Досудебное заключение специалиста как доказательство

Обновлено: 18.05.2024

Недопустимые доказательства — доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ.

По крайней мере, так говорит нам процессуальный закон.

Сразу заметим, что законодатель здесь немного не договаривает. Недопустимость не ограничивается лишь требованиями кодекса.

Кодекс не исключает необходимость соблюдения предписаний иных законов, касающихся доказательств, например законодательства об экспертной деятельности.

А вот судебная практика, перетягивает одеяло на свою сторону и говорит уже не о любых, а только о существенных нарушениях требований закона, т.е. каждое нарушение еще следует оценить на предмет того, какие последствия оно повлекло и какие права оно нарушило.

Так что будем честны. Недопустимые доказательства – это доказательства, полученные с СУЩЕСТВЕННЫМ нарушением требований ЗАКОНА.

Прежде всего, недопустимые доказательства следует отличать от неотносимых и недостоверных. Смотрите, доказательства оцениваются по нескольким критериям:

Допустимость – критерий соответствия закону. При этом, не важно, подтверждает ли доказательство достоверную информацию и относится ли к делу вообще.

Относимость – критерий того, имеют ли доказательство отношение к рассматриваемому делу.

Например, желая подтвердить свое алиби, вы ошибочно представляете суду информацию о том, где вы были не в день совершения преступления, а до или после. Это может быть правдой, доказательство может соответствовать закону, но какое отношение это имеет к делу?

Достоверность – критерий соответствия действительности. Думаю, тут все понятно без лишних слов.

Соответственно, для того чтобы проверить относимость и достоверность нужно сопоставить эти доказательства с другими доказательствами, а чтобы проверить допустимость, нужно сопоставить это доказательство с законом.

Признание доказательств недопустимыми

Требования к ходатайству об исключении доказательств достаточно простые. Нужно указать в нем какое доказательство вы просите исключить, что оно подтверждает и какие нормы закона нарушает. Плюс, не забудьте взять с собой копию ходатайства для прокурора, это обязательное требование.

На мой взгляд, лучшее время для заявления такого ходатайства – предварительное слушание, хотя закон не запрещает заявить такое ходатайство и в ходе рассмотрения дела.

Рассмотрение ходатайства на стадии предварительного слушания дает нам понимание о дальнейших перспективах дела и позволяет своевременно подкорректировать свою позицию, если это необходимо.

Например, предварительное слушание последняя стадия, когда вы можете заявить о рассмотрении дела с участием присяжных либо в особом порядке и, согласитесь, для этого нужно понимать каким объёмом доказательств будет обладать сторона обвинения.

В этой связи, нужно отстаивать своим интересы в тех случаях, когда своевременное решение вопроса о недопустимости доказательств имеет принципиальное значение.

До настоящего времени, суды повсеместно отказывают в ходатайствах об исключении доказательства или оставляют их открытыми до стадии судебного следствия, поскольку полагают, что ходатайства заявлены преждевременно и для их разрешение требуется исследования доказательств в ходе судебного следствия.

С точки зрения тактики защиты, это просто кошмар и скорее всего вы узнаете выводы суда по вашему ходатайству уже из приговора.

На мой взгляд, в ответ на подобные действия суда, вы вправе заявить возражения на действия председательствующего, в которых вы можете объяснить, что вы полагаете, что такими действиями нарушаются ваши права и заявить ходатайство повторно.

Закон прямо предусматривает, что при разрешении вопроса об исключении доказательства суд вправе допросить свидетеля, приобщить к делу дополнительный документ, огласить протоколы следственных действий, иные документы и все это на стадии предварительного слушания.

Отдельные виды недопустимых доказательств.

Недопустимые доказательства не могут использоваться в процессе доказывания, в том числе, исследоваться или оглашаться в судебном заседании, и подлежат исключению из материалов уголовного дела (формально, но не физически).

При этом, следственными органами нередко допускается обоснование обвинения недопустимыми доказательствами.

Во многих случаях, судебной практикой уже выработан подход к оценке определенных доказательств на предмет их допустимости и, в настоящей статье, я хочу обратить внимание читателей на ряд наиболее часто встречающихся на практике недопустимых доказательств.

Психофизиологические исследования (полиграф, детектор лжи).

Такие исследования являются недопустимым доказательствами вне зависимости от того в какой форме (заключение эксперта, специалиста и т.д.) они выполнены.

В некоторых судебных актах указывается на отсутствие научного обоснования и, как следствие, невозможность проверки такого исследования, но я предпочитаю обосновывать недопустимость такого доказательства с другой сточки зрения.

УПК РФ содержит правило о том, что оценку доказательств на предмет их достоверности могут проводить исключительно лица, указанные в законе (дознаватель, следователь, суд), а эксперт-полиграфолог такими полномочиями не наделен, следовательно, психофизиологическое исследование является недопустимым доказательством.

В тоже время, однозначное признание исследования с помощью полиграфа недопустимым доказательством не запрещает использование полиграфа для проверки следственных версий и направления хода расследования.

Несмотря на то, что судебная практика содержит примеры обоснования обвинительных приговоров со ссылкой на психофизиологическое исследование, в большинстве случаев, принципиальная позиция защиты позволяет признать такое доказательство недопустимым и исключить из процесса доказывания еще на стадии предварительных слушаний.

Показания дознавателя, следователя и иных лиц, причастных к расследованию о содержании показаний и пояснений, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым (пересказ показаний).

Следователями и дознавателями активно практикуются допросы своих коллег из правоохранительной системы о содержании показаний подозреваемого (обвиняемого), который отказывается сотрудничать со следствием.

Допрашиваются оперативные сотрудники, сотрудники ППС, ГИБДД и иные лица, так или иначе, причастные к расследованию уголовного дела.

При этом, судебной практикой выработана однозначная позиция о недопустимости такого рода доказательств.

Такая принципиальная позиция, объясняется тем, что подозреваемый (обвиняемый) имеет право не свидетельствовать против себя, а также право на квалифицированную юридическую помощь, в том числе, участие защитника в ходе допроса.

Кроме того, до начала допроса, дознаватель или следователь обязан разъяснить подозреваемому (обвиняемому) его процессуальные права, чего в ходе таких неформальных бесед, конечно, не делается.

Допрос лиц, причастных к расследованию для воспроизведения содержания показаний подозреваемого (обвиняемого) данных в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденных им в суде, существенно нарушает вышеперечисленные права подозреваемого, обвиняемого и, следовательно, является недопустимым.

При этом, не имеет значение тот факт, содержатся ли указанные показания в протоколе допроса или зафиксированы в ходе иных следственных действий, тем более, когда в ходе таких следственных действий свидетель не предупреждается об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Показания с чужих слов, не подтвержденные первоисточником.

Нередко в ходе расследования уголовного дела, один свидетель сообщает, что он слышал от другого лица определенную информацию, имеющую значение для дела.

Если первоисточник указанную информацию подтвердит, то указанное доказательство, безусловно, следует считать допустимым, однако, если первоисточник оспаривает или не подтверждает указанную информацию, то следует решить вопрос о допустимости показаний с чужих слов.

Несмотря на то, что даже базовые знания о теории уголовного процесса явно указывают на недопустимость таких доказательств, судебная практика Верховного суда РФ не столь однозначна.

Согласно одной точке зрения, показания с чужих слов относятся к числу производных доказательств, которые не имеют самостоятельного доказательственного значения в отсутствие первоначальных доказательств, чьей копией они являются, а следовательно, неподтвержденные показания с чужих слов следует считать недопустимыми доказательствами

Противоположная точка зрения, основана на том, что УПК РФ не содержит прямого запрета на использование такого рода доказательств.

На мой взгляд, первый подход является более проработанным и теоретически обоснованным, однако при оспаривании такого рода доказательств следует учитывать и наличие второй позиции.

Явка с повинной и объяснения, составленные без участия защитника.

Уголовно-процессуальный закон прямо запрещает использовать показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.

Что касается объяснений, то при оценке таких доказательств следует исходить из того, что УПК РФ предусматривает обязательное участие защитника с момента начала производства любых процессуальных действий, затрагивающих права подозреваемого.

При этом, следует исходить не столько из формального, сколько из фактического статуса опрашиваемого.

Особенно важно при составлении объяснений, наличие отметки о разъяснении опрашиваемому процессуальных прав, в том числе, права на квалифицированную юридическую помощь.

В отношении явки с повинной, суды придерживаются позиции, что отсутствие защитника при написании явки с повинной не является нарушением права на защиту и не влияет на допустимость указанного доказательства.

Таким образом, одного факта отсутствия защитника при составлении явки с повинной будет недостаточно для признания такого доказательства недопустимым.

Необходимо учитывать, что явка с повинной одновременно является и обстоятельством, смягчающим наказание, а ее признание недопустимым доказательством, не всегда является оправданным.

Доказательства, производные от недопустимых (плоды гнилого дерева).

Несмотря на то, что формулировка данного правила берет начало из религиозной литературы, оно имеет сугубо практическое значение и при рассмотрении уголовных дел.

Суть данного правила сводится к тому, что доказательства, производные от недопустимых также являются недопустимыми.

К примеру, заключение эксперта, основанное на документах, полученных с нарушением УПК РФ, будет являться недопустимым доказательством также как и сами документы.

Эксперт взялся сделать заключение для суда в два раза быстрее, чем его коллеги, и запросил меньше денег, а раньше принимал участие в делах стороны, которая предложила его кандидатуру. Это поводы серьезно задуматься о его беспристрастности и заявить ему отвод, считают юристы. Они рассказали, какие признаки говорят о том, что оппонент использует экспертизу как повод затянуть дело.

Чтобы добиться назначения экспертизы, юрист советует максимально подробно описывать причины ходатайства, и обосновывать, почему обстоятельства дела нельзя установить без экспертизы. Эксперты предлагают приобщать к материалам дела заключения внесудебных специалистов.

Чтобы добиться экспертизы, можно сослаться на аналогичную судебную практику, где разрешение таких же по фактуре споров без экспертизы влекло отмену вынесенных судебных актов.

Вера Рихтерман, партнёр ЕПАМ

Сам по себе отказ в назначении экспертизы нельзя обжаловать отдельно от судебного акта по существу спора. Если суд отказываетсяудовлетворить ходатайство о назначении экспертизы, можно попробовать использовать этот отказ как основание для отмены судебного акта, т.к. он вынесен при неполном исследовании обстоятельств, имеющих ключевое значение для правильного разрешения спора.

Как составлять вопросы

Партнёр Allen & Overy Allen & Overy Федеральный рейтинг. группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Морское право группа Природные ресурсы/Энергетика группа Санкционное право группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Транспортное право группа Финансовое/Банковское право группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Международный арбитраж × Игорь Горчаков говорит, что при составлении вопросов надо чётко представлять, какой ответ вы хотите получить. Вопрос надо формулировать однозначно, чётко и понятно для эксперта: эксперт и стороны не смогут общаться до представления заключения в суде, поэтому возможности уточнить вопросы не будет. Кроме того, непонятно сформулированный вопрос может поставить в тупик судью. А именно он передаёт материалы дела на анализ эксперту.

Игорь Горчаков, партнёр Allen & Overy

Юрий Воробьёв советует в сложных случаях привлекать специалиста, который поможет сформулировать вопросы, а затем сможет выступить рецензентом по проведенной экспертизе.

Как помешать затянуть спор экспертизой

Можно доказать суду отсутствие оснований для экспертизы, в том числе указав, что вопрос не требует специальных знаний.

Даниил Жердев, адвокат КИАП

По словам Жердева, о недобросовестности заявителя может говорить то, что лицо, подпись которого хотят проверить, не приходит в суд для предоставления образцов почерка. Кроме того, подозрительно, если участник спора не заявляет о фальсификации доказательств, подлинность которых он ставит под вопрос. На последнее юрист предлагает особенно обращать внимание суда.

Недобросовестным может оказаться не только участник дела, но и сам эксперт. Чтобы противостоять этому, гражданско- и арбитражно-процессуальное законодательство содержит ограничения на назначение эксперта.

Так, согласно ст. 23 АПК и ст. 18 ГПК, экспертом по делу не может стать тот, кто в предыдущем рассмотрении этого дела был в нём судьёй (в том числе иностранного, третейского суда, или арбитража), прокурором, помощником судьи, секретарём судебного заседания, представителем, переводчиком, свидетелем, или судебным примирителем.

Отвод эксперту можно заявить, если он родственник участника дела или его представителя, либо был в служебной или иной зависимости от них. Не сможет проводить экспертизу тот, у кого есть прямая или косвенная заинтересованность в исходе дела, либо кто делал публичные заявления или давал оценку по существу дела.

неизвестный эксперт;
сомнительная или непрофильная квалификация;
слишком короткий срок экспертизы;
низкая стоимость экспертизы;
контакты со стороной, которая предложила эксперта (например, в рамках других дел).

О недобросовестности может говорить и то, что эксперт или экспертная организация участвовала и ранее в делах с одним и тем же участником. Даниил Жердев добавляет, что часто такое встречает по искам крупных компаний. По его словам, отсутствие беспристрастности в такой ситуации можно доказать, предоставив копии судебных актов, которые подтверждают факт постоянного сотрудничества истца и экспертов.

На практике стороны редко заявляют ходатайства об отводе эксперта или специалиста. Но именно своевременное заявление такого ходатайства позволит избежать в дальнейшем получения заключения или пояснения, которое будет отражать процессуальную позицию оппонента.

Основания для отвода эксперта и специалиста

Отвод эксперта и специалиста возможен по основаниям, предусмотренным АПК для отвода судьи, но с некоторыми изменениями.

Эксперт и специалист подлежат отводу, если они:

при предыдущем рассмотрении данного дела участвовали в нем в качестве судьи и повторное участие в рассмотрении дела в соответствии с требованиями настоящего Кодекса является недопустимым;

при предыдущем рассмотрении данного дела участвовали в нем в качестве прокурора, помощника судьи, секретаря судебного заседания, представителя, специалиста, переводчика или свидетеля;

при предыдущем рассмотрении данного дела участвовали в нем в качестве судьи иностранного суда, третейского суда или арбитража;

являются родственниками лица, участвующего в деле, или его представителя;

лично, прямо или косвенно заинтересованы в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, которые могут вызвать сомнение в его беспристрастности;

находятся или ранее находились в служебной или иной зависимости от лица, участвующего в деле, или его представителя;

делали публичные заявления или давали оценку по существу рассматриваемого дела (ст. 21, 23 АПК).

Дополнительное основание для отвода эксперта. Эксперт подлежит отводу в случае, если он проводил ревизию или проверку, материалы которых стали поводом для обращения в арбитражный суд или используются при рассмотрении дела.

При наличии одного из указанных выше оснований эксперт или специалист обязаны заявить самоотвод. Ходатайство об отводе эксперта или специалиста также могут заявить лица, участвующие в деле. Вопрос об отводе также может поставить суд.

Во всех названных случаях вопрос об отводе разрешается судом, рассматривающим дело.

Заинтересованность или наличие пристрастности

Независимость эксперта и объективность его исследования является основной гарантией справедливого судебного решения, основанного на экспертизе. Как правило, к специалисту предъявляются аналогичные требования. Стороны часто приводят довод о заинтересованности в качестве основания для отвода эксперта или специалиста, однако не каждое доказательство наличия пристрастности указанных лиц суд воспримет как достаточное для отвода.

Положение пп. 5 ч. 1 ст. 21 АПК сформулировано таким образом, что для отвода эксперта или специалиста необходимо установить обстоятельства, могущие вызвать сомнение в беспристрастности. Судебная практика показывает, что стороны пользуются всеми возможными доводами, чтобы заронить сомнение в беспристрастности привлекаемых экспертов и специалистов.

Сроки и стоимость экспертного заключения. Распространенным доводом сторон для отвода эксперта являются сведения о предлагаемых сроках и порядке осуществления экспертного исследования. Сторона может заявить о том, что короткие сроки проведения экспертизы, указанные экспертом в своем письме, и заниженная стоимость означают, что эксперт заинтересован в исходе дела. Суды, как правило, не принимают во внимание подобные обстоятельства[1].

Факт взаимосвязи между экспертом и стороной по делу. В одном деле истец заявил ходатайство об отводе эксперта в связи с его заинтересованностью в исходе дела (пп. 5 ч. 1 ст. 21 АПК) и нахождением в служебной зависимости от лица, участвующего в деле (пп. 6 ч. 1 ст. 21 АПК). Подтверждалось это тем, что руководитель экспертной организации, осуществляющей экспертизу по делу, является также руководителем другой экспертной организации, на заключении которого были основаны возражения ответчика. Суд пришел к выводу, что эксперт находится в прямой служебной зависимости от лица, составившего досудебное экспертное заключение в пользу ответчика. Это делает его заинтересованным в исходе дела[2].

Это определение является достаточно характерным примером, так как зачастую негосударственные экспертные организации регистрируют несколько юридических лиц, чтобы создать множественность организаций, в которых фактически работают несколько экспертов.

Факт аффилированности между стороной и экспертной организацией. Суд оценил доводы ходатайства об отводе экспертов Торгово-промышленной палаты одного из субъектов РФ, установил, что истец являлся членом указанной Торгово-промышленной палаты. Хотя членство прекратилось за 2 года до рассмотрения дела, суд счел это основанием для отвода[3].

Другая ситуация. Компания, входящая в группу компаний, к которой также относится истец, опубликовала на сайте исследование, выполненное учреждением и специалистом, которые предлагались самим истцом в качестве кандидатуры экспертной организации и эксперта. Суд пришел к выводу о том, что "предложенное Обществом экспертное учреждение имеет доверительные и рабочие отношения с группой компаний , которые могут повлиять на объективность экспертизы по настоящему делу"[4].

Служебная зависимость от лица, участвующего в деле. Если эксперт, которому поручено проведение экспертизы или специалист, дающий пояснения, находились или находятся в служебном или ином положении, в котором сторона по делу способна оказывать на него влияние, это является основанием для отвода. Указанное основание тесно связано с предыдущим, поскольку наличие зависимости от стороны по делу прямо подразумевает отсутствие независимости и беспристрастности эксперта.

Например, суд пришел к выводу о том, что работник одной из сторон не может быть привлечен к участию в деле в качестве специалиста[5].

Однако не будет основанием для отвода тот факт, что руководителем экспертной организации является бывший сотрудник ответчика. Как указал суд "доказательства того, что непосредственно эксперт , которому поручено проведение судебной экспертизы, находится или ранее находился в служебной или иной зависимости от лица, участвующего в деле или его представителя, ответчиком не представлено"[6].

Наличие служебной зависимости эксперта или специалиста от стороны по делу сложно доказать, поскольку сторона, как правило, не имеет доступа к доказательствам, обосновывающим трудовые правоотношения. Однако наличие иного зависимого положения, доказанное сторонами документально, может стать основанием для отвода.

Иная зависимость. Одним из доказательств наличия иной зависимости может являться факт участия эксперта в качестве представителя стороны в другом деле. Это предусматривает отстаивание имущественных интересов доверителя и влечет обоснованные сомнения в беспристрастности эксперта[7]. Также суд признал обоснованными доводы стороны, которые подтверждали, что эксперт, проводящий экспертизу, ранее был конкурсным управляющим в деле, в котором стороны по делу были представителями конкурсного управляющего[8].

Участие при предыдущем рассмотрении дела в качестве иного лица. Статья 21 АПК ограничивает эксперта и специалиста в участии в деле в случае, если они при предыдущем рассмотрении дела участвовали в нем в качестве лиц, содействующих осуществлению правосудия. С такой ситуацией можно столкнуться, например, когда специалист привлекался к участию в деле для дачи пояснений в суде первой инстанции, а в апелляции после перехода к рассмотрению дела по правилам первой инстанции сторона заявляет его в качестве кандидатуры эксперта. В таком случае суд удовлетворит ходатайство об отводе[9].

Проведение экспертизы или проверки, материалы которой стали поводом для обращения в суд. Данное основание относимо только к отводу эксперта и направлено на то, чтобы избежать ситуации, в которой эксперт проводит исследование, выводы которого будут предопределены его же досудебным заключением. Поскольку стороны часто предлагают в качестве кандидатуры эксперта знакомого им специалиста из организации, сотрудничество с которой уже осуществлялось, подобное основание также является достаточно распространенным.

Суд указал, что основанием для отвода эксперта, проводившего исследование о буровзрывных работах, является наличие в материалах дела его же выводов о характере этих работ, выполненных несколькими годами ранее[10].

В другом деле истец положил в основу иска результаты таможенной экспертизы, проводимой региональным таможенным управлением. Суд применил положения АПК об отводе и отказал в удовлетворении ходатайства о поручении экспертизы Центральному экспертно-криминалистическому таможенному управлению, поскольку эксперты этого учреждения были бы связаны выводами своего филиала, на основании которых был заявлен иск[11].

Недостаточность квалификации - не основание для отвода эксперта или специалиста

Стороны при заявлении ходатайства об отводе эксперта или специалиста часто заявляют о недостаточности их квалификации или стажа, которые представляются сторонами как основание для сомнения в их беспристрастности. Однако это в подавляющем большинстве случаев ведет к отказу в удовлетворении ходатайства об отводе. Такого основания нет в ст. 21 и 23 АПК (постановление 4 ААС от 11.09.2018 по делу № А19-16386/2013, определения АС города Москвы от 06.06.2018 по делу № А40-185155/2015, АС Новосибирской области от 28.03.2018 по делу № А45-15899/2017).

Доводы, касающиеся квалификации и специализации эксперта, необходимо заявлять при обсуждении назначения кандидатуры эксперта или при обсуждении вопроса о вызове специалиста для дачи пояснений.

Момент для заявления отвода эксперту и специалисту

Отвод нужно заявлять до рассмотрения дела по существу, а в исключительных случаях – в ходе рассмотрения дела (ч. 2 ст. 24 АПК). Применительно к отводу эксперта это означает, что ходатайство об отводе должно быть заявлено при обсуждении вопроса о назначении экспертизы и определении кандидатур экспертов. В исключительных случаях оно может быть рассмотрено после назначения экспертизы в отношении эксперта, которому поручено ее проведение.

В определении о назначении экспертизы, помимо указания на экспертную организацию, суд обязан указать фамилию, имя и отчество эксперта, которому поручено проведение экспертизы[12]. Постановление Пленума ВАС № 23 разъясняет, что указание данных эксперта в определении о назначении экспертизы необходимо для реализации права на отвод соответствующего эксперта.

На время производства судебной экспертизы производство по делу приостанавливается. Это означает, что суд временно не осуществляет никаких процессуальных действий. Однако для разрешения вопросов, связанных с отводом эксперта, предусмотрено исключение – при поступлении после приостановления производства ходатайства об отводе эксперта суд назначает судебное заседание, о времени и месте которого извещает лиц, участвующих в деле, и эксперта.

Так, суд кассационной инстанции, рассматривая жалобу на определение суда о назначении экспертизы, установил, что стороны заявляли ходатайство об отводе экспертов при обсуждении вопроса о назначении экспертизы и выборе экспертной организации, однако в резолютивной части определения указание на отказ в ходатайстве об отводе отсутствует. Суд направил вопрос о назначении экспертизы на новое рассмотрение. Он указал, что ходатайство об отводе эксперта, специалиста, равно как и их самоотвод, должны быть мотивированы и заявлены до начала рассмотрения дела по существу либо при решении судом вопроса о назначении экспертизы или вызове специалиста, но до вынесения соответствующего определения. Суд разъяснил, что "заявление данных ходатайств в ходе дальнейшего рассмотрения дела возможно только в исключительных случаях, если основание для отвода или самоотвода стало известно лицу, заявившему об этом, после начала рассмотрения дела по существу"[13].

Таким образом, суды рассматривают ходатайства об отводе эксперта как при обсуждении вопроса о назначении экспертизы, так и после ее назначения и приостановления производства. При этом в случае, если ходатайство об отводе заявлено после завершения экспертизы и получения судом заключения, то суд с высокой вероятностью откажет в удовлетворении такого ходатайства[14].

Следовательно, целесообразно проверять наличие оснований для отвода экспертов сразу же после получения сведений о кандидатурах экспертов, предлагаемых другой стороной. Несмотря на наличие процессуальной возможности рассмотрения ходатайства об отводе экспертов после назначения экспертизы, это существенно увеличивает ее срок, поскольку суду необходимо назначать для его рассмотрения отдельное заседание.

Важно. Описанные выше вопросы не применимы к отводу специалиста, поскольку дача пояснений специалистом в порядке ст. 55.1 АПК сопровождается менее формализованными процессуальными действиями. Однако к отводу специалиста применяется ч. 2 ст. 24 АПК, согласно которой заявление об отводе должно быть мотивировано и заявлено своевременно. Предполагается, что суд откажет в отводе специалиста уже после того, как суд заслушал его пояснения.

Отвод экспертного учреждения или экспертной организации

Несмотря на то, что для экспертизы, как правило, выбирается эксперт, работающий в конкретной государственной либо частной экспертной организации, АПК не использует термин "экспертная организация" в отношении лица, проводящего экспертизу, поскольку исследованием занимается конкретный эксперт (или несколько экспертов). Таким образом, отвод экспертной организации не предусмотрен.

Существует судебная практика, в которой суды напрямую указывают, что участником судопроизводства является именно эксперт, а потому сомнения в беспристрастности эксперта, основанные на аффилированности экспертной организации и стороны по делу, учитываться судом не должны[15]. Так, суд принял к рассмотрению ходатайство об отводе экспертной организации, однако рассмотрел его применительно к отводу экспертов, поскольку отвод экспертной организации АПК РФ не предусмотрен[16].

В практике встречаются случаи, когда суды рассматривают ходатайства об отводе экспертной организации или же указывают на необходимость заявления отвода экспертной организации как надлежащего способа заявления возражений[17].

Предполагается, что отвод экспертной организации возможен тогда, когда сторона хочет указать, что сомнения в объективности исследования, предусмотренные АПК, распространяются на всех экспертов определенной организации и такой отвод невозможно заявить без отвода экспертам указанной организации.

Например, суд в деле, стороной которого являлся территориальный таможенный орган, удовлетворил ходатайство об отводе экспертного учреждения, которое непосредственно входит в структуру таможенных органов, а, следовательно, имеются основания полагать, что эксперты такого учреждения не будут беспристрастными при выполнении экспертного исследования[18].

Более того, государственному экспертному учреждению не может быть поручено производство судебной экспертизы, а в случаях, когда указанное производство начато, оно немедленно прекращается, если установлены обстоятельства, подтверждающие заинтересованность в исходе дела руководителя данного учреждения[19]. Следовательно, при наличии такого основания необходимо заявить об отводе именно государственного судебного учреждения, которому поручено или может быть поручено проведение судебной экспертизы.

Таким образом, судами при рассмотрении ходатайств об отводе эксперта и специалиста рассматриваются документально подтвержденные обстоятельства, предусмотренные ст. 21 и 23 АПК. При этом наибольшую вероятность удовлетворения будет иметь ходатайство, которое подкреплено сведениями из общедоступных источников об аффилированности стороны к экспертному учреждению, предусматривающему прямое влияние на экспертов, об участии экспертов или специалистов в предыдущих делах на стороне истца или ответчика по делу. Исследование судебной практики показывает, что заявление отвода специалисту или эксперту является достаточно редким инструментом. Однако именно ходатайство об отводе является верным способом заявления возражений в случае, если вы можете обоснованно поставить под сомнение беспристрастность и независимость эксперта или специалиста.

[1] Определение АС Калужской области от 18.09.2018 по делу № А23-1030/2016.

[2] Определение АС города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 26.01.2017 по делу № А56-39945/2016.

[3] Определение АС Республики Хакасия от 16.09.2016 по делу № А74-2237/2016.

[4] Решение АС города Москвы от 09.06.2018 по делу № А40-13789/2018.

[5] Постановление 20ААС от 12.09.2018 по делу № А62-10036/2017.

[6] Определение АС Астраханской области от 02.10.2017 по делу № А06-3264/2017.

[7] Постановление 16ААС от 27.05.2015 по делу № А63-10696/2013.

[8] Определение АС Челябинской области от 20.11.2018 по делу № А76-20232/2016.

[9] Определение 17ААС от 16.08.2018 по делу № А71-7030/2017.

[10] Постановление 6ААС от 31.05.2018 по делу № А73-8484/2017.

[11] Постановление 20ААС от 11.02.2014 по делу № А62-8197/2012.

[12] П. 2 Постановления Пленума ВАС от 04.04.2014 № 23 "О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе" (далее – Постановление Пленума ВАС № 23).

[13] Постановление АС Уральского округа от 13.08.2018 по делу № А47-14579/2017.

[14] Постановления 11ААС от 31.10.2018 по делу № А65-5821/2017, 2ААС от 17.06.2015 по делу № А82-11728/2013.

[15] Постановление 15ААС от 04.11.2013 по делу № А53-34970/2012.

[16] Определение АС Иркутской области от 25.01.2018 по делу № А19-13818/2016.

[17] Определение ВС от 19.10.2017 по делу № А40-246046/2016, постановление АС Уральского округа от 24.10.2016 по делу № А76-29461/2015.

[18] Определение АС Красноярского края от 21.11.2018 по делу № А33-15573/2018.

[19] Ст. 18 Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации".

Не смотря на многочисленные публикации, рассказывающие о различии в содержании доказательств – заключения эксперта и заключения специалиста, а также о тактике получения и использования заключении специалиста, в том числе, и для обоснования ходатайств о проведении экспертиз, до сих пор, среди некоторых коллег, нет единого понимания – каким образом можно получить, оформить и представить заключение специалиста, и каким образом можно использовать данные доказательства.

Лично я категорически не советую пользоваться рекомендациями, даваемых в подобных публикациях.

Давайте, еще раз, разберемся – что такое заключение специалиста и чем оно может быть полезно в работе адвоката, прежде всего, выступающего в качестве защитника по уголовным делам.

Различия же между ними заключаются в уровне задач, а также правах и обязанностях; если от эксперта требуется проведение экспертизы и дача заключения, то специалист, прежде всего, выступает в роли консультанта, в том числе, помогающего сформулировать вопросы перед экспертом.

Ответственность эксперта дачу заведомо ложного заключения предусмотрена ст. 307 УК РФ, о чем он предупреждается перед тем, как приступит к производству экспертизы, кроме того эксперт несет ответственность за разглашение данных предварительного расследования.

Ответственность же специалиста ограничивается обязанностью не разглашать данные предварительного расследования, о чем он должен быть предупрежден в порядке ст. 161 УПК РФ.

При этом показания специалиста, данные им заключения, являются полноценным доказательством по делу, о чем прямо говорится в п. 3.1. ч.1 ст. 74 УПК РФ.

Круг субъектов, наделенных правом назначать экспертизу, определен ст. 195 УПК РФ и ст. 207 УПК РФ – это следователь (дознаватель, если предварительное следствие производится в форме дознания), и суд.

Защитник же, в силу п. 3 ч.1 ст. 53 УПК РФ, вправе привлекать специалиста, в порядке, предусмотренном ст. 58 УПК РФ.

Поскольку этот порядок указанной нормой не регламентирован, предлагаю следующий алгоритм привлечения специалиста.

Вместе с тем считаю необходимым предостеречь от ошибок, которые, не смотря, на уже сложившуюся практику допускают некоторые коллеги.

Первая ошибка возникает на стадии подбора специалиста – если, при оценке обстоятельств, связанных с ДТП, как правило, проблем в выборе специалиста, обладающего специальными познаниями исследования обстоятельств ДТП не возникает, то при необходимости сбора доказательств по делам, связанным с нарушением правил безопасности при проведении строительных работ, ошибка подбора специалиста нужной квалификации может быть связана с незнанием специфики строительства; например, различие требований к применяемым материалам при строительстве жилых домов и строительстве промышленных объектов.

Грубейшей ошибкой является попытка защитника предупредить специалиста об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ – не являясь субъектом, обладающим правом делать такие предупреждения, а также, без учет того, что такая ответственность специалиста вообще не предусмотрена законом, защитник рискует тем, что, уже на стадии заявления ходатайства о приобщении заключения специалиста к материалам дела, он может получить отказ только по тому основанию, что заключение получено им с нарушением закона, т.е., такое доказательство, в силу ст. 75 УПК РФ, является недопустимым.

Поскольку защитник, не обладая необходимой компетентностью в интересующей его отрасли знаний, не всегда может корректно сформулировать свой вопрос, лучше всего, если он обратиться за помощью к тому же специалисту.

Это важно и с той точки зрения, что специалист не может и не должен отвечать на вопросы, относящиеся к компетенции следствия и суда, например, о наличии умысла в действиях лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления.

Например, совершенно недопустимо, при обращении к специалисту в области психофизиологических исследований при помощи полиграфа, ставить вопросы о виновности или невиновности исследуемого лица, а при обращении к специалисту в строительства, ставить вопрос о наличии вины в действиях лица, отвечающего за безопасность при производстве строительных работ.

Важно, чтобы и защитник имел, хотя бы общие представления о предмете проводимого исследования; от защитника не требуется, чтобы он умел рассчитать прочность несущей конструкции, которая, по каким-либо причинам обрушилась, но он должен иметь представление о СНиПах, регламентирующих эксплуатацию данной конструкции.

Весьма полезно опросить специалиста по данному им заключению о методах проведенных им исследований и о причинах выводов, к которым он пришел, давая свое заключение. С моей точки зрения обязательным является вопрос о достаточности исходного материала для проведения данного исследования.

Полагаю излишне напоминать о необходимости получения копий документов, подтверждающих компетенцию специалиста.

Не секрет, что защитник весьма ограничен в возможности получения информации на стадии предварительного расследования, именно поэтому важен любой документ, относящийся к делу – не важно – получен ли он защитником, например, из материалов, представленных следователем в суд при решении вопроса об избрании меры пресечения, или же в ходе адвокатского расследования.

В работе раскрываются отдельные элементы гносеологических концепций с точки зрения их применения к оценке судом заключения эксперта и заключения (суждения) специалиста. На примерах судебной практики анализируются логические и предметные ошибки, ставшие возможными в связи с излишне широкими дискреционными полномочиями суда при оценке сложных по элементу познания объектов.

Ключевые слова: уголовный процесс, суд, защитник, судебный эксперт, специалист, методы познания, дискреционные полномочия суда.

Limits of Judicial Discretion at Evaluation of Expert Findings and Specialist Opinion: Gnoseological Aspect

Solovyev Sergey A., Attorney, Managing Partner of the Soslovie Moscow Law Firm.

The article reveals epistemological concepts individual elements in terms of its application to the Court’s estimation of expert and proficient conclusion (opinion). Logical and objective faults (errors), which cased by Court’s unnecessarily broad discretionary powers in appraising complicated objects based on perception methods, are being examined through jurisprudence.

Key words: criminal procedure, court, criminal-defense attorney, legal expert, proficient, perception methods, discretionary powers.

Пока эксперт в зале суда один, он неуязвим,

хотя бы говорил вздор. Дайте ему противника —

речения оракула превратятся в самолюбивый спор.

См.: Сергеич П. Искусство речи на суде. Тула: Автограф, 1998. С. 191, 192.

См.: Францифоров Ю.В. Противоречия уголовного процесса: Учебное пособие. М.: Приор-издат, 2006. С. 76.

Однако объективное существование этих противоречий и их признание научно-практическим сообществом, профессионально трудящимся на ниве уголовного процесса России, не снимают практической каждодневной задачи судейского сообщества по необходимости познания и оценки сведений, представляемых специалистами и экспертами при рассмотрении уголовных дел по существу.

Важным элементом здесь является именно познание, так как суды при сегодняшней доктрине уголовно-процессуального права освобождены от доказывания и, выполняя роль арбитра в споре обвинения и защиты, в большей степени занимаются именно познавательной деятельностью, которая во взаимосвязи с практикой выступает формированием знания, необходимого для отправления правосудия и разрешения конкретного уголовного дела.

В этой связи важным моментом для качественного исполнения судьей своих обязанностей является синтез элемента познания и дискреционных полномочий судьи с установлением критериев достоверности и достаточности применительно непосредственно к заключению эксперта и суждению специалиста.

Практическое правоприменение ставит перед его пользователями массу вопросов. При каких обстоятельствах мнение специалиста, пусть даже в форме суждения, должно быть услышано судом? Какое количество его доводов должно перейти в качество, реализуемое в проведении по делу повторной или дополнительной экспертизы? Существуют ли безусловные для суда основания, при которых заключение эксперта, мотивированное оспоренное приглашенным стороной специалистом, будет являться недопустимым доказательством?

При этом хочу сразу отметить, что автор не сторонник тенденции придания суждениям специалиста доказательственного значения. Здесь я полностью поддерживаю позицию профессора С.А. Шейфера об опасности размывания грани между заключением эксперта и заключением специалиста . Однако практика в то же время показывает, что отношение суда к заключению эксперта, как к чему-то незыблемому и априорно достоверному, может влечь за собой куда более существенные ошибки в отправлении правосудия, нежели более внимательное отношение суда к позиции стороны по делу, подкрепленной мнением специалиста .

См.: Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования: Монография. 2-е изд., испр. и доп. М.: Норма; ИНФРА-М, 2014. С. 170.

В конце концов все действия суда как арбитра в уголовно-правовом споре направлены на то, чтобы на основании представленных доказательств вынести законное, обоснованное и справедливое решение ( ст. 297 УПК РФ).

Сложившаяся в уголовном правоприменении тенденция очевидно свидетельствует, что в основном к помощи специалистов прибегает именно сторона защиты, что очевидно, так как органу расследования для решения специальных вопросов в науке, искусстве или ремесле дано право назначения судебной экспертизы ( ч. 1 ст. 195 УПК РФ). Более того, единственным способом для стороны защиты посеять обоснованные сомнения в достоверности проведенных в ходе досудебных стадий уголовного судопроизводства экспертиз является именно получение заключения специалиста, так как никакие познания самого защитника, даже самые глубокие в том или ином вопросе, не могут являться для суда основаниями к восприятию данных утверждений как достоверных и заслуживающих внимания.

Оставляя за скобками темы данной статьи вопрос возможного злоупотребления правом со стороны защиты при привлечении специалиста, соглашусь лишь с позицией Т.Ю. Марковой о необоснованности утверждений, что договорные отношения защитника со специалистом являются безусловным свидетельством дачи им заведомо ложного заключения или суждения .

См.: Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. 2-е изд. М.: Наука, 1975. С. 273.

Поведенческий волевой момент стороны защиты, направленный на реализацию своего права по привлечению специалиста, как правило, имеет под собой некие безусловные фактические обстоятельства, заставляющие защитника для большей убедительности и достоверности своей позиции обращаться к помощи специалистов. Такая профессиональная активность защитника, по нашему мнению, в принципе не может оставаться без надлежащего внимания суда, так как в противном случае вся защитительная деятельность может превратиться в юридическую фикцию, когда любой поведенческий акт защиты будет восприниматься судом скептически и не будет приниматься во внимание.

В этой связи, полагаю, вполне целесообразным было бы сужение границ дискреции судьи при оценке заключения (суждения) специалиста и при проведении сравнительного анализа между выводами специалиста и выводами, имеющимися в заключении экспертов. П. Сергеич метко подметил, что сведущие люди редко бывают вполне согласны между собой , однако это не должно быть основанием к категорическому неприятию тех суждений, которые заявляются специалистом в зале суда.

См.: Сергеич П. Указ. соч. С. 192.

Так, по одному из дел, слушавшемуся по существу в Московском окружном военном суде , мной, как защитником в процессе, было представлено консультативное заключение специалиста в области почерковедения, имеющей на тот момент стаж экспертной работы по специальности более 30 лет и занимавшей до февраля 2002 года должность заведующей лабораторией судебно-почерковедческих экспертиз РФСЦЭ при Минюсте РФ. Доводы, изложенные ею в своем письменном заключении и впоследствии подтвержденные в судебном заседании, явились основанием к вынесению судом постановления об исключении из числа допустимых доказательств заключения судебно-почерковедческой экспертизы, проведенной на досудебной стадии органом расследования. Поводами к такому решению суда послужили в том числе и указания специалиста в судебном заседании на грубые нарушения экспертами методики проведения почерковедческой экспертизы, обусловленной отсутствием в распоряжении эксперта свободных образцов почерка, подвергающегося исследованию (предметная ошибка ), а равно исследование экспертом ряда букв и цифр, которых нет в записях, представленных на экспертизу (деятельностные, они же операционные, ошибки ).

Архив Московского окружного военного суда. Дело N 1-0014/04 в отн. Д. и З. Из адвокатской практики автора.

См.: Белкин А.Р. Указ. соч. С. 12.

В приведенном примере сложности познания заключения эксперта были преодолены судом при помощи привлеченного стороной защиты специалиста, не позволившего суду допустить гносеологическую ошибку и положить в основу приговора не просто ошибочное, а даже ложное заключение эксперта. Вряд ли при отсутствии специалиста в судебном разбирательстве суд смог бы надлежащим образом оценить имеющееся в деле заключение эксперта, ограничившись только собственным усмотрением.

Главные признаки, по которым судьей может быть определено достоинство заключения экспертов, в его внутренних свойствах, в способности и личных качествах эксперта . И если способности и личные качества эксперта входят в систему логической проверки, то есть наличествует возможность их оценки без знания предмета экспертизы, то проверка внутренних свойств заключения эксперта для судей-неспециалистов может представлять определенные затруднения.

См.: Терновский Н.А. Юридические основания достоверности доказательств. Тула, 1901. Печатается под редакцией проф. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2007. С. 126.

Из архива Калининградского областного суда. Дело N 2/14-2013 в отн. М. Из адвокатской практики автора.

Привлеченный защитой по делу в качестве специалиста эксперт 111 Главного Государственного центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз, имеющий стаж работы с 1975 года, в судебном заседании, на котором присутствовал и эксперт, давший оспариваемые защитой заключения, будучи предупрежденным об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, категорично заявил, что обнаруженные на месте происшествия 32 гильзы стреляны минимум в двух экземплярах огнестрельного оружия, что обусловлено существенными отличиями в следах локализации следов бойка на капсюлях гильз (в ряде гильз следы бойка расположены эксцентрично с сильным смещением к краю капсюля).

Одновременно с этой предметной ошибкой специалист вслед за защитником обратил внимание и на субъективную ошибку, допущенную экспертом и выразившуюся в отсутствии исследовательской части в одном из заключений эксперта при наличии выводов по якобы проведенному исследованию.

Стоит отметить, что только последний довод послужил для суда основанием об исключении из числа допустимых доказательств заключения судебно-баллистической экспертизы, и то только в части несоответствия ее выводов исследовательской части заключения.

Довод же специалиста о производстве выстрелов на месте происшествия из двух экземпляров автоматического оружия был судом отвергнут по классическим мотивам отсутствия у суда оснований сомневаться в заключении экспертизы, а также в связи с тем, что предметом исследования специалиста были лишь фотографии гильз, сделанные экспертом при производстве экспертизы, а эксперт непосредственно исследовал объекты (гильзы), что, по мнению суда, делает его заключение достоверным и допустимым доказательством.

На мой взгляд, уровень судейского усмотрения в принятом судом решении не соответствовал элементу сложности объекта познания и в связи с этим перестал отвечать интересам и задачам уголовного судопроизводства. Мотивированные доводы специалиста были настолько существенны для правильного установления фактических обстоятельств по делу, а реально обнаруженные профессиональные упущения эксперта были настолько очевидны, что процессуальное поведение суда, отказавшего защите в повторном исследовании гильз с места происшествия при назначенной судом повторной судебно-баллистической экспертизе по иным объектам с места происшествия, выглядело крайне противоречиво и непоследовательно.

Л.Е. Владимиров писал, что трудное положение получается для решающего суда при разногласии одинаково компетентных экспертов .

См.: Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. Тула: Автограф, 2000. С. 245.

В приведенном примере, на мой взгляд, такой трудности для суда не имелось, так как компетенция специалиста была очевидно и существенно выше компетенции эксперта. Это выразилось и в мотивировке доводов, и в их обосновании, и в их изложении. Судебное усмотрение суда, отказавшегося принять позицию специалиста, было необоснованным.

Здесь стоит отметить, что уголовное дело в отношении М. 21 ноября 2013 г. завершилось вынесением оправдательного вердикта присяжных заседателей и последующим вынесением 28 ноября 2013 г. оправдательного приговора Калининградским областным судом по всем эпизодам обвинения. 13 марта 2014 г. Апелляционным определением Верховного Суда РФ данный приговор оставлен без изменений и вступил в законную силу.

Подводя итог, можно утверждать, что заключение эксперта и суждение специалиста имеют свою специфику с гносеологической точки зрения, обусловленную сложностью в том числе и самого экспертного познания. Привлекаемый стороной защиты специалист не противник для непредвзятого и справедливого судьи. Он — его помощник и опора, так как только лицо, обладающее специальными познаниями, может оценить не только формальное соответствие экспертного заключения процессуальным правилам (это может и должен сделать сам судья), но и внутреннее содержание заключения и обоснованность его выводов .

См.: Чеботарева И.Н. Указ. соч. С. 114.

Сужение пределов судебного усмотрения при оценке проведенных по делу на досудебной стадии экспертиз, а равно полученных стороной защиты заключений (суждений) специалистов по вопросам науки, ремесла или искусства, поможет избежать судебных ошибок, обусловленных в первую очередь возможными гносеологическими и операционными ошибками самих экспертов, на которые судье своевременно может указать привлеченный по делу специалист.

2. Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах / Л.Е. Владимиров. Тула: Автограф, 2000. 464 с.

4. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник / Н.И. Кондаков. 2-е изд. М.: Наука. 1975. 720 с.

6. Орлов Ю.К. Специалист в уголовном процессе / Ю.К. Орлов // Российская юстиция. 2004. N 1. С. 12 — 26.

9. Сергеич П. Искусство речи на суде / П. Сергеич. Тула: Автограф, 1998. 320 с.

10. Терновский Н.А. Юридические основания достоверности доказательств. Тула, 1901. Печатается под редакцией проф. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2007. 224 с.

11. Францифоров Ю.В. Противоречия уголовного процесса: Учебное пособие / Ю.В. Францифоров. М.: Приор-издат, 2006. 176 с.

12. Чеботарева И.Н. К вопросу о праве защитника привлекать специалиста. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства России / И.Н. Чеботарева // Сборник научных статей, посвященных 15-летию кафедры уголовного процесса и криминалистики Юго-Западного государственного университета. Курск, 2010. С. 110 — 118.

13. Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования: Монография / С.А. Шейфер. 2-е изд., испр. и доп. М.: Норма; ИНФРА-М, 2014. 240 с.

Читайте также: