Суд справедливости в англии это суд

Обновлено: 25.04.2024

Настоящее исследование подготовлено с целью обсуждения следующих вопросов:

(1) Высокий Суд Лондона отказал в принудительном исполнении решений российских судов на территории Великобритании;

(2) Высокий Суд Лондона признал решение российских судов к исполнению на территории Великобритании, но при этом основывал своё решение на принципах международной вежливости и взаимности, и соответствующие выводы.

Для этой цели были исследованы следующие судебные дела с участием российских сторон:

· Commercial Innovation Bank v. Kozeny [2002] UK PC 66

· Aeroflot Russian Airlines v. Berezovsky [2012] EWHC 3017 (Ch)

· JSC VTB Bank v. Skurikhin and others [2014] EWHC 271 (Comm)

· OJSC Bank of Moscow v Chernyakov & Ors [2016] EWHC 2583 (Comm)

· Maximov v. OJSC Novolipetsky Metallurgichesky Kombinat [2017] EWHC

Основания для признания и исполнения решений российских судов в Великобритании

Позиция английского права в отношении стран, решения судов которых исполняются на территории Великобритании, является дискриминационной. Существующие законодательные акты и международные инструменты, включая конвенции и соглашения, являются основой только для принудительного исполнения решений судов стран Содружества[1] и Европейского Союза.[2]

В отношении же решений, вынесенных российскими судами, применяются инструменты общего права, поэтому правила и механизмы были определены не в английском законодательстве, а сформированы английскими судами.

Английские суды признают и принудительно исполняют те решения, которые являются окончательными, неоспоримыми и имеющими юридическую силу. Окончательными и имеющими юридическую силу являются те решения, которые не позволяют проигравшей стороне подать новый иск в той же юрисдикции. Если же эти решения подлежат апелляции в этой юрисдикции, то английские суды приостановят исполнение решения в Великобритании.

В соответствии с английским правом, решение российского суда также может быть приведено в исполнение в Англии, если:

(i) лицо, против которого выносится решение, находилось в России во время проведения разбирательства;

(ii) лицо, против которого выносится решение, было истцом или против него был подан встречный иск в российском суде;

(iii) лиц против которого было вынесено решение согласилось на юрисдикцию этого суда, добровольно появившись в разбирательстве (это исключает прения по существу, которое было проведено в соответствии с российским правом);

(iv) лицо, против которого вынесено решение, согласилось перед началом разбирательства в отношении предмета спора, подчиниться юрисдикции суда или судов в России.

Основания для отказа в признании и исполнении решений российских судов в Великобритании

Английские суды разработали исключения, в соответствии с которыми в признании и исполнении решений российского суда может быть отказано на территории Великобритании:

(i) судебное решение не должно быть получено посредством мошенничества (кредитором или судом, выносящим решение);

В принудительном исполнении решения российского суда может быть отказано в независимости от того, было ли новое доказательство приведено и вне зависимости от того, было ли обвинение в мошенничестве предъявлено в российском суде.[3]

Сторона, которая заявляет о мошенничестве, может ссылаться на мошенничество, если даже оно просто стало известно ему и может быть заявлено в российском суде.[4] Но если мошенничество было уже обнаружено ранее, но не заявлено ранее и о нём могло быть заявлено в российском суде, то английский суд может попросить раскрыть причину, почему оно не было заявлено ранее.[5]

(ii) исполнение судебного решения не должно противоречить публичной политике;

Несмотря на то, что публичная политика государства была указана в качестве основания для отказа в признании и исполнения решения иностранных судов, английские суды, тем не менее отмечают две проблемы с использованием данного основания. Во-первых, по мнению суда, понятие публичной политики не всегда поддается единообразному определению и толкованию.[6] Это происходит, по мнению суда, из-за того, что фундамент публичной политики основан не на обычном праве и поэтому может меняться время от времени. Во-вторых, понятие публичной политики может граничить и даже совпадать с универсальными принципами морали.[7]

(iii) процедура посредством которого было получено судебное решение не должна противоречить принципам естественной справедливости;

Если решение было вынесено российским судом, имея на это юрисдикцию и компетенцию, то суд никогда не будет проверять правомерность процесса за исключением случаев, когда это нарушает английские принципы существенной справедливости.[8]

Принцип существенной справедливости, понимаемый в контексте английского права, это принцип, который был заложен как в английском законодательстве, так и международном законодательстве, признаваемое английским правом. Так, например, право на справедливое разбирательство, закрепленное в Европейской Конвенции по Правам Человека, также является составной частью английского принципа существенной справедливости.[9]

(iv) судебное решение не должно быть направлено на взыскание штрафа или пени.

Штраф или пеня должны быть штрафом или пеней, взыскиваемыми со стороны государства, а не частного лица.[10] В их число могут также входить иски по взысканию штрафов со стороны антимонопольных органов.[11] Однако, если решение российского суда предусматривает оплату компенсации (за причинение увечья, например) со стороны ответчика, такое решение может быть принудительно исполнено в Великобритании.

В каждом отдельном случае, заявитель обязан предоставить английскому суду доказательство о том, что ни один из вышеуказанных исключений применим к оспариваемому решению.

Если в решении российского суда не присутствует ни одно из этих оснований, то английский суд может вынести решение о принудительном исполнении решения российского суда на территории Великобритании

Анализ судебной практики Англии[12]

Вопрос 1: Высокий Суд Лондона отказал в принудительном исполнении решений российских судов на территории Великобритании

Исследование решений английских судов показало, что в английские суды признают или отказывают в признании и принудительном исполнении решений российских судов в Великобритании в зависимости от того, подпадают они под исключения общего права или нет.

Commercial Innovation Bank Alfa Bank v Kozeny [2002] UK PC 66

В этом деле суд Багам (Bahamas) отказал Альфа Банку в признании и исполнении решения Арбитражного суда города Москвы на том основании, что решение было получено посредством мошенничества. Когда дело было передано на апелляцию в Тайный Совет (Высшая судебная инстанция в Великобритании), то она поддержала решение суда Багам, но с условием, что решение АСГМ может быть признано и исполнено в дальнейшем, если будет проведено полное расследование по вопросу мошенничества.

Joint Stock Company (Aeroflot-Russian Airlines) v Berezovsky and another [2014] EWCA Civ 20

В этом деле английский суд отказал Аэрофлоту в исполнении решения российского суда. Суд постановил, что решение российского суда не может рассматриваться как окончательное. По мнению суда, если бы решение было бы окончательным, то проигравшая сторона не смогла бы подать новый иск в российском суде по тому же вопросу.

JSC VTB Bank v Skurikhin & Ors [2014] EWHC 271 (Comm) (13 February 2014)

Настоящее дело интересно тем, что в нём английский суд признал решение российского суда и постановил его к исполнению несмотря на многочисленные доводы ответчика. В частности, ответчик обвинял ВТБ в том, что решения были получены при помощи мошенничества. Вместе с этим, английский суд отказал ВТБ в признании и исполнении решения в части, направленной на взыскание штрафов и пени.

OJSC Bank of Moscow v Chernyakov & Ors [2016] EWHC 2583 (Comm)

В настоящем деле Банк Москвы подал иск о признании и приведении в исполнение решений российских судов в Великобритании. Ответчик просил английский суд отказать в признании и исполнении на основании мошенничества и противоречия публичной политике. Несмотря на убедительные доводы, английский суд отказал ответчику и признал позицию Банка Москвы.

Вопрос 2: Высокий Суд Лондона признал решение российских судов к исполнению на территории Великобритании, но при этом основывал своё решение на принципах международной вежливости и взаимности

Анализ судебной практики Англии и Уэльса показал, что английские суды не признают решения российских судов к исполнению на территории Великобритании на основании принципов международной вежливости и взаимности.

Как было показано выше, английские суды признают решения российских судов к исполнению основываясь на инструментах общего права, разработанным в судах, без апелляции к принципам международной вежливости и взаимности.

Выводы

Настоящее исследование показало, что английские суды признают и исполняют решения российских судов, если они не подпадают под исключения, разработанные английскими судами.

При этом следует заметить, что сторона, которая противостоит признанию и исполнению решения российского суда в Англии, обязана доказать, что такое решение подпадает под исключения. И как показывает судебная практика, доказать это довольно сложно, даже несмотря на их очевидность.

[1] Foreign Judgments (Reciprocal Enforcement) Act 1933; The Administration of Justice Act 1920

[2] EU Regulation 1215/2012 on jurisdiction and the recognition and enforcement of judgments in civil and commercial matters (Brussels Recast Regulation); EU Regulation 44/2001 on jurisdiction and the recognition and enforcement of judgments in civil and commercial matters (Brussels Regulation); Convention on jurisdiction and the enforcement of judgments in civil and commercial matters signed in Lugano on 30 October 2007 (Lugano Convention); Hague Convention on Choice of Court Agreements (Hague Convention).

[3] Gelley and others v. Shepherd and another [2013] (CA); HIH Casualty v Chase Manhattan Bank [2003] UKHL 6

[4] Owens Bank v Bracco [1992] 2 AC 443 (HL); AK Investment CJSC v Kyrgyz Mobil Tel Ltd [2012] 1 WLR 1804

[5] Syal v. Heyward [1948] 2 KB 443 (CA)

[6] Maxim Nordenfelt v Nordenfelt [1893] 1 Ch 630; Blaythwayt v. Baron Cawley [1976] AC 397

[7] Kaufman v. Gerson [1904] 1 KB 591

[8] Pemberton v. Hughes [1899] 1 Ch. 781

[9] Merchant International v Natsionalna [2011] EWHC 1820 (Comm)

[10] Dicey, Morris & Collins on the Conflict of Laws, 15th Edition, Mainwork & 5th Supplement, 2018

[11]Lewis v Eliades [2004] 1 WLR 692

[12] В настоящем исследование не было включено Maximov v. OJSC Novolipetsky Metallurgichesky Kombinat [2017] EWHC. В этом деле английский суд признал решение МКАС при ТПП РФ, несмотря на то, что все инстанции российских судов отказали в признании и исполнения этого решения.

Право справедливости, также как и общее право Англии, является неписаным судейским правом. Вместе с тем субъектом создания и развития права справедливости исторически выступали не судьи королевских судов, а лорд-канцлер, к которому обращались за защитой истцы, чьи права не признавало общее право, истцы, несправедливо обманутые и проигравшие дело в королевских судах из-за формализма общего права, истцы, неправильно выбравшие исковой формуляр или же те, кто в финансовом отношении не мог позволить себе обратиться в королевские суды.

Процедура рассмотрения дел в суде Канцлера отличалась быстротой и меньшей стоимостью; свидетели могли быть доставлены в суд для дачи показаний под угрозой штрафа, лорд-канцлер мог под присягой допросить ответчика (даже при наличии письменных доказательств его правоты); неуважение к канцлерскому приказу о явке в суд (writ of subpoena), выразившееся в неявке свидетеля или ответчика в суд, каралось крупным штрафом; был предусмотрен широкий набор возможных санкций (в том числе лишение свободы) за неисполнение решения суда канцлера, правом справедливости признавались и были защищены права лиц, не признаваемые общим правом – права бенефициара по трасту, права замужних женщин, права третьих лиц по контрактам.

Суд лорд-канцлера (суд права справедливости), а затем и вице-канцлера существовал независимо от судов общего права (королевских судов) вплоть до 1873-1875 гг., когда в Англии были приняты акты о судоустройстве (Judicature Acts), в результате которых королевские суды и канцлерский суд были объединены в единую судебную систему.

Таким образом, право справедливости можно определить как разновидность английского прецедентного права, исторически возникшую из совокупности решений суда Канцлера, которые корректировали общее право с учетом сложившихся на конкретный исторический период требований и принципов (максим) справедливости.

Право справедливости состоит из максим права справедливости. Формально.юридически содержание права справедливости состоит из судебных прецедентов, в которых основанием принятого решения (ratio decidendi) являлись максимы права справедливости. Также к праву справедливости следует относить целый спектр средств судебной защиты прав истца.

На современном этапе к праву справедливости относятся нормы, регламентирующие целые комплексы правовых институтов (наряду со статутным правом) – такие как право доверительной собственности (trusts), земельное право (land law), некоторые институты контрактного (договорного) права (например, справедливый эстоппл — equitable estoppel).

В современном английском праве существуют две категории дел, которые рассматриваются на основании норм права справедливости. Во-первых, на основании максим (морально-правовых норм-принципов) права справедливости исторически рассматривались и продолжают рассматриваться дела о передаче недвижимости, дела по искам из контрактов купли-продажи земельной собственности, дела, основанные на применении положений законодательства о собственности на землю.

Вторую категорию дел, рассматриваемых на основе права справедливости образуют дела о выдаче обязательных для исполнения судебных приказов-запретов (injunctions), о расторжении сделок ввиду незаконного воздействия на стороны при их заключении (misrepresentation, duress, deceit), дела, предметом которых являются вопросы права доверительной собственности (trusts) – о благотворительных трастах (charitable trusts), о наделении доверительного собственника дополнительными полномочиями по управлению имуществом. По данной категории судебных дел исторически сложились широкие полномочия суда при их разрешении (широкая судебная дискреция — broad judicial discretion).

Подавляющее большинство дел, входящих в данные две категории, сегодня рассматриваются либо судами графств, либо, при значительной цене иска, – Канцлерским отделением Высокого суда.

2. Позволяло на протяжении многих столетий корректировать с учетом требований социальной справедливости строго формальные нормы общего права, а также предоставляло истцу альтернативную возможность обратиться в суд права справедливости.

3. Создало целый спектр средств судебной защиты прав истца, которая отличалась гибкостью, оперативностью, широким охватом реальных ситуаций, отвечала требованиям разумности, целесообразности и справедливости.

Однако постепенно с увеличением количества судебных дел, разрешенных судом лорд-канцлера, были выработаны принципы права справедливости. Также созданию общепринятых принципов права справедливости способствовал тот факт, что начиная с XVIв. лорд-канцлер стал выбираться из профессионального сословия юристов и являлся светским лицом.

Максимы права справедливости – это морально-правовые нормы-принципы, которые носят некодифицированный, дискреционный характер и применяются английскими судьями (судов графств и Канцлерского отделения Высокого суда) в частноправовой сфере для дополнения и корректировки норм общего права с целью достижения наиболее справедливого результата в каждом конкретном судебном деле.

3. Некодифицированность (неписаный характер) принципов права справедливости заключается в том, что они содержатся в судебных прецедентах, а не в официальных законах (статутах) государства.

4. Максимы права справедливости не носят первичного характера, а лишь дополняют нормы общего и статутного права с учетом требований справедливости в каждом конкретном деле. Дополняющий характер норм права справедливости явился причиной того, что до сих пор в английском праве считается недопустимым исследовать содержание норм права справедливости вне контекста общего права.

5. Применение той или иной максимы права справедливости не является правом истца, а носит сугубо дискреционный характер – т.е. является правом суда. Истец не может потребовать от суда применить к фактам его дела ту или иную максиму права справедливости, потому как английский суд применяет максимы к тем или иным фактам дела по своему усмотрению.
Дискреционный характер максим права справедливости повышает гибкость принципов права справедливости, так как наделенные дискрецией применения судьи при принятии и решения о применении максимы, и окончательного решения по делу, неизбежно будут учитывать социально-экономические изменения, которые произошли в английском обществе.

На современном этапе максимы права справедливости применяются в частноправовой сфере: в контрактном праве Англии (в делах, связанных с введением в заблуждение, в дела, в которых используется конструкция эстоппель); в деликтном праве Англии (дела о диффамации); в праве доверительной собственности (трасты на основе данного обещания); в земельном праве (траст земельной собственности, доктрина об уведомлении). В отраслях публично-правового характера (конституционное, административаное, уголовное) максимы права справедливости практически не применяются.

Наиболее значимые максимы на современном этапе.
1. Право справедливости – это милость короля, а не право потерпевшего. Суд права справедливости применяет те или иные максимы или средства судебной защиты по своему усмотрению – их применение не является правом истца, но правом суда.

2. Право справедливости не оставит любое неправильное поведение без ответственности. Ответственность по нормам права справедливости может наступить даже в том случае, если по нормам общего права никакого нарушения не усматривается. Данная максима широко использовалась в делах, связанных с мошенничеством кредиторов, когда они под предлогом потери не возвращали долговые расписки должникам и требовали через суд общего права заново вернуть уже возвращенный им долг. По общему праву долговая расписка являлась единственным допустимым и достаточным доказательством наличия долга, и потому положение таких кредиторов в общем праве было действительно безупречным. Однако по праву справедливости кредиторы могли быть вызваны в суд лорд-канцлера, допрошены под присягой и впоследствии привлечены к ответственности.

3. Право справедливости следует общему праву. Право справедливости признает те права, которыми обладают субъекты на основе общего права, а его нормы не подменяют и не должны подменять собой нормы общего права: Miller v. Jackson [1977]. Однако данная максима не действует в тех случаях, когда лица, обладающие правами по общему праву, совершили неправомерные действия, вследствие которых было бы несправедливым с их стороны настаивать на своих правах. Так, право истца на судебную защиту от диффамации может быть потеряно, если ответчик докажет в суде, что факты, содержащиеся в газетной заметке, соответствуют действительности: Wakley v Cooke & Healey [1849]; Акт о реабилитации осужденных (1974).

4. Решения в суде права справедливости принимаются на основании усмотрения суда, а не на основании абстрактных норм общего права. В прошлом, до 1873-1875гг., суд права справедливости, принимая решение, не был связан нормами общего права и разрешал дело исходя из его конкретных обстоятельств. На современном этапе данная максима постулирует широкую судебную дискрецию при разрешении дел в судах графств и Канцлерском отделении Высокого суда.

5. Право справедливости признает приоритет закона, но не допускает ссылки на закон в целях достижения бесчестных намерений. Так, например, в деле R v Sigsworth [1935] суд решил, что буквальное толкование Акта об обращении с правом на имущество (1925) приведет к несправедливому результату: убийца матери, являющийся единственным законным наследником, не может и не должен исходя из требований справедливости вступить в свои права в силу того, что это приведет к достижению им своей преступной цели.

7. Кто добивается справедливости, должен сам поступать справедливо. Необходимым условием для обращения в суд на основании права справедливости служит честное отношение к своему оппоненту: Duchess of Argyll v Duke of Argyll [1967].

8. Равенство есть справедливость. Можно выделить, по меньшей мере, два значения данной максимы. (1) Право справедливости не позволяет применять определенные меры наказания в отношении несовершеннолетних, но одновременно несовершеннолетнему не разрешается заявлять о льготах, которые у него имеются в юрисдикции общего права в силу несовершеннолетнего возраста. (2) Если в инструменте траста на основании завещания четко обозначен круг бенефициариев, но не определена доля каждого, то их доли презюмируются равными при отсутствии доказательств, свидетельствующих об иной воле наследодателя.

9. Право справедливости в первую очередь интересуют намерения, а не юридическая форма. Право справедливости признает те субъективные права истца или ответчика, которые признаны и защищаются общим правом (право справедливости следует общему праву), но настаивает, что положения общего права должны применяться справедливо, а не исключительно по форме. Данную максиму иллюстрируют дела, связанные с созданной судом конструкцией конструктивного траста Midland Bank v Cooke [1995], Drake v Whipp [1996].

10. Затягивание с рассмотрением дела разрушает справедливость. Данная максима имеет также отношение к выдаче судом средств судебной защиты прав истца: необоснованная просрочка с обращением в суд может явиться основанием для отказа в выдаче того или иного средства защиты.

11. Что обещано, то должно быть исполнено. Данную максиму хорошо иллюстрируют дела в сфере английского семейного права, связанные с эстопплем на основании данного ответчиком обещания: Pascoe v Turner [1979], Jones v Jones [1977].

12. Право справедливости не защищает прав волонтеров. Лицо, владеющее правовым титулом в силу акта передачи его без встречного удовлетворения, а также лицо, добровольно принявшее на себя обязанность вести чужие дела, не пользуются защитой права справедливости: Penn v Lord Baltimore [1750].

13. Право справедливости не предоставляет защиту искам, основанием которых явились совместные противоправные действия истца и ответчика: Keir v Leeman [1846].

15. Там, где возникает конкуренция субъективных прав, защищаемых правом справедливости, приоритет имеет право, возникшее раньше. Максима имеет применение в современном земельном праве Англии. При наличии двух не подлежащих регистрации ипотечных залогов одной и той же земельной собственности, признаваемых правом справедливости, приоритет на преимущественную покупку/продажу заложенной собственности имеет залогодержатель, с которым контракт об ипотечном залоге был заключен раньше: Barclays Bank Ltd v Taylor [1974].

Читайте также: