Цицерон считает что государство и право

Обновлено: 19.05.2024

В нача­ле сво­ей карье­ры Цице­рон инте­ре­со­вал­ся фило­со­фи­ей лишь постоль­ку, посколь­ку видел в ней одну из основ ора­тор­ско­го обра­зо­ва­ния. Он начал зани­мать­ся фило­со­фи­ей еще в моло­дые годы, сна­ча­ла в Риме, где слу­шал эпи­ку­рей­ца Фед­ра, ака­де­ми­ка Фило­на и сто­и­ка Дио­до­та. В 79 г. с. 154 он совер­ша­ет с обра­зо­ва­тель­ной целью поезд­ку в Гре­цию. В Афи­нах он посе­ща­ет чте­ния эпи­ку­рей­ца Зено­на Сидон­ско­го и ака­де­ми­ка Антио­ха Аска­лон­ско­го. На Родо­се состо­я­лось его зна­ком­ство с круп­ным пред­ста­ви­те­лем стои­че­ской шко­лы — Посидо­ни­ем, с кото­рым он про­дол­жал под­дер­жи­вать отно­ше­ния и в даль­ней­шем.

В октяб­ре 59 г. в пле­бей­ские три­бу­ны (опять-таки при содей­ст­вии Цеза­ря) был избран Пуб­лий Кло­дий. Это — один из послед­них круп­ных дея­те­лей рим­ской демо­кра­тии и, кста­ти ска­зать, закля­тый враг Цице­ро­на. В чис­ле пер­вых зако­но­про­ек­тов, про­веден­ных во вре­мя его три­бу­на­та, фигу­ри­ро­вал закон, направ­лен­ный про­тив тех маги­ст­ра­тов, кото­рые были повин­ны в каз­ни рим­ских граж­дан, совер­шен­ной без суда (Дион Кас­сий, XXXVIII, 14; Вел­лей Патер­кул, II, 45). Всем было ясно, что в дан­ном слу­чае имел­ся в виду Цице­рон и его рас­пра­ва со сто­рон­ни­ка­ми Кати­ли­ны, учи­нен­ная при подав­ле­нии заго­во­ра.

Рим­ские всад­ни­ки и часть сена­то­ров так­же обла­чи­лись в тра­ур. Была отправ­ле­на осо­бая депу­та­ция к кон­су­лам. Она, одна­ко, под­верг­лась напа­де­нию воору­жен­но­го отряда Кло­дия, кон­су­лы отка­за­лись под­дер­жать Цице­ро­на, а когда, нако­нец, и сам Катон посо­ве­то­вал ему доб­ро­воль­но уехать из Рима, то Цице­рон понял, что игра про­иг­ра­на и еще до при­ня­тия зако­на Кло­дия поки­нул Рим и отпра­вил­ся в Гре­цию. Дом его в Риме был раз­ру­шен, усадь­бы раз­граб­ле­ны, зна­чи­тель­ная часть иму­ще­ства кон­фис­ко­ва­на.

Но послед­нее поло­же­ние зако­на ока­за­лось чрез­мер­ным, а пото­му и нере­аль­ным. Цице­рон про­был в изгна­нии непол­ных пол­то­ра года. За это вре­мя обста­нов­ка в Риме изме­ни­лась. В про­ти­во­вес Кло­дию сенат­ски­ми кру­га­ми был выдви­нут пле­бей­ский три­бун 57 г. Милон, по при­ме­ру Кло­дия орга­ни­зо­вав­ший воору­жен­ные отряды из сво­их сто­рон­ни­ков. Его начал под­дер­жи­вать Пом­пей, кото­рый в этот пери­од сбли­зил­ся с сена­том. Поэто­му, не без уча­стия Пом­пея, через народ­ное собра­ние было про­веде­но реше­ние о воз­вра­ще­нии Цице­ро­на в Рим. В авгу­сте 57 г. Цице­рон выса­дил­ся в Брун­ди­сии, и его путь до Рима, куда он при­был в нача­ле сен­тяб­ря, пре­вра­тил­ся в три­ум­фаль­ное шест­вие. В Риме он высту­пил с бла­годар­ст­вен­ны­ми реча­ми перед сена­том и перед наро­дом. Каза­лось бы, такие собы­тия, как ослаб­ле­ние пози­ций Кло­дия, сбли­же­ние Пом­пея с сена­том, воз­вра­ще­ние Цице­ро­на в Рим, свиде­тель­ст­во­ва­ли об укреп­ле­нии вли­я­ния сенат­ских кру­гов, а сле­до­ва­тель­но, и о воз­мож­но­сти для Цице­ро­на сно­ва при­ни­мать уча­стие в поли­ти­че­ской жиз­ни Рима. Одна­ко бли­жай­шие собы­тия пока­за­ли всю иллю­зор­ность его надежд.

В свое кон­суль­ство Пом­пей закон­чил построй­ку пер­во­го в Риме теат­ра; откры­тие его было отме­че­но вели­ко­леп­ны­ми игра­ми. По окон­ча­нии сро­ка кон­суль­ства Пом­пей не уехал в Испа­нию, а остал­ся в Риме, управ­ляя про­вин­ци­ей через сво­их лега­тов. Красс, наобо­рот, еще в кон­це 55 г. отпра­вил­ся в Сирию, где он, стре­мясь под­но­вить свою воен­ную репу­та­цию, померк­шую после успе­хов Пом­пея, а в послед­нее вре­мя и Цеза­ря, начал вой­ну с пар­фя­на­ми. В пер­вый год вой­ны воен­ные дей­ст­вия шли для рим­лян удач­но, но вско­ре поло­же­ние изме­ни­лось, и в 53 г., углу­бив­шись в Месо­пота­мию, вой­ско Крас­са потер­пе­ло сокру­ши­тель­ное пора­же­ние (бит­ва при Каррах). Во вре­мя пере­го­во­ров с пред­во­ди­те­ля­ми вра­же­ских сил Красс был убит.

В 52 г. поло­же­ние ста­ло еще более напря­жен­ным. Год сно­ва начал­ся без маги­ст­ра­тов. В стыч­ке на Аппи­е­вой доро­ге людь­ми Мило­на был убит Кло­дий. Его похо­ро­ны про­ис­хо­ди­ли на фору­ме и выли­лись в гран­ди­оз­ную мани­фе­ста­цию. В этом же году нача­лось обще­галль­ское вос­ста­ние, и Цезарь со сво­им вой­ском на неко­то­рое вре­мя ока­зал­ся в затруд­ни­тель­ном поло­же­нии.

Мы не име­ем воз­мож­но­сти рас­смот­реть в дан­ной ста­тье все про­бле­мы, под­ни­мае­мые нашим авто­ром в его обо­их трак­та­тах. Поэто­му оста­но­вим­ся толь­ко на тех из них, кото­рые пред­став­ля­ют­ся нам наи­бо­лее инте­рес­ны­ми и важ­ны­ми как для пони­ма­ния поли­ти­ко-фило­соф­ских воз­зре­ний само­го Цице­ро­на, так и для пред­став­ля­е­мых им опре­де­лен­ных кру­гов рим­ско­го обще­ства I в. до н. э.

Все тео­рии государ­ства в древ­но­сти, как это было одна­жды спра­вед­ли­во и ост­ро­ум­но отме­че­но, раз­ви­ва­лись, по суще­ству, в доволь­но огра­ни­чен­ных пре­де­лах меж­ду дву­мя вопро­са­ми: о государ­ст­вен­ных фор­мах и о луч­шей из этих форм. Отве­том на эти вопро­сы, как бы вен­чаю­щим раз­ви­тие поли­ти­ко-фило­соф­ских воз­зре­ний, было уче­ние о сме­шан­ной фор­ме государ­ст­вен­но­го устрой­ства 8 . Про­ник­но­ве­ние это­го уче­ния в Рим, несо­мнен­но, свя­за­но с уси­ле­ни­ем элли­ни­сти­че­ских вли­я­ний. В гре­че­ской фило­со­фии идея сме­шан­но­го государ­ст­вен­но­го устрой­ства раз­ра­ба­ты­ва­лась еще до Пла­то­на и Ари­сто­те­ля. Мы не можем сей­час оста­нав­ли­вать­ся на раз­ви­тии этих тео­рий гре­че­ской фило­соф­ской мыс­лью 9 . В дан­ном слу­чае нас инте­ре­су­ет вопрос о пере­не­се­нии этих идей на рим­скую поч­ву и их даль­ней­шее раз­ви­тие при­ме­ни­тель­но к государ­ст­вен­но­му устрой­ству Рима.

Пер­вым, кто при­ло­жил уче­ние о сме­шан­ной фор­ме к рим­ской кон­сти­ту­ции, был, как извест­но, Поли­бий. Эта попыт­ка была резуль­та­том его пре­кло­не­ния перед могу­ще­ст­вен­ной рим­ской дер­жа­вой и ее государ­ст­вен­ны­ми инсти­ту­та­ми. По его мне­нию, имен­но бла­го­да­ря этим инсти­ту­там, бла­го­да­ря сво­е­му государ­ст­вен­но­му устрой­ству рим­ляне и поко­ри­ли весь оби­тае­мый мир (Поли­бий, VI, 1, 3).

Посколь­ку поли­би­е­во уче­ние о сме­шан­ном государ­ст­вен­ном устрой­стве выте­ка­ет из его пре­кло­не­ния перед реаль­но суще­ст­во­вав­шим государ­ст­вен­ным стро­ем, оно харак­те­ри­зу­ет­ся, в первую оче­редь, отка­зом от отвле­чен­ных и умо­зри­тель­ных схем, во-вто­рых, кри­ти­кой дру­гих типов с. 163 государ­ст­вен­но­го устрой­ства (Афи­ны, Фивы, иде­аль­ное государ­ство Пла­то­на), вплоть до тех, кото­рые неко­гда счи­та­лись образ­ца­ми сме­шан­но­го устрой­ства (Крит, Кар­фа­ген и даже Лакеде­мон).

Поли­бий уде­ля­ет боль­шое вни­ма­ние опи­са­нию пра­виль­ных и извра­щен­ных форм государ­ст­вен­но­го устрой­ства, при­чем уже при этом под­чер­ки­ва­ет, что наи­бо­лее совер­шен­ной фор­мой сле­ду­ет счи­тать такую, в кото­рой объ­еди­ня­ют­ся осо­бен­но­сти всех про­стых форм. Отсюда он пере­хо­дит к вопро­су о кру­го­во­ро­те государ­ст­вен­ных форм ( ἀνα­κύκ­λη­σις ), дает доволь­но подроб­ное опи­са­ние его и, в каче­стве глав­ной при­чи­ны кру­го­во­рота, ука­зы­ва­ет на неустой­чи­вость про­стых форм и на их склон­ность к вырож­де­нию (Поли­бий, VI, 3, 9).

Тако­во в общих чер­тах уче­ние Цице­ро­на о наи­луч­шем государ­ст­вен­ном строе, изло­жен­ное им уста­ми Сци­пи­о­на. Насколь­ко Цице­рон в этом вопро­се повто­ря­ет сво­их пред­ше­ст­вен­ни­ков или, наобо­рот, отсту­па­ет от них (т. е. отно­ше­ние Цице­ро­на к его источ­ни­кам), будет осве­ще­но в даль­ней­шем; здесь мы отме­тим лишь ту любо­пыт­ную деталь, что из про­стых форм он — хотя и с опре­де­лен­ны­ми ого­вор­ка­ми — пред­по­чи­та­ет цар­скую власть, — тем более, что этот момент в какой-то мере под­во­дит нас к сле­дую­щей из основ­ных про­блем — к уче­нию Цице­ро­на о наи­луч­шем государ­ст­вен­ном дея­те­ле.

Когда гово­рят о Цице­роне как фило­со­фе, то почти все­гда отме­ча­ют, что он был эклек­ти­ком. Но если это и так, то все же нет ника­ких осно­ва­ний счи­тать его толь­ко ком­пи­ля­то­ром. Отно­ше­ние Цице­ро­на к сво­им с. 169 источ­ни­кам слож­ное, ино­гда пере­хо­дя­щее в пря­мую поле­ми­ку. Нам труд­но судить об этом в тех слу­ча­ях, когда самые источ­ни­ки до нас не дошли или дошли в незна­чи­тель­ных фраг­мен­тах и пере­ска­зе (Хри­сипп, Панэтий, Посидо­ний, Антиох Аска­лон­ский), но когда речь идет о таких источ­ни­ках, как Поли­бий или Пла­тон, то отно­ше­ние к ним со сто­ро­ны Цице­ро­на может быть пока­за­но на ряде при­ме­ров и доста­точ­но нагляд­но.

Что каса­ет­ся Поли­бия и цен­траль­но­го разде­ла его исто­ри­ко-фило­соф­ской кон­цеп­ции — уче­ния о сме­шан­ном государ­ст­вен­ном устрой­стве, то Цице­рон, как мы уже мог­ли убедить­ся, во мно­гом сле­ду­ет это­му сво­е­му источ­ни­ку. Пожа­луй, наи­бо­лее важ­ным в дан­ном слу­чае сле­ду­ет счи­тать то обсто­я­тель­ство, что он при­мы­ка­ет к Поли­бию в сво­ем стрем­ле­нии видеть сме­шан­ный строй осу­щест­влен­ным на исто­ри­че­ском при­ме­ре рим­ско­го государ­ства.

Но как бы то ни было, для Цице­ро­на основ­ная при­чи­на кру­го­во­рота про­стых форм лежит более глу­бо­ко, чем для Поли­бия, — в нрав­ст­вен­ных усто­ях государ­ства. Как было в свое вре­мя пра­виль­но заме­че­но, Цице­рон пото­му и оце­ни­ва­ет столь поло­жи­тель­но сме­шан­ное устрой­ство, что толь­ко оно одно, с его точ­ки зре­ния, спо­соб­но выра­зить идею спра­вед­ли­во­сти 20 .

с. 170 Свое­об­раз­ное отно­ше­ние Цице­ро­на к сво­им источ­ни­кам еще более ярко про­яв­ля­ет­ся, если обра­тить­ся к вопро­су о вли­я­нии Пла­то­на. Послед­нее отнюдь не исчер­пы­ва­ет­ся толь­ко теми слу­ча­я­ми (кста­ти ска­зать, доволь­но мно­го­чис­лен­ны­ми), когда сам Цице­рон его отме­ча­ет и под­чер­ки­ва­ет. Более того, оно так­же может быть про­сле­же­но, так ска­зать, по двум про­ти­во­по­лож­ным направ­ле­ни­ям: там, где Цице­рон сле­ду­ет за сво­и­ми источ­ни­ка­ми, и там, где он фак­ти­че­ски с ними поле­ми­зи­ру­ет.

В заклю­че­ние мы хоте­ли бы оста­но­вить­ся на вопро­се, кото­рый тес­но свя­зан со всем преды­ду­щим изло­же­ни­ем. В каком соот­но­ше­нии нахо­дят­ся тео­ре­ти­че­ские постро­е­ния Цице­ро­на с его прак­ти­че­ски­ми поли­ти­че­ски­ми пози­ци­я­ми? Суще­ст­ву­ет ли подоб­ная связь вооб­ще и в чем она выра­жа­ет­ся?

Какой реаль­ный смысл вкла­ды­вал сам Цице­рон в этот свой излюб­лен­ный лозунг и на каких осно­ва­ни­ях мог­ло, с его точ­ки зре­ния, суще­ст­во­вать и укреп­лять­ся согла­сие всех сосло­вий?

Каков же, в дей­ст­ви­тель­но­сти, реаль­ный смысл это­го лозун­га, кото­рый Цице­рон счи­тал воз­мож­ным про­воз­гла­шать и отста­и­вать в самых раз­лич­ных поли­ти­че­ских ситу­а­ци­ях, в самой измен­чи­вой поли­ти­че­ской обста­нов­ке?

Читайте также: