Как называется работник музея

Обновлено: 24.04.2024

Чаще всего работники музеев -это выпускники искусствоведческих факультетов гуманитарных вузов или истфаков крупных университетов и педагогических институтов. Они должны знать особенности культуры разных стран и эпох, уметь отличить оригинал от копии.

Как называют специалиста который рассказывает посетителям о музейных экспонатов?

Сотрудник, который непосредственно общается с посетителями и рассказывает о представленной коллекции – это экскурсовод. Без преувеличения этого работника можно назвать специалистом широкого профиля: ведь он должен не только хорошо владеть материалом, но и уметь его донести до посетителей так, чтобы им было интересно.

Какие профессии работают в библиотеке?

охранников;
обычных библиотекарей. Или смотрителей в читальных залах;
администраторов баз данных;
смотрителей газетных подшивок;
смотрителей журнальных подшивок;
администраторов технической литературы;
исторической;
музыкальной литературы;

Где учат на музейного работника?

Образование музейных работников

Наиболее популярными вузами, которые окончили музейные сотрудники, являются СПбГУ, МГУ, РГГУ. 24% соискателей также получили дополнительное профессиональное образование. Как правило, это курсы иностранных языков.

Сколько зарабатывают в музее?

От части, это так и есть, но руководство объектов культуры зарабатывает во много раз больше, чем рядовые работники. Средняя зарплата музейных сотрудников: в Москве – 59100 руб.
.
Доходы хранителей истории

Название музея	Русский
Зарплата директора	273000
Зарплата директора	4051
Ср. оклад сотрудников	42100
Ср. оклад сотрудников	625

Как называются работники заповедника?

работник заповедника — 5 (пять) букв Егерь - (устар.) охотник-профессионал В некоторых армиях: солдат особых стрелковых полков Охотовед - специалист по организации охоты, охране и воспроизводству фауны ЕГЕРЬ [нем.

Как называется профессия работника в выставочном зале?

В выставочных залах работают галеристы. Это эксперты в области различных направлений искусства, обладающие подробной информацией о стилях и авторах.

Какие профессии в концертном зале?

певцы и музыканты, принимающие участие в том или ином концерте;
режиссеры во главе с художественным руководителем концертного заведения;
звукорежиссеры;
техники по звуку;
художники визуализации концертных номеров;
художники-костюмеры;
художники-бутафоры;

Какое должно быть образование у библиотекаря?

Какое необходимо образование

Данные анкетирования показывают, что для работы по профессии Библиотекаря обязательно нужно иметь диплом о высшем профессиональном образовании по соответствующей специальности или по такой специальности, которая позволяет работать Библиотекарем (смежная или похожая специальность).

Кем еще может работать библиотекарь?

Место работы Библиотекари работают в муниципальных библиотеках, в библиотеках школ, ссузов, вузов, НИИ. Они также могут трудиться в Домах культуры и различных внешкольных детских учреждениях.

Какое образование нужно для работы в библиотеке?

Какие профессии относятся к отрасли промышленности?

сварщик;
фрезеровщик;
расточник;
доменщик;
горняк;
токарь;
арматурщик и другие.

Кто такой работник музея?

Это и лекторы-экскурсоводы, и хранители, которые работают непосредственно с предметами музея, исследуют и описывают их. . Работает в музеях; обеспечивает правильное хранение и демонстрацию предметов искусства; в пределах компетенции консультирует посетителей; ведет документацию.

Сколько зарабатывают экскурсоводы в музеях?

Профессиональный экскурсовод должен иметь глубокие знания по истории, культурные особенности региона и этнографическую идентификацию. Исполнитель обязан владеть методиками выступлений и формирования стендов. Средняя зарплата специалиста в России составляет 20 000 рублей (около 344 американских баксов).

Марсель Бротарс. Museum. Детям вход воспрещен (белая версия). 1968–1969. Пластик, краска, вакуумная формовка. Courtesy MoMA

Дизайнер

Из этого следует очень простое требование к дизайнеру — он должен уметь если не все, то почти все. Сверстать книгу или сайт, придумать коллекцию свитшотов к выставке или нестандартное оформление для этикеток — лишь часть обязанностей всемогущих дизайнеров. Конечно, в одиночку никто не справился бы с таким количеством задач, поэтому обычно в музеях работает целый дизайнерский отдел.

Каждый проект отличается от предыдущего. У меня за плечами около трехсот выставочных проектов. И все же даже самые удачные дизайнерские находки не следует повторять. Иногда кажется, что все уже придумано и осталось собрать проект из уже использованных приемов. Однако каждый раз появляются новые вызовы — а вместе с ними и новые придумки.

У нас нет очень четкого разделения по ролям в команде отдела дизайна. Работа над любым проектом всегда оказывается коллективной. В то же время мы активно сотрудничаем с другими департаментами: пиаром, веб-отделом, с кураторами и художниками. Последние порой полностью доверяются нам, порой же мы должны четко следовать их пожеланиям (иногда достаточно жестким). Помимо музейной команды, мы прибегаем к помощи фрилансеров или работаем с архитектурными бюро, когда они занимаются сценографией выставки.

Сейчас в музее появляется все больше и больше диджитал-проектов. Мы пытаемся следить за всеми новинками в этой области, но и физические носители никуда не уходят. Дизайнеры борются сами с собой: многое хочется переместить в цифровую среду, однако существует огромное количество форматов — от бумажных носителей до гидов, набранных шрифтом Брайля, — которые не торопятся уходить.

Диджитал-специалист

Музей — это не просто здание, где проходят выставки или хранятся экспонаты. Это настоящая экосистема, внутри которой есть место не только офлайн-программе. За сайтом музея и его онлайн-проектами стоит целая команда разработчиков, вместе с другими отделами расширяющая присутствие музея.

Онлайн-составляющая музея продолжает его сервисную структуру. Хороший музейный сайт — тот, на котором можно купить билет на выставку, заказать книгу, зарегистрироваться на мероприятие или запланировать поход в архив. Но сайт не существует в гордом одиночестве — обычно вокруг него сосредоточены сайты спецпроектов, выставок, полевых исследований, фандрайзинговых программ и так далее. В этом смысле полномочия веб- и дизайн-отдела в чем-то похожи. Они связывают между собой различные структуры музея, делая их доступными для посетителя.

В то же время сайт и спецпроекты музея — один из действенных инструментов аналитики и привлечения новой аудитории. Любой онлайн-проект решает определенную задачу: привлечение определенной аудитории, внимания к выставке или другим, уже офлайновым проектам.

Тамара Великоднева, менеджер цифровых проектов Музея Москвы: Благодаря интернету и цифровым проектам музеи получили возможность выполнять свои миссии на новом качественном уровне. И именно digital-отделы во многих музеях стали локомотивом, помогающим актуализировать культурное наследие для тех людей, которые не имеют привычки или не могут позволить себе посещать музей. Кажется, это одна из самых интересных профессий на стыке культуры и диджитала. Каждый качественный проект в нашей сфере вызывает интерес всего рынка и медиа.

Диджитал-специалисту нужно иметь хотя бы базовый технический бэкграунд или быть готовым разбираться в новом, чтобы понимать, как устроены проекты, которые ты делаешь, сколько на эту работу уйдет ресурсов и как эффективнее управлять работой команды. Важно обладать насмотренностью. Музейному диджитал-специалисту нужно не только следить за трендами в музейной среде, но и иметь любознательность и желание использовать в своей работе лучшие практики из других сфер: медиа, технологий, дизайна, музыки и так далее.

Не стоит бояться ошибок. Важнее запустить больше цифровых проектов, собранных на коленке, и дорабатывать их в случае успеха, чем работать над долгостроями, которые, возможно, не взлетят. И, конечно, следует быть готовым к общению с людьми, интересы, цели и задачи которых могут отличаться от ваших.

Технический директор

Профессия технического директора в музее со временем трансформировалась. Теперь это не просто человек, который отвечает за эксплуатацию здания, но полноценный участник выставочного процесса. Связано это в первую очередь с тем, что устройство современных музеев отличается от музеев прошлого, а выставочные проекты становятся все сложнее в реализации.

Здание современного музея — большой организм, где переплетено огромное количество коммуникационных систем, от электрики до вентиляции. Зачастую техническому директору приходится иметь дело с хрупкими, сложными в инсталляции (и, что немаловажно, дорогими) предметами искусства, требующими особого подхода. Монтаж выставки — творческий процесс, в котором задача технического директора состоит в том, чтобы примирить желания кураторов, координаторов и художников с реальностью. Как установить скульптуру весом 600 килограммов, если допустимая нагрузка на перекрытие — 400 килограммов? Каким белым цветом по таблице цветов RAL красить стену для видеопроекции? Какой экран выбрать для показа архивного видео — TFT, IPS или LED? В музее на эти вопросы может ответить лишь один человек — технический директор.

В музеи технические директоры приходят из смежных сфер. И здесь им вновь приходится учиться. На этот раз — особой чуткости по отношению ко всем участникам выставочного процесса: от кураторов и координаторов до инсталляторов и художников. Помимо технической подкованности необходимо быть психологом, уметь тонко чувствовать людей и следить, чтобы монтаж проходил без происшествий.

Технический директор должен быть стрессоустойчивым. Под последним мы понимаем месяц непрерывного монтажа без выходных. Он должен быть на связи 24 часа в сутки и отвечать на звонки утром, днем и вечером, не срываясь на крик. В общем, технический директор должен быть всегда на месте (даже ночью), чтобы оперативно придумать решение проблемы. Важно уметь импровизировать. Приходится искать неочевидные решения: как повесить, смонтировать работу или даже починить ее, если она каким-то образом была повреждена при перевозке.

Специалист службы фандрайзинга

Что должен уметь хороший фандрайзер? В первую очередь он аналитик, который может понять, как рассказать о проекте потенциальному партнеру. В то же время он — мастер переговоров. Партнерство не может быть выгодно лишь одной стороне, поэтому в музее придумывают возможные варианты интеграции в проект. Одним словом, фандрайзер выступает неким связующим звеном между проектом и его возможным партнером, совмещая роли аналитика и тонкого дипломата, который знает, как подружить культурную индустрию и капитал. И если в конце описания выставки вы видите имена нескольких крупных спонсоров, значит, кто-то над этим серьезно поработал.

Юлия Чернова, соосновательница v confession agency: Сейчас популярно выражение out of the box thinking . Это очень важный навык для людей, которые занимаются фандрайзингом. В процессе переговоров с потенциальным партнером есть неисчислимое количество сценариев. И здесь очень важно не принимать шаблонные решения. Думая какими-то стандартными спонсорскими пакетами, предложениями или форматами, мы упускаем целый набор возможностей, которые могут открыться в результате взаимодействия двух сторон.

Хороший фандрайзер очень много общается. И делает это постоянно, где бы он ни находился. Ведь не знаешь, когда получится завести полезное знакомство.

Специалист по работе с аудиторией

В отделе по работе с аудиторией знают о своем посетителе почти все: как он перемещается по выставке, читает ли экспликации, сколько раз в месяц покупает книги в музейном магазине и сколько раз завтракает. Во всех музеях мира пытаются понять, кто же все-таки к ним ходит. Иногда специалисты честно признаются, что не знают. Но чаще — предпринимают попытки очертить примерный облик своего посетителя. В любом случае сотрудники отдела по работе с аудиторией знают о вас куда больше, чем вы думаете.

Они не ограничиваются одной лишь аналитикой, но применяют собранные данные на практике: планируют маршруты так, чтобы посетитель не стоял в очередях (или хотя бы стоял не слишком долго), определяют идеальные экскурсионные программы, придумывают новые поводы заглянуть в музей в будни и, кроме всего остального, задают стандарты для других музейных профессий — медиаторов и смотрителей. Это мастера коммуникации в широком смысле слова. Правда, свою коммуникацию они выстраивают почти незаметно, создавая комфортную среду в современном музее.

В период самоизоляции таким специалистам пришлось выработать новую модель посещения музея. Распределение сеансов посещения по времени, напольная разметка, измененная навигация — все это не появилось просто так. За каждым взаимодействием посетителя с инфраструктурой музея — от покупки билетов до вопросов смотрителей — стоит невидимый труд специалиста по работе с аудиторией.

Отдел по работе с аудиторией исследует музейного зрителя. Этим в основном занимаются люди из области социологии или маркетинга. Но любая работа с посетителем в музее наименее коммерциализирована. Сотрудник, который встречает вас и помогает в музее, ничего не пытается продать. Отдел по работе с аудиторией — это посредник между музейным контентом и посетителем. Именно работа нашего отдела позволяет почувствовать себя в музее максимально комфортно.

Но вообще это от человека, конечно, зависит. Некоторые сами не интересуются, а некоторые практически второе образование получают. Я до этого музея работала в Пушкинском, там освоила всё западноевропейское искусство. Глазами-то я за посетителями смотрю, а ушами экскурсовода слушаю. Некоторые громко говорят, а некоторые очень тихо. А подойти и попросить говорить погромче не положено.

разговаривать с посетителями
мы тоже не имеем права

Кстати, разговаривать с посетителями мы тоже не имеем права. Иногда очень хочется что-то рассказать, но мне запрещают. Потому что считают, что смотритель отвлекается, может что-то просмотреть: уведут картину, а я всё в экстазе разговариваю с кем-то. Плюс мы же не имеем специального образования, поэтому считается, что мы можем дезориентировать посетителей. Но когда ко мне кто-то подходит, я стараюсь ответить.

В мои обязанности входит следить за посетителями, чтобы не было никаких нарушений: экспонаты не трогали, не шумели, не говорили по мобильному телефону — это же музей. Иногда смотришь сквозь пальцы: если никого нет, можно и разрешить сделать звонок. А когда народу много, то не разрешаем, потому что это других отвлекает.

О нарушениях

Украсть — такого у нас не было на моём веку, но вот трогают экспонаты постоянно, пальцы свои оставляют везде. Это же экспонат, его музейные работники берут в белых перчаточках, когда куда-то переносят! А мы жирными руками ляпаем: и дети, и взрослые есть такие любопытные.

На Волхонке в основном слепки, но и мрамор тоже нельзя трогать, и бронзу нельзя. Ничего не разрешают трогать. Может, что-то надо и разрешить, но это вопрос спорный. Вот говорят, сейчас какой-то еврейский музей открылся, где всё можно трогать. Я там ещё не была — надо посмотреть.

О посетителях

К посетителям отношусь по-разному. Но мне скучно стоять, когда нет народу, меня посетители чаще радуют, а кого-то и раздражают: конечно, если он идёт в пальто, с зонтом, с мобильником и не обращает внимания на тебя. Или докучные посетители, которые с глупыми вопросами подходят, меня раздражают. Спрашивают в основном, где туалет, но это ещё нормально. А так. Ну вот сегодня меня спросили, как при царе освещался музей. Я говорю: я не знаю, как он освещался, я в то время не жила, и нам не объясняли.

Молодёжь в основном невоспитанная сейчас идёт и такая. своенравная, что ли. Замечание делаешь — как стенке говоришь, не реагируют. Грубо не отвечают, потому что на мою седину смотрят, наверное. Но отойдут и как нарушали, так и продолжают нарушать правила.

Отошли и дальше побежали.
а там — уже не моя территория

Иностранцы часто сюда приходят, но они не понимают по-русски, а мы по-иностранному. Если нужно раздеться, покажешь, где гардероб. Какие-то отдельные слова они тоже знают, как и мы. А так разговорной речи у нас нет. Руками объяснишь замечания. Они как-то понятливее, чем русские.

Самый большой наплыв у нас в субботу и воскресенье. В каникулы детей много идёт. Когда много народу, сложно работать: нужно постоянно ходить по залу, смотреть, чтобы ничего не произошло. Когда детские экскурсии, тут шумно. Они же бегают, носятся. Хорошие детки, но если лоб разобьют — кому отвечать? У нас тут всё под стеклом, а он бежит, стекло не увидел, врезался, потом ревёт.

Но вообще при мне такого не было, чтобы дети лоб разбивали. Им сделаешь замечание — они отошли и дальше побежали. А там — уже не моя территория. И ничего украсть при мне не пытались или испортить. Хорошие мне попадались.

О карьере

Я, когда ушла на пенсию, долго не работала, с внуками сидела. Потом чисто случайно пришла на Поклонку со своими сёстрами, и мы зашли в музей Великой Отечественной войны. А там меня стали уговаривать на работу устроиться — я устроилась, вот и всё. У меня там знакомых никаких не было, ко мне просто работники музея подошли: им нужны были сотрудники, ведь музейных смотрителей всегда не хватает, потому что платят нам всего ничего.

Никакого обучения профессии, конечно, нет, есть только должностная инструкция, я уже не помню, что там написано. Но наши обязанности — ходить и глядеть. Если какие неполадки — сообщаем хранителям. Если человеку плохо, мы можем позвонить — у администратора есть аптечка. Если какое хулиганство или попытка воровства, у нас есть сигнальные кнопки, с помощью которых мы вызываем милицию. Вот они — раз, нажал на кнопочку — милиция прибежала.

В общем, график мне здесь очень нравится: один день работаешь, один отдыхаешь, перерыв на обед — 50 минут, ещё есть полчаса на чай. А когда музей закрывают, по всем комнатам проходит комиссия, и всех работников выпроваживают, никто здесь ночью не гуляет. Комиссия состоит из хранителя, милиционера, пожарника, электрика. Они проверяют, всё ли в порядке в залах, на месте ли экспонаты, работает ли сигнализация. Это бывает каждый день.

О коллегах

У нас есть и молодые девушки, которым около 40, хотя, наверное, это уже не девушки — женщины, есть люди за 50 и вплоть до 80. В основном, конечно, пенсионеры работают, что уж говорить.

Нам интересно здесь работать: все новые выставки мы бегаем смотрим, обсуждаем между собой. Контингент разный. Есть совсем малограмотные, но это в основном молодые. Потому что, я считаю, в смотрители идут те, у кого не задалась жизнь — из молодых-то. Но есть и очень интеллигентные старушки, мы всё обсуждаем: и выставки, и семью — у кого что наболело.

мои дети сюда приходили,
им не понравился музей

Многие путешествуют, практически все по два раза в год за границу ездят и в музеи там тоже ходят. Мне не довелось никуда съездить, у меня двое внуков, и я на них трачу все свои деньги.

У нас есть своя комната, мы там и переодеваемся, и обедаем. И у экскурсоводов в музее — своя комната, у хранителей — своя. Они там и обедают, и чай пьют, мы с ними пересекаемся только в залах.

Карьерный рост. (Смеётся.) Нет, такого не бывает. Я могу стать только старшим смотрителем, но это дело неинтересное и хлопотное, потому что там ты имеешь дело не с экспонатами, а со смотрителями как администратор.

О любимом экспонате

Любимого экспоната у меня нет, но мне нравится, например, вот это царское место. Оно стояло в Успенском соборе, Иван Грозный там Богу молился, только это копия, а не подлинник. А вот мои дети сюда приходили, и им не понравился наш музей. Они быстро прошли по всем залам, посмотрели. Зять сказал, что здесь надо очень долго ходить и очень много читать. Дочери просто сказали, что неинтересно, что тут много старых вещей: они у меня историю не любят. Но как я могу обидеться? У каждого свои вкусы.

Марсель Бротарс. Museum. Детям вход воспрещен (белая версия). 1968–1969. Пластик, краска, вакуумная формовка. Courtesy MoMA