Что значит необходимо согласие законного представителя
Обновлено: 08.07.2024
Передача таких сведений возможна как с согласия гражданина, так и без такого согласия.
В соответствии с ч.3 ст.13 Закона об охране здоровья с письменного согласия гражданина или его законного представителя допускается разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, другим гражданам, в том числе должностным лицам в целях:
1) медицинского обследования и лечения пациента,
2) проведения научных исследований, их опубликования в научных изданиях,
3) использования в учебном процессе,
Письменное согласие пациента на передачу (предоставление) его персональных данных, составляющих врачебную тайну, требуется также в случаях, когда:
— медицинская помощь оказывается пациенту на платной основе, вне программы государственных гарантий, и сведения передаются третьим лицам (организациям), не являющимся медицинскими организациями, например, в страховую компанию и (или) страхователю по дополнительному медицинскому страхованию;
— информация о состоянии здоровья пациента передается лицам, указанным самим пациентом или его законным представителем;
— передача персональных данных (документов) пациента производится по открытым каналам связи (сети Интернет, электронной почте), например, при проведении дистанционных (телемедицинских) консультаций;
Согласие гражданина, составленное в письменной форме и заверенное надлежащим образом, должно прилагаться к запросу должностных и иных лиц о передаче медицинской документации гражданина, а также в случае высылки сведений, составляющих врачебную тайну, по инициативе самой медицинской организации, располагающей указанными сведениями, например, для проведения пациенту дополнительного обследования. Если гражданин является несовершеннолетним или признан судом недееспособным, письменное согласие на разглашение сведений дает его законный представитель.
Перечень граждан, которым может быть передана информация, представляющая врачебную тайну, с согласия гражданина, а также целей, для которых допускается ее передача, не является исчерпывающим. Гражданин может обратиться за консультацией по поводу оспаривания выставленного ему диагноза или по вопросу защиты своих прав в профессиональную общественную организацию, например, Независимую психиатрическую ассоциацию России, которая при наличии письменного согласия гражданина может запросить необходимые сведения, например, выписку из истории болезни и т.д.
Российское законодательство исходит из базового принципа автономии пациента. Это означает, что только пациент вправе дать согласие или отказаться от медицинского вмешательства, передачи третьим лицам сведений, касающихся его состояния здоровья.
Из этого следует, что правило о письменном согласии пациента распространяется и на его родственников или членов семьи (если они не являются его законными представителями). Пациент вправе при поступлении в лечебное учреждение указать лицо, которому может передаваться информация о результатах его обследования и лечения. Пациент вправе также оформить доверенность, в которой определить полномочия конкретного лица в период своего нахождения в стационаре (получение сведений о состоянии его здоровья, копий медицинских документов). Без подтвержденного согласия пациента сведения предоставлены быть не могут.
Так, Судебная коллегия по гражданским делам Мосгорсуда (апелляционное определение от 14 мая 2012 г. по делу № 11-5281) оставила без изменения решение Головинского районного суда г. Москвы от 3 февраля 2012 г. от отказе в удовлетворении заявления Ч.И.
Ч.И. оспаривал действия главного врача Московской городской клинической больницы, отказавшего ему в ознакомлении с медицинской документацией, отражающей состояние здоровья его матери, находящейся в больнице на лечении. Ч.И. утверждал, что действует по ее просьбе, и просил обязать главного врача предоставить ему для ознакомления всю медицинскую документацию его матери с момента поступления в отделение.
Представитель ответчика ссылалась на то, что Ч.И. не является законным представителем пациентки, в связи с чем в соответствии с ч.4 ст.22 Закона об охране здоровья в выдаче документации ему было отказано.
Суд первой инстанции указал, что в соответствии со ст.22 Закона об охране здоровья пациент либо его законный представитель имеет право непосредственно знакомиться с медицинской документацией, отражающей состояние его здоровья. В силу положений ст.26, 32, 33, 35 ГК РФ, права и обязанности могут осуществляться представителем от имени представляемого в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления. Поскольку Ч.И. не представил надлежащим образом оформленную доверенность, уполномочивающая действовать его от имени матери, отказ в ознакомлении с медицинской документацией (историей болезни) его матери в соответствии с требованиям ст.13 Закона об охране здоровья является законным, прав и законных интересов заявителя не нарушающим.
Анализ судебной практики показывает, что некоторые лечебные учреждения далеки от понимания необходимости получения у пациента письменного согласия на передачу сведений. Некоторые учреждения принимают за такое согласие уже сам факт обращения гражданина за оказанием медицинской помощи.
Представитель ответчика пояснила, что больница не имела умысла на разглашение врачебной тайны, и никакие конфиденциальные сведения в нарушение закона в отношении Ерохиной не разглашались, что истица ошибочно расценила как разглашение врачебной тайны направление служебного письма в указанные инстанции. Обращение больницы в администрацию района и КДН было вызвано исполнением возложенных на органы здравоохранения функций по охране здоровья граждан, особенно, в период беременности. Посланная информация не является конфиденциальной, поскольку Ерохина добровольно встала на учет, а ее диагноз был установлен врачом и указан в медицинской документации в результате ее обследования. Учитывая состояние здоровья Ерохиной А.В. и её нежелание наблюдаться у врача, медработники, в первую очередь, руководствовались принципами сохранения здоровья матери и будущего ребенка, и готовы были применить все методы убеждения. Действия главного врача больницы были направлены на выполнение своих служебных обязанностей и служебного долга.
Суд посчитал доказанным факт незаконного разглашения врачебной тайны. Суд признал противоречащей закону позицию представителя ответчика о том, что обращение лица за медицинской помощью фактически является согласием на распространение сведений о состоянии его здоровья, поскольку информация становится известна как медицинскому персоналу, так и другим пациентам, окружающим обратившегося в больницу. При определении суммы компенсации суд учел, что о состоянии здоровья истицы стало известно ограниченному кругу лиц, а также побудительные мотивы ответчика, а именно проявление заботы о здоровье истицы и ее ребенка.
Тема родственников пациента присутствует и в отраслевом Законе о психиатрической помощи. Согласно абзацам пятому и шестому ст.39 данного Закона в обязанности медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, входит:
— в течение 24 часов с момента поступления пациента в психиатрический стационар в недобровольном порядке принимать меры по оповещению его родственников, законного представителя или иного лица по его указанию;
— информировать родственников или законного представителя пациента, а также иное лицо по его указанию об изменениях состояния его здоровья и чрезвычайных происшествиях с ним.
Необходимость получения согласия лица на передачу сведений о состоянии его здоровья предусмотрена нормами и в других отраслей законодательства. Так, согласно п.2 ст.15 Семейного кодекса РФ результаты обследования лица, вступающего в брак, могут быть сообщены лицу, с которым это лицо намерено заключить брак, только с согласия лица, прошедшего обследование. Исходя из общего правила получения согласия на передачу таких сведений, согласие брачующегося также должно быть письменным.
По ранее действовавшему законодательству правило о получении согласия пациента должно было соблюдаться и при обмене информацией, составляющей врачебную тайну, между различными медицинскими учреждениями и организациями (например, психиатрическими и общесоматическими), а также между государственными и частными клиниками (врачами – индивидуальными предпринимателями) при отсутствии оснований для применения ч.4 ст.61 Основ (предоставление сведений без согласия гражданина). Теперь же согласно п.8 ч.4 ст.13 Закона об охране здоровья при обмене такой информацией медицинскими организациями в целях оказания медицинской помощи согласия гражданина (его законного представителя) не требуется.
С проблемой необходимости написания расписки на каждое "НЕТ" сталкиваются все. Не хочешь, чтобы твоему ребенку поставили прививку в школе? Пиши отказ. Не хочешь ставить себе? Аналогично.
Необходимость получения по каждому поводу согласия вызвана тем негативом, который в последнее время взваливается на врачей. Действительно, раньше доверия к врачам было больше, следовательно, необходимости во всех этих формальных процедурах не было.
Сейчас же без получения информированного согласия, Вам не будет оказана ни одна медицинская помощь. Недовольные пациенты жалуются на то, что не спросили их согласия или не рассказали достаточно подробно о медицинском вмешательстве.
Чтобы врач не был подвержен необоснованным обвинениям, законодателем было решено, что необходимо получать согласие пациента. В то же время, это и некая памятка пациенту о ходе лечения.
Обращаем Ваше внимание, что согласие должно быть добровольным. Никто не может обязать Вас что-либо подписывать. Не согласны? Так и напишите.
Случаи, в которых ИДС не требуется
В начале статьи может создаться ощущение, что даже при смерти гражданину стоит выслушать информацию о методах лечения, побочных эффектах и только после этого подписать согласие. Вовсе нет.
Согласие на медицинское вмешательство не требуется, если имеются экстренные показания для устранения угрозы жизни, а также, если по состоянию здоровья человек не может дать согласия.
То же самое касается относительно лиц, которые имеют заболевание, создающее угрозу для окружающих. Получение согласия на лечение у таких лиц не требуется.
Аналогичным образом обстоят дела и с лицами, которые страдают психическими заболеваниями, преступниками, а также в случае проведения судебной экспертизы.
Возможность оспаривания отказа.
Что же делать врачу, который понимает, что ребенку нужно оказание медицинской услуги, а мама ни в какую не подписывает согласие?
Отказ можно оспорить в суде путем подачи медицинской организацией административного искового заявления.
Более того, в отношении законных представителей лиц, признанных судом недееспособными, есть обязанность информировать орган опеки и попечительства об отказе от медицинской услуги, необходимой для спасения жизни, не позднее следующего дня за днем совершения отказа.
Технологии- наше все.
Радует, что технологии внедряются и в медицинскую сферу. Часто бывает так, что родители заняты на работе, а ребенку без согласия не делают прививку или не производят любое иное медицинское вмешательство.
А для оказания медицинской услуги недостаточно устного согласия. В этом случае на помощь приходит возможно оформления информированного согласия в электронном виде.
Минздрав особо следит за отсутствием нарушений в порядке оформления таких согласий. Одно дело даже дошло до Верховного Суда.
В итоге суд решил, что если в информированном добровольном согласии отсутствуют сведения о конкретном медицинском вмешательстве, не указан объем такого вмешательства, то считается, что согласие получено не было, что влечет за собой определенные последствия.
Последствия отсутствия информационного добровольного согласия (ИДС)
Что же это за последствия? Уже ставшая традицией за все наказывать рублем и здесь всплывает. Врач, либо медицинская организация заплатят административный штраф за отсутствие либо ненадлежащее оформление ИДС.
Ладно штраф, но привлечение к административной ответственности по такой статье может наложить отпечаток на дальнейшем трудоустройстве врача, а также навлечь на медицинскую организацию различные проверки.
Более того, пациент может отказаться от договора, взыскать не только деньги за фактически оказанную услугу, но и моральный вред, штраф, предусмотренный Законом о защите прав потребителей.
Согласитесь, немаленькие проблемы создает отсутствие подписи на одном документе.
В случае, если Вас не устроит качество оказанной услуги, информированное согласие подтвердит, какие услуги и в каком объеме были оказаны. А медицинским специалистам посоветуем не воспринимать процедуру получения ИДС пациента как формальность.
Информированное добровольное согласие – сравнительно новое для нас явление. Раньше врачи часто не видели необходимости в том, чтобы объяснить пациенту, какая операция ему предстоит, каковы ее возможные исходы. В наше время ни одна операция или серьезная медицинская процедура не проводится без разрешения пациента. Это защищает права обеих сторон: и врачей, и больных.
Кто подписывает добровольное информированное согласие?
Информированное добровольное согласия (ИДС) является неотъемлемым правом пациента. Оно заключается в добровольном принятии больным или его законным представителем предложенного врачом медицинского вмешательства, разновидности обследования и лечения. Для этого врач в доступной форме дает обстоятельную информацию о предстоящем вмешательстве, вероятных осложнениях, вариантах процедур и условий их оказания. Добровольность в данном случае означает отсутствие принуждения в форме угроз, авторитарного навязывания врачебного мнения, подтасовки информации.
Совершеннолетние граждане дают добровольное информированное согласие самостоятельно. Совершеннолетние граждане, признанные недееспособными в судебном порядке, дают информированное добровольное согласие через опекунов.
Без согласия
В некоторых случаях добровольного информированного согласия от пациента не требуется.
Согласно ч.9 ст. 20 Закона № 323-ФЗ медицинское вмешательство без согласия гражданина, одного из родителей или иного законного представителя допускается:
1) Если медицинское вмешательство необходимо по экстренным показаниям для устранения угрозы жизни человека и если его состояние не позволяет выразить свою волю или отсутствуют законные представители (в отношении лиц, указанных в ч.2 ст. 20 Закона №323-ФЗ). Экстренность показаний для медицинского вмешательства определяет консилиум врачей. В случае, если собрать консилиум невозможно – непосредственно лечащий (дежурный) врач с внесением такого решения в медицинскую документацию пациента.
2) В отношении лиц, страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих. Перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих утвержден Постановлением Правительства РФ от 01.12.2004 № 715 (вирусные лихорадки, лепра, малярия, сап, сибирская язва, чума и др.).
4) В отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния (преступления).
5) При проведении судебно-медицинской экспертизы и (или) судебно-психиатрической экспертизы. Порядок принятия решения о медицинском вмешательстве в вышеуказанных случаях определен в ч. 10 ст. 20 Закона №323-ФЗ.
Право на отказ
Пациент имеет право полностью отказаться от медицинского вмешательства, а также потребовать его прекращения. Он может также отказаться от конкретного медицинского вмешательства при наличии выбора различных вариантов медицинских манипуляций. При отказе от медицинского вмешательства гражданину, одному из родителей или иному законному представителю в доступной для него форме должны быть разъяснены возможные последствия такого отказа.
Медорганизации вправе подать административное исковое заявление, чтобы оспорить отказ законного представителя пациента от медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни, например, ребенка.
Если же законный представитель отказался от медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни подопечного, то он обязан известить об этом орган опеки и попечительства не позднее дня, следующего за днем этого отказа.
Отказ от медицинского вмешательства оформляется в письменной форме, подписывается гражданином, одним из родителей или иным законным представителем, медицинским работником и содержится в медицинской документации пациента.
Возможность оказания ребенку внешней – независимой от законных представителей – квалифицированной юридической помощи во многом обусловлена волеизъявлением последних, в обязанности которых входят представление интересов подопечных в правоотношениях с любыми третьими лицами, органами и организациями и содействие в реализации и защите их прав (п. 2 ст. 7 Закона об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации). Это приводит к тому, что в ряде случаев несовершеннолетние лишены полноценной и качественной защиты их прав и законных интересов из-за злоупотребления законными представителями их правами, неисполнения или ненадлежащего исполнения ими своих обязанностей, а также бездействия (действий) во вред подопечным. Особенно ярко это проявляется в семейных отношениях, когда ребенок находится фактически в бесправном положении, а выразителем его мнения выступает родитель (опекун).
Например, в уголовном деле, в котором 12-летний ребенок был признан потерпевшим от истязаний (ст. 117 УК РФ), изъят из семьи и помещен в учреждение, оказывающее социальную поддержку нуждающимся в ней детям, наряду с органами опеки и попечительства, выступающими в качестве законного представителя ребенка, его права и законные интересы защищает также адвокат, соглашение с которым в интересах несовершеннолетнего заключила его старшая сестра – в первую очередь, в целях сбора доказательственной базы для привлечения виновного лица к уголовной ответственности.
Процессуальное положение детей в гражданских спорах
В отличие от уголовного процесса, где статус несовершеннолетнего потерпевшего и его представителя (как по закону, так и привлеченного к участию в деле на основании соглашения) в той или иной степени регламентирован, в гражданском процессе квалифицированная юридическая помощь детям фактически недоступна в силу их особого правового положения – участия в деле не лично, а через законных представителей, органы опеки и попечительства, прокуратуру, призванных выступать в их интересах в спорах, затрагивающих законные интересы несовершеннолетних.
При этом представляется, что именно органы опеки и попечительства играют ключевую роль в контроле и профилактике нарушений, защите прав и представлении интересов ребенка, особенно в случаях конфликта его интересов с интересами родителей (опекунов). Таким образом, участие госорганов при разрешении спора призвано поддерживать баланс интересов ребенка и его законных представителей и направлено на защиту и обеспечение прав детей в семье.
К сожалению, на практике этот принцип реализуется далеко не всегда.
О возможностях адвокатуры в защите прав и законных интересов несовершеннолетних по гражданским и семейным спорам
Так, в одном из дел из моей адвокатской практики в результате недобросовестных действий нотариуса и регистратора несовершеннолетний лишился квартиры, предназначенной ему по заключенному между его родителями алиментному соглашению о единовременном исполнении обязанностей по его содержанию путем передачи недвижимого имущества. После смерти матери и ограничения отца в родительских правах квартира была включена в наследственную массу, в связи с чем подлежала разделу между ребенком и другими наследниками. На заявления несовершеннолетнего о защите его имущественных прав прокуратура и органы опеки ответили отказом, мотивируя отсутствием полномочий по оспариванию такого рода сделок и действий регистратора. По достижении возраста 14 лет ребенок обратился в суд самостоятельно. В настоящее время ему оказывается квалифицированная юридическая помощь (в том числе путем представления его интересов в суде) на основании соглашения, заключенного в его интересах опекуном (бабушкой).
В то же время из-за отсутствия четкой регламентации процессуального положения детей в гражданских спорах, затрагивающих их интересы (например, путем выражения мнения в порядке ст. 56 Семейного кодекса РФ, привлечения в качестве третьего лица, в частности, в случае лишения кого-либо из его родителей родительских прав по достижении ребенком возраста 14 лет 1 , выступления в гражданском судопроизводстве в качестве истца 2 ), несмотря на признание их интересов первоочередным объектом защиты в таких делах, возможность самостоятельной реализации ими права на представительство и получение квалифицированной юридической помощи затруднительна по ряду причин, начиная от возраста, с которым закон связывает объем дееспособности, и заканчивая процессуальным статусом.
Возможность заключения соглашения об оказании юридической помощи непосредственно с ребенком
Поскольку адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем (ст. 25 Закона об адвокатуре), актуален вопрос о возможности его заключения для оказания квалифицированной юридической помощи непосредственно с ребенком.
Несмотря на то что интересы родителей (опекунов) и ребенка должны согласовываться между собой, не исключена возможность их конфликта в процессе воспитания. Считаю, что при разрешении подобных ситуаций интересы ребенка всегда должны превалировать и именно на их защиту должна быть направлена любая помощь, в том числе юридическая. Под таким приоритетом следует понимать, во-первых, главенство законных интересов детей над интересами законных представителей, а во-вторых, наиболее благоприятные и здоровые (в большей степени психологически, а не только материально) условия роста и развития ребенка, максимально соответствующие возрасту и естественным потребностям, – т.е. в наибольшей степени способные обеспечить его права и удовлетворить законные интересы. Правовая квалификация указанных обстоятельств позволяет обеспечить и защитить интересы ребенка в споре, целью оказания юридической помощи в котором является предотвращение их нарушения, что согласуется с концепцией приоритета интересов детей. Таким образом, можно утверждать, что интересы ребенка являются главенствующим критерием оказания адвокатом квалифицированной помощи.
Право на судебную защиту, равно как и право каждого на получение квалифицированной юридической помощи, носит универсальный характер и не подлежит ограничению (ст. 46, 48, ч. 3 ст. 56 Конституции РФ). Неотъемлемый и абсолютный характер права на судебную защиту подтверждается правовой позицией Конституционного Суда РФ, отраженной в Постановлении от 21 января 2020 г. № 3-П.
КС: Адвокат вправе обжаловать решение суда о признании доверителя недееспособным даже без доверенности
Суд подчеркнул, что способом реализации конституционного права лица, признанного недееспособным, на судебную защиту является обжалование такого решения выбранным им адвокатом, даже при отсутствии доверенности, специально оговаривающей такие полномочия
Реализации права на судебную защиту наряду с другими правовыми средствами служит институт судебного представительства, обеспечивающий заинтересованному лицу получение квалифицированной юридической помощи, а в случае невозможности личного участия в судопроизводстве – доступ к правосудию (ст. 48, 52 Конституции). Ребенок наравне с иными субъектами имеет право на получение такой помощи, которое не должно зависеть от воли и усмотрения законного представителя, особенно в случаях его действий (бездействия) не в интересах несовершеннолетнего.
Указанный тезис поддерживает судебная практика, которая признает за ребенком право самостоятельно защищать его интересы в суде независимо от законных представителей, их правовых позиций и взглядов.
Например, Московский городской суд отменил определение первой инстанции об оставлении без рассмотрения искового заявления, поданного несовершеннолетним, о его вселении в жилое помещение, определении порядка пользования им и его доли по оплате ЖКУ, а также взыскании убытков в виде расходов на оплату арендуемого жилья, расходов на оплату услуг представителя, со ссылкой на отсутствие доказательств его эмансипации. Дело было направлено для рассмотрения по существу заявленных требований 3 .
На право несовершеннолетнего, достигшего 14 лет, самостоятельно обратиться в суд для защиты его прав, нарушенных в результате невыполнения родителями обязанностей по его воспитанию, указал президиум Мособлсуда 4 . Аналогичной позиции придерживается и Воронежский областной суд, дополнительно обративший внимание на необходимость выяснять позицию ребенка по существу спора 5 .
В связи с этим, как показывает адвокатская практика, соглашение об оказании квалифицированной юридической помощи может быть заключено как непосредственно с ребенком, так и в его интересах по поручению третьих лиц. По общему правилу несовершеннолетние, начиная уже с возраста 6 лет, без согласия родителей могут совершать сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо госрегистрации (п. 2 ст. 28 ГК). Тем не менее заключение адвокатом соглашения с лицами, не достигшими 14 лет, затруднительно в силу особенностей их развития и степени зрелости, а также отсутствующей гражданской процессуальной дееспособности.
Заключение соглашения в интересах ребенка по инициативе лица, выступающего в его защиту (например, родственника, благотворительного фонда, правозащитной организации и т.д.), возможно как при отстранении (самоустранении) законных представителей от исполнения обязанностей по воспитанию, содержанию и обеспечению прав ребенка, в том числе на получение образования и медпомощи, так и в случае действий законных представителей не в его интересах и бездействия органов опеки и попечительства. Представляется, что в целях самозащиты ребенок – независимо от возраста – вправе самостоятельно обращаться к адвокатам с целью получения квалифицированной юридической помощи в том или ином объеме.
Например, согласно разъяснениям Совета АП Санкт-Петербурга от 4 апреля 2020 г. письменная форма соглашения об оказании юридической помощи считается соблюденной при выдаче доверителю квитанции в счет оплаты первичной консультации, что говорит об отсутствии необходимости в принципе заключения соглашений с детьми в целях их правового консультирования. Открытым остается вопрос об оплате такого рода помощи с учетом того, что адвокатская деятельность, как правило, не осуществляется на безвозмездной основе (п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре), а дети не во всех случаях являются получателями бесплатной юридической помощи (ст. 20 Закона о бесплатной юридической помощи в Российской Федерации). Однако в силу их особого правового статуса и социальной направленности их обращений представляется, что оказание правовой помощи детям во всех случаях может быть осуществлено pro bono 6 , что, на мой взгляд, не исключает случаи оплаты такой помощи детьми за счет собственных средств или исполнения указанной обязанности за них любыми третьими лицами (благотворительными фондами, правозащитными организациями, общественными деятелями, родственниками и любыми иными заинтересованными лицами).
Однако поскольку из ст. 56 Семейного кодекса РФ вытекает, что только несовершеннолетние от 14 до 18 лет вправе лично защищать в суде свои права, свободы и законные интересы в случаях, предусмотренных федеральным законом, по делам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых и иных правоотношений, заключение соглашения о представлении интересов детей в суде ограничено указанными возрастными рамками доверителей. В таких случаях, полагаю, доверенность на ведение дел в суде может быть выдана несовершеннолетним самостоятельно, без обязательного предварительного получения письменного согласия законных представителей 7 . Представление интересов ребенка в гражданском процессе может также осуществляться адвокатом на основании ордера (ч. 5 ст. 53 ГПК).
Оказание квалифицированной юридической помощи детям особо актуально, учитывая, что имущественную ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, они несут самостоятельно, в том числе по сделкам, совершенным ими, на общих основаниях, предусмотренных ГК, и лишь при отсутствии у них доходов или иного имущества, достаточных для возмещения вреда, он возмещается полностью или в недостающей части законными представителями ребенка, если тот не докажет, что вред возник не по их вине.
Представляется, что в случае оказания квалифицированной юридической помощи непосредственно детям деятельность адвоката в современной России станет реальной гарантией и залогом осуществления конституционного принципа защиты детства, определяющего статус несовершеннолетних как особых субъектов правоотношений, в том числе семейных; верховенства прав детей над правами законных представителей в спорах, затрагивающих интересы несовершеннолетних, в случае конфликта между ними и действий взрослых во вред детям, отстранения от их воспитания и бездействия органов опеки и попечительства; доступа детей к правосудию как единственному реальному способу защиты их от фактически безграничной свободы усмотрения родителей и опекунов при определении методов их воспитания и условий жизни, а также права на получение квалифицированной юридической помощи.
1 См. материалы гражданского дела № 02-2530/2019, находившегося на рассмотрении Нагатинского районного суда г. Москвы (номер дела в суде апелляционной инстанции – Московском городском суде - № 33-9060/2020).
2 См. материалы гражданского дела № 2-5521/2021, находящегося на рассмотрении Щербинского районного суда г. Москвы.
3 Апелляционное определение Мосгорсуда от 22 сентября 2020 г. по делу № 2-298/2020.
4 Постановление президиума Мособлсуда от 26 февраля 2014 г. № 102 по делу № 44г-69/14.
5 Апелляционное определение Воронежского облсуда от 17 ноября 2016 г. по делу № 33-7947/2016.
6 На возможность в некоторых случаях оказывать детям квалифицированную юридическую помощь pro bono (например, в дни правовой помощи детям) также указано в статье адвоката Ильи Прокофьева.
Читайте также: