4 что означает парадигма уголовной политики

Обновлено: 30.06.2024

Несколько иной пример развития науки дает уголовно-правовая доктрина России. Выше мы уже рассмотрели, что вершиной развития отечественной дореволюционной науки уголовного права и уголовно-правовой юриспруденции выступило Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, которое в редакции 1885 г.

действовало вплоть до Октябрьской революции 1917 г., поскольку принятое в 1903-м году Уголовное уложение Российской империи было теоретически возможно и совершенным (хотя это тоже спорный вопрос), но практически не применимым документом. Советская уголовно-правовая традиция хотя первоначально и пыталась изменить принципиальные начала подходов к преступности и наказуемости деяний, но в дальнейшем были признаны многие достижения дореволюционной науки, и вершиной синтеза двух ветвей российского уголовного права выступил УК РСФСР 1960 г., что видно на примере формально-материального определения преступления, которое с той поры становится неотъемлемой частью российской уголовно-правовой традиции, где формальный признак – наследие уголовного права Российской империи, а материальный – советского уголовного права. Именно их единство дает наиболее полное объяснение и описание сущности такого сложного социально-правового явления, как преступление.

Доля истины в такого рода подходе, конечно же, есть. Действительно, уголовное право – наука юридическая, наука отраслевая, методологическую функцию по отношению к которой выполняет общая теория права, и дублирование знаний, исследований в этом случае вряд ли было бы уместным. Вместе с тем, определенная специфика всё-таки должна присутствовать (и не только должна, а она есть и на самом деле), а значит и требуются самостоятельные научные изыскания в области методологии уголовно-правовых научных юридических исследований. В рамках настоящего параграфа мы ограничимся, помимо общих тезисов, рассмотрением того, как всё-таки рассматривается наука уголовного права в современной отраслевой уголовно-правовой литературе, а также выскажем несколько замечаний по поводу своеобразия уголовно-правовых исследований на основе собственного научного опыта изысканий в области проблематики назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии.

Наверное, нельзя считать названные школы парадигмами науки уголовного права. По крайней мере, на сегодняшний день нет оснований говорить о том, что в уголовном праве России доминирует какая-то одна из них. Имеются элементы всех школ, как традиционных, так и современных, решающее значение среди них имеют те, которые доминировали в России в определенные исторические промежутки существования, развития и функционирования её правовой системы – классическая, социологическая, присутствуют также некоторые элементы, вытекающие из постулатов антропологической и гуманистической школ. Видимо, современное право не может однобоко решать проблемы уголовных наказаний за преступления, для большей легитимации уголовного права требуется сочетание всех теорий, обосновывающих и оправдывающих право государства и общества на наказание социально опасных личностей, причиняющих вред человеку, социуму или государству [170] .

То же самое можно сказать и по поводу отдельных институтов современного уголовного права России: практически в каждом из них мы наблюдаем некий компромисс между различными школами с признанием доминирования какой-либо из них. Например, УК РФ предусматривает формально-материальное понятие преступления за доминированием материального признака (общественная опасность); институт вины основан в большей своей части на психологической теории вины; принцип законности говорит о сегментах классической школы, но принцип гуманизма вкупе с требованием экономии уголовно-правовой репрессии выступает наследием гуманистического направления; учет характера и степени общественной опасности при назначении наказания – наследие социологической школы, учет особенностей личности виновного – антропологической. Этого рода список можно продолжать до бесконечности, он подтверждает тезис о сочетании различных теорий в рамках отечественного уголовного права.

Однако, это не значит, что науку уголовного права не определяет ни какая парадигма со стороны общеправовой теории. Думается, что речь идет о доминировании в уголовном праве юридико-позитивистской парадигмы в теории и её сочетанием с сильными социологическими и даже антропологическими началами на практике.

Социологические начала здесь заключаются в том, что в практической деятельности активно используются пи Постановления Пленума ВС РФ, и судебная практика высших судов, начиная от уровня суда субъекта, используются пусть и как вспомогательные, но полноценные источники права. Иначе и быть не может: жизнь гораздо разнообразнее, нежели способен предположить уголовный закон. Конечно, полностью новых составов преступлений практика создать не может, но толкование имеющихся составов и их признаков может принципиально расходиться с подходом к ним законодателя. И потом, если мы так боимся судебных ошибок, то почему не можем даже предположить ошибку законодателя? Тем более, что субъекты правотворчества (Государственная Дума) на сегодняшний день представлены не профессиональными юристами, в отличие от судей, а совершенно случайными людьми, и полагать, что издаваемые ими законы, подобно Скрижалям Завета, совершенны, как-то немного странно. Кроме того, многие выдающиеся теоретики уголовного права допускают применение его норм по аналогии и очерчивают пределы такого применения [171] , что также является одним из аспектов социологического понимания права как живого организма, а не как мертвой застывшей буквы. Антропологические начала также активно внедряются в уголовное право через расширение института учета особенностей личности преступника при определении ему вида и меры уголовного наказания (ответственности).

1) уголовное право – отрасль права, способная оказывать и реально оказывающая более сильное воздействие на развитое общество, чем это принято считать; оно с различной степенью аргументированности легитимирует самые острые формы насилия по отношению к личности, устанавливая его основания и ограничения; уголовное право – это ресурс власти, требующий огромных социальных затрат и способный как ускорить, так и замедлить социальное развитие, влияя на закрепление поведенческих норм и институтов (охранительная функция), на отбор новых видов поведения (регулятивная функция), на состояние правовой мысли (правоустанавливающая функция), на распределение власти (политическая функция) и пр.; в этом качестве оно выступает постоянно меняющимся исторически обусловленным продуктом интеллектуальной деятельности общества, зависящим от материальных условий общественного развития, в само сильной степени определяемым общественным сознанием, его установками, представлениями, традициями, состоянием науки;

В качестве таковых парадигм А.Э. Жалинский называет следующие: символическая парадигма уголовного права; парадигма уголовно-правового подавления; парадигма бюрократического присвоения уголовного права (бизнес-парадигма); парадигма рационального использования уголовного закона как социального инструмента [173] . Таким образом, на сегодняшний день работа А.Э. Жалинского выступает приятным исключением, на страницах которой автор довольно обстоятельно рассматривает в т.ч. и методологические проблемы уголовно-правовой науки России.

Трудно сказать лучше выдающегося криминолога России. Однако, думается что на сегодняшний день потенциал догматических исследований по уголовному праву исчерпан. Конечно, остается немало частных проблем для кандидатского исследования, однако если вести речь о докторской диссертации, то не обойтись без междисциплинарной её направленности, что, разумеется, в современных бюрократических реалиях существенно усложняет саму процедуру защиты. Но качественный продукт иным путём не получить. Формально-юридический метод научного познания в начале XXI века вообще себя уже исчерпал, особенно в российских реалиях, где очень высока доля действия в обществе неформального права [178] . Нужно признать, что по настоящему дисертабельными выступают только междисциплинарные исследования, или хотя бы исследования со значительным привлечением данных неюридических наук, философии права, антропологии права, социологии права, криминологии и т.п., и не чинить препятствий для защиты такого рода работ.

Общим показателем, общим свойством описанной выше деятельности будет выступать искажение коррупционером своей служебной функции в угоду личным или иным корыстным интересам. Таким образом, коррупция представляет собой социально-правовое общественно опасное явление в сфере властно-управленческих отношений, состоящее в искажении субъектом власти своей служебной функции в угоду личным или иным корыстным интересам, осуществляемом в силу подкупа, или без оного. Безусловно, данное определение характеризуется теми же недостатками, как и анализируемые нами выше подходы, но мы и не претендуем на его окончательность, а предлагаем такую трактовку на суд читателям.

Исследование посвящено рассмотрению вопросов учета и анализа этнических мотивов преступлений в современной доктрине уголовного права, вопросов имплементации общепризнанных норм и принципов международного права, а также разработке этнической парадигмы современной отечественной уголовной политики, как исходной концептуальной схемы, через модель постановки проблем и предложение путей их решения, изменения методов, приемов и способов исследований, господствующих в течение определенного исторического периода в научном сообществе в вопросах определения мотивации преступного поведения.

Герцезон А. Уголовный закон и личность преступника

формат doc
размер 516 КБ
добавлен 10 августа 2010 г.

Зюков А.М. Кровная месть: внеправовой обычай и государственно-правовая политика

формат pdf
размер 728.31 КБ
добавлен 07 января 2012 г.

Курсовая работа - Криминологическая характеристика преступности несовершеннолетних

формат doc
размер 153 КБ
добавлен 22 июня 2011 г.

Камский Институт, Набережные Челны, Республика Татарстан, Российская Федерация. К. ю. н, доцент Хайруллина Р. Г. 30 страниц. 2011 год. Криминология. В работе раскрыты такие вопросы как: Преступность несовершеннолетних как объект криминологического исследования. Понятие и общие положения об уголовной ответственности несовершеннолетних Понятие личности несовершеннолетнего преступника. Детерминанты и пути профилактики преступности несовершеннолетних.

Курсовая работа - Криминологическая характеристика преступности несовершеннолетних

формат doc
размер 152.5 КБ
добавлен 18 марта 2011 г.

Преступность несовершеннолетних как объект криминологического исследования Понятие и общие положения об уголовной ответственности несовершеннолетних Характеристика преступности несовершеннолетних Криминолого-психологические особенности преступности несовершеннолетних Динамика, групповой характер, степень организованности Взаимосвязь подросткового алкоголизма, токсикомании, наркомании и преступности Причины и условия преступности несовершеннолетни.

Лопашенко Н.А. Противодействие современной преступности

формат pdf
размер 2.37 МБ
добавлен 09 сентября 2011 г.

Противодействие современной преступности: оценка эффективности уголовной политики и качества уголовного закона / Сборник научных трудов под ред. д.ю.н., проф. Н.А. Лопашенко. – Саратов, Саратовский Центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции: Сателлит, 2010. Настоящий сборник включает в себя работы участников программ Саратовского Центра TraCCC Всероссийской научно-практической конференции «Качество российского уголовно.

Нарбутаев Э.Х. Государственная политика защиты населения от преступности

формат doc
размер 191.25 КБ
добавлен 08 января 2011 г.

Нарбутаев Э. Х. Государственная политика защиты населения от преступности: Монография. Ташкент, 2007. – 271 с. В монографии рассматриваются общие подходы к изучению политики государства по защите населения от преступности, принципы построения политики государства в уголовно-правовой сфере. Освещаются вопросы либерализации уголовно-правового комплекса, проблемы реализации мер, направленных на обеспечение безопасности участников уголовного судопрои.

Петин И.А. Механизм преступного насилия

формат djvu
размер 2.8 МБ
добавлен 20 сентября 2011 г.

С.-Пб.: Юрид. центр Пресс, 2004 г., 343 c. В книге впервые в отечественной юридической науке сделана попытка глубокого интегрального подхода к механизму преступного поведения. Автор на основании специальной литературы, обширной судебной практики в трех регионах (изучено и обобщено 1929 учетно-статистических карточек, 488 уголовных дел), традиционного и формализованного анализа уголовной судебной статистики, выборочного социологического исследова.

Попов В.И. Рецидив и организованная преступность

формат pdf
размер 4.9 МБ
добавлен 11 ноября 2011 г.

Монография. - М.: Московский институт МВД РФ, 1998. - 193с. В монографии рассматриваются уголовно-правовые и криминологические вопросы борьбы с рецидивной преступностью: возникновение и развитие понятия и видов рецидива преступлений в российском уголовном законодательстве на различных исторических этапах; проблемы уголовной ответственности при рецидиве преступлений; состояние, структура и динамика рецидивной преступности; основные факторы, обусла.

Реферат и презентация - Подростковая преступность

формат doc, ppt
размер 120.5 КБ
добавлен 26 января 2011 г.

Сокращение количества подростковых преступлений – одна основных задач современной криминологии, т. к. несовершеннолетние преступники это потенциальные взрослые преступники в недалеком будущем. Для этого необходимо детально осмыслить преступность несовершеннолетних. В данной работе рассмотрены ключевых вопросы, касающихся подростковой преступности. Презентация из семи содержательных слайдов: Первый слайд - Заголовок. Второй слайд - Диаграмма, о.

Хамзаева А.Д. Предупреждение насильственных преступлений совершаемых женщинами в сфере семейных отношений (На материалах Кыргызской Республики) Бишкек, Изд-во Алтын - Тамга 2006 г., - С. 171, монография издана на русском языке

формат doc
размер 1.69 МБ
добавлен 30 января 2011 г.

Монография В монографии рассмотрены особенности преступного поведения женщин, совершающих насильственные преступления в сфере семейных отношений. На основе данных уголовной статистики исследованы современное состояние, структура и динамика женской преступности в Кыргызской Республике за 1990 – 2005 годы. Анализ международного и национального опыта, позволил определить основные направления и усовершенствование механизмов предупреждения преступного.

Рассмотрим хищение и мелкое хищение, производным от которых является мошенничество. Это две формы одного противоправного деяния, объективная сторона которых идентична. Если проанализировать хищение по УК и по КоАП РФ, увидим, что нормы ст. 158 УК и ст. 7.27 КоАП практически тождественны. Единственное, что определяет градацию, – размер вреда.

Законодатель обращает внимание, что уголовная ответственность для лиц, совершивших противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, наступает только тогда, когда стоимость похищенного имущества превышает 2500 руб. Если стоимость похищенного менее 2500 руб., деяние подпадает под признаки административного правонарушения, предусмотренного ст. 7.27 КоАП. При этом неважно, насколько существенным является вред для потерпевшего.

В результате множество подсудимых оказываются необоснованно осужденными за мошенничество (ч. 1 ст. 159 УК) или кражу (ст. 158 УК), в то время как должны были быть привлечены к административной ответственности. При этом осужденные зачастую бывают довольны, если наказание назначено условно или в виде штрафа, а сам факт уголовной ответственности на фоне свободы вместо отбывания наказания в исправительном учреждении их уже не так беспокоит. Однако зачем нужна уголовная ответственность там, где по факту ее не должно быть?

По версии следствия, мой подзащитный путем злоупотребления доверием потерпевшего похитил у него подержанный мобильный телефон, который тот демонстрировал в целях продажи.

Пленум ВС РФ принял постановление, касающееся разъяснений судебной практики по делам о мошенничестве, присвоении и растрате

Соответственно, если речь идет о мобильном телефоне, бывшем в употреблении, сведений о его реальной стоимости без заключения эксперта или специалиста быть не может, поскольку отсутствует информация о степени его износа, рабочем (нерабочем) состоянии, функционировании всех систем.

Поскольку следователь не допросил моего подзащитного на предмет наличия умысла (а именно: он решил взять телефон и, не оплатив, скрыться, осознавая, что устройство стоит столько, сколько указал продавец), а акцентировал внимание только на описании деяния, я усмотрела возможность переквалификации преступления на менее тяжкое.

Мы примирились с потерпевшим, которому была выплачена сумма, явно превышающая стоимость подержанного телефона, указанную в деле со слов потерпевшего. В разговоре выяснилось, что телефон имел много царапин и сколов, зависал, в связи с чем его реальная стоимость не превышала 1500 руб. При этом потерпевший купил себе новый смартфон по причине плохой работоспособности старого, который хотел продать подороже.

Я попросила потерпевшего разъяснить данный нюанс следствию – было написано заявление, что выручить изначально указанную следователю сумму за неполноценный телефон потерпевший хотел без торга, однако торг подразумевался, поскольку, если присмотреться внимательнее, становится понятно, что телефон не стоил столько, сколько просил продавец. В заявлении потерпевший указал реальную стоимость, за которую был готов продать телефон, а также что в комплекте предлагались гарнитура и блок питания. Кроме того, он отметил, что приобрел новый дорогостоящий телефон взамен прежнего.

В судебном заседании первой инстанции прокурор демонстрировал скриншоты популярных торговых площадок с объявлениями о продаже самых дорогих телефонов подобных моделей. Однако это не имело смысла, поскольку заключения эксперта или специалиста в деле так и не появилось. Именно на это обстоятельство я опиралась в судебном заседании, подкрепив свою позицию упомянутыми разъяснениями потерпевшего о реальной стоимости телефона. Суд принял доводы защиты к сведению.

Таким образом, в первой инстанции мне удалось добиться переквалификации деяния с ч. 2 ст. 159 на ч. 1 данной статьи.

Однако в данном случае речь шла не о преступлении вовсе, поскольку реальная стоимость телефона составляла менее 2500 руб. В соответствии с законодательством в таком случае противоправное действие подпадает под признаки административного правонарушения.

К сожалению, сразу переквалифицировать деяние с ч. 2 ст. 159 УК на ст. 7.27.1 КоАП не представлялось возможным, учитывая, что суды зачастую стараются не выносить оправдательные приговоры.

Следующим шагом стало доказывание оснований для такой переквалификации.

Учитывая, что действия подзащитного относятся к составу административного правонарушения, а судом не установлена истинная стоимость телефона, похищенного у потерпевшего, который по этому поводу давал противоречивые и непоследовательные показания, утверждая, что на момент продажи телефон был в неисправном состоянии и не мог стоить тех сумм, о которых он говорил ранее, я подала апелляционную жалобу. Суд апелляционной инстанции, рассмотрев доводы жалобы, удовлетворил ее, и дело было возвращено на рассмотрение первой инстанции в ином составе суда.

Однако первая инстанция оставила приговор без изменения.

Суд упрямо игнорировал явное нарушение УПК – отсутствие обязательного доказывания размера вреда, нанесенного потерпевшему, – что предусмотрено п. 4 ч. 1 ст. 73 Кодекса, и так и не назначил экспертизу для определения реальной стоимости похищенного телефона, как рекомендовано в п. 30 Постановления № 48, поскольку показания потерпевшего о стоимости телефона были противоречивы. Остался без внимания и тот факт, что в заседании потерпевший утверждал, что телефон продавался в комплекте с гарнитурой (наушниками) и блоком питания, которые впоследствии были проданы за 3080 руб.

Я подала еще одну апелляционную жалобу, где вновь привела доказательства нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела, поскольку от установленного размера хищения зависит оценка совершенного мошенничества как уголовно наказуемого деяния, в отличие от мелкого хищения, влекущего административную ответственность.

Суд апелляционной инстанции, сославшись на то, что оснований не доверять показаниям потерпевшего в части причиненного ему материального ущерба не имелось, так как они последовательны, логичны и непротиворечивы, признал приговор законным и обоснованным. При этом не получили оценки суда доводы осужденного со ссылкой на показания потерпевшего с расчетом цены искового заявления к моему подзащитному о том, что телефон продавался в комплекте с учетом торга за 4500 руб., из которых 3080 руб. составляла стоимость гарнитуры и зарядного устройства. При этом стоимость похищенного телефона потерпевший определил в 1420 руб. Согласившись с исковыми требованиями, суд указал, что возмещению подлежит реальный ущерб, причиненный истцу и составляющий 1420 руб.

Однако доводы апелляционной жалобы о противоречивых выводах суда относительно размера вреда, причиненного потерпевшему, не нашли отражения в апелляционном постановлении, как и мотивы, по которым суд не согласился с доводами защиты. Судебный акт был обжалован в кассацию, которая направила дело на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд, но в ином составе.

В итоге апелляционным постановлением Заволжского районного суда г. Твери приговор мирового судьи участка № 65 Тверской области в отношении моего доверителя был отменен, и уголовное дело направлено мировому судье судебного участка № 64 Тверской области на новое судебное разбирательство со стадии подготовки к заседанию.

Наконец суд услышал наши доводы и усмотрел явные нарушения норм УПК, повлиявшие на исход дела. Остается надеяться, что при новом рассмотрении в первой инстанции справедливость будет восстановлена.

Читайте также: