Элементы уголовно правовой нормы как самостоятельный источник судейского усмотрения

Обновлено: 19.05.2024

А.С. ЕМУЗОВ
Емузов А.С., аспирант кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики Российской академии правосудия.
Этические аспекты профессиональной деятельности судьи периодически становятся объектом внимания ученых и практиков. Усмотрение предполагает использование в принятии решений этических воззрений судьи, поэтому обращение к проблемам использования судьей при осуществлении правосудия и за его пределами нравственных категорий является необходимым.
В недавнем прошлом доктрина судейского усмотрения, впрочем, как и усмотрения в других сферах правоприменительной деятельности, подвергалась идеологической критике, а реализация ее отвергалась.
По справедливому замечанию М.В. Баглая, усмотрение существовало и тогда, а особо необходимым стало сейчас, "но никто, к сожалению, не удосужился написать о нем, чтобы помочь нашим судьям умело пользоваться этим сложным инструментом" .
--------------------------------
Баглай М.В. Вступительная статья к кн. Барака А. Судейское усмотрение / Пер. с англ. М., 1999. С. VIII.
Изменился подход к пониманию усмотрения в праве и в науке зарубежных государств. Рассматривая вопросы судейского усмотрения, А. Барак, в частности, отмечает: "Подход Монтескье, согласно которому судья - просто рот, повторяющий язык права, более неприемлем, и дни "механического" подхода к судейству прошли. важность вопроса о судейском усмотрении возрастает" .
--------------------------------
Барак А. Судейское усмотрение / Пер. с англ. М.: НОРМА, 1999. С. 10
Что же следует понимать под термином "судейское усмотрение"? Лингвистический анализ этого термина не представляется сложным. Слово "усмотреть" означает то же самое, что и слово "увидеть". Слово "судейское" означает нечто, принадлежащее судье или исходящее от судьи. Соединенные вместе, эти слова означают взгляд или видение судьи .
--------------------------------
Винаркевич И.Р. Допустимые пределы судейского усмотрения // Экономический лабиринт. Дальневосточный экономико-правовой журнал. 2002. N 11 (54).
Юридический смысл термина "судейское усмотрение" значительно отличается от его лингвистического содержания и означает мнение или вывод судьи относительно того, как следует разрешить рассматриваемое им юридическое дело.
Израильский правовед А. Барак под судейским усмотрением понимает "полномочие, которое закон дает судье, чтобы делать выбор из нескольких альтернатив, из которых каждая законна" . При этом А. Барак подчеркивает, что выбор варианта разрешения спора по усмотрению возможен только в пределах зоны формальной законности.
--------------------------------
Барак А. Судейское усмотрение / Пер. с англ. М.: НОРМА, 1999. С. 13.
Профессор И.А. Покровский под судейским усмотрением понимает "право более свободного истолкования, восполнения и даже исправления закона сообразно требованиям справедливости и веления судейской совести" .
--------------------------------
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 90.
По нашему мнению, судейское усмотрение есть выбор судьей варианта разрешения юридического дела, основанный на его субъективном восприятии обстоятельств дела и его субъективном толковании правовых норм.
Как обоснованно отмечает Н.В. Радутная, "судейское усмотрение, как правило, связано с толкованием правовой нормы и выбором варианта решения из нескольких альтернатив. Очевидно, что это усмотрение ограничено требованиями правовой системы, что предполагает действия судьи только в этих рамках. Вместе с тем при наличии трудностей в принятии конкретного решения судья использует свой субъективный потенциал - личный опыт и мировоззрение. Сочетание этих факторов и толкование основ права, правовых принципов создает условия разрешения даже сложных правовых ситуаций. В качестве средства их решения могут быть использованы и нравственные категории" .
--------------------------------
Этика судьи. Пособие для судей / Под ред. Н.В. Радутной. М.: Российская Академия правосудия, 2002. С. 51.
Каждый человек, в том числе и судья, обладает своим уникальным аппаратом отражения окружающего мира. Поэтому любой вывод судьи относительно обстоятельств дела или варианта его разрешения несет отпечаток его мировоззрения, жизненного опыта, уровня профессиональной подготовки, других характеристик.
И все же самым важным для исследования являются случаи судейского усмотрения, когда судья при разрешении конкретного дела сталкивается с устаревшим либо несправедливым законом либо когда судья обнаруживает отсутствие правовой нормы, которую можно было бы применить для разрешения дела. В таких случаях под судейским усмотрением следует понимать выбор такого варианта разрешения дела, который является с точки зрения права наиболее справедливым.
Существует множественность определений понятия судейского усмотрения: слабое и сильное, официальное и неофициальное, предварительное и окончательное усмотрение. Однако ряд правоведов считают его недопустимым в правоприменительной деятельности и отрицают саму возможность его существования. Сторонником такого подхода является западный профессор Р. Дворкин. Согласно этому подходу каждая правовая проблема имеет только одно законное решение. Согласно этому подходу право - это закрытая система, которая содержит решение для каждой трудной проблемы и не оставляет места для судейского усмотрения. Судья не изобретает и не создает новые правовые нормы, а раскрывает или выявляет уже существующие правовые нормы . А. Барак называет этот подход толковательным .
--------------------------------
Винаркевич И.Р. Допустимые пределы судейского усмотрения // Экономический лабиринт. Дальневосточный экономико-правовой журнал. 2002. N 11 (54).
Барак А. Судейское усмотрение / Пер. с англ. М.: НОРМА, 1999. С. 40 - 41.
По нашему мнению, такой подход является нереалистичным, поскольку он идеализирует и законодателя, и судебные органы.
Принципиально иную позицию занимают сторонники другого, прямо противоположного, подхода к проблеме судейского усмотрения. По их мнению, судейское усмотрение присутствует в каждом деле: и трудном, и легком. Мы полагаем, что такая точка зрения имеет под собой вполне реальную основу, поскольку сложно говорить об отсутствии усмотрения на уровне установления обстоятельств дела и оценки доказательств.
Третья точка зрения на проблему существования судейского усмотрения представляет своеобразный компромисс между первыми двумя подходами и состоит в том, что судейское усмотрение все-таки существует, но существует там, где отсутствуют необходимые правовые нормы, а также там, где сложно дать квалификацию спора или правильно установить обстоятельства дела .
--------------------------------
Винаркевич И.Р. Допустимые пределы судейского усмотрения // Экономический лабиринт. Дальневосточный экономико-правовой журнал. 2002. N 11 (54).
Представляется все же, что в деятельности судьи всегда присутствует элемент судейского усмотрения.
История российского права в XX в. нам более хорошо знакома и можно с уверенностью сказать, что и в этот период также имели место различные подходы к определению правомочий судебных органов в толковании нормативных правовых актов. Период относительной стабильности (или, как говорили о 70-х гг. XX в., период "застоя") характеризуется жестким нормативным регулированием деятельности судебных органов, которая должна осуществляться в строгих рамках, очерченных для нее законодателем.
Анализ современного российского законодательства, выполненный на базе Конституции, УПК РФ, свидетельствует о том, что основу нынешней российской правовой доктрины составляет теория естественного права. В ст. 2 Конституции РФ говорится, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Статья 17 Конституции провозглашает, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Статья 18 Конституции закрепляет приоритет естественных прав и свобод над законом, деятельностью исполнительной и судебной власти. В этой же статье подчеркивается, что права и свободы обеспечиваются правосудием, а в ст. 19 Конституции говорится, что все равны перед законом и судом.
Статья 17 УПК РФ провозглашает принцип свободы оценки доказательств, в соответствии с которым судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.
В связи с тем что в отечественном уголовном процессе долгое время господствовала доктрина оценки доказательств по внутреннему убеждению субъекта доказывания, необходимо, на наш взгляд, отграничить данное понятие от понятия судейского усмотрения.
Внутреннее убеждение, как и судейское усмотрение, - элемент оценки доказательств.
Внутреннее убеждение - это свободное от мнения иных лиц устойчивое и нравственно обоснованное психическое отношение субъекта доказывания к качеству и количеству необходимых и достаточных элементов, составляющих содержание понятия доказательств, выступающее в качестве метода и результата оценки доказательств. Внутреннее убеждение - категория, выражающая субъективное отношение к объективной действительности, основанное на оценке всех доказательств, исследованных в ходе судебного следствия .
--------------------------------
Снегирев Е.А. Оценка доказательств по внутреннему убеждению: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Воронеж, 2002. С. 16.
К основным факторам, влияющим на формирование внутреннего убеждения при оценке доказательств субъектами доказывания, относятся: нравственно-этические ценностные ориентации субъекта доказывания; уровень квалификации работы по юридической специальности, связанной с оценкой доказательственной информации; психологические характеристики данного субъекта, его способность противостоять внешнему воздействию и отстаивать собственную точку зрения" .
--------------------------------
Там же.
По мнению Яцишиной О.Е. , в современных условиях принцип оценки доказательств по внутреннему убеждению означает, во-первых, прерогативу лица, ведущего дело в области оценки доказательств, и в частности то, что судья не вправе перелагать ее на кого-то или руководствоваться оценкой, данной другим лицом. Во-вторых, то, что закон не предписывает, какими доказательствами должны быть установлены те или иные обстоятельства, не устанавливает заранее силы доказательств, преимущественного значения видов доказательств, количественных показателей достаточности для того или иного решения по делу. Всякая попытка наделить доказательство предустановленной силой недопустима. В-третьих, внутреннее убеждение должно опираться на достоверные факты и основываться на проверенных и рассмотренных в суде доказательствах . В-четвертых, судья не связан оценкой доказательств, которую дали другие лица или органы в предшествующих стадиях процесса или в пределах данной стадии .
--------------------------------
Яцишина О.Е. Принцип внутреннего убеждения как элемент принципа свободы оценки доказательств // Актуальные вопросы уголовного процесса современной России: Межвуз. сб.: науч. тр. Уфа: БашГУ, 2003.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. N 1 "О судебном приговоре" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 7.
Например, вышестоящие суды, отменяя приговор и возвращая дело на новое рассмотрение, не могут давать указания, предрешающие убеждение судьи, в том числе и по оценке доказательств (ч. 2 ст. 386 УПК РФ).
Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что понятие судейского усмотрения в уголовном процессе шире, чем оценка доказательств по внутреннему убеждению судьи, так как судейское усмотрение может рассматриваться не только как элемент процессуального доказывания, но и как более емкое категориальное понятие, охватывающее выбор возможных альтернатив при проведении различных процессуальных действий и принятии процессуальных решений.
Проблема судейского усмотрения в процессе оценки судом обстоятельств дела является очень сложной.
Это обусловлено тем, что, во-первых, жизненный и профессиональный опыт судей не одинаков, что неизбежно ведет к различию между ценностными ориентациями каждого из них и соответственно может привести к неодинаковой оценке различными судами одних и тех же доказательств. Во-вторых, воля законодателя и воля правоприменителя не всегда тождественны. В-третьих, судейское усмотрение может быть "плановым" в тех случаях, когда законодателем специально создается определенное пространство, в рамках которого правоприменитель может действовать самостоятельно с учетом обстоятельств дела и иных факторов, а может быть и "стихийным", вынужденным, когда законодателем допущены недоработки в формулировании правовых норм, пробелы.
В современных условиях роль нравственных оценок и судейского усмотрения возрастает в связи с усложнением общественных отношений, ростом экономической активности граждан, осознанием наличия у них прав, защищаемых судом, и соответствующим расширением полномочий суда по разрешению социальных конфликтов. В связи с этим как никогда возникает необходимость обращения судей к нравственным категориям, и это обусловлено тем, что законодательство отстает от многообразия в социально-экономическом развитии страны. Возникает повышенная потребность во вмешательстве суда в разрешение конфликтов различного рода, что предполагает восполнение пробелов права нравственными категориями .
--------------------------------
Судебная этика - это учение о нравственной основе уголовного судопроизводства, совокупность норм поведения и морали следователей, прокуроров, судей, адвокатов и судебных экспертов. Профессиональная этика работника юстиции в целом и судьи в частности определяет основные нравственные требования, предъявляемые к ним. К их числу можно отнести полную объективность, справедливость, принципиальную стойкость и неподверженность постороннему влиянию и давлению, самостоятельность в суждениях по любому вопросу, относящемуся к делу, оценку доказательств лишь по внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, использование тактических приемов производства всех следственных действий (допроса, следственного и судебного эксперимента, освидетельствования и др.), не унижающих чести и достоинства участников, отсутствие обвинительного уклона и т.п. Подробнее см., например: Строгович М.С. Судебная этика. Понятие, содержание и система // Проблемы судебной

Перспективы существования судейского усмотрения в уголовном праве

Усмотрение в уголовном праве - явление, обладающее, с одной стороны, несомненными достоинствами, а с другой стороны, несущее в себе ряд негативных моментов. Поэтому в статье особое внимание уделено последним аспектам. Автор считает, что и источником судейского усмотрения может быть только уголовный закон, а средством наделения, ограничения и его исключения выступает законодательная техника. Все источники судейского усмотрения в статье подразделены на две группы: позитивные и негативные. К первой группе отнесены те из них, которые были осознаны законодателем и специально им предусмотрены в уголовном законе: санкции, оценочные понятия и управомочивающие нормы; ко второй группе - те, существование которых им не предусматривалось, они возникли в результате несовершенства законодательной техники. В статье подробно рассмотрены оценочные понятия, являющиеся одним из распространенных источников судейского усмотрения.
Автор приходит к выводу, что при разработке изменений УК РФ законодатель должен придерживаться следующих правил законодательной техники по формулированию уголовно-правовых норм: 1) норма должна быть изложена максимально полно, точно и компактно, по возможности посвящена одной проблеме, одному вопросу; 2) точными и ясными понятиями должны быть обозначены не только признаки основного состава преступления, но и все квалифицирующие и привилегирующие обстоятельства; 3) каждый применяемый термин должен иметь одно значение для всех составов преступления; должны быть исключены неясные и расплывчатые термины; 4) при ее формулировании необходимо добиваться не только внутренней связи и взаимозависимости всех частей законодательной конструкции, но и внешней логики, связи между различными ее элементами.
Одно из важнейших правил законодательной техники предполагает максимально полное, точное и компактное изложение нормы. Это невозможно без соблюдения требований к языку закона. Законодатель должен так формулировать закон, чтобы, во-первых, смысл его был ясен, а форма изложения полностью отражала то, что должно быть в нем выражено; во-вторых, воля законодателя в полной мере доходила до читающего закон, и он был твердо уверен, что буква и смысл закона идентичны. В противном случае появляются несовпадающие по содержанию акты толкования уголовно-правовых норм. В статье показано, что в правоприменительной деятельности это ведет к принятию неодинаковых решений, основанных на избранных по своему усмотрению указанных актах.

Усмотрение правоприменителя, в узком смысле судейское усмотрение, существовало во все времена. От весьма определенных преступных деяний и неопределенных наказаний его развитие шло к дифференцированным и точным составам преступлений и к установлению относительно-определенных санкций. Уголовное законодательство нашей страны прошло тот же путь . При этом объем судейского усмотрения явно уменьшился, но не исчез совсем, поскольку для его существования имеются соответствующие причины.

Во-первых, в связи с динамичностью экономических и иных социальных процессов в современном российском обществе, провозгласившем свободу личности важнейшей ценностью, законодателю трудно создавать долговременно действующие правовые нормы. Заранее сложно определить направления общественных, экономических и политических изменений и нормативно закрепить все вероятно возможные отношения. Применение судейского усмотрения призвано отчасти урегулировать эти проблемы, позволяя судьям адекватно реагировать на изменяющиеся условия жизни .

Во-вторых, общественные отношения обычно бывают настолько детально урегулированы в законе, что при возникновении правового спора может быть вынесено единственное решение, являющееся законным и обоснованным. Однако бесконечное разнообразие жизненных явлений и индивидуальная неповторимость некоторых из них не всегда позволяют законодателю урегулировать их путем принятия максимально формализованных норм права. Поэтому многие правовые предписания носят относительно-определенный характер, а их применение в конкретной ситуации, до известной степени, зависит от усмотрения судей либо иных правоприменителей .

В-третьих, дефекты законодательной техники (законодатель при создании нормы не имел намерения предоставить исполнителю возможность действовать по своему усмотрению, однако норма по каким-либо причинам получилась недостаточно ясной, сложной для практического применения, что вынуждает правоприменителя вносить в свою деятельность элемент усмотрения) .

Источником судейского усмотрения может быть только уголовный закон. Законодательная техника выступает средством наделения, ограничения и исключения судейского усмотрения. С одной стороны, согласно принципу законности, закрепленному в ч. 1 ст. 3 УК РФ, преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только УК РФ. С другой стороны, усмотрение в уголовном праве может быть предоставлено правоприменителю только уголовным законом и только в пределах, им же очерченных.
Все источники судейского усмотрения в уголовном праве можно подразделить на две группы: позитивные и негативные. К первой группе относятся те из них, которые были осознаны законодателем и специально им предусмотрены в уголовном законе: санкции, оценочные понятия и управомочивающие нормы; ко второй группе - те, существование которых им не предусматривалось, они возникли в результате несовершенства законодательной техники.
Одним из распространенных источников судейского усмотрения выступают оценочные понятия. Дискуссии об их судьбе в уголовном законе ведутся давно. В. Питецкий справедливо предлагал сократить число оценочных понятий в сфере, где уголовный закон устанавливает уголовную ответственность . Аргументировал он это тем, что единственным, необходимым и достаточным основанием уголовной ответственности выступает совершенное деяние, содержащее все признаки состава преступления (ст. 8 УК РФ). В этой связи на законодателе лежит огромная ответственность по отбору и закреплению тех признаков, совокупность которых объявляется преступлением. Составу преступления наряду с другими функциями присуща разграничительная функция, позволяющая отделить преступное от непреступного, дифференцировать степень общественной опасности внутри преступного. Именно поэтому должно соблюдаться требование предельной ясности и точности изложения воли законодателя при обрисовке конкретных составов преступлений .

Изучение практики применения норм с оценочными понятиями позволяет сделать вывод, что их содержание постоянно уточняется. Особенно это относится к часто встречающимся в УК РФ количественным оценочным понятиям, которые могут быть выражены конкретным числом. Пройдя проверку практикой, содержание количественных оценочных понятий должно найти закрепление в уголовном законе.
Так, Федеральный закон от 08.12.2003
За годы действия УК РФ уточнено содержание некоторых качественных оценочных понятий. Например, п. 4 ст. 1 Федерального закона от 08.12.2003 Другим примером уточнения качественного оценочного понятия выступает разъяснение беспомощного состояния, содержащееся в примечании к ст. 131 УК РФ, согласно которому лица, не достигшие 12-летнего возраста, находятся в беспомощном состоянии .

При описании составов преступлений законодатель оперирует наиболее типичными групповыми признаками, присущими общественно опасным деяниям. В общей форме в виде относительно-определенных, альтернативных и кумулятивных санкций в УК РФ указан и объем ответственности за их совершение. Таким образом, определенному диапазону общественной опасности преступления и личности преступника соответствует определенный диапазон ответственности. В санкции уголовно-правовой нормы выражена типовая оценка общественной опасности преступления конкретного вида.
В то же время каждое конкретное деяние имеет целый ряд особенностей, в число которых входят причины и условия, обстоятельства места и времени, обстановка его совершения. Личность преступника также индивидуальна и неповторима. Вместе с тем абстрактно-типизирующий характер состава преступления при оценке деяний не исключает учета различных обстоятельств темпорального, индивидуального характера, который должен производиться, как правило, не в рамках состава преступления, а при индивидуализации уголовной ответственности. Именно поэтому в институтах назначения наказания, освобождения от уголовной ответственности и от наказания законодателем использованы управомочивающие нормы, наделяющие правоприменителя возможностью учесть все особенности совершенного преступления.
Значительное количество указанных обстоятельств, не входящих в составы преступлений, имеют существенное значение для оценки степени их общественной опасности. Некоторым из них законодатель придает особое значение путем закрепления в законе механизма их влияния на назначаемое наказание (ст. 62, 64 - 66, 68 - 70 УК РФ), тем самым стараясь несколько упорядочить и формализовать практику назначения наказания, сузить пределы усмотрения правоприменителя. Не меньшее значение для оценки степени общественной опасности совершенного деяния имеет и личность преступника. Процесс оценки влияния тех или иных черт (признаков) личности при назначении наказания достаточно субъективен. Для придания единообразия судебной практике и упрощения задачи назначения справедливого наказания законодатель Федеральным законом от 08.12.2003
Изменения, вносимые многочисленными законами в эти институты, свидетельствуют о поиске оптимальных пределов судейского усмотрения в них.

Строгая индивидуализация уголовной ответственности за каждое совершенное деяние предопределяет необходимость творческого, аналитического подхода правоприменительных органов к его оценке, к определению наиболее оптимального объема ответственности, реализуемой в рамках судейского усмотрения. Действующее уголовное законодательство предоставляет правоприменителям для этого широкие возможности за счет не только институтов освобождения от уголовной ответственности и наказания, но и использования в уголовном законе относительно-определенных, альтернативных и кумулятивных санкций. Любая из них наделяет судью правом на выбор срока или размера наказаний, а в большинстве своем еще и его вида.
Федеральный закон от 07.03.2011
Таблица
Срок лишения свободы, назначенного осужденному по ч. 4 ст. 111 УК
От 3 до 4 лет (вкл.)
От 4 до 5 лет (вкл.)
От 5 до 6 лет (вкл.)
От 6 до 7 лет (вкл.)
От 7 до 8 лет (вкл.)
От 8 до 9 лет (вкл.)
От 9 до 10 лет (вкл.)
Свыше 10 лет
Количество осужденных в %
1
5
16
16
23
11
15
7
Приведенные данные свидетельствуют, что 87% осужденным было назначено наказание, соответствующее тяжким преступлениям (от 5 до 10 лет), 6% - средней тяжести (от 3 до 5 лет) и только 7% (свыше 10 лет) - особо тяжким преступлениям. Кроме того, в 61% случаев примененное наказание могло быть назначено и осужденным за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 111 УК РФ. Таким образом, с одной стороны, вызывает сомнение правильность законодательного определения категории рассматриваемого преступления. С другой стороны, 13% осужденных назначалось наказание: 6% - от 3 до 5 лет , 7% - свыше 10 лет лишения свободы, что свидетельствует о чрезмерно широких пределах судейского усмотрения.

В связи с этим, думается, необходимо в уголовном законе, во-первых, верно отражать характер и степень общественной опасности криминализированных деяний в санкциях за их совершение, во-вторых, не использовать относительно-определенные санкции без указания нижнего предела за тяжкие и особо тяжкие преступления. Предлагаемые изменения направлены на сужение пределов судейского усмотрения, исключение ситуаций, при которых назначенное наказание может быть законным, но несправедливым.
К числу негативных источников судейского усмотрения можно отнести несоблюдение правил законодательной техники, в результате которых уголовно-правовая норма получает неоднозначную интерпретацию.
Разрабатывая изменения в УК РФ, законодатель должен придерживаться следующих правил законодательной техники по формулированию уголовно-правовых норм:
1) она должна быть изложена максимально полно, точно и компактно, по возможности посвящена одной проблеме, одному вопросу;
2) точными и ясными понятиями должны быть обозначены не только признаки основного состав преступления, но и все квалифицирующие и привилегирующие обстоятельства;
3) каждый применяемый термин должен иметь одно значение для всех составов преступления; должны быть исключены неясные и расплывчатые термины;
4) при ее формулировании необходимо добиваться не только внутренней связи и взаимозависимости всех частей законодательной конструкции, но и внешней логики, связи между различными ее элементами.
Одно из важнейших правил законодательной техники предполагает максимально полное, точное и компактное изложение нормы. Это невозможно без соблюдения требований к языку закона.
Законодатель должен так формулировать закон, чтобы, во-первых, смысл его был ясен, а форма изложения полностью отражала то, что должно быть в нем выражено; во-вторых, воля законодателя в полной мере доходила до читающего закон, он был твердо уверен, что буква и смысл закона идентичны. В противном случае появляются несовпадающие по содержанию акты толкования уголовно-правовых норм. В правоприменительной деятельности это ведет к принятию неодинаковых решений.
Анализ причин, вызывающих ошибки в правоприменительной деятельности, свидетельствует, что в их числе не последнее место занимают неясность, недостаточная четкость правовых предписаний, т.е. неточность закона .

В.Н. Лихачев отмечает применительно к международному праву, что толкование помогает устранять пробелы . В теории уголовного права также обсуждается вопрос о возможности устранения пробелов в законе путем толкования, основанного на судейском усмотрении.

Верховный Суд РФ внес в Государственную Думу проект федерального закона о внесении изменения в ст. 62 УК РФ . Предложенный проект был поддержан законодателем, соответствующие изменения внесены в ст. 62 УК РФ .

Проблема судейского усмотрения определенным образом соотносится с проблемой зависимости решений нижестоящих судов от позиции вышестоящего суда. Главным следствием такой зависимости является то, что при уяснении смысла правовой нормы перед нижестоящим судом (в случае, когда данная норма уже определенным образом истолкована вышестоящим судом) встает дилемма: либо применить норму так, как она понята им самим, либо следовать толкованию вышестоящего суда. Подобное толкование весьма специфично. Оно заключается не просто в придании вышестоящим судом определенного смысла правовой норме, но и одновременно в такой объективизации этого смысла, которая позволяет нижестоящему суду с достаточной степенью уверенности предположить, что именно данный смысл будет вложен в норму в том случае, если конкретный спор станет предметом судебного разбирательства в вышестоящей инстанции.
Таким образом, можно сделать вывод, что пробелы в уголовном праве и судейское усмотрение - понятия несовместимые, поскольку, во-первых, источником (или основанием) последнего может быть только уголовный закон, во-вторых, правоприменители не наделены правом на нормотворчество; в-третьих, соблюдение в большей степени правил законодательной техники изложения уголовно-правовых норм снизит потребность в ином виде толкования, нежели буквальное, и сведет на нет правотворческую деятельность Пленума Верховного Суда РФ.
Резюмируя, можно спрогнозировать будущее судейского усмотрения в применении уголовно-правовых норм следующим образом. Область применения судейского усмотрения там, где уголовный закон устанавливает основание уголовной ответственности, должна сокращаться, в том числе за счет частичной формализации количественных и качественных оценочных понятий. В то же время их использование полезно и поэтому должно быть достаточно широким в той сфере, в которой уголовный закон дифференцирует объем ответственности за совершенное преступление (индивидуализация наказания, освобождение от уголовной ответственности и наказания). Однако для этого необходимо, чтобы во вновь создаваемом уголовном законе, во-первых, были верно отражены характер и степень общественной опасности криминализированных деяний в санкциях за их совершение, во-вторых, не использовались относительно определенные санкции без указания нижнего предела за тяжкие и особо тяжкие преступления. Предлагаемые изменения направлены на сужение пределов судейского усмотрения, исключение ситуаций, при которых назначенное наказание может быть законным, но не справедливым.

Аннотация. Статья посвящена исследованию признаков судейского усмотрения. Раскрыты его характерные черты и сущность

Единой точки зрения на понятие судейского усмотрения в юридической науке не сформировалось. Однако можно выделить ряд признаков, позволяющих дать достаточно внятное представление об этой категории права. Прежде всего, что практически никем не оспаривается, это специальный субъект судейского усмотрения — судья, поэтому судейское усмотрения возможно исключительно в рамках судебного правоприменения. Второй признак судейского усмотрения заключается в том, что оно сводится к некой относительной свободе выбора из ряда возможных решений. Наконец, в качестве третьего признака судейского усмотрения выделяется его ограничение правом и пределом осуществляемых судом правомочий.

Судейское усмотрение представляет собой явление, которое существует объективно, и его наличие давно признано большинством государств, независимо от того, к какой системе права принадлежит само государство. Прежде всего, это связано со сложностью самих правовых систем, которые в силу различных причин не могут иметь такую нормативную правовую основу, которая всегда бы вела к однозначному разрешению возникших гражданских споров в судах. Основываясь на действующих нормах, судья так или иначе сталкивается с проблемой судейского усмотрения, с возможностью и границами (пределами) его применения в своей практической деятельности, в том числе за счет необходимости толкования или мягкой интерпретации действующих норм права.

Однако вполне понятно, что судейское усмотрение не может быть произвольной категорией, которая не регулируется государством посредством законного и доступного правового инструментария по тем вопросам, которые действительно важны с точки зрения науки и конкретного правоприменения, т.е. эти вопросы не могут быть абстрактными и отвлеченными. Поэтому при формировании собственной судебной политики государство должно учитывать то, каким образом может быть выстроен весь комплекс единого законодательства, порядок его применения уполномоченными на то органами, прежде всего судами, а также границы судейского усмотрения, позволяющие в ходе прикладного правоприменения более гибко понимать действующий закон в контексте имеющихся социальных, экономических и политических установок и условий.

Например, А. Барак отмечает, что усмотрение — это полномочие лица, наделенного властью, по осуществлению выбора между двумя и более альтернативами, когда каждая из данных альтернатив является законной [1, С. 299]. Согласно позиции К.И. Комиссарова, судейское усмотрение — предоставленное суду полномочие по принятию, исходя из конкретных условий, такого решения относительно права, возможность которого исходит из определенных общих и относительных положений закона [4, C. 51].

решения, в другом случае — как возможная основа принятия подобного решения [6, C.

Несомненно, судейское усмотрение корреспондирует внутреннему убеждению, психологической и интеллектуальной деятельности судьи,

оно является составным элементом субъективной стороны усмотрения. Дело в том, что в основе судейского усмотрения находится целесообразность, что означает возможность органов, наделенных судебной властью, исходить также из неформально юридических предпосылок.

Наконец, сторонники третьей точки зрения представляют судейское усмотрение в виде специфического вида правоприменительной деятельности, который характеризуется интеллектуально волевой направленностью по нахождению наилучшего решения по конкретному юридическому делу. Причем следует отметить, что рассмотрение судейского усмотрения в качестве правоприменительной деятельности является наиболее приемлемым методологическим подходом. Именно поэтому в общей теории права судейское усмотрение формулируется в качестве составной части правоприменительной деятельности, которая проявляется в выборе по конкретному юридическому делу уполномоченным субъектом предусмотренного нормой права мотивированного, законного и обоснованного решения.

Так, О.А.Папкова, пересмотрев ранее сформулированное определение судейского усмотрения, определяет его как предусмотренную нормами права, осуществляемую в процессуальном порядке правоприменительную деятельность суда, которая проявляется в выборе вариантов разрешения правового вопроса и имеет общие и специальные границы [7, C. 136]. Формируя определение судейского усмотрения, за основу целесообразно брать следующие его характерные черты: возможность выбора, предоставленная в процессе правоприменительной деятельности и в рамках процессуальной формы; мотивированная и обоснованная деятельность, на которую влияют профессиональное мировоззрение судьи, внутреннее убеждение относительно конкретного дела; при этом само судейское усмотрение находится под контролем уполномоченного на то органа или вышестоящей судебной инстанции.

Итак, сущность судейского усмотрения воспринимается далеко не однозначно как теоретиками, так и практиками: в одном случае усмотрение анализируется как объективная реальность и необходимость, с помощью которых обеспечивается гибкость и развитие права; с другой стороны, судейское усмотрение рассматривается в качестве крайне опасного и нежелательного явления для участников правосудия и общества, поскольку, применяя усмотрение, суд может допустить злоупотребления и нанести вред охраняемым законом интересам. Сказанное свидетельствует, что судейское усмотрение имеет как положительные, так и отрицательные стороны.

В свете сказанного выше, тем не менее, полагаем, что нужно согласиться с утверждением о том, что судейское усмотрение является важным средством достижения конечных целей гражданского и арбитражного судопроизводства. Необходимость вида судейского усмотрения по гражданским делам и его ценностная составляющая становятся очевидными, в частности при отсутствии необходимой правовой базы при разрешении вопроса регулирования социальных споров в случае наличия императивного требования о таком регулировании. В подобных случаях судейское усмотрение выступает в качестве средства устранения недостатков правотворческой деятельности, связанной с невозможностью создания действующих правовых норм, оно позволяет оперативным способом реагировать на различные изменения в социальной жизни. Кроме того, разнообразие общественных отношений не всегда предоставляет законодателю возможность по их урегулированию путем принятия абсолютно определенных правовых норм.

Безусловно, в некоторых случаях судейское усмотрение можно рассматривать в качестве ненормированной деятельности в том аспекте, что судейское усмотрение применяется в тех случаях, когда правовые основания разрешения конкретного правового вопроса неточны или вовсе отсутствуют. Рассмотрение судейского усмотрения в качестве ненормированной деятельности не означает, что такая деятельность вовсе выходит за рамки правового регулирования. Даже проявляемое посредством аналогии судейское усмотрение осуществляется в определенных рамках правового регулирования. Отсюда рассмотрение судейского усмотрения в качестве ненормированной деятельности, связанной с риском, обусловлено общностью источников (пробелы закона, аналогия, некоторые относительные положения и др.) названных категорий.

Таким образом, можно констатировать, что раскрытие категории судебного усмотрения в цивилистическом процессе, ее внутренней сути и целевого предназначения во многом зависит от правовой системы, в которой действует данная категория, методологического инструментария, посредством которого исследуется судебное усмотрение как одно из основных процессуальных понятий, и многого другого. Однако, невзирая на все перечисленное выше, вполне понятно и бесспорно, что судебное усмотрение в гражданском и арбитражном судопроизводстве не только широко применяется, но и является базой для принятия законных, обоснованных и, главное, справедливых судебных решений. Это объясняется тем, что судебное усмотрение в рамках юридического позитивизма дает возможность конкретному судье осуществить деятельностный выбор модели поведения в пределах строгих юридических предписаний либо при их недостаточности.

Мы определили судейское усмотрение как власть, данную судье для того, чтобы он выбрал решение из ряда законных вариантов. Какие это варианты? В принципе они могут относиться к трем вопросам10.

Первый — это факты. Судейское усмотрение выбирает из совокупности фактов те, которые кажутся необходимыми для разрешения конфликта. Вторая область — это применение данной нормы. Судейское усмотрение отбирает из различных методов применения, которые даются нормой, один, который находит подходящим. Третья область усмотрения лежит в установлении самой нормы. Судейское усмотрение выбирает из нормативных возможностей вариант, который кажется подходящим.

Судейское усмотрение и факты

Первая область судейского усмотрения относится к решению о фактах. Этот тип усмотрения касается, например, вопроса о том, присутствовал ли Икс в месте Игрек во время Зет или нет. Это усмотрение действительно самое важное в судебном процессе, поскольку большинство споров, выносимых в суд, касается только фактов. Конечно, классическая роль судьи состоит в установлении фактов на основе данного правила. Следовательно, трудность той службы, которую судебная система несет для общества, заключается во властном установлении фактов. В значительном большинстве конфликтов стороны не обсуждают право или его применение, и единственное разногласие между ними относится к тому, что в действительности имело место. В этом им не удается прийти к согласию, и единственный путь разрешения конфликта — это передача его третьей стороне, объективной и независимой, которая вынесет решение о

*" См.: Stone J. Social Dimensions of Law and Justice. 19C6. P, 674.

фактах и выводах, которые из них следуют. Эта служба исполняется преимущественно судами первой инстанции, чья главная функция заключается в установлении фактов.

Использует ли судья усмотрение при установлении фактов? Этот вопрос может удивить читателя, ибо в глазах несведущего человека судья, как рефери в спортивных соревнованиях41, может применить усмотрение только к установлению фактов.

Согласно этому подходу судья может прибегать к усмотрению, даже к широкому усмотрению, при решении вопроса о фактах. Здесь термин "усмотрение" имеет мысленную коннотацию: предполагается, что судья изучает и взвешивает, имея власть поверить или усомниться42. Но есть ли у судьи усмотрение в смысле, в котором мы употребляем этот термин, то есть может ли он выбирать между двумя или более законными результатами? Это труд- ный’вопрос; связанный как таковой с философскими и психологическими спорами о природе реальности. Реальность ли то, что судья просто "находит" и "обнаруживает", или, скорее, реальности не существует вообще и судья "изобретает" и устанавливает факты?43 Если существует только одна “реальная” и "настоящая" реальность, то есть ли у судьи усмотрение или он вместо этого обязан выбрать эту реаль- 1ность и найти ее в качестве факта в целях разрешения конфликта? Эти вопросы ключевые, однако размышление над ними находится вне рамок этого труда, поскольку нашим предметом является судейское усмотрение в нормативном плане, а не в фактическом.

Судейское усмотрение и применение нормы

Второй тип усмотрения касается выбора из ряда альтернативных путей применения нормы кданной совокупнос-

41 См.: Hughes. Rules, Policy and Decision Making // Yale L. J. 1968. № 11. P^[25]V,414.

Cm.: Greene VV.The Judicial Office (Holdsworth Club, Presidential Addresses). 1938. P. 10.

41 Cm.: Frank J. Courts on Trial. 1949.

ти фактов. Часто правовая норма дает судье власть выбирать между различными линиями действий, которые установлены в ее рамках. Такое пожалование власти может быть выраженным, когда норма действительно сформулирована в терминах усмотрения. Пожалование может быть и молчаливым, когда норма отсылает к стандарту поведения (например, небрежность или разумность), или к цели (такой, как оборона государства, публичный порядок, наилучшая забота об интересах ребенка), или к ценности (например, справедливости, морали). В этих'ситуациях стороны могли бы согласиться между собой относительно фактов, например о том, что рассматриваемая поездка осуществлялась со скоростью Икс во время Игрек и в месте Зет.

Они могли бы также согласиться о содержании нормы. Таким образом, все стороны могли бы сойтись на том, что тестом для решения о разумности поведения служит стандарт разумного лица. Конфликт между ними касается применения нормы к фактам. В этом примере существует расхождение по вопросу о том, действовал ли водитель в данных обстоятельствах неразумно или небрежно или же нет.

При таком типе ситуации деятельность судьи заключается в конкретизации. Он "переводит" нормативный декрет на специфический случай, находящийся на его рассмотрении. Судья Зуссмэн обсуждал это следующим образом: “Право — это абстрактная норма и только решение суда переводит правило законодательства в обязательный акт, который навязывается обществу. Судья дает праву его реальную и конкретную форму. Поэтому можно сказать, что статут в конечном счете кристаллизуется в форме, какую ему придает судья”4*.

Такие ситуации, в которых необходимо решить, как применить норму к данной совокупности фактов, отнюдь не редки. Зачастую статуты сформулированы так, чтобы выраженным образом дать судам возможность применять усмотрение4Г’. Оправдание для этого заключается в необходимости индивидуализации. Нельзя знать заранее, что несет с собой будущее, и законодательство стремится наделить суды правом "усмотрения", чтобы достичь целей статута. Дебаты вращались вокруг желательности такого типа законодательства и вопроса о том, не слишком ли велика цена, которую мы платим за индивидуализацию. Известны слова лорда Кэмде- на, резко критиковавшего этот тип усмотрения: "Усмотрение судьи — это право тирана; оно всегда в неизвестности, оно различно у разных людей; оно случайно и зависит от конституции и страсти. В лучшем случае оно временами своенравно; в худшем — оно любой порок, глупость, безрассудство, к которым склонна человеческая натура"46.

Даже если не разделять этот мрачный взгляд, нет сомнения, что, предоставление суду права усмотрения для осуществления конкретизации закона имеет наряду с преимуществами ряд недостатков47.

Они проистекают главным образом из невозможности предсказать последствия применения усмотрения, а в результате страдают юридическая определенность и способность планировать на длительный срок.

Обладает ли судья усмотрением в отношении этого второго типа дел? Читателя этот вопрос может захватить врасплох. Может ли кто-нибудь сомневаться, что у судьи есть право усмотрения, когда закон выраженным образом утверждает, что он обладает "усмотрением"? Но иногда предоставленное статутом право усмотрения есть просто усмотрение в мыслительном смысле термина и не образует усмотрения, как мы его определили. Конечно, возникает вопрос, свободен ли судья в выборе между несколькими возможны-

2, который руководствуется принципом наибольшего блага для усыновляемого[30]. В этой ситуации судья должен установить факты, касающиеся благополучия ребенка (усмотрение первого типа). Он не может сделать это, не установив значения термина "наибольшее благо для усыновляемого": идет речь о благе ребенка только на короткое время или судье надо принять во внимание долгосрочную перспективу и как ему сбалансировать эти две позиции в случае конфликта между ними (усмотрение третьего типа). Судья должен установить, чего требует наибольшее благо усыновляемого в имеющихся обстоятельствах (усмотрение второго типа). Как мы отмечали, все это сделано в едином судебном постановлении и связано с различными стадиями процесса. Однако иногда нельзя избежать резкого различия между стадиями. Так, суд может использовать набор критериев для пересмотра решений исполнительной ветви власти по вопросам факта или применения законов и другой набор критериев для пересмотра вопросов права54.

Аннотация. В статье рассматриваются вопросы, связанные с определением понятия, признаков и пределов судейского усмотрения при осуществлении уголовного судопроизводства. Анализируется влияние законодательной регламентации особенностей индивидуализации и дифференциации уголовной ответственности на объем судейского усмотрения. Автор приходит к выводу, что сужение судейского усмотрения является одним из способов противодействия теневой юстиции и минимизации коррупционных процессов в судейской среде.

Судейское усмотрение: за и против

Судейское усмотрение ‬это большая тайна для широкой публики, для сообщества юристов, для преподавателей права и для самих судей [1, p. 11].А. Миллер

Одна из глобальных проблем современности‬наличие теневой сферы государственной и общественной жизни. Теневая политика, теневая экономика, теневая юстиция, теневой механизм принятия решений ‬существование этих явлений невозможноотрицать. Проблемапризнается на самом высоком уровне, ее анализупосвящены многочисленные научные исследования.Еще в 2001 году, выступая с Посланием Федеральному Собранию Российской Федерации, Президент России В.В. Путин подчеркнул, что ©огромное число уже принятых декларативных норм, их противоречивость дают возможность для произвола и произвольного выбора, недопустимого в такой сфере, как закон. Мы практически стоим у опасного рубежа, когда судья или иной правоприменитель может по своему собственному усмотрению выбирать ту норму, которая кажется ему наиболее приемлемой. Как результат ‬наряду с теневой экономикой у нас уже формируется и своего рода ©теневая юстицияª[2].Полагаю, что в настоящее время этот опасный рубеж уже пройден.Более того, в ряде случаев пробелы в законодательстве, а иногда и существующие правовые нормы позволили теневой юстиции формально ©выйти из тениª. На наш взгляд, можно выделить две основных формы проявления теневой юстиции. Первая ‬разрешение дел помимо суда именно изза неверия в справедливое правосудие, осуществляемое от имени государства (©в судах правды нетª). Именно этим обусловлено существование громадного количества различного рода организаций(от легальных до откровенно криминальных), ©решающих все проблемы с восстановлением законных прав и интересовª. Вторая ‬принятие судьями неправосудных решений, причем порой, будучи неправосудными по существу,формальноэти решенияостаютсяв рамках закона. И в последнее время именно эта форма проявления теневойюстиции становится все более распространенной.

Следует отметить, что даже всеобщая критика принятых судом решений по резонансным делам не является гарантией того, что аналогичное решение не будет принято еще и еще раз. Достаточно вспомнить приговор по уголовному делу в отношении бывшего министра юстиции Российской ФедерацииВ.А.Ковалева, осужденного за получение взятки в особо крупных размерах к 9 годам лишения свободы условно. С критикой данного решения выступали ученые и правоприменители, его пагубность для авторитета судебной власти очевидна, он стал негативным нарицательным примером во многих юридических вузах. Прошло почти четырнадцать лет. 23 апреля 2015 года в ходе прений в Пресненском суде Москвы гособвинение попросило приговорить бывшую главу департамента имущественных отношений Минобороны России Евгению Васильеву, обвиняемую в хищении более 3 млрд. руб. при продаже недвижимости военного ведомства, к 8 годам лишения свободы условно и штрафу в размере 1 млн. руб. После крайне негативной реакции в обществе 8 мая 2015года Пресненский суд Москвы приговорил Евгению Васильеву к 5 годам колонии общего режима, при этом суд зачел Васильевой в срок наказания пребывание под домашним арестом. В женской колонии во Владимирской области Васильева находилась с 23 июля 2015 года, информация о том, что ее перевели с карантина в общий отряд, поступила в прессу 11 августа 2015 года. Ходатайство об условнодосрочном освобождении было подано 13 августа, к моменту подачи ходатайства Евгения Васильева официально пробыла в колонии лишь 20 дней, но получила положительную характеристику со стороны администрации исправительного учреждения, в которой было отмечено, что осужденная Васильева ©опрятна, налаживает отношения с другими осужденными, хорошо заправляет постель, собирается трудоустроитьсяи вести законопослушный образ жизниª. Судогодский районный суд Владимирской области настолько торопился рассмотреть прошение Васильевой об условнодосрочном освобождении, что назначил слушания на 10:00 21 августа ‬за полчаса до апелляционных слушаний в Мосгорсуде о законности приговора по делу ©Оборонсервисаª, и, соответственно, до вступления приговора в силу. Рассмотрение ходатайства было перенесено на 25 августа 2015 года. В этот же день оно было удовлетворено. Суд также постановил немедленно освободитьВасильеву из колонии, посчитав,что ей не нужно дожидаться вступления в силу решения суда (которое вступит в силу только через десять дней), находясь в заключении[3]. Комментарии, по нашему мнению, излишни, хотя с формальной точки зрения решение суда абсолютно законно.При этом коррупционное поведение судейв ряде случаев провоцируют существующие правовые нормы, позволяяимпричинять ущерб интересам правосудия, формально не нарушая норм ни материального, ни процессуального законодательства.Особенно опасно существование подобных норм в уголовном законе. Н.А. Лопашенко совершенно справедливо отмечает, что недостатки законодательной техники и ее состояние по некоторым уголовноправовым нормам являются самостоятельным криминогенным фактором, порождающим не просто отклоняющееся, но и преступное поведение[4, с. 49].Общепризнано, что одним из способов минимизации коррупционных процессов в судейской среде является сужение судейского усмотрения. Именно на этом явлении хотелось бы остановиться более подробно.Споро пределах судейского усмотрения при осуществлении уголовного судопроизводства имеет давнюю историю ‬как в доктрине российского, так и зарубежного права.И как ранее, так и сейчас не существуетни однозначного определения данного понятия, ни единого мнения о пределах судебного усмотрения. Профессор Аарон Барак полагает, что судейское усмотрение означает полномочие, которое закон дает судье, чтобы делать выбор из нескольких альтернатив, из которых каждая законна[5, с. 13].В российской уголовноправовойдоктрине основные спорные моменты при определении признаков и понятия судейского усмотрения связаны с соотношением усмотрения и пробелов в праве. Так, М.А. Кауфман предлагает следующее определение судейского усмотрения именно при пробелах в уголовном праве:©Это обусловленный несовершенством действующего законодательства и принятый на основе правосознания, уголовноправовых и общих принципов права выбор правоприменителем такого облеченного в процессуальную форму решения, которое прямо не вытекает из содержания уголовного закона, а иногда и не совпадает с его ©буквойª и волей законодателяª[6, с. 340].Критикуя данную позицию, Ю.В. Грачева указывает, что пробелы в уголовном праве и судейское усмотрение ‬понятия несовместимые, называет в качестве одного из признаков усмотрения то, что выбранное решение должно быть не только законным, но и обоснованным и справедливым, и предлагает следующее определение судейского усмотрения в уголовном праве: ©это осуществляемый в процессуальной форме специфический аспект правоприменительной деятельности, предполагающий предоставление судье (следователю, дознавателю) в случаях, предусмотренных уголовноправыми нормами, правомочий по выбору решения в пределах, установленных законом, в соответствии со своим правосознанием и волей законодателя исходя из принципов права, конкретных обстоятельств совершения преступления, а также основ моралиª[7, с. 104].Представляется, что судейское усмотрение в уголовном праве возможнои при пробельности закона, и при выборе из нескольких предусмотренных законом альтернативных вариантов, и при формулировании оценочных признаков; при этом с формальной точки зрения правоприменитель не выходит за рамки, очерченные законом. Такой позиции придерживаются большинство ученых, исследующих рассматриваемую проблему[8, 9, 10].Вопрос о необходимости судейского усмотрения практически всеми авторами решается однозначно ‬совсем отменить его нельзя. По данному поводу представляется как нельзя более уместным привести высказываниеА. Барака, который писал: ©Где есть право, там будет и судейское усмотрение. История права есть также история расширения или сужения судейского усмотрения в различные времена и при различных обстоятельствах, согласно соответствующим политическим соображениям. Реальный вопрос состоит не в том, следует или не следует допускать существование судейского усмотрения. Реальный вопрос ‬это должный объем, пределы судейского усмотренияª[5, с. 352353]. Значительное количество государств, относящихся к семьям континентального (романогерманского) права и общего (англосаксонского, англоамериканского) права, идут по пути максимальной формализации назначения наказания, тем самым значительно ограничивая судейское усмотрение. Континентальное право всегда было направлено на обеспечение ясности и точности законодательных предписаний, исключение возможности двусмысленности при толковании. Высказывание Наполеона Бонапарта ©закон должен быть ясным, точным и единообразным; толковать его ‬значит допускать искаженияª можно рассматривать в качестве руководящего начала для континентального права. Однако самая формализованная система наказания закреплена в уголовном законодательстве США, где вид и размер наказания за конкретное преступление определяются судьей на основе четко определенных правил, минимизирующих возможность усмотрения. Чаще всего вопрос о пределах судейского усмотрения в уголовном судопроизводстве возникает в связи с индивидуализацией и дифференциацией ответственности, и, в частности, при решении вопросов, связанных с назначением наказания и освобождением от уголовной ответственности и наказания.Дифференциация уголовной ответственности ‬это сложный процесс, требующий обязательного применения комплексного научного подхода. В теории уголовного права выделяются различные виды, средства и способы дифференциации ответственности ‬образование квалифицированных и привилегированных составов; градирование типового наказания; соотношение наказаний за тяжкое и менее тяжкое преступление; адекватное отражение в санкции характера и степени общественной опасности запрещаемого деяния; изменение типового наказания в сторону увеличения его строгости с учетом квалифицирующих признаков; освобождение от уголовной ответственности и др.Значительное количество внесенных за последние годы в российское уголовное законодательство поправок касается регламентации именно вопросов дифференциации уголовной ответственности ‬в первую очередь, особенностей построения системы наказаний (изменения связаны как с количественным составом структурных элементов, составляющих систему,так и с их характеристикой) и редакции санкций статей Особенной части УК РФ.К сожалению, решения об изменении законодательства порой не отличаются продуманностью и последовательностью. В отдельных случаях поправки принимаются без учета системноструктурных связей уголовноправовых норм, игнорируется понимание уголовного законодательства как целостной, внутренне непротиворечивой системы, построенной в соответствии с определенными принципами и правилами.Ранее уже говорилось, что сужение сферы применения судейского усмотрения является одним из способов минимизации коррупционных процессов в судейской среде. Однако, несмотря на то, что в соответствии со стратегией национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержденной Указом ПрезидентаРоссийской Федерацииот 12 мая 2009 г. № 537, коррупция отнесена к основным источникам угроз национальной безопасности в России и борьба с ней признана одним из главных направлений государственной политики, в российскомуголовномзаконодательствевопрос об ограничении судейского усмотрения не поднимается. Более того, оно (законодательство) явно движется в противоположную сторону. Сегодня можно сказать, что практически все вопросы, связанные с назначением уголовного наказания, отданы на судейское усмотрение.Несмотря на обязательность антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, в ряде принимаемых уголовных законов коррупциогенные факторы явно не выявлены и не устранены. Один из наиболее характерных примеров ‬Федеральный закон от 07.03.2011 г. № 26ФЗ ©О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерацииª, исключивший нижний предел наказания в ряде статей Особенной части Уголовного кодекса. И если такое исключение применительно к преступлениям небольшой и средней тяжести представляется оправданным, то последствия данного решения применительно к тяжким и особенно особо тяжким преступлениям можно рассматривать именно в качестве коррупциогенного фактора. ВУголовном кодексе фактически появились почти неопределенные санкции ‬вряд ли можно признать удачной возможность назначения за одно и то же преступление лишения свободы на срок от 2 месяцев до 15 лет (ч. 4 ст. 111 УК РФ). После этого Федеральным законом от 7.12.2011 г. № 420ФЗ ©О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерацииª суду, кроме почти беспредельной свободы правоприменительного усмотрения при назначении наказания, была предоставлена возможность изменять категорию преступлений, что можнорасценить в качестве законодательного стимула к коррупционному поведению.Кроме того,нельзя не согласиться с утверждениями о влиянии санкций, вида и размера назначенного наказания на восприятие личностью эффективности материальной ответственности [11]. Назначение за юридически тождественные преступления принципиально разных наказаний приводит к тому, что закон воспринимается гражданами государства как неэффективный и несправедливый.При такой ситуации для теневой юстиции открываются все новые просторы и горизонты. Действуя в строгом соответствии с законом, судья, руководствуясь нормами Уголовного кодекса Российской Федерации, практически не ограничен в определении минимальных пределов назначения наказания, в возможности его условного применения.

Речь идетуже не только и не столько о необоснованных судебных решениях по отдельным делам, а о масштабной проблеме на государственном уровне. Результаты проведенных социологических исследований свидетельствуют, что более 70 % опрошенных полагают, что современный суд не объективен, рассчитывать на достижение справедливости не стоит, и ©все дело в ценеª[12, с. 5]. Как справедливо отмечает Р.С. Данелян, ©рейтинг российских судов с каждым годом снижается, а за последние десять лет упал с 40 до 10%ª[13, с. 5]. Принятие судом решений, когда за юридически тождественные деяния назначаются кардинально различные наказания (порой разница доходит до десяти лет лишения свободы), не согласуется с принципом справедливости и не способствует достижению такой цели наказания, как общая и частная превенция. По нашему мнению, вышеизложенное наглядно иллюстрирует опасность расширения пределов судейского усмотрения для интересов правосудия и государства в целом.

Читайте также: