Что такое преюдиция в уголовном процессе

Обновлено: 25.06.2024

В этом плане действие института преюдиции обеспечивает достижение в установленных пределах разумной и обоснованной процессуальной экономии, препятствующей излишнему загромождению процесса и одновременно способствующей реализации основополагающих принципов уголовного судопроизводства, в том числе права на разумный срок судопроизводства, права на защиту и т.п. Кроме того, институт преюдиции позволяет избежать противоречия судебных решений, когда в двух или более вступивших в законную силу решениях (приговорах) суда один и тот же факт толкуется прямо противоположным образом.

Важнейшей характеристикой данного процессуального института, определяющей его сущность и служащей отправной точкой при дальнейшем раскрытии его содержания в сфере уголовного судопроизводства, является ограниченность преюдиции исключительно фактическими обстоятельствами дела, что исключает из сферы действия института юридическую оценку данных обстоятельств, получившую отражение в состоявшемся по ранее рассмотренному делу судебном решении. Иначе говоря, преюдицией охватываются только обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, но не уголовно-правовая оценка содеянного.

В уголовном судопроизводстве основные вопросы применения института преюдиции сводятся к двум основным проблемам, отсутствие однозначного разрешения которых как на законодательном, так и на правоприменительном уровне приводит к многочисленным доктринальным спорам и частым колебаниям практики.

Первая проблема связана с необходимостью правильного определения пределов действия института преюдиции в соотношении с внутренним убеждением лица, ведущего производство по делу и устанавливающего значимые для разрешения конкретного уголовного дела обстоятельства.

При решении данного вопроса возникает разделение преюдиции на два вида - опровержимую и неопровержимую. В основу их разделения положена степень обязательности для лиц, расследующих или рассматривающих уголовное дело, выводов о фактических обстоятельствах, ранее установленных по другому делу.

Опровержимая преюдиция предполагает возможность несогласия судьи, следователя, дознавателя с выводами о фактических обстоятельствах, ранее установленных при производстве по другому делу, т.е. эти выводы могут быть ими процессуально опровергнуты. Как следствие, возможность опровержения преюдиции влечет необходимость повторного исследования данных обстоятельств в рамках расследования и разрешения уголовного дела, находящегося в производстве соответствующего лица. В такой ситуации лицо, ведущее производство по уголовному делу, осуществляет полноценное доказывание по делу, включая собирание, проверку и оценку фактических данных по всем установленным правилам уголовно-процессуального доказывания.

При таком подходе основанием опровержения преюдиции следует считать наличие разумных сомнений в достоверности ранее установленных обстоятельств. Соответственно, приоритет в таком случае остается за внутренним убеждением лица, сформированным на основе совокупности доказательств, установленных по расследуемому или рассматриваемому уголовному делу.

Неопровержимая преюдиция , напротив, отдает предпочтение законной силе состоявшегося судебного решения, исключая возможность пересмотра в рамках производства по расследуемому или рассматриваемому уголовному делу ранее установленных по другому делу обстоятельств.

В подобной ситуации преодоление преюдиции возможно исключительно посредством пересмотра вступившего в законную силу судебного решения ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств 2 Судебное решение может также утратить законную силу в кассационном или надзорном порядке, но по другим основаниям, что косвенно приведет к утрате ими преюдициального значения. . В условиях действующего процессуального регулирования данная процедура сопряжена с необходимостью соблюдения ряда процессуальных формальностей, существенно увеличивающих сроки производства по делу и тем самым значительно снижающих эффективность осуществления правосудия по уголовным делам.

Кроме того, неопровержимый характер преюдиции предполагает определенные ограничения в реализации принципа оценки доказательств по внутреннему убеждению, создавая объективные препятствия к принятию процессуальных решений, связанных с движением уголовного дела и основанных на доказательственной базе, сформированной по расследуемому (рассматриваемому) уголовному делу.

Вторая проблема действия института преюдиции в уголовном процессе обусловлена сферой его применения при производстве по уголовному делу. В зависимости от того, ограничена ли возможность применения преюдиции конкретным видом судопроизводства (уголовным, гражданским, арбитражным, административным), в рамках которого могут быть установлены имеющие значение для уголовного дела фактические обстоятельства, преюдиция разделяется на внутриотраслевую и межотраслевую.

При решении данного вопроса основное назначение института преюдиции состоит в обеспечении непротиворечивости судебных актов в отношении одних и тех же фактических обстоятельств, подлежащих установлению в рамках нескольких самостоятельных производств (уголовного и уголовного; уголовного и гражданского; уголовного и административного и т.п.).

Вместе с тем признание возможности применения как внутриотраслевой, так и межотраслевой преюдиции при производстве по уголовному делу требует отдельного, более детального рассмотрения.

Прежде всего необходимо понимать, что неотъемлемым элементом движения любого уголовного дела по стадиям процесса является соблюдение установленной законом процессуальной формы, которая в свою очередь включает необходимость установления фактических обстоятельств дела в соответствии с правилами уголовно-процессуального доказывания, подробно рассмотренными в предыдущих параграфах настоящей главы. Установленные уголовно-процессуальным законом положения о собирании, проверке и оценке доказательств служат не только средством установления фактических обстоятельств дела в соответствии с действительностью, но и являются важнейшими процессуальными гарантиями прав личности. К числу последних следует отнести такие основополагающие принципы уголовного судопроизводства, как презумпция невиновности, возложение бремени доказывания на сторону обвинения, право на защиту и т.п. Соблюдение указанных уголовно-процессуальных гарантий служит неотъемлемым условием обеспечения законности при производстве по уголовному делу.

Поэтому внутриотраслевая преюдиция не должна иметь место в отношении фактических обстоятельств дела, установленных в рамках особых (упрощенных) производств, не предполагающих необходимость проведения полноценного судебного следствия. В российском уголовном процессе к особым производствам относятся такие производства, как особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (ст. 316 УПКРФ), особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве (ст. 317 7 УПК РФ), судебное производство по уголовному делу, дознание по которому производилось в сокращенной форме (ст. 226 9 УПК РФ).

В равной степени вышесказанное справедливо и в отношении гражданского, арбитражного, административного судопроизводства, к которым зачастую не только неприменимы принципы судопроизводства уголовного, но и сам процесс доказывания осуществляется в совершенно иных процессуальных условиях. В частности, в гражданском судопроизводстве допустимо признание отдельных обстоятельств установленными в случае, если они признаны сторонами (ч. 2 ст. 68 ГПК РФ, ч. 3 ст. 70 АПК РФ), заключение мирового соглашения, отказ от иска, признание иска (ст. 173 ГПК РФ, ст. 49 АПК РФ) и т.п. Подобные процедуры исключают необходимость производства полноценного процессуального доказывания. Соответственно, признание преюдициальной силы за обстоятельствами, установленными судебным решением, вынесенным в рамках иного вида судопроизводства, сопряжено с утратой важнейших процессуальных гарантий, присущих именно уголовному судопроизводству.

Обращаясь к историческому опыту развития отечественного уголовного процесса, стоит отметить, что наиболее удачным в этом плане выглядит формулировка правил преюдиции, содержавшаяся в УПК РСФСР 1960 г. Так, согласно положениям этого ранее действовавшего уголовно-процессуального закона судебное решение по гражданскому делу являлось обязательным идя лица, ведущего производство по уголовному делу, только по вопросу, имело ли место событие или действие, но не в отношении виновности обвиняемого (ст. 28).

В данном определении можно выделить следующие наиболее принципиальные аспекты действия института преюдиции в уголовном судопроизводстве:

  1. сфера применения преюдиции четко ограничивалась исключительно фактическими обстоятельствами дела, что отражало сформированный на протяжении длительного периода времени классический подход к определению пределов ее действия;
  2. преюдиция носила межотраслевой, но опровержимый характер.

При этом особо важно отметить, что уголовно-процессуальная

доктрина и правоприменительная практика в период действия УПК РСФСР 1960 г. однозначно признавали преюдициальное действие решения по гражданскому делу ограниченным. Иначе говоря, преюдиция не лишала суд либо иного субъекта доказывания возможности проверить факты, установленные по гражданскому делу в рамках производства по уголовному делу.

Подобный подход обеспечивал соблюдение оптимального баланса между принципами уголовного судопроизводства в целом, включая правила оценки доказательств по внутреннему убеждению, с одной стороны, и обеспечением непротиворечивости судебных актов, вынесенных в рамках разных видов судопроизводства (уголовного и гражданского), с другой стороны. Подтверждением тому служит отсутствие серьезных нареканий в адрес института преюдиции в период действия УПК РСФСР 1960 г.

Принятие в 2001 г. УПК РФ ознаменовало кардинальную смену подхода к содержанию института преюдиции. Так, согласно первоначальной редакции ст. 90 УПК РФ преюдиция сводилась к необходимости учета лицом, в производстве которого находится уголовное дело, установленных вступившим в законную силу приговором обстоятельств - при условии, что последние не вызывают у данного лица (суда, следователя и др.) сомнений. При этом, как и ранее, приговор не мог предрешать виновность лиц, не участвовавших в ранее рассмотренном деле. Однако о судебных решениях, принятых в рамках иных видов судопроизводства (гражданского и др.), ст. 90 УПК РФ даже не упоминала.

Прислушавшись к критике, законодатель в 2009 г. вновь пересматривает содержание института преюдиции в уголовном судопроизводстве, формулируя новые правила его применения. Он вновь вспоминает о других видах судопроизводства, указывая, что обстоятельства, установленные не только вступившим в законную силу приговором, но и вступившим в законную силу иным решением суда, принятым в порядке гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение по-прежнему не могут, разумеется, предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле.

Таким образом, преюдиция в уголовном судопроизводстве вновь приобретает межотраслевой характер, но является уже неопровержимой. Кроме того, в действующем законе (ст. 90 УПК РФ) отсутствует упоминание о фактических обстоятельствах (событии или действии), ограничивающих сферу применения преюдиции четкими пределами, как это имело место в УПК РСФСР 1960 г. Подобный подход de facto привел к отсутствию четкого разграничения фактической стороны дела и ее юридической оценки при применении положений о преюдиции в уголовном судопроизводстве. Обоснованная критика новой редакции ст. 90 УПК РФ также связана с необходимостью понимания различий целей и задач гражданского и уголовного судопроизводства, стандартов доказанности, объема предоставляемых участникам процесса процессуальных гарантий.

Знаковым событием, свидетельствующим о действительно серьезных и зачастую неразрешимых проблемах применения института преюдиции в современных условиях, явилось Постановление Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2011 г. № 30-П, в котором заявителями ставился вопрос о преюдициальном значении решения по гражданскому делу для уголовного судопроизводства.

Обосновывая правовую позицию по рассматриваемому делу и признавая в целом конституционность положений ст. 90 УПК РФ (в редакции 2009 г.), Конституционный Суд РФ справедливо обратил внимание на следующие моменты:

  1. с одной стороны, преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности;
  2. с другой стороны, результатом действия межотраслевой преюдиции может быть принятие уголовным судом без доказывания данных только о наличии либо об отсутствии какого-либо деяния или события, но не его квалификация как противоправного, которая с точки зрения уголовного закона может иметь место только в рамках производства по уголовному делу.

При этом, следуя логике Конституционного Суда РФ, изложенной в указанном Постановлении, в случае несогласия с преюдициально установленными фактами по гражданскому делу, их уголовно-процессуальное опровержение должно состоять из следующих сменяющих друг друга уголовных и гражданских производств:

Таким образом, несколько смягчив положения ст. 90 УПК РФ

в части признания преюдиции неопровержимой, Конституционный Суд РФ допустил возможность ее преодоления, но в условиях предельно серьезных ограничений для этого, связанных с необходимостью соблюдения ряда формальных правил, сроков и процедур, затрудняющих эффективное уголовно-процессуальное доказывание.

Кроме того, многие аспекты в сконструированном Конституционным Судом РФ механизме преодоления межотраслевой преюдиции по-прежнему остаются неопределенными. В частности, речь идет о ситуациях, связанных, в том числе с истечением сроков давности уголовного преследования в период прохождения процедуры опровержения преюдиции, возможностью пересмотра судебного решения по гражданскому делу по вновь открывшимся обстоятельствам только по инициативе лиц, участвовавших в деле, к которым не относятся ни следователь, ни прокурор, и т.п. 4 Опираясь на правовую позицию Конституционного Суда РФ, в процессуальной доктрине встречается подробное описание алгоритма действий участников судопроизводства с целью опровержения преюдициально установленных фактов (см., в частности: Лзаренок Н.В. Конституционно-правовые основы преюдиции в уголовном судопроизводстве // Уголовное право. 2012. № 4). Иными словами, пока предложенный Конституционным Судом РФ механизм, строго говоря, выглядит скорее неким процессуальным паллиативом.

Обращаясь к вопросу применения института преюдиции в сфере уголовного судопроизводства, необходимо отметить изменения ст. 90 УПК РФ, внесенные Законом от 29 июня 2015 г. и связанные с отказом от признания преюдициального значения обстоятельств, установленных вступившим в законную силу приговором, постановленным судом в рамках таких производств как судебное производство по уголовному делу, дознание по которому производилось в сокращенной форме (ст. 226 9 УПК РФ), особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (ст. 316 УПК РФ), особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве (ст. 317 7 УПК РФ). Иначе говоря, если то или иное уголовно-процессуальное производство не предполагает полноценного доказывания, то вынесенное по его итогам решение не может иметь преюдициального характера. Выше мы уже отмечали, что в теоретическом плане такой подход является единственно возможным. Поэтому его прямое отражение в действующем уголовно-процессуальном законе способно весьма позитивно повлиять на разрешение отдельных процессуальных проблем, возникающих в настоящее время вокруг института преюдиции.

Таким образом, на сегодняшний день в отечественном уголовном судопроизводстве институт преюдиции необходимо рассматривать с учетом следующих присущих ему свойств:

  1. сфера действия преюдиции ограничена исключительно фактическими обстоятельствами дела и не включает их правовую оценку;
  2. преюдиция обладает неопровержимым характером, имея в виду прежде всего невозможность опровержения преюдициально установленных фактов в рамках непосредственно производства по уголовному делу;
  3. преюдициальный характер не признается за обстоятельствами, установленными приговором, постановленным в рамках применения упрощенных (ускоренных) процедур без полноценного доказывания;
  4. преюдиция имеет межотраслевой характер, отражающий признание преюдициального значения за обстоятельствами, установленными судебным решением, вынесенным в рамках иного вида судопроизводства (гражданского, административного и др.).

При этом признание за преюдицией неопровержимого и одновременно межотраслевого характера, несмотря на последние изменения уголовно-процессуального закона, по-прежнему оставляет в теории и правоприменительной практике крайне острым вопрос о механизме ее реализации, учитывая различия в стандартах доказывания в зависимости от вида судопроизводства, необходимость сохранения на должном уровне уголовно-процессуальных гарантий, а также в более широком контексте - потребность в обеспечении эффективности уголовного судопроизводства в целом.

Преюдиция — обязательность вступившего в законную силу при­говора при определенных обстоятельствах для государственных ор­ганов и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроиз­водство по другому уголовному делу .

Согласно ст. 90 УПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле.

Возникающие на практике возможные противоречия между преюдици­альным значением установленных обстоятельств по одному делу и внут­ренним убеждением прокуроров, следователей, дознавателей относительно этих же обстоятельств при производстве по другим уголовным делам должны решаться в пользу преюдиции , если они не касаются виновности лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле .

Если обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором суда, вызывают сомнения у суда, в производстве которого находится уголовное дело, он вправе сделать по ним иные выводы, полу­ченные в результате оценки совокупности собранных и проверенных им доказательств.

Преюдициальное значение предыдущего приговора суда может утратить силу и при пересмотре вступившего в законную силу при­говора суда по вновь открывшимся обстоятельствам.

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 21.12.2011 N 30-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В.Д. Власенко и Е.А. Власенко" указано, что пределы действия преюдициальности судебного решения объективно определяются тем, что установленные судом в рамках его предмета рассмотрения по делу факты в их правовой сущности могут иметь иное значение в качестве элемента предмета доказывания по другому делу , поскольку

    1. предметы доказывания в разных видах судопроизводства не совпадают, а
    2. суды в их исследовании ограничены своей компетенцией в рамках конкретного вида судопроизводства.

    Поэтому в уголовном судопроизводстве результатом межотраслевой преюдиции может быть принятие судом данных только о наличии либо об отсутствии какого-либо деяния или события , установленного в порядке гражданского судопроизводства, но не его квалификация как противоправного , которая с точки зрения уголовного закона имеет место только в судопроизводстве по уголовному делу.

    Так, решение по гражданскому делу, возлагающее гражданско-правовую ответственность на определенное лицо, не может приниматься другим судом по уголовному делу как устанавливающее виновность этого лица в совершении уголовно наказуемого деяния и в этом смысле не имеет для уголовного дела преюдициального значения . Иное являлось бы нарушением конституционных прав гражданина на признание его виновным только по обвинительному приговору суда, а также на рассмотрение его дела тем судом, к компетенции которого оно отнесено законом.

    Соответственно, по смыслу статьи 90 УПК Российской Федерации в системе норм процессуального законодательства, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением, которым завершено рассмотрение дела по существу в рамках любого вида судопроизводства, имеют преюдициальное значение для суда, прокурора, следователя или дознавателя по уголовному делу в отношении лица, правовое положение которого уже определено ранее вынесенным судебным актом по другому делу. В силу объективных и субъективных пределов действия законной силы судебного решения для органов, осуществляющих уголовное судопроизводство, не могут являться обязательными обстоятельства, установленные судебными актами других судов, если этими актами дело по существу не было разрешено или если они касались таких фактов, фигурировавших в гражданском судопроизводстве, которые не являлись предметом рассмотрения и потому не могут быть признаны установленными вынесенным по его результатам судебным актом.

    Преюдиция – это значит, что информация, которая установлена в одном судебном производстве уголовного или гражданского дела считается доказанной для судов остальных инстанций.

    Например: в суде было доказано, что некий гражданин Б украл у гражданина Д 100 000 рублей. Виновного отправили в колонию, а еще обязали вернуть украденное. Но, так как похищенная сумма была нужна гражданину Д для уплаты ипотеки, и он этот платеж просрочил по причине кражи у него денег, был еще подан иск в суд о возмещении материального ущерба. В новом судебном производстве уже не нужно доказывать вину гражданина Б, поскольку данный факт уже был установлен в предыдущем суде.

    Но, в судебном производстве могут быть исключения. А какие расскажем дальше.

    Уголовное производство

    Понятие преюдиции и ее использование в уголовном судопроизводстве регулируется статьей 90 УПК РФ. Согласно ей: информация, которая была установлена и признана законной решением суда, признается истинной без дополнительной проверки прокурорами, судьями других судебных инстанций и следователями. Из этого правила есть два исключения:

    1. Приговоры по делам, которые рассматривались в упрощенном порядке, не учитываются при рассмотрении других дел, даже если действующие лица не изменились. То есть остались те же подозреваемые, обвиняемые, пострадавшие, свидетели.
    2. Если обвиняемый не принимал участие в судебном заседании нельзя однозначно утверждать о его вине только на основании судебных актов.

    Что такое преюдиция и как это используется в уголовном судопроизводстве?

    Феномен административной преюдиции в уголовном праве

    Звучит запутанно, но на самом деле все просто. Такое определение активно использовалось в советской системе правосудия. Из российского законодательства оно исчезло и снова начало применяться с 2009 года.

    Суть этого феномена в следующем: если гражданин неоднократно совершает административный проступок его могут привлечь к уголовной ответственности.

    Звучит вроде как жестко. Но, на самом деле это система, которая позволяет смягчить наказание за первые нарушения закона. Вместо того, чтобы человека сразу осудить по УК РФ, его неоднократно привлекают к ответственности по КоАП РФ. А если он не возьмётся за ум, то уже применят более жесткую меру наказания – уголовную.

    Есть вопрос к юристу? Спросите прямо сейчас, позвоните и получите бесплатную консультацию от ведущих юристов вашего города. Мы ответим на ваши вопросы быстро и постараемся помочь именно с вашим конкретным случаем.

    Бесплатная горячая линия по всей России:
    8 (800) 301-39-20

    Не всякий административный проступок может в итоге привести к уголовной ответственности. Феномен административной преюдиции в уголовном производстве касается только таких проступков:

    • нанесение легких телесных повреждений;
    • розничная продажа спиртных и слабоалкогольных напитков несовершеннолетним;
    • неуплата алиментов;
    • нарушение правил проведения митингов и шествий.

    Относительно некоторых административных проступков, за которые сразу не привлекают к уголовной ответственности, среди юристов есть споры.

    Преюдиция в гражданском и арбитражном судопроизводстве

    В отличие от УПК РФ, статьи 90, в ГК РФ нет отдельной статьи относительно преюдиции. Но, это не значит, что данная норма там не используется.

    В Гражданско-процессуальном кодексе за применение норм преюдиции отвечает статья 61, а в АПК РФ статья 69. Применяться она может только для предпринимателей и коммерческих организаций, а механизм точно такой же, как и в уголовном судопроизводстве.

    Таким образом, механизм преюдиции используется в судебной системе для того, чтобы экономить время: не доказывать один и тот же факт по нескольку раз в разных судах. Но, важно и следить за правильностью использования преюдиции, потому что неверная трактовка понятия может привести к неправомерному осуждению человека.

    ОРИЕНТИРЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ УГОЛОВНОЙ И ГРАЖДАНСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В ТЕОРИИ

    В уголовно-правовой литературе высказывалась точка зрения, что трудности разграничения уголовной и гражданской ответственности связаны со случаями межотраслевой конкуренции. Согласно этому взгляду «в состоянии конкуренции, в частности, находятся уголовно-правовые нормы о мошенничестве (ст. 159 УК РФ), принуждении к совершению сделки или отказу от ее совершения (ст. 179 УК РФ) и гражданско-правовые предписания о сделках, совершенных под влиянием обмана, насилия, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой (ст. 179 ГК РФ). Можно было бы сказать, что такая конкуренция граничит с очень мягкой коллизией, но все же ее специфика в том, что законодатель соглашается с расширением пределов правомерного усмотрения правоприменителя.

    Приведем правила, сформулированные представителями данного взгляда, которые должны быть ориентирами применения гражданско-правовых норм в случае их конкуренции с уголовно-правовыми:

    • существует возможность восстановления нарушенного преступлением блага путем добровольных действий субъекта, нарушившего права, либо путем искового производства;
    • деяние, признаки которого оцениваются, совершено в ситуации общего предпринимательского иска; при этом причиненный ущерб может быть последствием неудачного экономического решения, необоснованной надежды на экономический выигрыш и возникает в процессе взаимных отношений, в рамках которых каждый участник стремится к полученной прибыли;
    • меры гражданской ответственности обеспечивают экономические интересы не только лица, которому причинен ущерб, но и государства и общества; при этом применение уголовной ответственности по существу не создает специфической возможности для восстановления и поддержания социального мира и стабильности правопорядка.

    Приведу мнение этого же автора и по оценке общественной опасности:

    Представляется, что данная точка зрения не вносит ясность и определенность в разрешение конфликта в праве по разграничению гражданских проступков и преступлений и является ошибочной.

    По крайней мере, вряд ли кто-либо будет оспаривать, что виновное причинение вреда присутствует и при совершении правонарушения, а не только преступления.

    НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ ПРЕДЛОЖЕННЫХ ПРАВИЛ В РЕАЛИЯХ ПРАКТИКИ

    Приведенные правила не только не разрешают реально существующий конфликт при применении уголовно-правовых норм к гражданским деликтам не уполномоченным законом на это субъектом, а приводят к избирательности применения норм права в схожих ситуациях на основе субъективного усмотрения правоприменителя, а не обременяющих положений закона.

    В частности, коснемся, например, содержания правила по применению гражданско-правовых норм в случае их конкуренции с уголовно-правовыми, сформулированного авторами данного подхода.

    Речь идет о необходимости применения гражданско-правовых норм при существующей возможности восстановления нарушенного преступлением (выделено мною — Авт.) блага путем добровольных действий субъекта, нарушившего права, либо путем искового производства.

    Добровольные действия субъекта по восстановлению нарушенного преступлением блага или восстановление нарушенного блага путем искового производства происходят либо вытекают из уголовного судопроизводства, и ни о каком преимуществе применения гражданско-правовых норм вместо уголовно-правовых, или их замещения, с точки зрения действующего законодательства, говорить не приходится.

    В Справке по изучению судебной практики по уголовным делам о мошенничестве (ст.ст. 159—159.6 УК РФ) Камчатского краевого суда сформулированы ответы на вопросы, из которых следует, что восстановление нарушенного блага путем искового производства при рассмотрении гражданско-правового спора уполномоченным субъектом и в положенной сфере судопроизводства не препятствует привлечению злоумышленника за неисполнение гражданского договора и к уголовной ответственности:

    «Может ли лицо быть привлечено к уголовной ответственности за мошенничество, если договоры, в соответствии с которыми лицом получено чужое имущество, признаны соответствующими закону решениями гражданского или арбитражного суда, вступившими в законную силу?

    Влияет ли на решение данного вопроса то обстоятельство, что соответственно гражданский или арбитражный суд не исследовал доказательства, свидетельствующие о совершении сделки одной из сторон под влиянием заблуждения, в которое ее осознано ввели?

    Лицо может быть привлечено к уголовной ответственности, если договоры, в соответствии с которыми им получено чужое имущество, признаны соответствующими закону решениями гражданского или арбитражного суда, вступившими в силу, поскольку в уголовном судопроизводстве такие решения являются лишь одним из доказательств, исследование которых в совокупности со всеми обстоятельствами совершения преступления входит в обязанность суда, вследствие чего такие решения не могут предрешать вопросы виновности лиц, привлеченных по уголовному делу.

    Судьей Тульского областного суда проведено обобщение практики рассмотрения судами Тульской области в 2013 году уголовных дел о мошенничестве.

    В данном обобщении указывается, что «лицо может быть привлечено к уголовной ответственности за мошенничество и в том случае, если договоры, в соответствии с которыми лицом получено чужое имущество, признаны соответствующими закону решениями гражданского или арбитражного суда, вступившими в законную силу, поскольку принятые в порядке гражданского судопроизводства и вступившие в законную силу решения судов по гражданским делам не могут рассматриваться как предрешающие выводы суда при осуществлении уголовного судопроизводства о том, содержит ли деяние признаки преступления, а также о виновности обвиняемого, которые должны основываться на всей совокупности доказательств по уголовному делу, в том числе на не исследованных ранее при разбирательстве гражданского дела данных, указывающих на подлог или фальсификацию доказательств, — такого рода доказательства исследуются в процедурах, установленных уголовно-процессуальным законом, и могут в дальнейшем повлечь пересмотр решения, состоявшегося по гражданскому делу.

    Обстоятельства фальсификации доказательств как уголовно наказуемого деяния не составляют предмета доказывания по гражданскому делу.

    Данные фактические обстоятельства выходят за рамки объективных пределов законной силы судебного решения, вынесенного в гражданском судопроизводстве, и составляют предмет доказывания по уголовному делу, возбужденному по признакам соответствующего преступления, предусмотренного Уголовным кодексом РФ.

    В Справке по результатам обобщения практики рассмотрения районными (городскими) судами Ульяновской области уголовных дел о мошенничестве (ст.ст. 159—159.6 УК РФ), решения по которым вступили в законную силу в 2013 году, сформулированы следующие вопросы:

    «1. Каким образом суды при рассмотрении уголовных дел о мошенничестве учитывают правовую позицию, выраженную в постановлении Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2011 года № 30-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В. Д. Власенко и Е. А. Власенко?

    2. Имели ли место случаи, когда вынесению обвинительного приговора о мошенничестве предшествовала отмена решения по гражданскому либо арбитражному делу ввиду установления вступившим в законную силу приговором суда подложности доказательств, на основании которых было принято соответствующее решение по гражданскому либо арбитражному делу?

    3. Может ли лицо быть привлечено к уголовной ответственности за мошенничество, если договоры, в соответствии с которыми лицом получено чужое имущество, признаны соответствующими закону решениями гражданского или арбитражного суда, вступившими в законную силу?

    При присутствии ясности в разрешении сложного правового конфликта судебной коллегией Ульяновского областного суда даны ответы на поставленные вопросы, которые не вносят ясности в разрешение исследуемого правового конфликта.

    Из этого можно сделать вывод, что и в Ульяновской области злоумышленники за неисполнение гражданско-правового договора в некоторых случаях несут и гражданско-правовую, и уголовную ответственность.

    ПРИВЛЕЧЕНИЕ К ДВУМ ВИДАМ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

    Пока в науке вырабатываются рекомендации относительно того, какому виду судопроизводства отдать предпочтение при межотраслевой конкуренции, а Верховный Суд РФ предпринимает очередные усилия для выяснения сложных вопросов практики по применению положений ст. 90УПК , о чем свидетельствуют вышеприведенные анализы областных судов, практика идет по пути привлечения злоумышленников к двум видам юридической ответственности — гражданской и уголовной.

    Для наглядности проиллюстрируем пример, приведенный в Обзоре судебной практики по уголовным делам Нижегородского областного суда за II квартал 2013 года, утвержденный постановлением президиума Нижегородского областного суда 07.08.2013.

    Приговором Автозаводского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 23.08.2011 К. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 160 УК РФ (хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, в крупном размере), а также за совершение еще 11 аналогичных преступлений.

    Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 22.11.2011 приговор в отношении К. оставлен без изменения.

    Уголовное дело в отношении К. рассмотрено в особом порядке принятия судебного решения. Согласно п. 10 ч. 1 ст. 299 УПК РФ при постановлении приговора суд в совещательной комнате разрешает вопросы о том, подлежит ли удовлетворению гражданский иск, в чью пользу и в каком размере. Ответы на указанные вопросы формулируются по результатам доказывания оснований и размера гражданского иска (п. 4 ч. 1 ст. 73 УПК). Исходя из ст. 90 УПК РФ, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. Такой приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле.

    Как следует из приговора, гражданские иски, заявленные потерпевшим М. на сумму 227 160 руб., потерпевшим Б. на сумму 128 тыс. руб., потерпевшим С. на сумму 225 тыс. руб., судом признаны законными, обоснованными и подлежащими удовлетворению в полном объеме.

    Заочное решение от 07.10.2009 вступило в законную силу 27.11.2009.

    Заочное решение от 08.10.2010 вступило в законную силу 03.12.2010.

    Заочное решение от 04.03.2011 вступило в законную силу 05.04.2011.

    Однако, как установлено материалами уголовного дела, при вынесении 23.08.2011 приговора в отношении К., которым, в том числе, были разрешены гражданские иски потерпевших М., Б. и С. о возмещении им имущественного вреда, причиненного деяниями, инкриминированными по данному уголовному делу К., суд первой инстанции не располагал сведениями о вынесении вышеуказанных заочных решений.

    Из примера, приведенного в Обзоре видно, что потерпевшие обратились за защитой нарушенных прав с исковыми требованиями в порядке гражданского судопроизводства и решение по гражданскому спору принято в их пользу. Позже эти же действия правонарушителя в порядке уголовного судопроизводства приговором признаны преступлениями и виновному назначено уголовное наказание. В данном случае правонарушитель понес и гражданскую ответственность со всеми вытекающими материальными последствиями за неисполнение обязательств и уголовную ответственность за хищение с назначением уголовного наказания, что стало возможно, так как какого-либо юридического значения не придавалось решению по гражданскому спору, разрешившему конфликт в установленной процедуре, при расследовании уголовного дела и рассмотрении уголовного дела в суде. Причем, что важно отметить, президиумом областного суда положения ст. 90 УПК (преюдиция) применены к вопросу в части разрешенного гражданского иска по уголовному делу и не дана оценка преюдициального значения решения по гражданскому делу по спору в целом. В данном случае присутствует какая-та недоговоренность и двойственность. К. вначале признан судом правонарушителем с задействованием инструментов разрешения спора гражданского судопроизводства, а затем преступником за те же действия по неисполнению договора по процедуре уголовного судопроизводства.

    РЕЗЮМЕ

    Читайте также: