Если судьи и присяжные более верят человеку
Обновлено: 19.05.2024
Мы должны оговориться: по нашему мнению, задача ученого в области уголовного процесса заключается не только в изучении действительности, но и в создании тех или других юридических положений, могущих обеспечить исследование истины. Так, если действительность не обеспечивает правильного исследования истины, то наука имеет полное право и обязанность указать начала, более отвечающие требованиям правосудия.
Л. Е. Владимиров
Несколько соображений об институте судебной истины. В риторике о понимании истины как некоего ценностного идеала существуют несколько точек зрения. При кажущейся их полярности на деле они практически идентичны. Каждая из них являет собой относительно тождественные суждения разных по уровню, но одинаковых по содержанию представлений о том, какая истина является краеугольным камнем уголовного судопроизводства. Причина подобных суждений кроется, прежде всего, в особенностях человеческого сознания, стремящегося к познанию объективно существующих закономерностей, но между тем всегда по-своему их воспринимающих и толкующих.
Бытует мнение, что заинтересованность в установлении так называемой объективной истины — это удел органов обвинения или суда, которые нередко стремлениями к ее достижению подменяют банальные профессиональные интересы. Нужно отметить, что и адвокаты также не лишены иллюзий относительно идеи об истине как безусловном Абсолюте, стремление к которому подогревается их собственными представлениями о справедливости и необходимости должного осуществления процессуальной функции.
Отказ от истины для участника доказывания означает полную потерю надежды на способность к познанию окружающего мира. Это признание в своем бессилии перед лицом неуправляемой действительности. Субъект доказывания этого допустить не может, поэтому и цепляется за концепцию истины как единственно доступное средство противостояния пугающей неизвестности. Вера в достижение истины лежит на уровне бессознательного.
Все рассуждения в профессиональном сообществе о том, нужна ли истина, даже при первичной потребности в дискуссии и желании слышать полярные мнения, допускающие альтернативную точку зрения о ее возможной ненужности, в итоге все равно сведутся к выводу о том, что отсутствие у субъекта стремления к достижению истины — безнравственно. И в дальнейшем абсолютно не важно, что стоит за желанием эту истину познать — деньги ли, профессиональная корпоративность, карьерный интерес или моральный долг. Отсюда мы встречаем и разные виды истин — объективную, формальную, договорную, истину, являющуюся результатом судоговорения, истину, вытекающую из полного и всестороннего исследования обстоятельств дела и пр. и пр. Выходит, что истина, во многом, это вопрос веры. В противном случае все таинство судопроизводства теряет смысл. Однако вера — категория нравственная, сложно поддающаяся анализу, тогда как право придумали люди.
Почему в России суды присяжных не пользуются большой популярностью и доверием? Ответ на этот вопрос следует рассмотреть через призму концепции истины. Понятно, что выбор суда присяжных происходит в большей степени по авторитетному совету адвоката, мнению которого доверяет лицо, преследуемое правоохранительными органами. Практика показывает, что адвокаты, которые уже участвовали в процессах с присяжными и проиграли, не особенно стремятся к таким судебным заседаниям вновь. Они знают: вопрос веры, который действует в обычных судах, здесь не помогает, потому как за истину в суде присяжных нужно бороться. Вернее, даже не за саму истину, а за попытку ее донести. В этом случае включается уже иной механизм — права и его применения.
Исследования российской современной модели суда присяжных, корень которой произрастает из общих основ уголовного процесса и которая вобрала в себя как положительные, так и негативные аспекты отечественного судоустройства, показали, насколько сильны ограничения, не позволяющие сторонам прибегать к различным методам воздействия на присяжных.
Государственному обвинителю не оставалось ничего другого, как заявить ходатайство о назначении повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы. Повторная комиссионная экспертиза, вывод которой не сильно отличался от вывода первичной комиссионной экспертизы, вызвала у адвоката множество вопросов. По инициативе государственного обвинителя в судебное заседание был приглашен эксперт, участвовавший в ее проведении. Адвокат заявил встречное ходатайство о допросе в присутствии присяжных заседателей (параллельно с допросом эксперта, вызванного по инициативе обвинения) двух докторов медицинских наук. Как пояснил адвокат суду, допрос специалистов необходим для оказания стороне защиты помощи в постановке вопросов экспертам. Так как специалисты находились в здании суда, государственный обвинитель не возражал против допроса, но высказал опасения, что вопросы, которые будут составлять существо их показаний, коснутся методики производства экспертизы. Поэтому, по мнению прокурора, специалисты должны быть допрошены в отсутствие присяжных заседателей.
В ходе допроса специалистов (без присяжных) адвокатом выяснилось, что при производстве повторной экспертизы эксперты не учли исключительно важное обстоятельство — труп при обнаружении был накрыт одеялом. Специалисты пояснили, что наличие на теле одеяла является существенным фактором при использовании указанной в заключении методики — номограмм Хенссге. В этом случае обязательно должен применяться поправочный коэффициент, который в числовом значении выражается как 2, то есть масса тела трупа должна быть умножена на 2. Председательствующий поинтересовался у специалиста, не считает ли он, что эксперты применили неправильную методику. Специалист ответил на вопрос отрицательно, отметив, что выбранная экспертом методика установления ДНС с использование номограмм Хенссге является одной из самых точных.
Несколько лет назад в одном из центральных российских городов проходил резонансный судебный процесс. Подсудимый — бывший федеральный судья К., который, по версии следствия, убил свою бывшую жену, а тело сжег. В судебном разбирательстве судья по ходатайству защиты исключил из материалов протокол осмотра места происшествия со схемой и фототаблицей, который явился единственным носителем первоначальных сведений: состояние трупа в момент обнаружения, особенности одежды, обстановка на месте происшествия и прилегающей территории и др.
Следует понять, чего же лишились присяжные, когда им не представили данный протокол?
1. Возможно, присяжные не узнали, что вменяется подсудимому К. Конечно, абсурд. Присяжные в подробностях знали об обстоятельствах обнаружения трупа, хотя бы из показаний свидетеля, которого допрашивали органы обвинения.
2. Присяжные не увидели обезображенный труп. Случаи, когда коллегии присяжных представляются для обозрения фотографии убитых — большая редкость. В данном деле не может быть никаких сомнений, что председательствующий запретит показывать присяжным такие фотографии. Впоследствии данная догадка подтвердилась, когда председательствующий отказал стороне обвинения в демонстрации присяжным фототаблицы, являющейся приложением к заключению судебно-медицинской экспертизы, мотивировав это стремлением оградить присяжных от сильных эмоциональных воздействий.
3. Вероятно, присяжные не узнали, какие из предметов одежды сохранились на трупе. Не верно, так как выемку одежды следователь проводил в морге. К тому же, протокол опознания трупа также содержал данные об одежде, украшениях и т. д. Вряд ли можно было ожидать, что их тоже исключат из материалов дела.
4. Присяжные не знали о характере обнаруженных у трупа колото-резаных и термических повреждений. Конечно, абсурд. Сохранение заключений судебно-медицинских экспертиз — стратегия обвинения, не догадаться о которой в представленной ситуации юристу просто невозможно.
Теперь посмотрим, чего же лишилась сторона защиты, по ходатайству которой из дела был исключен протокол осмотра места происшествия со схемой и фототаблицей? Тем более что на протяжении всего судебного процесса сторона защиты последовательно обосновывала версию о фальсификационной деятельности следствия, выразившейся в создании новых, заведомо ложных доказательств.
1) В ходе осмотра места происшествия был обнаружен фрагмент полимерного материала. Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что фрагмент был спаян с фрагментом штанины, экспертом изъят и отдан следователю. Следствие признало фрагмент сгоревшими остатками канистры, которые К., по мнению обвинения, покупал на автозаправочной станции незадолго до убийства с целью сокрытия следов преступления.
2) В судебном заседании эксперт подтвердил данное обстоятельство, однако показать место спаивания на фрагментах одежды и ответить на вопрос, почему на данных фрагментах нет ничего указывающего на место спаивания, и почему на полимерном материале отсутствуют следы спаивания, не смог.
3) При осмотре фрагмента полимерного материала в суде (без участия присяжных заседателей) было визуально установлено, что поверхность последнего покрыта спаянными ветками и листвой, и ничего похожего на следы спаивания с тканью ни поверхность, ни грани полимерного материала не имеют.
4) Опираясь на данные обстоятельства, сторона защиты выдвинула несколько частных версий, основная среди них следующая. Экспертиза проведена по фрагменту пластмассы, не имеющему никакого отношения к трупу. При этом на фотографии однозначно видно, что расположен фрагмент на траве в двух метрах от трупа и соединяться с ним не мог.
5) Адвокаты заявили ходатайство о вызове в суде следователя, проводившего осмотр места происшествия и трупа, когда был обнаружен предполагаемый фрагмент пластиковой канистры. Тот ответил, что не помнит, был фрагмент канистры припаян к штанине трупа или нет.
8) В итоге, фрагмент полимерного материала, обнаруженный на месте происшествия, все-таки был представлен присяжным заседателям в качестве вещественного доказательства, обосновывающего версию органов обвинения о криминалистическом механизме убийства, совершение которого вменялось в вину К.
Только при рассмотрении уголовного дела судом присяжных (соответственно по немногим делам (статьям)) возможно признание подсудимого виновным, но заслуживающим снисхождения. Думается, что это несправедливое законодательное и судебное неравенство. И либо должна быть законодательно установлена возможность рассмотрения присяжными заседателями всех уголовных дел (по всем статьям УК РФ), либо снисхождение профессионального суда.
Аргументация уголовно-правовой несправедливости следующая.
Статья 65 УК РФ устанавливает 3 смягчающие особенности в назначении наказания лицу при вердикте присяжных о снисхождении:
Только вторая из этих трех может считаться справедливой, поскольку в настоящее время по всем преступлениям, за которые предусмотрена смертная казнь или пожизненное лишение свободы, возможно рассмотрение дела с участием присяжных заседателей.
Сравним возможность назначения наказания за убийство по части 1 статьи 105 УК, которое с 1 июня 2018 года стало возможно рассматривать судом присяжных, и за мошенничество по части 4 статьи 159 УК, рассмотрение которого возможно только профессиональным судом.
Санкция ч. 1 ст. 105 УК – до 15 лет лишения свободы, санкция ч. 4 ст. 159 УК – до 10 лет лишения свободы.
Признав присяжными лицо виновным в совершении убийства, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК, но заслуживающим снисхождения, максимальный срок его наказания становится таким же, как и за совершение мошенничества по ч. 4 ст. 159 УК – до 10 лет лишения свободы. При этом обстоятельства, отягчающие наказание за убийство, при назначении судом конкретного размера (срока) наказания в данном случае учитываться не могут.
Конечно, справедливее и последовательнее расширить возможность применения института суда присяжных на все составы преступления (разве что, кроме небольшой тяжести), но пока этого не произошло, может… подумать о снисхождении профессионального суда…
Семейные и наследственные отношения: проблемы правового регулирования
Комментарии (17)
Доброго времени суток, Олег!
Вариант с возможностью суда присяжных (далее по тексту - СП) по всем категориям преступлений очень хорош, ибо сразу вспоминается "золотой" век российского уголовного процесса (1866 - 1917).
Есть, правда, один недостаток, но весьма существенный: "денег нет, но вы держитесь" (реальные доходы россиян и российского государства постоянно сокращаются, начиная с 2014 года и по настоящее время).
Формат СП требует дорогостоящего адвоката, прошедшего специальную подготовку, кроме того, расходы государства на СП значительно превышают расходы на обычный процесс.
В условиях России образца 2019 года желательно максимальное расширение особого порядка (по всем категориям) и полный отказ от СП (ссылаясь, например, на то, что СП противоречит континентальной логике угол. процесса).
Действительно, континентальный угол. процесс исторически тяготеет к профессиональному суду или совместной коллегии профессионалов и привлеченных граждан.
Если же РФ избежит экономической катастрофы и страна решится на повсеместное использование СП, тогда процессуальная логика требует продолжения: необходимо переходить к одновременному существованию двух дел (кейс защиты и кейс обвинения) как это принято у англосаксов. Впрочем, данный вариант для РФ является научной фантастикой.
Вариант, основанный на снисхождении профессионального суда, не обоснован с точки зрения теории, истории России, опыта благополучных государств, поэтому едва ли осуществим.
С одной стороны, российский угол. суд и так имеет избыточные полномочия (границы усмотрения), которые явно нарушают принцип разделения властей (ч.6 ст.15; ч.4 ст.64 УК РФ и проч.), поэтому дополнительные полномочия - это дальнейшее разрастание коррупции в судебной системе.
С другой стороны, профессиональный суд (должностное лицо государства) и СП (представитель общества) имеют различную правовую природу, поэтому снисхождение от СП - это хорошо, но снисхождение от профессионального суда - это плохо.
Вариант с подачей жалобы в КС РФ (образца 2019 года) едва ли продуктивен: тягостная обстановка в политике и экономике, а также мизерное количество лиц, которые способны иногда сказать правду.
Почти полтора года назад в России в районных судах появились присяжные. Эта реформа, инициированная руководством Верховного суда, направлена на повышение доверия людей к правосудию через участие в нем. Каковы итоги?
Система ответила значительным ростом доли оправданий, что совершенно нетипично для российских судов районного звена. Председатель Мосгорсуда Ольга Егорова объясняла это неготовностью следователей: они направляли в суд некачественно расследованные дела. Сохранились ли эти тренды во втором полугодии реформы?
Первое наблюдение: по данным судебного департамента при Верховном суде, в первом полугодии 2019 г. постепенно увеличивается число и ходатайств, и дел с участием присяжных. Хотя юрисдикция судов присяжных увеличилась и в областных судах, и в районных судах, основной вклад в рост числа дел вносит именно районное звено за счет обвинений в убийствах без отягчающих обстоятельств, причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть, а также в сбыте, производстве или перемещении наркотических веществ в особо крупном размере.
В первые полгода реформы ходатайства о рассмотрении дел с участием присяжных районные суды получили в 196 делах. Часть из них была отклонена, в результате в суды поступило 148 дел, 92 из которых суды успели рассмотреть. За вторые же полгода реформы в районные суды поступило уже 200 дел. За год реформы 29 дел поступили повторно на новое рассмотрение в связи с роспуском коллегии. Помимо того что в районных судах вообще бывает сложно набрать коллегию с первого раза, уже набранные коллегии могут распадаться на этапе рассмотрения дела, иногда – и на этапе вынесения вердикта.
Второе наблюдение: закрепление оправдательного уклона судов присяжных, что особенно выделяет их на фоне профессиональных судей, оправдывающих в делах публичного обвинения в двух случаях из тысячи. Так, за первое полугодие реформы присяжными было оправдано более четверти подсудимых (25,7%) в судах районного уровня и каждый восьмой (16,1%) – в областных. Во второе полугодие реформы оправдания составили пятую часть решений (20,8%) в судах с присяжными на районном уровне и чуть увеличились, немного не достигнув этой же доли, на областном (18,9%).
Почему в России нельзя отменять мораторий на смертную казнь
Третье наблюдение: профессиональные судьи назначают более жесткие наказания, если вердикт присяжных обвинительный. Из 31 осужденного за убийство, чьи приговоры уже вступили в силу, каждый третий (10 человек) получил от присяжных снисхождение. Однако судьи назначали в среднем наказание строже, чем при рассмотрении дела без присяжных: срок реального заключения 8 лет и меньше получил только каждый пятый (19,4%), в то время как в делах по этой же статье, рассмотренных профессиональными судьями, такое наказание получила половина осужденных (50,2%).
Еще более заметна эта тенденция по осуждениям за производство, сбыт или перемещение наркотических средств в особо крупном размере (ч. 5 ст. 228.1 УК). Так, среди 15 осужденных, чьи приговоры вступили в силу, снисхождение присяжных заслужила почти половина (семь человек). Однако только один из них (6,7%) получил наказание менее 8 лет лишения свободы. Одновременно среди всех, кто осуждался профессиональными судьями по этой статье, к 8 годам или менее было приговорено более половины (52,5%), при этом каждый шестой (16,8%) получил санкцию даже ниже низшего предела по этой статье.
Четвертое наблюдение: частые отмены оправдательных вердиктов, вынесенных присяжными на районном уровне. В первом полугодии реформы обвинение или защита обжаловали только четверть (24,8%) вынесенных присяжными вердиктов в районных судах, тогда как во втором полугодии обжаловано уже больше половины (53,9%). В первом полугодии отменено лишь 5,3% обвинительных вердикта, а оправдательных – каждый пятый (20,7%). Во втором – соотношение сохранилось при общем увеличении отмен: отменены 8,7% обвинительных приговоров и 37,3% оправдательных.
Тут надо иметь в виду, что обвинительные приговоры могут реже обжаловаться. Это особенно справедливо для тех судейских решений, где на основе вердикта присяжных состоялась переквалификация на более мягкую статью: такие обвинительные приговоры стороной защиты обычно и не обжалуются вовсе. По результатам полевых исследований мы знаем, что гособвинение обжалует в обязательном порядке все оправдательные приговоры.
Автор – научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге.
Как участнику судебного разбирательства выбрать способ, как защитить свои права, если их нарушил судья
Юристы сталкиваются с тем, что в процессе ведут себя недобросовестно не только оппоненты, но и судьи. В статье собрали четыре нарушения с их стороны и рассказали, как им противостоять.
Нарушает нормы права: обжалуйте судебный акт
Если судья, по мнению участника процесса, нарушил нормы права, в том числе процессуальные, и это привело к принятию неверного судебного акта, необходимо обжаловать сам судебный акт. Жалоба не приведет к положительному эффекту, так как ее вернут в связи с тем, что заявитель выражает несогласие с актом.
Конституционный суд указывал: если суд вынес акт с нарушением норм права, это может повлечь лишь его пересмотр в предусмотренном законом порядке. Верховный суд аналогично пояснял, что судью нельзя привлечь к дисциплинарной ответственности за принятие незаконного или необоснованного акта в результате судебной ошибки из-за того, что он неверно оценил доказательства по делу или неправильно применил нормы права.
Такой подход справедлив не только для акта, принятого по существу спора, но и для актов, которые носят процессуальный характер. Даже если определение не обжаловать отдельно, АПК и ГПК предусматривают защиту прав лиц, которые участвуют в деле. В частности, можно заявить возражения при обжаловании акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу.
Заинтересован в исходе дела: заявляйте отвод
Если сомневаетесь в беспристрастности, подайте заявление об отводе. Например, основанием для отвода могут быть родственные связи с лицами, которые участвуют в деле, в том числе в качестве третьих лиц, или то обстоятельство, что судья в прошлом работал на участника процесса.
Удовлетворяют заявления об отводе редко. Как правило, такие заявления признают необоснованными, так как при явных основаниях судьи обязаны заявить самоотвод, что чаще всего и происходит. На практике встречаются даже случаи самоотвода всего суда, хотя закон такую конструкцию не предусматривает.
Затягивает дело: подавайте заявление об ускорении процесса
Если судья откладывает судебное разбирательство несколько раз подряд — это не основание для жалобы. Последствия в виде дисциплинарной ответственности для него могут наступить, только если он грубо или систематически нарушает нормы права или судебную этику. Если он нарушает разумные сроки судопроизводства, подавайте заявление об ускорении рассмотрения дела на имя председателя суда. Это наиболее эффективный способ ускорить разбирательство.
Грубо нарушает закон или этические нормы: пишите жалобу
Предвзятость судьи — повод заявить отвод, затягивание — просить об ускорении, но в обоих случаях есть возможность подать жалобу в квалификационную коллегию судей. Жалоба на судью может повлиять на судопроизводство в трех случаях.
Первый — возникает волокита, а заявление об ускорении не помогло: судья так же систематически откладывает дело и делает перерывы без объективных причин. Тем более если заявление об ускорении не обеспечило разумные сроки рассмотрения спора.
Второй — судья и сотрудники аппарата препятствуют участнику дела в осуществлении прав, которые непосредственно не связаны с рассмотрением дела, но влияют в целом на его исход. Например, не дают ознакомиться с материалами дела, не выдают копии судебных актов.
Третий — судья грубо нарушил закон или этические нормы. Например, оскорблял заявителя или консультировал оппонента.
Чтобы жалобу удовлетворили, необходимо собрать доказательства противоправного поведения судьи. Наложение дисциплинарного взыскания — серьезная мера воздействия на судью, поэтому голословные утверждения не положат в основу таких решений.
Комиссия, которая рассматривает жалобы, может запрашивать материалы, которые связаны с проверкой. Заявителю целесообразно предоставить все сведения, которые у него есть, так как материалы дела могут не содержать всей информации. Например, предоставить аудиозапись заседания: если ее нет, утверждения о недостойном поведении судьи посчитают недоказанными.
Жалоба должна содержать только факты, которые связаны с поведением судьи, на основании доказательств, с указанием ссылок на нарушенные нормы права или Кодекса судейской этики. Не включайте в жалобу эмоциональную оценку его действий.
При реализации своего права нельзя допускать оскорбительных высказываний, угроз и других выражений, которые могут воспринять как неуважение к суду либо ненадлежащее поведение заявителя. Использование нецензурной лексики или оскорбительных слов приведет к тому, что жалобу вернут без рассмотрения.
Иногда жалоба не влечет за собой дисциплинарное взыскание, так как формально оснований, которые указаны в ней, недостаточно для наказания. Однако сам факт подачи, особенно если есть другие жалобы, может указать судье на необходимость более строго соблюдать нормы поведения и права участников процесса. На обязательность соблюдения законодательства судье может указать и председатель в профилактической беседе. В таких случаях жалоба может повлиять на поведение судьи с позитивным эффектом для рассмотрения дела.
Читайте также: