Давыдов и сеславин были участниками какой войны
Обновлено: 01.06.2024
В ржевском краеведческом музее состоялось заключительное патриотическое мероприятие в рамках указа Президента.
В ржевском краеведческом музее состоялось заключительное патриотическое мероприятие в рамках указа Президента. Уходящий 2012-й был объявлен годом празднования Россией 200-летия победы над Наполеоном. Этим же указом 2012-й назван еще и годом истории.
В музее состоялась презентация, даже две. Сначала открыли выставку удомельского художника и писателя Л. Константинова. В гости к ржевским краеведам приехали также писатель и краевед Д. Подушков, московские художники-иконописцы И. Тамбаева, О. Колокольцова. Ольга Никитична уже посещала Ржев в дни торжеств, посвященных открытию памятника А. Сеславину.
Поразительно сплетение ветвей ее генеалогического древа драгоценнейшей породы. Не родословная, а антиквариат. Ольга Никитична — прапраправнучка Никиты Степановича Сеславина, ржевского городничего, праправнучка Николая Никитича, дважды городничего Вышнего Волочка. Николай Сеславин — старший брат нашего Александра Никитича. Если говорить о городничих, то можно упомянуть предка по линии Колокольцовых, который являлся городничим Осташкова.
Зная все это, можно предвкусить встречу с дамой в соболях, парче и жемчугах. Но представший облик выражал если не смирение бессребреника, то кротость высокодуховного человека.
Просияла, когда ребенок подарил ей фото на открытии памятника. Мальчик отдал все свои юбилейные десятирублевые сбережения на памятник А. Сеславину, на церемонии открытия был сфотографирован рядом с губернатором. Советник губернатора Г. Мешкова рассказала про некоторые экспонаты, подаренные музею в связи со славными датами.
— 20 медалей исторической серии Федора Толстого посвящены значимым событиям войны 1812 года. При изготовлении копий использовался оригинальный инструмент работы медальеров А. Лялина и А. Петикова. Медали, изготовленные СанктПетербургским монетным двором, вручены всем городам Воинской славы.
Рассказала Галина Александровна о картине, которую приобрела журналистка из НароФоминска, ржевитянка Л. Киселева. На полотне местного художника запечатлен момент, когда А. Сеславин выследил Наполеона близ местечка Фоминск у речки Нары.
О своей выставке графических работ, которые будут экспонироваться в ржевском музее в течение месяца, рассказал автор Л. Константинов, художник, писатель, краевед.
— Мы много знаем о героях той войны, Александре Сеславине или Денисе Давыдове, кстати, тоже тверском дворянине, тоже генерал-лейтенанте. Но почти ничего нам не известно об их старших братьях, тех, с кого они брали пример. Известен портрет Кипренского, на котором изображен Евдоким, старший брат Дениса Давыдова, их, кстати, часто путают. Евдоким в атаке под Аустерлицем получил семь сабельных ран и остался жив. Старший брат А. Сеславина Николай Никитич служил вместе с Дмитрием Столыпиным, дедом знаменитого Петра Столыпина. На этой картине изображен момент, когда под Аустерлицем, находясь в окружении, они прорвали личную гвардию Наполеона и навели на него такой страх, что спустя два года, в 1807-м, французский император спросил у Александра I, кто были эти русские великаны. Наш царь сказал, что в России много богатырей. Приятно, что один из тех великанов был Николай Никитич.
Нашего Александра Никитича Сеславина почти двести лет считали мизантропом, крепостником, к старости одиноким, всеми забытым, заброшенным. Выясняется, ничего подобного. Любил племянников, тяжело переживал смерть старшего брата, дочерей его пристроил в институт благородных девиц, сыновей — в пажеский корпус.
Никитичей было пять братьев и шесть сестер. Некоторые, в свою очередь, нарожали по восемнадцать детей (вот кому мизантропом быть, а не свободному, бездетному, неженатому мужчине). Все пять братьев — участники войны 1812 года, трое награждены золотым оружием за храбрость.
Александра Сеславина сам Кутузов называл по имени отчеству — почет неслыханный для младшего офицера. Да, нрав наш Сеславин имел крутой. Тот же Михаил Илларионович однажды вмешался в преддуэльную историю и помирил поссорившихся было офицеров.
Отец Никита Степанович, ржевский городничий, завещал имение Есемово всем одиннадцати детям. Наш герой от своей доли отказался, приехал в Удомельский район Вышневолоцкого уезда, четыре года прожил в имении брата, Николая Никитича.
Николай женился на 15-летней Софье Гурьевой, у нее была сестра Екатерина, Александр Никитич на протяжении пяти лет ухаживал за ней. Говорят, ухаживал робко, слава поручика Ржевского абсолютно не про него. Любовь загадочнее смерти.
Нашлись и восстановлены, казалось бы, навсегда заброшенные могилы. А причину, по которой расстались Александр и Екатерина, историкам неизвестны. Александр Никитич так и остался холостым. Что-то известно о незаконных детях. После смерти брата Николая Александр Никитич закрылся и перестал общаться с миром.
О поисках могилы Николая Никитича Л. Константинов рассказывает: «Работая над книгой, примерно знал, где искать. В русском некрополе указано, что на погосте Спасо-Георгиевского храма покоится прах статского советника Николая Никитича Сеславина, жены его Софьи Павловны, двух сыновей и двух дочерей. Родом я из этих мест, моя деревня в 15 километрах. Припомнилось, что памятник в детстве видел. Местные жители хорошо помнили: большой, с красивой плитой на нем. Мария Николаевна, дочь Николая Никитича, была замужем за владельцем литейного завода. Имелись сведения, что находился памятник в левом углу старого кладбища. 27 июня 2012 года экспедиция в составе четырех человек отправилась в Млево, одно из самых старинных кладбищ не только в районе, но и в Тверской области. По преданию, здесь похоронена Марфа Посадница.
Искали два или три дня — безрезультатно. Отчаялись. Супруга моя, присев, заметила камешек, поскребла… Обнаружили колонну, стали разрывать. Пошли на новое кладбище, попросили помочь могильщиков. Отрыли 450-килограммовый камень. Мраморный, он обладает удивительным свойством: при ярком солнце белеет, в дождь чернеет. Могильщики сказали, что это работа петербургских мастеров. Расспросив местных жителей, узнали, кто тот человек, который в 90-е годы табличку срубил и сдал на металл (он уже скончался).
Фото: Ольга Иванова, текст: Сергей Мельников
Празднования 200-летия событий 1812 года открылись съездом потомков героев Отечественной войны. "Огонек" попросил участников мероприятия рассказать о себе и своих знаменитых предках
"Я трудилась на лесозаготовках"
1. Кира Михайловна Хитрово-Кромская, 85 лет, потомок Михаила Кутузова
Из детей фельдмаршала Кутузова до совершеннолетия дожили только дочери, поэтому фамилии его потомков другие. Всем известно, что Михаил Илларионович был честолюбивым человеком, но мало кто знает, что он был очень трогательным отцом. На семейном фронте Кутузов никогда не наступал. Когда его дочь Аннушка, мой прямой предок, сказала, что хочет заниматься музыкальным салоном, Кутузов поддержал ее.
В годы Великой Отечественной войны меня эвакуировали из Москвы, и я оказалась в интернате: в погожие дни мы работали на лесозаготовках, а в непогоду выступали перед ранеными в госпитале. После войны я устроилась работать в Наркомат внешней торговли и проработала в системе внешнеэкономических связей 44 года. Моя первая зарубежная командировка была в Гвинею — я пробыла там два с половиной года.
"Вернулся в Россию и занимаюсь бизнесом"
2. Павел Куликовский, 51 год, потомок дома Романовых, с женой Людмилой
Фото: Оля Иванова, Коммерсантъ
Бородинская битва — важный символ не только для россиян, но и для европейцев, ведь именно после нее началось освобождение Европы от наполеоновских войск. И Александр I, принимавший стратегические решения в войне 1812 года, через два года триумфально въехал в Париж на коне. К сожалению, император не имел прямых наследников, поэтому потомками Александра считаются наследники его братьев и сестер. Мой прямой предок — будущий император Николай I, брат Александра.
Я родился в Канаде, куда переехала моя прабабушка — дочь Александра III Ольга, затем моя семья отбыла в Данию, где я прожил около 40 лет. Но на одной из выставок в Вашингтоне я познакомился со своей будущей женой, русской. Мы сыграли свадьбу в Лондоне, а с 2008 года стали жить в Москве. Сейчас я — финансовый директор одной из датских компаний, работающих в России.
"Мои предки были по обе стороны баррикад"
3. Дмитрий Шебалин, 17 лет, потомок дворян Ланговых и француза Жана Пастера
Фото: Оля Иванова, Коммерсантъ
По материнской линии я принадлежу к роду дворян Ланговых, но, к сожалению, пока еще точно не выяснил имена предков, участвовавших в войне 1812 года. При этом среди моих предков по отцовской линии есть французы, и один из них, Жан Пастер, воевал на стороне наполеоновской гвардии. Он был отцом известного микробиолога Луи Пастера, который приходился братом моему прямому предку.
Вообще, когда я оказываюсь на Бородинском поле, то с трудом представляю себе, что когда-то эта заросшая зеленью местность была полем битвы, что кто-то из моих предков стоял на редуте и его могло в любой момент разорвать ядром. Сам я заканчиваю обучение на первом курсе журфака МГИМО и активно участвую в деятельности молодежной секции Российского дворянского собрания.
"Истории предпочитаю овец и кур"
4. Анна Милорадович, 47 лет, потомок генерала Михаила Милорадовича, с мужем Питером Стюартом
Фото: Оля Иванова, Коммерсантъ
Мой самый известный предок — генерал Михаил Андреевич Милорадович. В Бородинской битве он командовал правым крылом 1-й армии, возглавлял войска в разгромном для французов сражении под Вязьмой и преследовал наполеоновскую армию до самого Парижа. За успешные действия ему пожаловали титул графа. А в 1825 году он был застрелен декабристом Каховским на Сенатской площади. Вероятно, поэтому я не нашла его портрета ни в галерее героев войны на Поклонной горе в Москве, ни в Бородино. В СССР ведь очень любили декабристов. Но сейчас Советский Союз распался, а портрет Милорадовича не висит до сих пор!
Я выросла и до сих пор живу в канадском Монреале. По образованию я историк, но больше всего интересуюсь не генеалогией, а коровами, овцами и курами. Ухаживать за ними на ферме и есть мое основное занятие. Мой муж интересуется моей родословной даже больше, чем я сама.
"Занимаюсь ДНК-генеалогией"
5. Андрей Сеславин, 30 лет, потомок партизана Александра Сеславина
Фото: Оля Иванова, Коммерсантъ
По семейным преданиям, генерал-майор Александр Никитич Сеславин приходится мне прямым предком. Он известен как участник партизанского движения. О Денисе Давыдове знают все, а о Сеславине часто забывают. А ведь его заслуга очень велика: Сеславин первым обнаружил как факт отступления французских войск из Москвы, так и направление их отступления. Он вовремя доложил информацию в штаб, и это, несомненно, способствовало благоприятному исходу всей кампании.
По образованию я экономист-управленец, живу в Москве, работаю по специальности. К моему увлечению историей недавно добавился новый интерес — ДНК-генеалогия. Я руковожу одним из международных исследовательских проектов, и, исходя из анализа ДНК, нам удалось выяснить, что потомки литовской династии Гедиминовичей действительно имеют общего предка по мужской линии.
"Наш предок потерял ногу, но дошел до Парижа"
6. Виссарион Алявдин, 56 лет, с дочерью Марией, 17 лет, потомки генерал-майора Ивана Ушакова
Фото: Оля Иванова, Коммерсантъ
Виссарион: Мой предок Иван Михайлович Ушаков в войне против Наполеона 1806-1807 годов был ранен в руку и получил Золотое оружие "За храбрость". В 1812 году, в Бородинской битве, Ушаков был командиром Черниговского полка в составе дивизии Петра Коновницына. В ходе битвы моему предку раздробило ногу, ее пришлось ампутировать, но обстоятельства были к нему благосклонны — Ушаков в протезе догнал свой полк и участвовал во взятии Парижа.
Уже 12 лет я возглавляю "Общество потомков участников войны 1812 года". Но это общественная деятельность, а моя основная должность — президент национального фонда "Возрождение русской усадьбы".
Мария: Я собираюсь поступать в Тимирязевскую академию на охотоведа. Его не нужно путать с егерем, охотовед — это исследовательская деятельность. Я хочу ездить по заповедникам, изучать животных.
"Перевожу для русских эмигрантов в США"
7. Константин Коновницын, 40 лет, потомок генерала Петра Коновницына
Фото: Оля Иванова, Коммерсантъ
Мой прапрапрадед Петр Петрович Коновницын в 1812 году считал своим долгом защитить великую Россию. В ходе кампании он возглавлял арьергард русской армии — отражал атаки французов, чтобы армия могла отойти к Бородино. В самом сражении Коновницын возглавил оборону на левом фланге после гибели Багратиона, был контужен. Затем он стал дежурным генералом при Кутузове, а в 1815 году занял пост военного министра России.
Я родился и живу в Лос-Анджелесе — мои предки эмигрировали в США после революции. В России оказываюсь крайне редко — до этого приезда был здесь в 1994 году. Но моя профессия связана с русским языком — я занимаюсь переводами с русского на английский. Например, когда эмигрант из России оказывается в больнице, я обеспечиваю связь между ним и докторами. Также занимаюсь юридическими и экономическими переводами.
"Участвую в исторических реконструкциях"
8. Карлен Хачатрян, 17 лет, потомок казаков Колпаковых
Фото: Оля Иванова, Коммерсантъ
Героями кампании 1812 года стали сразу два моих предка — Андрей Яковлевич и Петр Андреевич Колпаковы, отец и сын. Они были уральскими казаками: один — сотником, другой — есаулом. В 1814 году оба дошли до Парижа.
Мне пока не удалось побывать во Франции, хоть я и был во многих европейских странах. Правда, могу сказать, что в Бородино моя нога ступала на французскую землю — там есть памятник, территория вокруг которого принадлежит Франции. На Бородинское поле я выезжаю уже 10 лет и участвую в исторических реконструкциях. Но мои интересы не ограничиваются только войной 1812 года — в военно-историческом клубе "Мушкетер" мы также проводим реконструкции событий Великой Отечественной войны. В этом году я окончил школу и теперь поступаю на экономический факультет МГУ.
"Французы перестали объяснять поражение климатом"
9. Андрей Андреевич Мусин-Пушкин, 69 лет, потомок генерал-майора Ивана Мусина-Пушкина
Фото: Оля Иванова, Коммерсантъ
Мне было очень обидно, когда я не нашел своих предков в Галерее героев войны 1812 года, которая находится в Эрмитаже. Все-таки мой род внес весомый вклад в победу над Наполеоном — всего в войне участвовали 11 Мусиных-Пушкиных. Мой прямой предок — Иван Алексеевич, сын Алексея Ивановича, обнаружившего рукопись "Слова о полку Игореве",— был генерал-майором.
Раньше я был коммерческим директором в большой американской химической фирме, а теперь пенсионер и французский гражданин. Во Франции 200-летие 1812 года, конечно, считается неприятной датой. Еще на моей памяти французы всюду говорили о том, что их победили не русские, а "генерал Мороз" — наш суровый климат. Теперь приходит осознание того, что Наполеон проиграл именно русской армии. Это подчеркивается и на исторических конференциях.
Мы привыкли во многом воспринимать партизанскую войну 1812 году по "Войне и миру". Но великий Лев Толстой создал художественно безупречное, но во многом идеализированное представление о дубине народной войны. В реальности всё было не так просто и по-настоящему страшно.
Как в действительности начиналось партизанское движение в 1812 года, читатель сможет узнать из предлагаемой книги. В основе её громкая некогда история подполковника Павла Энгельгардта, создавшего из своих крестьян партизанский отряд, с которым ловил и уничтожал солдат и офицеров "Великой армии". Крестьяне же не хотели воевать и ждали выгод от нового французского начальства. Они донесли в Смоленск оккупационным властям, что барин их вынуждает убивать французов. Энгельгардт был схвачен, предан суду и казнён.
Император Александр I объявил его национальным героем. Памятник на месте казни Энгельгардта, возведённый по личному распоряжению Николая I, после революции был уничтожен. Остались лишь старые открытки и факты, которые не должны быть забыты.
От публикатора 1
Из "старых смоленских хроник" 1
Тетрадь первая. Государь прибывает в Смоленск 2
Тетрадь вторая. Партизаны и изменники 11
Тетрадь третья. История двух доносов 16
Тетрадь четвёртая. Восхождение 23
Тетрадь пятая. После казни Энгельгардта 26
Эпилог. Увенчанный лаврами героя 36
Ефим Курганов
Первые партизаны, или Гибель подполковника Энгельгардта
ВСЁ ТАК И БЫЛО. ВЫДУМЫВАТЬ НЕ ПРИШЛОСЬ НИЧЕГО. ДЛЯ ФАНТАЗИИ МЕСТА НЕ НАШЛОСЬ. ВСЕ ДОКУМЕНТЫ, СОБЫТИЯ, ИМЕНА - СОВЕРШЕННО РЕАЛЬНЫЕ.
АВТОР
Пролог
У деревеньки Ляхово Смоленского уезда Смоленской же губернии 28 октября 1812 года произошла грандиозная партизанская битва, уникальная для той войны.
Партизаны, нападавшие, как правило, ночью и с тылу, тут сошлись в открытом бою с частями сводной дивизии генерала Бараге д’Ильера.
Казачьи полки атаковали неприятеля, преследовали 15 верст, загнали в болото и уничтожили. При этом были захвачены обозы, транспорт с фуражом и провиантом и 700 кирасир. Артиллеристы из отряда Сеславина подорвали у неприятеля патронные ящики. Генерал Ожера, под началом которого находилось более тысячи человек пехоты и два эскадрона егерей, сдался партизану Фигнеру. Сеславин захватил одного генерала, шестьдесят одного обер-офицера и тысячу шестьсот пятьдесят солдат.
Партизанские партии Давыдова, Сеславина и Фигнера соединились у деревеньки Дубасищи ещё 24 октября, обнаружили сводную дивизию французов, призвали на помощь казачий корпус Орлова-Денисова и решили атаковать. Вот краткая предыстория этой грандиозной партизанской битвы.
Когда произошло соединение упомянутых отрядов, Денис Давыдов впервые сошелся в беседе со знаменитым партизаном и разведчиком Александром Самуиловичем Фигнером, и даже вышел у них весьма горячий спор.
Александр Самуилович, при всех блистательнейших военных дарованиях (и не только военных, кстати: он потрясающе владел не только французским, но и итальянским, польским, немецким, что позволяло ему под видом польского или итальянского офицера разгуливать по захваченной врагом Москве), был известен ещё и тем, что он расстреливал и вешал захваченных в плен захватчиков сотнями, и не знал пощады, действуя не по душевному порыву, а обдуманно.
И, кстати, поводом к встрече послужило то, что Фигнер бросился к Давыдову и стал просить, чтобы тот отдал ему своих пленных для "растерзания". Именно так и выразился.
Вот превосходнейший рассказ об этом самого Дениса Давыдова, бывшего не только "поэтом-партизаном", но и неподражаемым рассказчиком:
"Друзья мои, едва только Фигнер узнал об пленных, захваченных моими ахтырскими гусарами, как бросился просить меня, дабы я позволил растерзать их каким-то новым казакам его, кои, как говорил он, ещё не натравлены. Не могу выразить, что почувствовал я противуположности страшных слов сих с красивыми чертами лица Фигнера, с взором его - добрым, ласковым, приятным.
Но как припомнил я превосходные военные дарования его, отважность, предприимчивость, то с нескрываемым сожалением сказал ему: "Любезнейший Александр Самуилович! Прошу тебя, не лишай меня заблуждения. Оставь меня думать, что великодушие есть душа твоих дарований".
Фигнер, не раздумывая, довольно резво и с весьма ехидною улыбкою заметил мне: "Господь с тобою! Да разве ты сам не расстреливаешь?"
Я ответствовал решительно и твёрдо: "Да, расстрелял двух изменников отечеству, из коих один был грабитель храма божия. Изменников да мародёров надобно изничтожать, но воинов, взятых в честном бою - мы не имеем такого права. И ещё, Александр Самуилович. Я прощаю смертоубийству, коему причина - заблуждения сердца огненного. Страсть к благу общему, часто вредная, но очаровательная в великодушии своём. И пока вижу в человеке возвышенность чувств, увлекающих его на подвиги отважные, безрассудные и даже бесчеловечные, - я подам, не раздумывая, руку сему благородному чудовищу и готов делить с ним мнение людей, хотя бы чести его приговор написан был в сердцах всего человечества! Но презираю убийцу по расчётам или по врожденной склонности к разрушению".
Фигнер помолчал, а потом сказал, четко проговаривая каждое слово: "Как бы то ни было, я не стану обременять себя пленными. Так и знай. И ещё? Ты ведаешь, конечно, о судьбе незабвенного Павла Ивановича Энгельгардта, подло убиенного захватчиками земли нашей. Так вот, это был человек богатырской силы. Он хватал пойманного солдата или офицера "Великой армии" и кидал в болото. Он самолично погубил не одну вражескую душу. И он был прав, ибо враг, преступивший рубеж России, обречен на гибель"".
Именно о Павле Ивановиче Энгельгардте и некоторых других первых партизанах 1812 года и пойдет речь в нижеследующем труде и прилагаемых к нему материалах.
Генварь месяц 1912 года.
От публикатора
Сколько можно судить, предлагаемый труд, значившийся под заголовком "Старые смоленские хроники", был написан в предъюбилейные месяцы 1912 года, но тогда по неизвестным причинам так и не был отдан в печать. Теперь, наконец-то, рукопись неизвестного автора, скрывшегося за инициалами С. М., дождалась своего обнародования.
Труд этот был, судя по всему, создан одним из смоленских краеведов предреволюционной эпохи (возможно, студентом или даже преподавателем тамошней духовной семинарии, существовавшей при мужском Авраамиевском монастыре) и до сих пор во многих отношениях не утерял своего исторического значения как первый подступ к описанию партизанского движения в Смоленской губернии в 1812 году.
Как рукопись, чисто светская по своему характеру, оказалась в библиотеке Авраамиевского монастыря, объяснить затрудняюсь. Разве что всё дело именно в том, что автор настоящего труда имел прямое отношение к семинарии, устроенной при монастыре, как студент или как преподаватель. По традиции историки Смоленска зачастую являлись духовными лицами.
Ефим Курганов,
доктор философии. г. Париж. 18 мая 2011 года.
Из "старых смоленских хроник"
Позван я был французами в Спасскую церковь, где содержались под стражею разные плененные русские, в том числе и отставной подполковник Павел Иванович Энгельгардт.
На него показали, что он убивал французских мародёров.
Приговорённого к расстрелянию я исповедал, приобщил святых тайн и проводил на место. За Молоховскими воротами направо, во рву его расстреляли (15 октября) и зарыли, дозволив отслужить по нём панихиду.
Отец Никифор (Мурзакевич),
священник Одигитриевской церкви города Смоленска, церковный писатель и историк Смоленска.
Кочевье на соломе под крышею неба!
Вседневная встреча со смертию! Неугомонная, залётная жизнь партизанская! Вспоминаю о вас с любовию и тогда, как покой и безмятежие нежат меня, беспечного, в кругу моего семейства! Я счастлив… Но отчего тоскую и теперь о времени, когда голова кипела отважными замыслами и грудь, полная обширнейших надежд, трепетала честолюбием изящным, поэтическим?
Денис Давыдов,
235 лет назад родился герой Отечественной войны 1812 года, один из создателей армейского партизанского движения в России, поэт и мемуарист Денис Давыдов. На военном поприще он дослужился до звания генерал-лейтенанта и выступил одним из организаторов принципиально новых форм ведения боевых действий. Как считают историки, Давыдов был яркой и неординарной личностью.
27 июля 1784 года в Москве родился поэт, герой Отечественной войны 1812 года Денис Давыдов. Он происходил из древнего дворянского рода, восходившего к мурзе Минчаку Косаевичу, который якобы являлся потомком Чингисхана. Отец будущего поэта и партизана, Василий Денисович, был военным, служил под началом Александра Суворова и командовал Полтавским легкоконным полком. Мать Евдокия была дочерью первого генерал-губернатора Харьковского наместничества.
Детство и юность
Давыдов провёл детство в Малороссии и в подмосковной деревне Бородино, возле которой он много лет спустя будет обсуждать с командованием российской армии организацию партизанского движения в России.
С первых лет жизни Денис много времени проводил в военном лагере — учился приёмам владения оружием, строевой подготовке и верховой езде. Одним из самых ярких детских впечатлений сына полкового командира стала встреча с Суворовым.
В 1798 году Давыдовы обеднели. Согласно одной из версий, отец Дениса имел отношение к деятельности тайного офицерского кружка, из-за чего его несправедливо обвинили в хищениях, заставили вернуть пропавшие средства в казну и уволили.
Однако один из биографов Давыдова, писатель Александр Бондаренко, склоняется к другой версии. Он полагает, что Василий Денисович обеднел из-за широкой натуры, хлебосольства и склонности к карточным играм. Несмотря на материальные затруднения, ему хватило средств на приобретение в конце 1790-х годов имения в Бородино, которое он записал на свою дочь Александру.
Когда Денису исполнилось 16 лет, родные и близкие предложили ему поступить на службу в Иностранную коллегию. Однако молодой человек этому категорически воспротивился и избрал для себя карьеру военного.
В 1801 году с помощью отца он подал документы в престижный Кавалергардский полк. Командование сначала смотрело на такую перспективу скептически — Давыдов был небольшого роста, а снаряжение тяжёлой гвардейской кавалерии было разработано для высоких и крепких людей. Тем не менее ему был присвоен чин эстандарт-юнкера.
Прослужив год, Давыдов стал офицером, получив звание корнета. В 1803 году он был произведён в гвардии поручики.
Судя по всему, стихи молодого офицера дошли до императора, и Давыдов был наказан. Его переаттестовали в ротмистры и перевели в недавно сформированный и не столь престижный Белорусский гусарский полк, стоявший в Малороссии.
Давыдов начал обращаться в различные инстанции, добиваясь отправки на фронт. Слава молодого офицера-стихотворца дошла до фаворитки императора Марии Нарышкиной. Благодаря её протекции Давыдов был назначен адъютантом к князю Петру Багратиону, командовавшему арьергардом российской армии.
Давыдов получил боевое крещение в бою при Прейсиш-Эйлау. Он появлялся на переднем краю боевых порядков и старался совершить подвиг, например, взять в плен французского офицера. Сначала его сдерживали более опытные военнослужащие, но затем Давыдов ввязался в схватку с несколькими французами, один из которых даже сорвал с него шинель. Находившиеся рядом казаки отбили офицера.
Багратион поощрил адъютанта за храбрость, вручив ему свою бурку вместо потерянной в бою шинели и добившись для него ордена Святого Владимира IV степени.
В дальнейшем Давыдов ещё неоднократно хорошо проявлял себя в ходе военных кампаний и получил ряд наград. В 1808 году он находился в составе армии, действовавшей в Финляндии. Там Давыдов отличился грамотными действиями в ходе нескольких операций, в частности, вместе с казаками занял остров Карлоэ. В 1809-ом он воевал в Молдавии с турками и вновь продемонстрировал недюжинное мужество.
После того как Багратион подал представление военному министру, Давыдов был назначен командиром 1-го батальона Ахтырского казачьего полка и произведён в подполковники.
В сентябре 1812 года российские войска стояли возле имения Давыдовых в Бородине. Хозяйский дом был разрушен, а деревня сгорела. В то время Давыдов доложил Багратиону о проекте создания армейского партизанского отряда. Генерал поддержал предложение своего бывшего адъютанта.
Писатель и историк спецслужб Александр Колпакиди рассказал в интервью RT, что Давыдов был не единственным офицером, который создавал партизанское подразделение. Это было частью стратегии Михаила Кутузова.
По словам историка, в партизанском движении существовало два течения — стихийное народное и армейское. Одним из наиболее ярких организаторов второго и стал Давыдов. Для действий в тылу противника он с разрешения командования отобрал 50 ахтырских гусар и 80 донских казаков. Тактику приходилось вырабатывать путём проб и ошибок. В первые сутки действий отряда на него напали крестьяне, перепутавшие форму российских гусар с французской.
Давыдов сделал из этой ситуации нужные выводы — партизан переодели в русские гражданские платья, а сам командир даже отпустил бороду. Под его начало стали массово стекаться добровольцы, в результате чего численность его отряда достигла нескольких сотен бойцов.
Французское командование бросило против Давыдова карательный отряд из 2 тыс. солдат. Однако партизаны ушли от преследования, разгромив пехотный батальон с артиллерийским парком и освободив из плена 400 русских военнослужащих. Отряд Давыдова массово громил французские обозы и транспорты с провиантом, а также отдельные подразделения противника.
В октябре 1812 года Давыдов уничтожил около 800 вражеских военнослужащих и столько же взял в плен, захватил обозы с продовольствием и обмундированием. Разгневанный Наполеон потребовал от подчинённых уничтожить партизанского командира, но французы были бессильны.
9 ноября Давыдов, объединив свои силы с ещё несколькими партизанскими отрядами, разгромил под Ляховым бригаду генерала Жан-Пьера Ожеро и взял в плен более 1,5 тыс. военнослужащих противника, включая самого генерала и 60 офицеров. Затем он заставил неприятельский гарнизон покинуть Гродно.
В марте 1813 года Давыдов, имитируя подход основных российских сил к Дрездену, заставил 5-тысячный корпус противника покинуть город. Однако генерал Фердинанд фон Винцингероде обвинил партизан в самоуправстве, отстранил Давыдова от должности и отдал под суд.
Полк Давыдова прекрасно показал себя в Битве народов при Лейпциге и ряде других сражений. Под Ла-Ротьером он фактически решил исход боя. После того как все генералы 2-ой гусарской дивизии погибли, Давыдов некоторое время командовал ею лично.
Через некоторое время Давыдов был повышен в должности до начальника штаба корпуса, но служба начала его тяготить. Он стремился освободить время для написания мемуаров, военных исследований и стихов.
В 1826 — 1827 годах Давыдов хорошо проявил себя в боях на Кавказе, а через четыре года — в Польше. Был произведён в генерал-лейтенанты, но со временем его служба стала сугубо формальной.
Давыдов умер 22 апреля 1839 года в своём имении Верхняя Маза Сызранского уезда Симбирской губернии. Перед смертью он добился переноса праха генерала Багратиона на Бородинское поле.
По словам Александра Колпакиди, Давыдов был яркой и неординарной личностью.
Читайте также: