный нейтрон, образовавшийся при делении урана.
Однако, как уже отмечалось, есть основания предполагать, что наши ученые разработали простой и дешевый метод получения трития в самой бомбе в ходе процесса синтеза. Это достигается помещением в бомбу специального твердого соединения — дейтерида лития, который состоит из лития-6 и водорода-2.
Алиса в стране грома
Фотографам было запрещено делать снимки, пока не пройдет пятнадцать секунд после взрыва. Когда сотрудник безопасности отсчитывал четверть минуты, на небе появилось маленькое облачко, а к пятнадцатой секунде оно уже почти скрыло величественное зрелище огненного шара. Проклятия фотографов все еще звучат в моих ушах.
Я никогда не забуду заголовка к заметке одного корреспондента вечерней газеты. Хотя он являлся видным политическим репортером из Вашингтона, его знания ядерной терминологии были довольно элементарны. Заголовок выглядел так:
Идея использования энергии от взрыва атомной бомбы для инициации реакции синтеза впервые была предложена итальянским физиком Энрико Ферми в Нью-Йорке в беседе с его коллегой Эдвардом Теллером осенью 1941 года, когда они возвращались после обеда в Колумбийский университет.
Дейтерий относительно легко получается из морской воды, и кубометр подожжённого дейтерия произведёт взрыв мощностью порядка несколько мегатонн, в то время как атомная бомба максимум может выдать мощность в несколько сотен килотонн. Вдохновлённый этой идеей, Теллер принялся исследовать пути её практической реализации.
По первым оценкам, создание водородной бомбы казалось чисто инженерной задачей. Чуть позднее Ганс Бете (Hans Bethe) проверил расчёты Теллера и обнаружил, что Теллер не учёл важный эффект Комптона — процесс охлаждения за счёт рассеивания излучения, из-за которого тепло от взрыва атомной бомбы рассеется гораздо быстрее, чем успеет нагреться дейтерий до расчётной температуры 400 миллионов градусов, чтобы началась реакция синтеза, а потом атомная бомба просто разнесёт на мелкие кусочки термоядерное устройство.
Пытаясь спасти идею, Конопински предложил смешать дейтерий с тритием, что позволило бы снизить требуемую температуру реакции синтеза, и при этом ещё и повысилась бы мощность взрыва. Однако тритий — чрезвычайно редкий изотоп водорода и очень дорог в производстве. Для вычисления подходящей пропорции смешивания дейтерия с тритием надо было бы провести колоссальные расчёты, а провести практические эксперименты не позволяла чудовищная дороговизна даже миллиграммов трития.
Впрочем, Теллеру были выделены некоторые ресурсы для изучения проблемы Super, но её решение всё время ускользало, вычисления по проблеме оказались невероятно сложными особенно в условиях, когда невозможно было получить ответы экспериментальным путем (для сравнения, все свойства реакции деления можно было просто получить на циклотронах, только что созданных ядерных реакторах и проводя различные лабораторные и стендовые испытания).
Вдобавок возникли затруднения морального плана. После атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки многие учёные Лос-Аламоса выступили против создания оружия в тысячу раз более мощного, чем первая атомная бомба. Дело в том, что такое мощное оружие бессмысленно применять тактически против скопления войск противника, оно может быть использовано только стратегически против гражданского населения, и таким образом становится оружием геноцида.
После того, как СССР провёл испытание своей атомной бомбы 29 августа 1949 года, Президент США Гарри Трумен 31 января 1950 объявил о запуске интенсивной программы по созданию термоядерной бомбы. У Теллера появилось море денег и ресурсов — но всё же все усилия приводили к решениям, которые оказывались нерабочими. По теории классической Super-бомбы считалось, что одного тепла от взрыва атомной бомбы будет достаточно, чтобы поджечь термоядерное топливо. Но теперь расчёты показывали, что это невозможно. Нужен был какой-то трюк, какая-то хитрая схема.
Первая плодотворная идея пришла в голову математику Станиславу Уламу. Как известно, в простой атомной бомбе имплозивного типа использовалась схема сжатия надкритической массы плутониевого ядра одновременным подрывом со всех сторон высокоэнергетического взрывчатого вещества, которое взрывной волной, направленной к центру, сдавливало плутониевое ядро до критической массы и вызывало взрывную реакцию деления. Улам предложил использовать в качестве взрывчатки атомную бомбу — и ее взрывом сдавить рабочую область, в которой будет идти реакция синтеза, уменьшив таким образом поверхность излучения и отток тепла.
Так окончательно оформилась схема Теллера-Улама: сжатие посредством радиационной имплозии термоядерного топлива и усиление его горения с помощью дополнительной ядерной свечи.
В июле 1951 года Ричард Гарвин по поручению Теллера рассчитал инженерный проект (размеры, компоновку, форму) термоядерного устройства для испытания схемы Теллера—Улама. 1 ноября 1952 года схема Теллера-Улама была протестирована во время испытания Иви Майк. Мощность взрыва составила 10,4 Мт (более чем в 450 раз мощнее бомбы, брошенной на Нагасаки). В качестве термоядерного топлива в испытании Иви Майк использовался жидкий дейтерий. Дейтерий был выбран по той причине, что о нём было много уже известно.
В феврале 1954 года в арсенал США поступили первые водородные бомбы TX-16/EC-16, которые были сделаны на жидком дейтерии. Конструкцию этой бомбы также спроектировал Ричард Гарвин. Мощность бомбы составляла 6-8 мегатонн.
Это бомба РДС-6С в музее РФЯЦ.
Еще большую мощность (500 килотонн) имеет чисто атомная американская бомба Мк-18, без всяких сахаровских выкрутасов с тритием.
Таким образом, первая советская термоядерная бомба устарела еще до испытания. Однако она взрывалась, и ее можно было погрузить в бомбардировщик Ту-16 и куда-то сбросить. Этого было вполне достаточно для того, чтобы пугать пиндосов и их союзников.
Американские водородные бомбы TX-16/EC-16 были таким же точно полувиртуальным пугалом для СССР — жидкий дейтерий там находился в массивном сосуде Дьюара и заливался в бомбу непосредственно перед использованием, соответственно на борту бомбардировщика Б-36 находилась криогенная установка. Такой бомбардировщик у США имелся ровно ОДИН, а бомб TX-16 было выпущено ровно ПЯТЬ ШТУК.
Фактически, основным значением бомбы TX-16/EC-16 было чисто политическое — при её помощи США демонстрировали наличие у них действующего термоядерного оружия.
После того, как в марте 1954 года (всего через полгода после испытания РДС-6с мощностью в 400 кт) в ходе испытаний Кастл Браво была испытана бомба на дейтериде лития мощностью порядка 10-15 мегатонн (в серии Mk.17 — на фото в заголовке), бомбы TX-16 были сняты с вооружения уже к октябрю 1954 года.
Схема Теллера-Улама на дейтериде лития хороша тем, что в ней тритий получается непосредственно в бомбе в момент облучения дейтерида лития потоком радиации от ядерного запальника. Поэтому заряд получается относительно дешевым и технологичным.
После начального периода испытаний многомегатонных водородных бомб усилия США переключились на миниатюризацию схемы Теллера-Улама, чтобы заряды могли поместиться в межконтинентальные ракеты и баллистические ракеты подводных лодок. В середине 1970-х в США был сделан ещё один прорыв, когда были созданы заряды по схеме Теллера-Улама, помещавшиеся в блоки индивидуального наведения разделяющихся головных частей МБР.
Как вы знаете, США находятся в середине североамериканского континента, который в основном представляет из себя равнину. Это полоса суши между двумя океанами. Используя всего несколько термоядерных бомб сверхбольшой мощности, взорванных в океанах — возможно вызвать рукотворное цунами, волну огромной высоты и мощности, которая покатится через американский континент, снося и затапливая всё на своём пути. Точнее — таких волн покатится две, навстречу друг другу.
Эта идея отнюдь не принадлежит Сахарову, как об этом утверждается в советских городских легендах — всё ровно наоборот, это от Сахарова и его коллег требовали создать заряды сверхбольшой мощности под эту идею, вызревшую у военных. И они были созданы.
Как бы то ни было, это были времена, когда Америка была великой, и на нее работали по-настоящему гениальные люди. Хоть и подонки с точки зрения человеческой морали.
Следующим этапом стало создание двухступенчатой водородной бомбы РДС-37, в которой термоядерная реакция вызывалась ударной волной от подрыва атомного заряда. Это так называемая схема с ядерным обжатием:
Схема напоминает Теллера-Улама — но лишь напоминает. Советские ученые пошли путем обжатия сферического заряда при помощи линзы. В работе над этим проектом, под руководством академиков Игоря Курчатова, Мстислава Келдыша и Андрея Тихонова, приняли участие коллектив учёных из того же КБ-11, где работал Сахаров — но научное участие именно Сахарова весьма сомнительно.
По замыслу это должно было напоминать знаменитый пушкинский шедевр: “Море вздуется бурливо, Закипит, подымет вой, Хлынет на берег пустой, Расплеснется в скором беге…” Только вместо 33-х богатырей на на побережье США должно было обрушится мегацунами высотой 500 метров, вызванное взрывом 100-мегатонного термоядерного заряда. Со всеми вытекающими последствиями в виде городов, смытых с лица Земли и многих миллионов погибших людей. Жуткая картина!
Но что делает эту картину еще более зловещей - авторство этой идеи приписывают академику Сахарову. Жизненный путь Андрея Дмитриевича в диапазоне от создания водородной бомбы до диссидента и лауреата Нобелевской премии мира и так с трудом поддается пониманию. Особенно если не прибегать к таким диковинными понятиям, как духовные поиски, нравственный выбор и т.д. Понятно, что и при взрыве водородной бомбы выделяется не очень много гуманизма - в основном ударная волна, световое излучение и проникающая радиация, чего с лихвой хватит и мирным жителям и не очень мирным. Но идея утопить население целого континента (цунами же не будет разбирать где тут США, а где Канада с Мексикой) даже на этом фоне выглядит чем-то за гранью добра и зла, особенно когда оно исходит из уст борца за мир. И тут уж Сахарову досталось от пользователей (материалы на эту тему недавно подобно цунами разошлась в Яндекс.Дзен и других интернет-площадках), которые даже во времена налаживания добрососедских отношений предпочитали видеть Америку в гробу. Лицемерное чудовище, кровожадный псих - прямо так и писали они в своих “Айфонах”! Мы решили разобраться, как же академик и трижды Герой Социалистического Труда дошел до жизни такой.
Царь-бомба и принуждение к миру
Авторство идеи уничтожения Америки с помощью мегацунами приписывают Сахарову различные интернет-ресурсы во главе с “Википедией” со ссылкой на на известного дипломата, референта Громыко и Хрущева, секретарь ЦК КПСС Валентин Фалин. В одной из лекций, посвященной послевоенной гонке вооружений, он рассказывал: “Сахаров вообще предлагал не обслуживать вашингтонскую стратегию разорения Советского Союза гонкой вооружений. Он выступал за размещение вдоль Атлантического и Тихоокеанского побережий США ядерных зарядов по 100 мегатонн каждый. И при агрессии против нас либо наших друзей, нажать кнопки.”
Однако у самого Сахарова в его “Воспоминаниях” (он там все излагает достаточно подробно и откровенно) про идею использования термоядерных зарядов в океане рассказано совершенно иначе. Эта тема возникла после знаменитых испытаний 1961 года, когда на Новой Земле была взорвано детище Сахарова - термоядерная Царь-бомба мощностью 58,6 мегатонн. Это самое мощное взрывное устройство когда-либо изготовленное человечеством (оно было создано в единственном экземпляре). Когда район тотального разрушения полигона наложили на карту Парижа, то французская столица с запасом поместилась в “мертвой зоне” со всеми пригородами. СССР продемонстрировал - ему есть что противопоставить ядерным силам США. Это было важным условием доктрины ядерного сдерживания, сверхдержавы боялись начать войну, поскольку опасались неприемлемых для себя потерь. Демонстрация Царь-бомбы или Кузькиной матери, как ее еще называли после знаменитого выступления Хрущева, подтолкнула страны задуматься о разрядке. И спустя два года в Москве был подписан Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космосе и под водой.
Создание Царь-бомбы (она же Кузькина мать) заставило политиков задуматься о необходимости договариваться. Фото: Croquant /Wikimedia Commons
Почему родился “людоедский” проект
Однако разработчики оружия, понимали, что несмотря на огромный психологический эффект термоядерное оружие на тот момент было практически не применимо для ведения войны. Если первая американская водородная бомба была размером с трехэтажный дом, и взорвать ее можно было только на собственной территории, то группе Сахарова удалось создать относительно компактное устройства. Однако бомба длинной 8 метров и диаметром 2 метра все равно не поместилась в бомболюк стратегического бомбардировщика Ту-95. Пришлось вырезать часть фюзеляжа и устанавливать специальный подъемный механизм, но все равно Царь-бомба была настолько велика, что больше, чем наполовину торчала снаружи.
Сахаров писал: “После испытания "большого" изделия (так академик называл Царь-бомбу) меня беспокоило, что для него не существует хорошего носителя (бомбардировщики не в счет, их легко сбить) – т. е. в военном смысле мы работали впустую. Я решил, что таким носителем может явиться большая торпеда, запускаемая с подводной лодки. Я фантазировал, что можно разработать для такой торпеды прямоточный водо-паровой атомный реактивный двигатель. Целью атаки с расстояния несколько сот километров должны стать порты противника. Война на море проиграна, если уничтожены порты, – в этом нас заверяют моряки. Корпус такой торпеды может быть сделан очень прочным, ей не будут страшны мины и сети заграждения”
То есть речь шла не о мегацунами, а об атаке на портовые города, только не с воздуха, а с моря. Что, впрочем тоже сопровождалось бы очень большим числом человеческих жертв. Сахаров уточнял, что при подводном или надводном взрыве 100-мегатонного заряда (вдвое мощнее Царь-бомбы) это было бы неизбежно. При этом академик называет этот проект “разговорным”. В том смысле, что дело не пошло дальше нескольких разговоров.
- Одним из первых, с кем я обсуждал этот проект, был контр-адмирал Петр Фомин (он возглавлял специальный отдел в ВМФ, который занимался адаптацией атомного оружия для нужд флота - Ред), - писал Сахаров, - Фомин был шокирован "людоедским" характером проекта и заметил в разговоре со мной, что военные моряки привыкли бороться с вооруженным противником в открытом бою и что для него отвратительна сама мысль о таком массовом убийстве. Я устыдился и больше никогда ни с кем не обсуждал своего проекта.”
Америку спасла география
Так был ли мальчик? Существовал ли в реальности хоть сколько-нибудь просчитанный проект использования мегацунами в войне против США? Оказывается - да! Хотя Сахаров не имел к нему отношения.
Подробный рассказ об этой истории приводится в книге еще одного участника советского атомного проекта лауреата Ленинской премии Виктора Адамского. По его словам идея устроить мегацунами у берегов США всплыла через год после испытаний Царь-бомбы, “но уже без участия Андрея Дмитриевича и, определенно, без его ведома”.
В основе затеи лежала докладная записка, которую академик Лаврентьев (он в свое время работал в ядерном центре Арзамас-16, где создавалось термоядерное оружие) направил Никите Хрущеву. Лаврентьев предполагал, что подводный взрыв 100-мегатонного термоядерного заряда способен вызвать катастрофическое цунами и нанести значительный ущерб Штатам. Как раз в это время разразился Карибский кризис и Хрущев потребовал проверить расчеты и доложить.
Теоретическими расчетами занимался отдел поверхностных явлений подводных ядерных взрывов ленинградского морского филиала ЦНИИ-12 Министерства обороны, которым руководил Николай Сунцов.
Выяснилось, что для достижения желаемого эффекта 100-мегатонную бомбу необходимо было взорвать на глубине 1000 метров. В этом случае высота океанской волны в 5 километрах от эпицентра составила бы 500 метров, а длина - около 10 километров.
Американцев спасла география. Расчеты показали: если взорвать такую бомбу у тихоокеанского побережья США - например у Сан-Франциско, то большого эффекта не будет, поскольку гористая прибрежная линия не дала бы воде далеко разбежаться. Со стороны Атлантики береговая линия пологая, однако к ней примыкают обширные прибрежные отмели. Поэтому, чтобы найти километровые глубины, подходящие для взрыва, необходимо отходить далеко в океан.
Восточное побережье США воссоздали на Ладоге
Чтобы понять, как искусственное цунами будет вести себя на мелководье, ленинградские ученые провели модельные исследования. Часть из них проводилось на берегу Ладожского озера, где в районе Приозерска (городок с населением около 20 тысяч человек), было создано подобие Атлантического побережья Соединенных Штатов с материковыми отмелями и водными акваториями. Здесь под водой взрывали небольшие устройства мощностью до 100 кг тротила. В контрольных опытах на полигоне на Новой Земле взрывы были помощнее - до 1 тонны тротила.
- Однако моделирование подтвердило скептические предположения, что материковая отмель является прекрасным фильтром, разрушающим прибойный поток, - утверждал Николай Сунцов. - Вне зависимости от мощности подводного супервзрыва в океанских глубинах реальный ущерб мог быть нанесен сооружениям и объектам на расстоянии 2, максимум 5 километров от линии воды.
На этом тема управляемого мегацунами была закрыта.
Что касается Сахарова, то испытания Царь-бомбы, за которые он по настоянию Хрущева, получил третью звезду Героя Социалистического Труда, стали последним большим оружейным проектом, в который он вкладывался без остатка. Затем его расхождения с “линией партии” становились все глубже и в 1968 году крестный отец водородной бомбы был отстранен от работы в секретном Ядерном центре Арзамас-16.
ВОПРОС - РЕБРОМ!
Почему создатель супероружия боролся за его запрещение?
Наверное, каждый, кто знакомился с историей Андрея Сахарова задавал себе вопрос: когда он был искренен - когда создавал супероружие или когда боролся за его запрещение? Как и почему произошел переворот в его мировоззрении? Было ли это моральное прозрение, которое заставило отказаться от почестей, привилегированного положения и материальных благ, немыслимых для простого советского человека? Или же он поддался тлетворному влиянию и изменил идеалам всего самого светлого?
“Если тебе платят так много, то что тебе еще надо. ”
Ведь существует же распространенная точка зрения, которую недавно озвучил классик нашего кинематографа: если тебе платят так много денег, то чего тебе еще надо?
Надо сказать, что участникам атомного проекта платили очень хорошо. Сахаров писал: “Зарплату мы получали колоссальную, я - 20 000 тысяч рублей старыми деньгами, т.е. новыми 2000”. Напомним в в среднем по стране зарплата в 200 рублей в месяц, считалась очень хорошейю
После успешных испытаний водородной бомбы в 1953 году Сахаров и его руководитель Игорь Тамм помимо звезды Героя соцтруда получили Сталинскую премию в размере 500 000 рублей (по старому курсу). Было принято решение построить каждому из них дачу в подмосковном поселке Жуковка (то самое рублевское направление).
Сахаров повторил судьбу отца американской атомной бомбы
Вряд ли материальная сторона вопроса имела здесь хоть какое-нибудь значение. Но возможно нам легче будет понять мотивы, которые руководили Андреем Сахаровым, если мы вспомним историю американского отца “атомной бомбы” Роберта Оппенгеймера. Его жизненная траектория поразительно напоминает сахаровскую.
В 1942 году физик примкнул к “Манхэттенскому проекту” и возглавил лабораторию секретного оружия. Этот выбор был не всем по душе в американском руководстве, поскольку Оппенгеймер сочувствовал левым идеям и даже жертвовал деньги на разные либеральные проекты. Хотя и не был членом Коммунистической партии. Однако с коммунистами сотрудничали его брат, любовница - студентка Джин Тэтлок и жена Кэтрин Харрисон. Тем не менее армейское руководство “Манхэттенского проекта” считало, что именно Оппеннгеймер способен организовать 6 тысяч ученых, для совершения научного прорыва.
Говорят, 6 августа 1945 года (день бомбардировки Хиросимы), пока его коллеги с радостными воплями бегали по коридорам лаборатории, Оппенгеймер заперся в кабинете, чтобы никто не видел, как он плачет. А после создания атомной бомбы ее крестный отец делал все, чтобы затормозить проект создания американского термоядерного оружия. На посту главы Комиссии по атомной энергетике Оппенгеймер выдвигал идеи международного контроля над ядерным оружием, настаивал на прекращении гонки вооружений. В общем превратился в ренегата и отщепенца. “Здоровые силы” американского общества подвергли Оппенгеймера травле и в 1954 году в ходе судебных слушаний недавний герой нации был лишен допуска к секретным работам.
Сахаров признавался, что сильно сопереживал Опенгеймеру и его личной трагедии.И при этом видел разительные параллели между своей жизнью и судьбой Оппенгеймера.
Что оружейники знают о сделке с дьяволом
Вряд ли это случайность, что отец американской атомной бомбы и отец советской водородной бомбы отреклись от своего прошлого и предприняли шаги, которые современниками расценивались, как пренебрежение национальными интересами. Вместе люди только гриппом болеют. А с ума сходят по одиночке. Тогда почему случился такой дружный внутренний поворот у лучших оружейников мира? Сахаров много раз говорил, что главным для него и других участников группы было внутреннее убеждение, что эта работа (по созданию супероружия) необходима.
- Я не мог не сознавать, какими страшными, нечеловеческими делами мы занимались, - писал он. - Но только что окончилась война – тоже нечеловеческое дело. Я не был солдатом в той войне – но чувствовал себя солдатом этой, научно-технической. Со временем мы узнали или сами додумались до таких понятий, как стратегическое равновесие, взаимное термоядерное устрашение и т. п…
Политики и военные за первые 50 лет ХХ века развязали две мировые войны, которые унесли жизни более сотни миллионов людей. Можно ли надеятся, что прошлый опыт их остановит? Вряд ли. Мне кажется в какой-то момент ученые поняли, что этому можно положить конец, если заключить своеобразную сделку с дьяволом. Сатана получит предмет своего вожделения - невиданной силы оружие, способное уничтожить все живое на Земле. Но риск самоуничтожения удержит его от соблазна начать победоносную Третью мировую войну.
Но наверное только создатели ядерной дубины знают о том, насколько хрупким является этот договор с дьяволом и сколько слабых звеньев в этой цепи, которая удерживает его от превращения окружающего мира в ад.
Возрастная категория сайта 18 +
Читайте также: