Закон правосудие адвокат прокурор приговор судья это

Обновлено: 19.05.2024

Суды присяжных в России рассматривают наиболее тяжёлые категории дел: убийство, бандитизм, похищение людей. Зачастую для фигурантов таких дел эти суды — последняя надежда на оправдательный приговор. Однако нередки случаи, когда оправданный заседателями человек вновь попадает в зал суда. Почему так происходит — разбирался RT.

14 апреля Артёма Клепче из Пскова оправдали присяжные по обвинению в двойном убийстве.

По версии следствия, он зарубил топором двоих человек, в том числе лицо, находящееся для убийцы в заведомо беспомощном состоянии, сообщила RT объединённая пресс-служба судов Псковской области.

Согласно версии обвинения, указанное преступление совершено в период не снятых и не погашенных в установленном законом порядке судимостей.

При освобождении из мест лишения свободы в отношении него установлен административный надзор.

Если бы мужчину признали виновным, ему грозило бы суровое наказание — вплоть до пожизненного лишения свободы.

Однако присяжные сочли, что доказательств его вины недостаточно, и в октябре 2020 года вынесли вердикт о непричастности подсудимого к совершению преступления. Псковича освободили из-под стражи прямо в зале суда.

Прокуратура обжаловала вердикт. Дело направили на новое рассмотрение, однако присяжные снова его оправдали.

Четырежды оправданный

Такие случаи, как с Клепче, происходят постоянно. В июле прошлого года в Крыму присяжные в четвёртый раз оправдали 26-летнего мужчину, обвиняемого в избиении и убийстве 54-летнего гражданина.

Верховный суд республики трижды возвращал дело на новое рассмотрение, в последний раз даже пришлось поменять территориальную подсудность, поскольку в районном суде первой инстанции не осталось судей, которые не рассматривали это дело (по закону рассматривать нужно каждый раз новым составом суда. — RT).

Летом 2018 года присяжные заседатели во второй раз оправдали москвича, обвиняемого в убийстве трёх человек — своих родителей и брата.

Но не всегда оправдательный приговор остаётся в силе даже после повторного вынесения. Так, летом 2019-го студентку из Самары приговорили к восьми годам колонии за сбыт наркотиков в особо крупном размере, несмотря на то что перед этим её дважды оправдал суд присяжных.

При этом в судах присяжных шансы на оправдание в десятки раз выше, чем в обычных.

Так, по данным судебного департамента Верховного суда, в 2020 году количество оправдательных приговоров составило всего 0,34% от всех вынесенных судебных решений.

Но, как подсчитали в Институте проблем правоприменения, доля оправдательных приговоров в судах с участием присяжных в первой половине 2020 года на областном уровне составила 21,9%, на районном — 29,8%. Однако значительную часть таких решений в дальнейшем отменили.

Так, за первую половину 2020 года апелляционные инстанции отменили 87,8% всех оправдательных приговоров, вынесенных районными судами с участием присяжных. Всего за этот период было вынесено 57 таких решений, 50 приговоров было отменено.

При этом обвинительные вердикты отменяют существенно реже, следует из той же статистики. Так, в первом полугодии 2020 года было отменено только 19,5% таких решений, вынесенных присяжными районных судов.

Мнимые нарушения

Судья в отставке, профессор НИУ ВШЭ и заслуженный юрист России Сергей Пашин пояснил RT, что в соответствии со ст. 389.25 УПК РФ правовых оснований для отмены приговора присяжных всего два.

Адвокат Алексей Уколов отмечает, что зачастую эти нарушения — мнимые.

В качестве примера он приводит недавнее дело из собственной практики, когда его подзащитного, обвиняемого в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (ч. 4 ст. 111 УК РФ), трижды оправдали присяжные.

В первый раз, по словам Уколова, дело рассматривала коллегия из шести человек в районном суде, вынесшая оправдательный вердикт. Но затем приговор обжаловали прокуратура и потерпевший.

Есть и другие обстоятельства, на основании которых суды отменяют оправдательные приговоры.

Также суд может счесть нарушением указание на то, что преступление совершил другой человек.

По закону присяжный должен быть не моложе 25 лет, не состоять на учёте в ПНД, быть дееспособным и не иметь непогашенных, а также неснятых судимостей. Однако основанием для отмены оправдательного приговора могут стать и данные о личности присяжных, не содержащиеся в этом перечне, говорит Сергей Пашин.

Месть за оправдание

Но даже если оправдательный приговор устоял, нет гарантий, что на этом уголовное преследование закончится. Пример — дело московского предпринимателя Ильи Аверьянова.

Сам бизнесмен заявлял, что стал жертвой рейдерского захвата, его разорили с помощью поддельных документов и пытаются отнять фабрику, а выстрел в охранника был трагической случайностью. Аверьянова арестовали в декабре 2017-го, ему грозило до 20 лет лишения свободы. В январе 2020 года его оправдали присяжные в Мосгорсуде.

Генпрокуратура намерена обжаловать решение суда присяжных, признавших невиновным бизнесмена Илью Аверьянова. В 2017 году между.

Потерпевшие пытались дважды обжаловать приговор — в апелляционной и кассационной инстанциях, но летом 2020-го Верховный суд окончательно оставил его в силе.

Слабые доказательства

Вместе с тем среди вердиктов присяжных и вынесенных на их основании приговоров немало парадоксальных, вызывающих в обществе удивление и недоумение. Так, многие граждане возмущались оправданию Николая Мишина, обвиняемого в убийстве восьмилетней девочки из Краснодарского края.

В Краснодаре суд огласил приговор Николаю Мишину, ранее обвинённому в убийстве восьмилетней девочки. На основании вердикта присяжных.

Или убийство мужчины прохожим на Курском вокзале: человека лишили жизни лишь за то, что, по мнению нападавшего, он был нетрадиционной сексуальной ориентации. Преступление совершалось в условиях очевидности, прямо под камерами видеонаблюдения. Как писали СМИ, улик у обвинения хватало — это и орудие преступления, и записи камер, и показания свидетелей. Но присяжные всё равно оправдали убийцу.

10 лет условно

Дело Натальи Владимировны К. Она жила в поселке Н. Владимирской губернии, потеряла работу на текстильном комбинате, приехала в Москву заниматься проституцией. Четыре месяца прозанималась, потом зарезала своего сутенера. Сутенер, должен заметить, был преотвратительный тип, и что особенно ее огорчило — так это то, что он (по ее словам, насильно) заставлял ее вступать в отношения в такой форме, в какой она себе и представить не могла по своему воспитанию.

Кончилось тем, что, когда он спал — она утверждает, что после того, как он ее изнасиловал, хотя это не было подтверждено, — она набросилась на него с кухонным ножом. У нее в руках были нож и вилка двузубая, такая длинная. И она его сперва ткнула в затылок, он проснулся, и она начала его колоть этими предметами. Квартира была вся в крови. Был август, там мухи жужжали, как мне рассказывал опер… Потом Наталья уехала в свое село из Москвы, там ее и взяли.

Я подумал: а велика ли вероятность, что она повторит нечто подобное? И хорошо ли будет, если она восемь лет будет сидеть? Причем восемь лет — это минимум. И я решил: нет, она вряд ли еще раз решится на преступление.

Я дал десять лет условно, прокурор довольна — лицо они сохранили. Прокурор, правда, написала протест ввиду мягкости наказания. Долго думал Верховный суд, но оставил приговор в силе.

А потом матушка этой барышни приехала и показала фотографию: та выходит замуж за милиционера. И вторая фотография: она ему сына родила. Потом приезжала и она сама в Москву, уже в положении была — дочка.

Выпустили мы ее из-под стражи в зале суда, раз условное наказание. Ну вот, дал я ей денег на билет до Владимира. И на обед.

Почему? Да вот же при царе-батюшке была традиция: если кого оправдывали, судьи по подписке собирали для него деньги, чтобы он до дома доехал, выпил, закусил. Нет, ну а куда она пойдет? Опять заниматься проституцией на вокзал, чтобы деньги собрать? Зачем это надо? Ввяжется куда-нибудь. Не надо, пусть домой едет.

И вот брак с милиционером. Никого не зарезала. А так бы восемь лет сидела, шила бы косынки. Притом женские колонии — это не сахар, мягко выражаясь, особенно для молодых барышень! Это вопрос о дополнительном наказании, которого нет в приговоре: на зоне были бы страдания, к которым закон не обвиняемую не приговаривал, — фактически пыточные мучения.

Ни один из тех, кого я освободил, не убежал, не стал рецидивистом. Суть справедливости и законности именно в этом: приговор должен уменьшить зло, а не увеличить его, помочь избежать преступлений в будущем. А не в том, чтобы замучить и запытать преступников.

Как появляются несоразмерно большие наказания

Я думаю, что российский судья не знает меры, которой он мерит. Для судьи все эти цифры — 13 лет, 10 лет — ничего и не значат. Он не может представить себя на месте тех, кто сидит десятку, понять, что это значит для человека. Помню, как мои ученицы — уже судьи, — встречали меня в Симоновском суде. Они стояли и курили возле здания суда. Радостно меня приветствовали и начали щебетать: только что одна что присудила 13 лет, другая — 11 лет… Им было весело, они просто выполнили свою работу.

Но если судья не понимает меры, которой мерит, то он должен на что-то ориентироваться. Ориентируется он на судебную практику в данном регионе. Понятно, что практика в Краснодарском крае и, скажем, в Сибири разная. В Сибири практика более жесткая. Там и оправдательных приговоров меньше.

Откуда в судах обвинительный уклон

Изрядная доля наших судей, примерно треть, выросла в самой судебной системе — это карьерные судьи. Обычно это очень аккуратные и работоспособные женщины, которые все правильно сделают, по букве и согласно принятой практике, без откровенных ляпов напишут приговор — не придерешься. Их приговоры редко отменяют, и они сами идут по карьерной лестнице вверх. Еще много судей — бывшие опера, следователи и прокуроры. Прокурорам достаточно проработать год-два, и прокурорский стаж будет засчитан в судейский. И они уйдут не на прокурорскую пенсию, а на судейскую, они с удовольствием так и делают. Бывших адвокатов среди судей почти нет.

То есть в среднем судьи — это люди с определенным сознанием. Для них суд — место, где карают преступников, где государство утверждает свою власть, а не место, где торжествуют справедливость и гуманизм. И они так и работают, причем совершенно искренне.

Сколько по справедливости могло бы быть оправданий

У меня в моей судейской карьере было 7% оправдательных приговоров. Как я часто напоминаю, при Сталине было ровно столько.

А у нас обвинительных приговоров в прошлом году было 99,71%! Остается меньше трети процента. И из года в год этот показатель уменьшается.

В Западной Европе где-то 10% оправданий считается нормальным. При Сталине, как я уже сказал, — 7%. В каком-нибудь штате Калифорния суд присяжных оправдывает половину обвиняемых, но это связано со сделкой, потому что там больше 90% идут на сделку. И уже те, кто считает себя действительно невиновным или верит в свою защиту, идут туда — в суд присяжных. Но 10% — уже нормально. Если у вас нет 10%, то надо предполагать, что у вас почти все следователи либо работают без ошибок, как роботы, либо, как экстрасенсы, всегда на 100 процентов знают, кто совершил преступление.

Почему закрывают дела

И второй источник прекращений — формальные нарушения. Например, дело частного обвинения, а жалоба потерпевшего не поступила. Или дело против депутата, а Дума согласия не дала. Это не связано с внутренним убеждением судьи. Остальные 195 тысяч — это сроки давности, амнистия. Судья тут ни при чем.

Судьи, не имея возможности и традиции выносить оправдательные приговоры, тем не менее стремятся к максимально справедливому или хотя бы компромиссному приговору (не идя на конфликт со следствием), и они, конечно, далеко не каждый раз отправляют людей на нары. Например, они часто присуждают условные сроки (в 34% случаев) или сроки в размере уже отбытого наказания, иные виды наказания. Существенная часть таких приговоров могла бы в других условиях быть оправдательной.

Как выгоняют из судей

Меня дважды выгоняли из судей. Предлоги могут быть любыми. Последний раз поводом послужило то, что я написал заключение в пользу некоего осужденного в Обнинском суде Калужской губернии. И приговор-то обвинительный отменили, но председатель Калужского суда написал в нашу квалификационную коллегию о вмешательстве в правосудие.

Кто такие гражданские судьи и как им живется

Судьям можно посочувствовать сплошь и рядом. Очень много судей — люди порядочные. Если бы за справедливость не пороли на конюшне, все бы изменилось.

Судья — это спокойный темперамент, это созерцательность некоторая. Это работоспособность. И работа не ради внешнего эффекта: здесь копать надо, бумажки читать и быстро отписывать дела.

Мой рекорд — 243 страницы через один интервал. Американский судья, например, не пишет длинных приговоров. Он оглашает приговор, а фиксирует секретарь. Уже поэтому судья не считает себя клерком-оформителем.

Гражданские судьи в основном люди загнанные, они поднимают огромный объем дел. У нас более 16 миллионов дел, которые рассматриваются в порядке гражданского и административного производства. Это колоссальная нагрузка. Они отписывают дела, и далеко не всегда государство в них заинтересовано. То есть налицо не столько независимость судьи, сколько невмешательство в его решение. Он принимает решение по букве закона, очень быстро — и никто туда не лезет.

По шкале справедливости наша судебная система может получить — ну, три из десяти. Еще раз говорю, многие судьи рады бы быть справедливыми. У нас в судейской среде есть такая формула порядочности: порядочный тот, кто гадостей без надобности не делает.

Каково быть судьей по политическому делу

Более того, иногда звонит председатель и сам спрашивает. А дальше он распределяет дела. По закону судья назначается жребием; на самом деле у председателя есть механизмы назначить правильного судью на важное дело — всегда то один загружен, то другой, третий только что пришел, а вот есть проверенный, Иван Иванович.

Кому звонили по Московскому делу

Про Московское дело не знаю, конечно, как было. Но скорость, с которой оно рассматривалось на следствии и в суде, очень нетипична. Это значит, что к делу было приковано какое-то внимание, пусть и не коррупционное, но организационное. Внимание власти. Дело пошло как литерный поезд. Как масленичный блин в желудок! Злые языки связывают это с выборами. Надо же к выборам показать, что к чему. Это, в общем, хорошо, что дело рассматривается быстро. Другое дело, что оно рассматривается жестко. Если судья видит, что к делу приковано внимание власти, он понимает, что либеральничать-то не след. Кто-то может и перестараться — но это другой вопрос.

Почему отпустили Павла Устинова

А в чем преступление, это уже вопрос неправильный с точки зрения системы. Ну позвольте: человек же был обвинен, на него документы составили, его суд первой инстанции приговорил! Обратно система не проворачивается.

Кто такие смежники и как они влияют на судью

Почему у нас так долго сидят в СИЗО

Почему в Америке не так

За это bail bonder нарушает твои гражданские права. Он может установить у тебя записывающую аппаратуру в квартире, следить за тобой, проверять, где ты бродишь, и так далее. Это кто-то вроде частного детектива. Это лицензия.

В чем проблема с выходом под залог

Почему у нас не прижились электронные браслеты

Браслеты дороги — это технологии. Говорили, вот-вот все отправятся по домам. Потом выяснилось, что либо откаты не такие жирные, либо бюджетные ассигнования урезали, либо энтузиаст ушел из системы. Система всегда сама возвращается к устойчивому равновесию, если нет сильной воли к изменениям. Ты отклонил, пока держишь — держится, отпустил — упало.

Как судья Пашин жизнь спас

Эту историю мне припомнили на квалификационной коллегии. Была банда черных риелторов, и у них был водитель. Он развозил их по каким-то адресам, но понятное дело, сам-то он паяльником не пользовался. Говорил, что не знал, о чем речь, — просто хорошие клиенты, они хорошо платили, он их возил, но в их дела не вмешивался.

Он сидел довольно долго до суда, что-то около двух лет, и уже начал выкашливать легкие, потому что туберкулез в камере. Значит, лежал он там в больничке, и когда дело ко мне попало, я назначил заседание и велел сразу же отпустить человека из-под стражи. Дело происходило в пятницу, а спецчасть заканчивает в 16:00 часов работать в СИЗО, и я секретарше быстро оформил определение, поставил печать в постановление и велел ей ехать в Бутырку на такси, дал денег.

Потом я его осудил на три года условно. Приговор вступил в законную силу, и примерно через год пришла его матушка. Она открыла дверь и на коленях поползла ко мне. Парня спасли! Барсучье сало, еще что-то… Поместили его в какой-то лесной санаторий, спасли ему жизнь. Думаю, пресса была мной недовольна: преступников милует, нехороший человек. Но судья не должен зависеть от прессы и общественного мнения.

Почему судьи не воспринимают подсудимого как человека

Почему плохо работают законы по гуманизации правосудия

Прежде всего изрядная доля законов — об усилении ответственности, а вовсе не о декриминализации. Об усилении ответственности, ужесточении наказания и так далее. Потом надо понимать, что если под эти статьи есть структуры, то эти структуры должны работать. Если у вас есть управление по борьбе с экстремизмом на просторах интернета, значит, куда вы декриминализуете? Куда этих людей девать? Что они будут делать? Еще что-то такое же полезное… Ну и, наконец, все эти статьи составляют ничтожную долю в статистике осуждений.

В основном наш народ совершает мелкие, относительно корыстные преступления: это кражи, грабежи, угоны, чуть-чуть хулиганство — ну и наркота, ясное дело. Наркота, потому что это опять технология — подбрасывание наркотиков, вылавливание людей за наркотики, когда не удается доказать чего-то более серьезного. Наркотики — это такая отдушина для правоохранительных структур, поэтому они солидарно и выступают против смягчения соответствующих статей.

Про судейскую коррупцию

Здесь разная ситуация в разных регионах и разных сферах. Страна очень большая, лоскутная. Я думаю, что в делах, где вертятся большие деньги, коррупция сохраняется. В уголовных делах с подсудимых чаще всего взять нечего, поэтому тут с коррупцией не шибко.

И, конечно, никакой судья не выходит на дорогу с протянутой рукой. Но, например, есть феномен адвокатов-почтальонов. Это адвокаты, которые выигрывают дела, занося конверты. Причем совсем не обязательно судьям, а людям, которые служат посредниками. И берут судьи в основном не за нарушение закона, а за соблюдение закона или за ускорение рассмотрения дела. Так что судейская коррупция там, где она есть, склоняется не к лихоимству, а к мздоимству.

1994 год, в России начался эксперимент по восстановлению суда присяжных. Один из первых процессов с участием суда присяжных заседателей под председательством первого заместителя председателя Ивановского областного суда Владимира Соловьева

Почему у нас такая ужасная экспертиза

Суд присяжных терпят

Как это все реформировать

Система наша ни лозунгами, ни правильными текстами не реформируется. В основном система понимает кадровые изменения. Она вертикальная, так что хороший человек во главе может сделать очень многое старорежимными методами: почистить систему, наладить ее. Как хирург, который должен кишочки промывать, перебирать, вскрывать брюшную полость… Нужна политическая воля. У нас всегда судебные реформы шли сверху.

Я полагаю, начать надо с мировых судей — это во власти каждого из регионов. Ни один регион России не установил выборность мировых судей. Хотя имел право. Уже сейчас это можно делать не меняя закона. Вот, кстати, под какими лозунгами надо было идти на выборы в Мосгордуму: выборность мировых судей!

Надо создать в нескольких регионах систему выборов, систему почетных мировых судей — и посмотреть, что из этого выйдет. А дальше распространять на всю Россию, если результаты будут хорошие.

Вот, считайте, половина уголовных и две трети гражданских дел у вас начали судиться нормально. А дальше надо смотреть, что делать с федеральной системой. Федеральная система может быть инстанцией кассационной, проверять законность. Это, кстати, наши суды умеют формально проверять. И суды присяжных, конечно, распространить на все типы дел.

Чего хотят студенты

Молодые люди — наша надежда. Сплошь и рядом мозги-то перекошены! Действует вот эта логика — что есть люди хорошие, правильные, чистые, а есть всякое быдло, недочеловеки, которых надо карать. А я студентам рассказываю, как легко человек при деньгах и при власти может стать зеком. И что с этим делать дальше. Каковы признаки того, что в его дело вмешались нехорошие люди. Студентам нравится, когда я показываю юридические фокусы: когда все вроде бы совсем плохо и человеку светит большой срок, а с помощью некоей юридической каверзы можно его освободить.

У студентов много иллюзий. Они с оптимизмом говорят: а вот мы сейчас докажем, что наш подзащитный невиновен! А я отвечаю: ваши шансы на то, что дело пересмотрят, потому что человек невиновен, составляет ничтожную долю процента. Но если вы найдете нарушенную юридическую формальность, ваши шансы резко возрастают — и в апелляционной, и в кассационной инстанции.

Судьи — профессиональные автоматы. То есть справедливость для судьи — это не мера наказания. Справедливость для судьи — это соблюдение формы.

Как не разочароваться в людях

Вот подсудимый рассказывает, как он резал жертву, расчленял, как в мешок клал, тащил… Спокойно рассказывает. Как к нему отнестись? Несчастный человек, надо ему посочувствовать. Как в христианстве принято таких людей называть — оскуделые натуры.

В качестве важной гарантии соблюдения конституционного права на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ) и на справедливое судебное разбирательство (ст. 8 Всеобщей декларации прав человека 1948 года, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года, п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод) законодательство РФ устанавливает уголовную ответственность судей за вынесение заведомо неправосудного судебного акта.

Статьей 305 УК РФ установлена уголовная ответственность судей за вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта. Часть 2 указанной статьи предусматривает повышенную ответственность за это же преступление, связанное с вынесением незаконного приговора к лишению свободы или повлекшее иные тяжкие последствия (квалифицированный состав преступления).

Для привлечения судьи к уголовной ответственности должно быть установлено, что он осознанно вынес неправосудный судебный акт, а не допустил судебную ошибку, связанную, например, с ошибочным толкованием и применением закона, неправильной юридической квалификацией уголовно наказуемого деяния гражданских, административных и прочих отношений и т. п. При правильном применении этой нормы добросовестный судья, допустивший судебную ошибку, не должен пострадать, а судья, допустивший явный судейский произвол, должен понести заслуженное наказание.

К сожалению, несмотря на высокий уровень коррупции и явных злоупотреблений в российских судах как общих, так и арбитражных, данная норма не работает, случаи осуждения по данной статье судей, вынесших произвольные решения, единичны и преимущественно носят политически-конъюнктурный характер.

В немалой степени этому способствует сложившаяся незаконная и необоснованная практика уклонения органов Следственного комитета РФ (ранее – Следственного комитета при прокуратуре РФ) от рассмотрения заявлений потерпевших и вынесения по ним предусмотренных уголовно-процессуальным законом решений.

Права сторон

Какими могут быть эти преступления? Прежде всего это те, что предусмотрены ст. 305 УК РФ. Идет ли речь идет о злоупотреблении судьей полномочиями в личных интересах при отправлении правосудия (ст. 285 УК РФ), получении взятки за вынесение выгодного одной из сторон судебного акта (ст. 290 УК РФ) и т. п. – все эти деяния подлежат квалификации по указанной статье УК РФ как идеальная совокупность данных преступлений (ч. 2 ст. 17 УК РФ).

Следовательно, из систематического толкования ст. 305 УК РФ и вышеназванных норм УПК РФ, ГПК РФ и АПК РФ следует, что привлечение судьи к уголовной ответственности и его осуждение может иметь место и до формальной отмены вынесенного им заведомо неправосудного судебного акта. Более того, этот заведомо неправосудный судебный акт подлежит отмене в рамках соответствующего отраслевого процессуального законодательства на основании вступившего в законную силу приговора в отношении такого судьи.

Поэтому отказы в возбуждении уголовного дела против судей (или в рассмотрении заявлений потерпевших о совершении судьей преступления), вынесенные на основании того, что предполагаемый заведомо неправосудный судебный акт не отменен в порядке, установленном соответствующим отраслевым процессуальным законодательством, являются незаконными и необоснованными.

Однако в последние десятилетия сложилась неблагоприятная судебно-следственная практика, состоящая в отказе не только возбуждать уголовные дела против судей по заявлениям потерпевших сторон, но даже рассматривать в установленном процессуальном порядке такие заявления, что является грубейшим нарушением законности.

В качестве основной цели уголовного судопроизводства УПК РФ устанавливает защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (п. 1 ч. 1 ст. 6). Потерпевший, его законный представитель и (или) представитель вправе участвовать в уголовном преследовании обвиняемого, а по уголовным делам частного обвинения – выдвигать и поддерживать обвинение в порядке, установленном настоящим Кодексом, ему предоставлены значительные права в уголовном процессе (ст. 22, 42 УПК РФ).

Одним из важнейших прав потерпевшего (а учитывая, что такие дела относятся к делам публичного обвинения любого лица) является право подачи заявления о совершенном против него преступлении и право на то, чтобы это заявление было рассмотрено в установленном порядке с вынесением решения по предусмотренной законом процессуальной форме.

Правом принимать решения о возбуждении уголовного дела против судьи наделен только председатель Следственного комитета РФ, поэтому соответствующие заявления подаются обычно на его имя (ч. 1 ст. 448 УПК РФ). До реформы следственных органов и выделения следственного аппарата прокуратуры РФ такими полномочиями обладал Генеральный прокурор РФ. Но еще тогда сложилась практика направлять заявления в нижестоящие прокуратуры для установления наличия или отсутствия признаков состава преступления в действиях судей, при этом предполагалось, что в случае установления таких признаков решение о возбуждении дела будет принято Генеральным прокурором РФ. Аналогичная практика существует сейчас и в Следственном комитете РФ.

При этом ст. 21, 140, 141, 144–149 УПК РФ прямо предусмотрено, что по итогам проведения проверки по заявлению о преступлении принимается решение о возбуждении уголовного дела либо об отказе в его возбуждении; как следует из систематического толкования этих норм, следственные органы не вправе уклониться от рассмотрения заявления. Каждое заявление должно быть рассмотрено, проверено и разрешено путем вынесения одного из вышеуказанных предусмотренных законом процессуальных решений.

Следственные и иные правоохранительные органы, включая прокуратуру, не вправе давать какую-либо иную юридическую квалификацию заявлению о преступлении (ст. 141 УПК) с целью избежать его рассмотрение. Например, квалифицировать как иное обращение граждан, не подлежащее рассмотрению в качестве заявления о преступлении. Если в поданном лицом заявлении содержится прямое указание на то, что судьей, должностным лицом или иным лицом совершено преступление, и требование возбудить уголовное дело или провести проверку для решения вопроса о его возбуждении, такой документ носит все юридические признаки заявления о преступлении и подлежит рассмотрению и разрешению именно в уголовно-процессуальном порядке.

Необходимо особо отметить, что в соответствии со ст. 13 Европейской конвенции каждый, чьи права и свободы нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве.

Порочная практика

Государственные органы обязаны проводить эффективное расследование по случаям злоупотреблений властью, допущенных публичными должностными лицами, нарушающих права, признанные Европейской конвенцией, что подтверждается практикой Европейского суда по правам человека.

К настоящему времени Инструкция утратила силу (Приказ Генерального прокурора РФ от 27.12.2007 № 212), однако сложившаяся порочная практика к сожалению, прочно укоренилась.
Более того, аналогичная практика сложилась и применительно к заявлениям о совершении противоправных действий прокурорами, следователями и должностными лицами органов дознания по уголовным делам, находящимся в их производстве.

Вместе с тем процессуальный порядок обжалования действий и решений участников уголовного судопроизводства, предусмотренный ст. 123–125 УПК РФ, ни в коей мере не исключает уголовной ответственности должностных лиц прокуратуры, следствия и дознания за совершенные преступления, которая должна носить неукоснительный характер в силу принципа публичности уголовного преследования (ст. 21 УПК РФ).

Извечный вопрос

Есть ли выход из порочного круга? С учетом ранее изложенного все заявления о подобных преступлениях подлежат рассмотрению в соответствии с требованиями ст. 140–148 УПК РФ с вынесением по каждому такому заявлению обоснованного и мотивированного постановления о возбуждении уголовного дела или об отказе в его возбуждении.

К сожалению, данная практика – по-видимому, из корпоративной солидарности судей, – несмотря на ее явное противоречие уголовно-процессуальному закону, находит поддержку при рассмотрении жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ на уклонение следственных органов от рассмотрения в установленном уголовно-процессуальном законом порядке заявлений о совершении судьями преступлений.

Наша практика показывает, что данные нарушения прослеживаются в постановлениях Басманного районного суда г. Москвы от 10.02.2009 № 3/7-25/09 (оставленное без изменения кассационным определением Московского городского суда от 27.04.2009 № 22-4952/2009), Тверского районного суда г. Москвы от 22.04.2010 (оставленное без изменения кассационным определением Московского городского суда от 12.07.2010 № 22-9047), Центрального районного суда г. Сочи от 17.04.2009 (оставленное без изменения кассационным определением Краснодарского краевого суда от 01.07.2009 № 22К-3839/09) и др.

В настоящее время надзорные жалобы на эти судебные акты рассматриваются судьями судов надзорных инстанций, и хотелось бы надеяться, что ВС РФ выскажется в пользу потерпевших сторон. Кроме того, недавно нами направлена жалоба в Европейский cуд по правам человека на нарушение ст. 6, 13 Европейской конвенции, ст. 1 Протокола № 1 к этой конвенции по конкретному делу, в котором обжаловался отказ прокуратуры Краснодарского края в рассмотрении в порядке ст. 144–145 УПК РФ заявления о совершении предусмотренного ст. 305 УК РФ преступления судьей Центрального районного суда г. Сочи С. Если жалоба будет принята к рассмотрению и удовлетворена Европейским судом, в соответствии с международными обязательствами России, надеемся, это повлияет на национальную судебную практику (к сожалению, российские суды зачастую продолжают следовать своей порочной практике, несмотря на решения ЕСПЧ по аналогичным делам).

Дальше так продолжаться не может. Если Россия действительно претендует на то, чтобы являться демократическим правовым государством, в котором человек, его права и свободы являются высшей ценностью, если намерена исполнять свои международные обязательства в области прав человека, следует положить конец судейскому произволу и произволу обвинительных органов, закрыть все возможные лазейки для принятия ими коррупционных, явно противозаконных решений.

Необходимо возвратить в рамки уголовно-процессуального закона рассмотрение заявлений граждан и организаций о совершении преступлений судьями и работниками правоохранительных органов, по каждому такому заявлению должна проводиться всесторонняя и объективная проверка и приниматься законное, обоснованное и мотивированное решение о возбуждении уголовного дела или об отказе в его возбуждении. Можно даже не менять действующее уголовно-процессуальное законодательство, достаточно добиться неукоснительного соблюдения ст. 21, 22, 140–148 УПК РФ, чтобы каждое такое заявление о преступлении должным образом рассматривалось.

Для этого следовало бы дать разъяснение на уровне постановления Пленума ВС РФ, издать соответствующие приказы Генерального прокурора РФ и председателя СК РФ, а также провести практическую работу по претворению этих решений в жизнь.

Кроме того, для выявления всех случаев судейского произвола и произвола работников правоохранительной системы, привлечения виновных к уголовной ответственности и для восстановления нарушенной справедливости в отношении конкретных граждан, реабилитации необоснованно осужденных, пересмотра произвольных решений по гражданским делам, следовало бы дать ход всем ранее поданным (в течение как минимум последних 10 лет) заявлениям граждан о совершении преступлений судьями и должностными лицами правоохранительных органов, провести по ним качественные проверки с принятием соответствующих решений.