Грех ли работать адвокатом

Обновлено: 16.05.2024

Я уже писал о том, что большинство мусульман сегодня не читают Коран. У нас много чтецов, много хафизов, но мало тех, кто понимает и задумывается над его смыслом. Коран читают в молитвах, читают для благословения и лечения, для получения награды от Аллаха за прочтение букв, наслаждаются голосом того или иного чтеца, словно песней… Всё это хорошо, но кто будет изучать его смысл?

Переходя непосредственно к теме обсуждения профессии юриста, напомню, что мы любой вопрос, связанный с нашей мирской жизнью, обязаны рассматривать, опираясь на правило, установленное в Коране:

То есть в исламском праве действует принцип дозволительной направленности: разрешено всё, что прямо не запрещено. Этот принцип касается всей нашей мирской жизни, не связанной с выполнением религиозных обрядов. Поэтому любая профессия и любая работа в основе своей дозволена с точки зрения шариата, если на неё нет однозначного запрета. А что же тогда запрещено?

Запрещена любая деятельность, направленная на содействие в обмане, воровстве, мошенничестве, коррупции, распространении зла, мерзости и всего остального, что признано шариатом как грех. Если мусульманин работает на кого-то и знает, что помогает своему руководству в греховном деле, то такие средства к существованию для него запрещены и не принесут никакого блага. Поэтому юрист, защищающий интересы сборщиков налогов, торговцев алкоголем и табаком, кредитных учреждений, занимающихся ростовщичеством, разумеется, зарабатывает грязные деньги. Юрист, намеренно прибегающий ко лжи в стремлении отсудить своим доверителям то, что им не принадлежит по праву, также зарабатывает грязные деньги. Юрист, произносящий ложное свидетельство, по причине которого невиновный человек лишается свободы или имущества, а равно иным образом подвергается незаконному притеснению, зарабатывает ещё более грязные деньги, так как лжесвидетельство – один из наихудших грехов.

Подозреваю, что мои друзья сделали заключение о запретности моего заработка на основании нижеследующих аятов:

Не все мои друзья знают, что такое арбитражный суд и какие дела он рассматривает. А между тем, ещё во времена пророка Мухаммада ﷺ существовал такой институт, как банкротство.

Абдуррахман ибн Каб ибн Малик рассказывал, что Посланник Аллаха ﷺ арестовал имущество Муаза и продал его для того, чтобы выплатить имеющиеся у него долги (Абу Дауд, ад-Дараккутни, аль-Хаким).

Наибольшим камнем преткновения, конечно, служит уголовное судопроизводство, в сфере которого в этой стране больше всего грязи, мерзости и лжи. Но, хвала Аллаху, уголовные дела в моей работе сведены к минимуму и достаточно редки. Сводятся они в основном к кражам либо хулиганству на транспорте. У нас воруют рельсы, шпалы, проводку, сливают топливо, бьют стёкла в поездах. Иногда мне приходится участвовать в таких делах в качестве представителя потерпевшего. Соглашусь, кто-то из этих убогих непросыхающих полубомжей, ворующих всякий хлам, заслуживает того, чтобы ему отрубили руку. Но не будем опять же торопиться с выводами и забывать, где мы находимся. Если у нашего брата, не дай Аллах, украдут что-либо и он обратится в полицию, то в случае поимки преступника он вынужден будет предстать перед судом в качестве потерпевшего. Отказ от дачи показаний по УК РФ – самостоятельное преступление. А разница между приведённым примером и моей работой… См. предыдущий абзац.

Запрещено заменять наказания за преступления, установленные Аллахом, на уголовные наказания по придуманному кодексу. Тот, кто считает, что вместо установленных Аллахом смертной казни, отсечения руки или ударов плетью следует применять тюремное заключение или штраф, становится неверным. В то же время запрещён самосуд. И если мусульманин становится потерпевшим от преступления в государстве, где не действуют законы шариата, он вынужденно наказывает преступника теми методами, которые имеются в наличии по закону этой страны. Принуждение снимает ответственность при условии, если он убеждён, что наказания, установленные шариатом, лучше и правильнее, чем всё остальное.

Далее подкреплю вышесказанное словами исламских учёных.

И специально для братьев, невнимательно читающих Коран, хочу напомнить о пророке Юсуфе, который, как мы помним, сам попросил правителя Египта поставить его на высокую государственную должность. И Египет тоже был кяфирским государством, а его правитель – многобожником.

Кто-то из вас может сказать, что во времена пророка Юсуфа действовал другой шариат. А я вам отвечу, что шариат пророка Мухаммада ﷺ ещё лучше и совершеннее, чем шариат, действовавший во времена Юсуфа. И этот шариат тем более должен вести нас к прогрессу, процветанию и продвижению, а не к застою и упадку.

В священническом сане священник Игорь Сироткин с 2012 года, и уже четверть века состоит в коллегии адвокатов. Больше десяти лет он преподавал на кафедре Гражданского права в университете, который сам окончил, а сейчас его постоянно приглашают принимать государственные экзамены у выпускников. Ну и, конечно, свою пастырскую деятельность батюшка совмещает с юриспруденцией, он, как говорится, правая рука юриста Красноярской епархии Галины Степановны Яровой. Об этом и многом другом мы узнали из беседы с ним.

Отец Игорь, Как Ваш путь привел Вас на духовную стезю, почему Вы стали вдруг священником?

– Стал не вдруг. Я достаточно давно был в Церкви – читал на клиросе, помогал на приходе, где сейчас и служу. Получается так, что вся моя церковная жизнь сложилась в одном приходе, где исполняю обязанности настоятеля, потому что наш настоятель отец Александр находится в длительной командировке в другой, Канской, епархии. А как я стал священником… Это решение нашего владыки, правящего архиерея митрополита Пантелеимона, который давно знал меня. Вот он так рассудил, это была целиком его инициатива.

Вы всегда были верующим человеком? С юности?

– Воцерковленным, как принято говорить, я стал уже в зрелом возрасте. В юности я как бы тоже был не далек от Церкви, но вряд ли можно было меня назвать воцерковленным человеком. Жизнь церковная была как бы немножечко в стороне. А вот бабушка у меня была верующая, да и вся история моей семьи с Церковью была связана. Ну, а я по молодости как бы в стороне был. Где-то в начале двухтысячных стал ходить в храм и воцерковляться.

А Ваша семья?

– Мы все стали ходить в храм. У меня в семье трое детей. У старшего сына уже своя семья, есть дочка – моя внучка, ей второй год идет. А двое детей еще в школе учатся: средний сын в седьмом классе, а младшая дочка – в третьем.

Отец Игорь, а как Ваша семья отнеслась к тому, что Вы, будучи успешным юристом, решили полностью поменять свою жизнь, взяли и ушли в священники?

– Дети-то особо ничего тогда не понимали. То есть папа и папа… хоть и большая доля неожиданности была в этом. Ну и с моей стороны, конечно, были переживания. А сейчас, вроде, все нормализовалось. Поначалу люди (я сейчас не про семью говорю) из моего окружения недоумевали: с чего, мол, ушел в Церковь, с чего вот взял и все бросил? Могу сказать, что на деле я ничего не бросал, занимаюсь теми же делами, какими занимался раньше, просто у меня еще появилось одно важное занятие в жизни…

– Да. И самое важное.

Занимаясь пастырской деятельностью, Вам нередко приходится иметь дело и с юридическими вопросами, возможно, своих прихожан. С какими?

– Да с самыми разными. Бывает, что и по уголовному делу обращаются ко мне, просят помочь кому-то из родственников. Особенно по делам, связанным с ДТП, то есть то, что наиболее распространено в обществе. Дорожно-транспортные происшествия… От них, к сожалению, никто не застрахован, аварии случаются, иногда есть и потерпевшие. Вот и приходится разбираться в таких преступлениях, совершенных по неосторожности, но нередко с тяжелыми последствиями.

Отец Игорь, а как юрист епархии какими вопросами Вы сейчас занимаетесь?

Те люди, которые приходят в ваш храм знают, что Вы не просто священник, но еще и юрист?

– Те прихожане, которые постоянно в нашем храме, конечно, знают. Ведь вся моя церковная жизнь, как я уже упоминал, у них на глазах проходила: сначала я был тоже прихожанином, потом – диаконом, потом вот стал священником…

И все-таки расскажите, пожалуйста, по каким житейским вопросам обращаются к Вам прихожане?

– Последнее судебное дело было в районном суде, когда злоумышленники пытались человека совершенно неимущего и болящего лишить жилья. И, слава Богу, у них из этого ничего не вышло. Он пришел попросил помощи, и мы помогли ему. Я лично участвовал в судебном заседании, готовил процессуальные документы, свою позицию озвучивал, потому что к нему был иск, по которому, в случае его удовлетворения, он лишился бы жилой площади.

Вы выступали как адвокат по этому делу?

– Да, конечно, как адвокат. Часто бывает, когда обращаются с тем, что кто-то деньги не может свои вернуть, сбережения, когда люди сталкиваются с недобросовестными финансовыми организациями, особенно часто попадают в такие истории люди пожилые. Поэтому приходится решать и такого рода вопросы.

Скажите, а вот приходилось ли отстаивать церковное имущество, участвовать в таких процессах? Ведь за годы советской власти значительная часть церковной недвижимости отошла государству.

– У нас пока таких сложных процессов не было. Были процессы, связанные с техническими проблемами, где я работал вместе с юристом епархии, когда надо было границу земельного участка определить. Еще приходилось заниматься вопросами, когда мы были не согласны с некоторыми административными решениями.

А бывали случаи, когда приходилось проигрывать дела?

– Ну как проигрывать? Пожалуй, проигрывать – нет. Случается, когда решение принимается не то, на которое рассчитывают. И здесь важно сразу понимать перспективу. Это ж не футбол: выиграть или проиграть. Мы когда в дело заходим, то просчитываем перспективу и поэтому всегда есть какойто ожидаемый результат.

Вы всегда можете предусмотреть, хотя бы примерно, исход дела? – Да, конечно. Всегда предполагаешь, что при таком-то течении, при таких-то доказательствах вывод очевиден, поэтому уже всегда знаешь, независимо от того устраивает он или не устраивает, какой-то результат, и, исходя из этих предположений, планируешь свою деятельность. Но вот чтобы совсем не предусмотрели какой-то вариант, такого не бывает.

Отец Игорь, Вы десять лет преподавали в вузе, где сами когда-то учились, а сейчас ведете преподавательскую деятельность?

– Нет, преподавательскую деятельность как таковую я не веду, но меня приглашают для участия в государственной комиссии вот уже три лета подряд. Мы принимаем экзамены у выпускников, бакалавров и магистров.

И каков качественный состав нынешних юристов, на Ваш взгляд?

– Сейчас стандарты образования поменялись и сложно судить, но те ребята, которые мотивированы… Ведь сразу же видно, кто перед тобой. Кто с хорошими знаниями, с рассуждениями, с желанием работать – таких и слушать приятно. Но есть и такие, которые не мотивированы, и это, конечно, на экзаменах проявляется.

А почему Вы, когда еще были молодым, выбрали именно юриспруденцию?

– В школе, может быть, было достаточно наивное представление о том, что там есть какая-то романтика, связанная с борьбой с преступностью. А по мере взросления и по мере того, как я стал понимать, что из себя представляет профессия юриста, конечно, эти взгляды стали другими. Само юридическое образование дало возможность прикоснуться к различным отраслям знаний. Когда я учился, предметы были разные, в том числе и основы искусствоведения, логика, русский, иностранный языки, история, то есть достаточно широкий круг дисциплин, позволяющий развивать широкий кругозор. Кроме того, когда я выбирал вуз, было престижно получить юридическое образование. Тогда я, к сожалению, совсем не духовными критериями руководствовался, а обычными, человеческими, житейскими. Просто тогда среди прочих профессий нравилась профессия юриста.

К тому времени в вашем окружении были юристы?

– Нет. Сейчас мой старший сын юрист, в настоящее время он учится в аспирантуре (дневной), специализируется на уголовной практике.

Помогаете ему? Спрашивает он у Вас какие-то советы?

– Да, спрашивает. И я помогаю.

Отец Игорь, а так ли уж важно священнику разбираться в тонкостях юриспруденции? И пригождается ли Вам юридическое образование в Вашей повседневной пастырской деятельности?

– Конечно, необязательно каждому священнику иметь юридическое образование. Просто само по себе юридическое образование предполагает возможность ориентироваться в разных сферах жизнедеятельности. Лично мне проще принимать решения – на любой вопрос смотришь системно. Вот к этому юридическое образование приучает.

Над чем Вы сейчас работаете? Что в Вашей юридической папке находится?

– Прежде всего, решаем, как обеспечить соблюдение законодательства в условиях коронавирусной инфекции. При этом надо сделать так, чтобы интересы прихожан не пострадали при введении карантинных мер в условиях самоизоляции. Тут надо найти такое разумное, в том числе и с анализом законодательства связанное решение, может быть даже компромиссное.

Беседовала Анна ПАНИНА

Ответ:
Именем Аллаха, Милостивого ко всем на этом свете и только к уверовавшим в
День Суда!

Адвокатская деятельность – это представление в суде интересов доверителя с
целью восстановления нарушенного права либо для устранения беззакония, а
адвокат – это доверенное другим человеком лицо.

Судопроизводство бывает либо шариатским, либо нешариатским.

Необходимо знать, что не всегда запрещается одной из сторон судебного
разбирательства принимать в своё владение всё то, что присуждено этой
стороне при рассмотрении дела светским (не шариатским) судом. Если этой
стороне известно, что право принадлежит именно ей, то ей позволительно
получать его. Стороне запрещается это в том случае, если она знает, что право
ей на самом деле не принадлежит.

Обращение в тот суд, который не опирается на шариат Аллаха – это избрание
Тагута в качестве суда и следование за заблуждением и страстью.

Вместе с тем, если решение будет вынесено на основе выдуманного закона, то
следует согласиться с этим решение. Не оттого что это правомочное,
легитимное решение, а просто потому что право в этом случае достигло своего
правообладателя. Оно подобно тем постановлениям, которые принимались на
основе общепризнанных норм и обычаев доисламского периода и
удовлетворяли людей в качестве решения их спора. Когда пришел Ислам, он ٤
утвердил те доисламские обычаи, которые были похвальными, а всё остальное
отменил.

Если тот, кто задаёт вопрос, находится в стране, где судопроизводство
осуществляется и по вымышленным законам и по шариату, то он обязан
обращаться только в шариатский суд и ни в какой иной, и только в этом суде
ему позволительно работать. Если же в этой стране не найдётся иной формы
осуществления правосудия, кроме как основанного на выдуманных законах
(светских), то будет хорошо, если стороны найдут возможность избежать такого
суда посредством мирового соглашения.

Если человек всё же будет вынужден обратиться в нешариатский суд, то в этом
не будет ничего плохого, при том условии, что он не возьмёт больше, чем ему
положено, если ему присудят то, на что он не имеет право, или присудят больше
того, на что он имеет право.

Что касается адвоката, то ему не разрешается врать или искажать в суде факты и
доказательства в пользу доверителя. А что касается работы в адвокатском бюро,
то в этом нет греха, – инша Аллах! – так как основа в таких вещах – это
дозволенность. Адвокат впадает в грех только в том случае, если он обращается
в суд с ложными требованиями.

А Аллах же знает лучше!

حكم العمل في المحاماة

Постановление о дозволенности работать адвокатом.

Вопрос:
Работая адвокатом сам адвокат может столкнуться с тем, что будет помогать злу или защищать его, т.к. адвокат хочет доказать невиновность того, кого он защищает, может быть даже и виновного в том или ином деле. По этой причине будет ли его заработок дозволенным и есть ли какие-то условия для того, чтобы можно было заниматься этим делом ?

Ответ:
Хвала Аллаху.
Адвокатская деятельность, адвокатура (المحاماة) взято от слова защита (الحماية), и если же защита будет защитой зла, то нет сомнения в том, что это запретно, т.к. это будет совершением того, что запретил Аллах Всевышний сказав:
وَلَا تَعَاوَنُوا عَلَى الْإِثْمِ وَالْعُدْوَانِ

Не помогайте друг другу в грехе и вражде

(сура аль-Маида, 2)

Если же адвокатская деятельность будет направлена на защиту добра, то это будет дозволенным и похвальным делом, кот. приказал Всевышний Аллах сказав:
تَعْتَدُوا وَتَعَاوَنُوا عَلَى الْبِرِّ وَالتَّقْوَى

Помогайте друг другу в благочестие и богобоязненности

(сура аль-Маида, 2)

И исходя из этого, тому, кто решил заняться этим, ему следует обязательно, прежде чем зайти в конкретное судейское дело, изучить судейство и изучить дело того, кто обратился к нему за помощью. И если будет истина с тем кто обратился к нему, то он должен начать содействовать ему в истине и защищать его. Однако если истина будет не с тем, кто обратился к нему, то он всё равно должен зайти в это дело с целью обратной, т.е. сделать так, чтобы не зашёл тот, кто обратился к нему в грех перед Аллахом ! Это потому, что посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, сказал:
انصر أخاك ظالما أو مظلوما. فقال رجل يا رسول الله أنصره إذا كان مظلوما أفرأيت إذا كان ظالما كيف أنصره ؟ قال تحجزه أو تمنعه من الظلم فإن ذلك نصره

И если известно адвокату, что тот, кто просит его помощи, не на истине, то адвокат обязан сделать ему наставление, предостеречь его от последствий, предостеречь его от того, чтобы он заходил в этот процесс, и так же разъяснить ему весь вред последствий и ложность его просьбы, до тех пор, пока он не оставит это.

هل يجوز العمل في مهنة المحاماة ؟

Разрешено ли работать адвокатом ?

Ответ:
Хвала Аллаху !
Во-первых: мы просим Аллаха, чтобы он освободил вас от забот, и дал вам большую награду. Ответ на вопрос об адвокате был дан 9496 (первый вопрос).
Сама по себе профессия не является запретной, т.к. там нет того, что противоречило бы законам Аллаха, скорее всего адвокат является опорой для того, кто обратился к нему и он содействует ему, является представитель в разногласиях между клиентом и оппонентом.
Однако адвокат прежде должен проверить и разобраться в том, куда он вовлекается. И если в этом деле выяснится, что истина за тем, кто обратился к нему, и что необходимо отвести от него угрозу и несправедливость, то тогда дозволено ему защитить его, т.е. участвовать в этом, с целью вернуть подопечному его права. И это заходит в содействие в благом и в богобоязненности.
Если же в этом деле будут ущемлены права других людей и это дело будет против них, тогда не дозволено содействие в этом, т.к. это содействие будет в грехе и вражде.
Аллах Всевышний сказал:
تَعْتَدُوا وَتَعَاوَنُوا عَلَى الْبِرِّ وَالتَّقْوَى وَلَا تَعَاوَنُوا عَلَى الْإِثْمِ وَالْعُدْوَانِ وَاتَّقُوا اللَّهَ إِنَّ اللَّهَ شَدِيدُ الْعِقَابِ

Помогайте друг другу в благочестие и богобоязненности и не помогайте друг другу в грехе и вражде, бойтесь Аллаха, поистине Аллах силён в наказании !

(сура аль-Маида, 2)

И чтобы добавить тебе спокойствия и уверенности мы предоставим тебе фетвы обладающих знанием в этом вопросе:

1. Спросили шейха ‘абдуль-‘Азиза ибн База, да помилует его Аллах:

Вопрос: Какое постановление шариата относительно работы адвокатом ?

2. Спросили шейха Салиха аль-Фаузана, да хранит его Аллах:

Вопрос: Какого ваше видение в работе адвокатом, чтобы защитить людей и торговлю, кот. вовлечены в риба ?

Ответ:
«Нет ничего плохого в том, чтобы человек выступал в качестве защитника интересов какого-то человека в споре, но это зависит от типа спора:
1 – это случай, когда адвокат знает о деле, и знает, что в нём нет лжесвидетельства, обмана, мошенничества и ухищрений, и отстаивает права подопечного, предоставляя доводы и разъясняя дело, то это разрешено.
2 – это случай, когда идёт защита лжи, или адвокат выступает от имени лжи, т.е. является заместителем обманывающего в этом процессе, то это запрещено.
Аллах Всевышний сказал своему пророку, да благословит его Аллах и приветствует:
وَلا تَكُنْ لِلْخَائِنِينَ خَصِيمًا

Не будь заступником для изменников (обманывающих)

(сура ан-Ниса, 105)

И мы знаем, что если в этом деле не будет лжесвидетельства и обмана, и будет отстаивания истины, то тогда это будет дозволенным. Особенно, если тот, кто обращается за защитой, будет слабым и не сможет отстоять сам свою правоту. И защита слабого тому кто сильнее его является дозволенной в шариате.
Аллах Всевышний сказал:
فَإِنْ كَانَ الَّذِي عَلَيْهِ الْحَقُّ سَفِيهًا أَوْ ضَعِيفًا أَوْ لَا يَسْتَطِيعُ أَنْ يُمِلَّ هُوَ فَلْيُمْلِلْ وَلِيُّهُ بِالْعَدْلِ

И если тот, кто берёт в долг, будет слабоумным или немощным, и не может сам диктовать, то пусть диктует его доверенный по справедливости

(сура аль-Бакара, 282)

ОБРАЩЕНИЕ В СУДЫ ТАГУТА

Шейха аль-Альбани спросили о дозволенности обращение в кафирский суд в случае получения своего права, которое невозможно получить иным путем, он ответил, что если человек убежден, что решение суда, которое будет в его пользу, не противоречит шариату, то можно, а в противном случае нельзя. И также он говорил, что это нельзя, кроме как при вынужденности, и в том, что не противоречит шариату, как например, чтобы не получить свыше того, что ему полагается. Сл. "Сильсилятуль-худа уа-ннур" № 337, 624.

Слова ученых Постоянного комитета во главе с шейхом Ибн Базом, которые говорили: "Не дозволено мусульманину обращаться на суд к выдуманным законам, кроме как при необходимости, когда нет шариатского суда. А если в его пользу будет вынесено не правильное решение (кафирским судом), то нельзя ему это присваивать!" См. "Фатауа аль-Ляджна" 23/502.

Подобное говорил и шейх Ибн 'Усаймин, отвечая на вопрос относительно открытия юридической конторы: "Что касается изучения человеком выдуманных законов, то если он делает это, чтобы с помощью истины отвергнуть ложь, то нет в этом проблем. Но если он изучает его, чтобы следовать тому, что противоречит шариату, то это харам! И если адвокат (юрист) желает вернуть человеку его право, то нет проблем использовать эту профессию". См. "Ликъа Баб аль-мафтух" 6/33.

Может ли один человек быть востребованным и успешным адвокатом, членом Общественной палаты РФ, двух общественных советов и нескольких комиссий, преподавать и заниматься наукой, а в свободное время еще и успевать писать книги о своей профессиональной деятельности? Да. Если вы сомневаетесь в этом – читайте интервью портала ГАРАНТ.РУ с профессором, д. ю. н. Анатолием Кучереной.

Выбор профессии: от миротворца до юриста

Анатолий Григорьевич, в одном из интервью Вы рассказали, что еще в детстве поняли силу слова и предпочитали решать конфликты не кулаками, а переговорами. Очевидно, что данные навыки необходимы людям всех профессий, но особенно они ценятся у дипломатов и адвокатов. Расскажите, о какой профессии Вы мечтали в школьные годы?

В период учебы в школе я еще не знал, кем хочу стать. Действительно, при выяснении отношений я всегда разнимал людей и убеждал их, что гораздо эффективнее решать проблемы при помощи слов, а не силы. Как сказал Сократ: "Когда слово не убьет, то и палка не поможет". То есть задатки защитника у меня были, однако в полной мере деятельность адвоката в том возрасте я не понимал.

Серьезно я задумался о выборе будущей профессии во время службы в армии. Там у меня была возможность много читать, в том числе юридическую литературу. Тогда право поглотило меня, и я принял окончательное решение.

После армии Вы поступили на службу в ГУВД Москвы, а через три года сдали вступительные экзамены в Московскую высшую школу милиции МВД СССР (сейчас – Московский университет МВД России имени В. Я. Кикотя). Чем закончилось Ваше обучение, и почему Вы не продолжили работу в правоохранительных органах после получения диплома?

Я перевелся во Всесоюзный заочный юридический институт (сейчас – Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина) и под руководством самого Олега Емельяновича Кутафина в 1991 году успешно окончил его. Олег Емельянович был гениальным человеком, я считаю его рыцарем права и бесконечно благодарен судьбе за то, что могу назвать себя его воспитанником. Мои взгляды на многие юридические вопросы появились именно благодаря Олегу Емельяновичу.

А в правоохранительные органы я не вернулся, потому что мечтал стать адвокатом – видимо, внутренняя тяга сыграла свою роль.

В 1993 году Вы получили статус адвоката и с тех пор ни разу не меняли род деятельности. Неужели Вам никогда не хотелось посвятить себя другой профессии?

Никогда, даже мысли такой не было. Для того, чтобы чувствовать себя комфортно в профессии, надо ее любить. Не стоит ориентироваться только на деньги – идите туда, где сможете самореализоваться, добиться успеха, реально помогать людям. И это решение должно быть принято осознанно.

Уже через 10 лет после окончания Всесоюзного заочного юридического института Вы вернулись в него заведующим Кафедрой адвокатуры и нотариата. Как Вы решили заняться научной и преподавательской деятельностью?

В 1998 году, уже после защиты кандидатской диссертации, мне поступил звонок от Олега Емельяновича. Я хорошо помню этот момент: я тогда представлял интересы Тамары Павловны Рохлиной и ехал на машине в Наро-Фоминский суд по ее делу. Олег Емельянович сообщил мне, что на кафедре адвокатуры появилась вакантная должность, и попросил зайти к нему переговорить по этому вопросу. Это было предложение, от которого нельзя отказаться! Так я стал работать в своей альма-матер.

Вы считаете себя адвокатом по призванию?

Трудно сказать, поскольку свою жизнь вообще тяжело анализировать. Наверное, да, считаю. Мне кажется, моя судьба была предопределена: все мои навыки, знания, интересы были заложены еще в юношеские годы. Несмотря на то, что у меня в роду нет адвокатов, я должен был выбрать именно эту профессию. А теперь сын пошел по моим стопам.

Я счастливый человек – ведь я смог реализовать себя. Конечно, меня стали узнавать благодаря моим доверителям. Я же ничего не изобрел, мировой рекорд не установил, первым в космос не полетел. Мне повезло, что столько известных людей пользовались моими услугами: Никита Михалков, Иосиф Кобзон, Юрий Любимов, Григорий Лепс, Юрий Яковлев, Валентин Ковалев. Сергей Лисовский. И я очень благодарен им за то, что они верили в меня!

Но ведь неспроста эти люди обратились именно к Вам: они видели Ваши знания, упорство, желание помочь.

Еще в моей профессии очень важно доверие. Если человек, который нуждается в квалифицированной юридической помощи, не испытывает доверия к адвокату, работать будет сложно. Поэтому прежде чем браться за то или иное дело, я стараюсь установить с клиентом психологический контакт.

Отношение адвоката к доверителям, их проблемам и возможным способам решения данных проблем также формирует определенный имидж. Адвокат – это священник без рясы: люди приходят к нему, как на исповедь. Нужно научиться понимать и сопереживать человеку, который, оступившись, оказался на скамье подсудимых. При этом для того, чтобы полностью понять и оценить ситуацию, в которую попал клиент, часто приходится задавать довольно неприятные вопросы. Однако во всем важно чувствовать грань. Например, занимаясь делом Тамары Павловны Рохлиной, я никогда не спрашивал ее, убила она своего мужа или нет, – это не мое дело.

Я всегда думала, что адвокаты первым делом задают такие вопросы.

Я никогда не задаю подобных вопросов. Я могу правильно выстроить тактику защиту и без этих данных, просто изучив материалы дела.

Еще очень страшно, когда адвокат лукавит и не говорит доверителю, что ему может грозить. Это "медвежья услуга". Если я разобрался в ситуации, я всегда честно рассказываю обо всех возможных вариантах развития событий.

Были ли дела, наблюдая за которыми Вы сожалели: "Жаль, что не я их веду"?

Нет, мне незнакомо чувство "профессионального голода" – наверное, потому, что у меня всегда были интересные дела, и думать о посторонних судебных разбирательствах просто нет времени. Я считаю уникальными все те процессы, которые я провел. Недавно я написал книгу, которая в ближайшее время поступит в продажу: "Моя жизнь в профессии: от "коробки из-под ксерокса" до дела Сноудена. ". В ней описываются 22 истории из моей профессиональной жизни. Я прожил со всеми этими делами, и, безусловно, они меня по-своему меняли: заставляли мужать, подстегивали к действию, не позволяли останавливаться на достигнутом.

Наш портал читают много начинающих адвокатов, которые мечтают завоевать уважение и популярность сродни Вашим. Какие качества, на Ваш взгляд, необходимы адвокату, чтобы стать успешным?

Ничего нового я не скажу. Это прежде всего честность, добросовестность, трепетное отношение к людям, с которыми работаешь, а также трудолюбие. Мы не можем надеяться только на образование – наша профессия требует очень много времени для самосовершенствования. Надо признать, что в России в действующее законодательство вносится столь изменений, что порой даже профессионалы не могут разобраться в них. Поэтому только ежедневное изучение законов и правоприменительной практики позволит молодому специалисту стать профессионалом своего дела.

Общественная деятельность Анатолия Кучерены, или "Моя главная цель – помощь конкретным людям"

В 2003 году, спустя пять лет после защиты кандидатской, Вы защитили докторскую диссертацию на тему "Роль адвокатуры в становлении гражданского общества в России". Что дала Вам ученая степень доктора юридических наук?

Много чего. Во-первых, я уже тогда занимался наукой, составлял учебники и преподавал. А делать это без постоянного саморазвития и ежедневной работы над собой невозможно. Во-вторых, моя докторская диссертация позволила мне стать общественным деятелем. Я стоял у истоков создания в 2005 году Общественной палаты РФ и много лет посвятил этой работе.

На мой взгляд, все институты гражданского общества должны формироваться снизу – по инициативе народа. К сожалению, с Общественной палатой РФ этого не вышло. Когда Президент РФ Владимир Путин увидел, что ничего не происходит, он взял дело в свои руки. В первый состав Общественной палаты РФ вошло 126 человек: 42 из них были направлены от региональных общественных объединений, 42 – от общероссийских общественный объединений и еще 42 – от Президента РФ. Одним из представителей последней группы был и я. Помню, в начале палата даже не имела своего здания – для совещаний мы снимали небольшие помещения или собирались прямо здесь, в моем офисе. Я горд тем, что начинал эту работу с академиком Евгением Павловичем Велиховым, моим учителем по адвокатуре Генри Резником, Ольгой Костиной, Олегом Зыковым, Андреем Пржездомским, Павлом Гусевым, Николаем Сванидзе и другими уважаемыми людьми. Мы все до сих пор очень тесно общаемся. В те времена мы были еще "желторотиками", создавали этот орган по наитию, поскольку кроме одного закона [Федерального закона от 4 апреля 2005 г. № 32-ФЗ "Об Общественной палате Российской Федерации". – Ред.] ничего не имели. Надо сказать, с тех пор общественная деятельность абсолютно увлекла меня.

Действительно, помимо членства в Общественной палате РФ, Вы являетесь членом двух Советов при Президенте РФ, Общественных советов при ФСБ России, Комиссий при Президенте РФ по вопросам кадровой политики в правоохранительных органах и по предварительному рассмотрению кандидатур на должности судей федеральных судов соответственно, председателем Общественного совета при МВД России и др. Каких успехов Вы добились в указанных областях и какие задачи ставите перед собой на будущее?

Занимаясь общественной деятельностью, я не ставил перед собой каких-либо глобальных задач. Моя главная цель – помощь конкретным людям. Например, первое дело, с которым я столкнулся в Общественной палате РФ: дело рядового Сычева – солдата, который подвергся избиениям со стороны сержанта. Я тогда вместе с коллегами выезжал в Челябинск, встречался с офицерами, разбирался в ситуации. В 2006 году мы помогали жителям поселка Южное Бутово, которых пытались выселить из их частных домов без каких-либо гарантий получения жилья. Я помню, как члены Общественной палаты РФ дежурили там ночами, чтобы не позволить бульдозерам сровнять все с землей. В 2010 году похожие проблемы были у жителей поселка "Речник". Эти и многие другие дела я описал в книге "Романтики гражданского общества", которая вышла после четырех лет моей работы в Общественной палате РФ.

Конечно, вопрос развития институтов гражданского общества принципиально важен. Однако, на мой взгляд, нельзя уходить от решения конкретных проблем. Все дела, которыми мы занимались с коллегами, были нацелены на то, чтобы власть научилась прислушиваться к человеку и помогать ему. Общественная палата РФ позволила сформировать неравнодушных граждан. Для нас это очень важно.

Сейчас нужно добиться того, чтобы люди предлагали свои решения проблем, а не просто критиковали существующий порядок. Это не так просто. Например, я долго думал, как можно улучшить ситуацию на дорогах и положить конец существованию нелегальных казино. И мне пришла в голову идея: разработать две интерактивные карты – "Дороги без проблем" и "Система противодействия нелегальному игорному бизнесу", – на которых граждане могли бы отмечать проблемные районы, а затем в режиме реального времени контролировать ситуацию. Сегодня обе карты успешно работают.

Вы часто пишете про своих доверителей в собственных книгах ("Бал беззакония", "Кому выгодно?", "Без крови не обойтись. " и др.). Не стала исключением и история Эдварда Сноудена, чьи интересы Вы представляете с 2013 года. Однако на этот раз поклонников Вашего творчества ждет не просто книга, а снятый по ней полнометражный фильм от самого Оливера Стоуна. Расскажите, как Вы решились написать книгу про сотрудника спецслужб США, и каким будет будущий фильм о нем.

После знаменитой встречи с Эдвардом Сноуденом в "стерильной зоне" аэропорта Шереметьево мой телефон разрывался от звонков журналистов. В какой-то момент я подумал: вместо того, чтобы по много раз отвечать на одни и те же вопросы, я могу описать все мои впечатления от общения с Эдвардом в одной книге. Соответствующий опыт у меня был, и я рискнул. Тогда я еще не думал, что в дальнейшем по моей книге будет сниматься фильм. Я приступил к работе в конце июля 2013 года, а в декабре 2013 года книга "Время спрута" была готова. Так вышло, что спустя месяц мы уже встретились с Оливером Стоуном, а в марте 2014 года – подписали соглашение о передаче прав на книгу.

Я горжусь, что такой человек – обладатель трех статуэток "Оскар" – заинтересовался моей работой. Казалось бы, где я, и где он! Начинались переговоры по передаче прав на книгу довольно сложно, зато закончились нашей с Оливером дружбой. В книге "Моя жизнь в профессии: от "коробки из-под ксерокса" до дела Сноудена. " я посвящаю этому выдающемуся режиссеру одну из глав. Я считаю его великим человеком, мастером своего дела.

Я был на съемочной площадке нового фильма и даже снялся в одном из эпизодов. Оливер относится ко мне как к своему напарнику: "Вот мое режиссерское кресло, а рядом, свободное – твое. Оно всегда ждет тебя", – говорит он. И это бесконечно приятно!

В 2011 году Вы подписали Обращение представителей общественности против информационного подрыва доверия к судебной системе РФ, которое впоследствии было размещено в Интернете. В нем говорится о недопустимости подмены "законных форм гражданского контроля за судебной системой тиражированием политических инсинуаций", а также о необходимости прекратить манипулирование общественным мнением и беспрецедентное давление на правосудие. Какую цель преследовало подписание данного документа и есть ли результаты этой работы?

Я подписал это обращение, потому что считаю, что мы не должны огульно клеймить всех позором. На моем профессиональном пути были разные судьи, прокуроры, следователи, но я всегда решал проблемы процессуальным путем. В уже упомянутом мной деле Тамары Павловны Рохлиной я дошел до суда в Страсбурге и выиграл его, после чего ВС РФ отменил предыдущее решение и направил дело на новое рассмотрение. В другом деле, когда я представлял интересы Веры Трофимовой, судья Одинцовского районного суда избрала ей меру пресечения в виде заключения под стражу. Моя подзащитная передвигалась на инвалидной коляске, ее состояние здоровья было очень плачевное, и спустя некоторое время она умерла прямо на территории СИЗО. Я настаивал на том, чтобы судья, которая избрала ей такую меру пресечения, ответила за свою ошибку. Несмотря на то, что сразу после случившегося она написала заявление об увольнении по собственному желанию, председатель ВС РФ поддержал меня и уволил ее по дискриминирующему основанию. Так что я по собственному опыту знаю, как тяжело иногда бывает добиваться справедливости процессуальными путями, но тяжело – не значит невозможно, поэтому надо дерзать.

Что касается результатов подписания Обращения представителей общественности против информационного подрыва доверия к судебной системе РФ, то они очевидны – с тех пор многое изменилось в лучшую сторону. Конечно, еще есть большое количество претензий к нашей судебной системе, но нужно разбираться в каждом конкретном случае.

Если бы у Вас была возможность разработать и принять один закон, регулирующий судебную систему в России, какие принципиальные положения, которых нет в действующем законодательстве, Вы бы в нем прописали?

Я не хочу критиковать действующие в России законы – в принципе, они неплохие. Я говорю это смело и уверенно, потому что по роду деятельности неоднократно сталкивался с нормативно-правовыми актами Европы и США, и мне есть, с чем сравнивать. Большинство проблем, которые возникают у нас в стране, связаны с применением права, а конкретно – с человеческим фактором. Если судья четко понимает свою роль в обществе, профессионально подготовлен и морально устойчив, то все дела с его участием проходят хорошо. Если перечисленных мною качеств у судьи нет – появляются проблемы.

Единственное, что я предлагаю изменить в российской судебной системе: разделить квалификационную коллегию судей на два независимых друг от друга органа, один из которых будет принимать экзамены у кандидатов в судьи, другой – оценивать качество работы судей и налагать на них дисциплинарные наказания. Я считаю, что это было бы правильно.

Вы работаете адвокатом почти четверть века. Как, на Ваш взгляд, изменился статус данной профессии за эти годы?

В лучшую сторону. Например, в 1990-е не было даже закона, регулирующего деятельность адвокатов: мы работали по Положениям об адвокатуре РСФСР от 20 ноября 1980 года. Адвокатов тогда часто притесняли, и это объяснимо: они по-определению неугодны ни следователю, ни прокурору, ни судье. Хотя профессия защитника во все времена была благородной. Сейчас ситуация изменилась, и к адвокатам начали прислушиваться.

Конечно, преобразования происходят сложно, медленно, но это и понятно: современной России всего 25 лет. Советский период сформировал у граждан одни ценности, а в нынешнем мире они совершенно другие. Цикличность понятна и неизбежна – мы вынуждены проходить определенный исторический путь, и поэтому нельзя требовать сиюминутных изменений.

Какое место в Вашей жизни занимает адвокатура?

Документы по теме:

Вениамин Яковлев: "Право – это искусство, и ему нужно служить"
Советник Президента РФ, член-корреспондент РАН, заслуженный юрист РСФСР, д. ю. н.

Генрих Падва: "Никто не может указать адвокату, кого и как надо защищать"
Управляющий партнер адвокатского бюро "Падва и партнеры", заслуженный юрист РФ

Разработаны поправки в порядок оплаты труда адвокатов по назначению
Сегодня в правоприменительной практике возникают проблемы с расчетом оплаты вознаграждения адвоката в связи с существующими противоречиями между отдельными нормами законодательства.

Руководителям адвокатских палат могут разрешить занимать свою должность более двух сроков подряд
Депутат Госдумы Разиет Натхо выступила с инициативой об отмене установленного ограничения для глав федеральных и региональных палат на переизбрание на третий и дальнейшие сроки.

Профессии, совместимые и не совместимые со священством

В течение длительного исторического периода состояние в клире не предполагало необходимость несения иных профессиональных обязанностей. Несмотря на то, что такой подход сохраняется в большинстве стран православной традиции, условия современной жизни порой ставят вопрос о совмещении священнослужения и светской профессии.

II. Во все времена существовала и другая практика, которая в наше время особенно распространена в странах, где православная паства пребывает в диаспоре. В этих странах верующие, принадлежащие одному приходу, по своей малочисленности оказываются не в состоянии содержать духовенство прихода и других церковных работников. В связи с этим клирики изыскивают средства на содержание самих себя и своих семей иной оплачиваемой деятельностью. Подобная ситуация существует и в ряде епархий канонической территории Русской Православной Церкви.

Условием осуществления клириком светской профессии, является её безупречность с религиозной и нравственной точки зрения. Кроме того, светская работа не должна наносить ущерб пастырскому или диаконскому служению. Для священнослужителя долг перед Богом и Церковью в любых обстоятельствах должен быть безусловным приоритетом.

Любое, даже непредосудительное, занятие хозяйственной деятельностью, особенно в условиях рыночной экономики, несет в себе риск – как репутационный, так и собственно материальный — через нанесение ущерба участникам экономического процесса. Предпринимательская деятельность в классическом понимании предполагает в качестве базовой цели извлечение прибыли путем совершения гражданско-правовых сделок и заключения иных договоров, неисполнение которых может повлечь различные виды ответственности, вплоть до уголовной.

Священнослужителю, приносящему бескровную Жертву, также возбраняется охота и другие виды деятельности, неизбежно связанные с пролитием крови, хотя бы и животной (Номоканон, правило 135 [1] ).

Канонический запрет рукополагать актеров (55 прав. Карф. Соб.) безусловно исключает занятие клириков актерской профессией, включая профессиональное занятие танцами (балетом) или сценическим пением. Кроме того, в условиях, когда работа в сфере развлекательного шоу-бизнеса влечет за собой усиленные соблазны, недопустимо осуществление клириком профессий в этой области.

IV. Суммируя канонические запреты и церковную практику разных эпох, можно составить следующий перечень профессий, несовместимых со священством.

1) Воинская служба и всякая вообще служба, хотя бы и в частных корпорациях, предполагающая ношение и применение оружия. Исключение, если в этом есть необходимость, может составлять преподавательская деятельность в военных или правоохранительных школах, не предусматривающая ни ношение, ни употребления оружия; очевидно, что данный запрет не имеет отношения к служению военного духовенства, также не предполагающее употребление или ношение оружия (полковые, армейские священники, капелланы), даже если капелланам присваиваются воинские чины или звания.

Не является государственной службой в собственном смысле слова, запретной для клириков, преподавание в государственных или муниципальных учебных заведениях, работа на государственных предприятиях или в государственных учреждениях в качестве рабочих, инженеров, технических работников и подобных должностях. Клирикам запрещена государственная служба, предполагающая повышенные, в сравнении с общегражданскими, обязательства, например, относительно секретности, служебной тайны, которые могут вступать в конфликт интересов с исполнением пастырского долга. В исключительных случаях ввиду высших интересах церковной пользы и служения пастве могут быть допущены исключения, но не иначе как по благословению правящего епископа;

3) Клирики не должны быть практикующими врачами, в особенности хирургами, или занимать должности иных медицинских работников. Врачебная или иная медицинская деятельность может быть в порядке исключения письменно разрешена клирику епархиальным архиереем. Безусловно возбраняется клирику деятельность, сопряженная с пролитием животной крови: работа ветеринаром, егерем или иная.

4) Клирикам запрещено заниматься собственным бизнесом, в особенности банковским, кредитным, страховым и подобным. Работа по найму на руководящих или рядовых должностях в подобных учреждениях допускается, если характер деятельности в этих учреждениях не носит элементов ростовщичества. Клирикам канонами дозволяется продажа изделий собственных рук, но иные виды торговли представляются несовместимыми со священством, равно как и адвокатская защита частных интересов в судах и в иных правоотношениях.

5) Недопустимо клирикам быть занятыми в учреждениях, сомнительных с моральной точки зрения: в игорных домах, казино, барах и иных.

6) Запретным для клирика является профессиональное занятие спортом.

7) Служение в клире несовместимо с актерством, с профессией танцора или сценического певца.

Читайте также: