Суд над военными преступниками начался в ноябре 1945 г в каком городе
Обновлено: 22.04.2024
Нюрнбергский процесс — первый в истории международный суд, признавший агрессию тягчайшим уголовным преступлением и наказавший как уголовных преступников государственных деятелей, виновных в подготовке, развязывании и ведении агрессивных войн.
Судебный процесс над группой главных нацистских военных преступников проводился в г. Нюрнберге (Германия) с 20 ноября 1945 г. по 1 октября 1946 г. Международным военным трибуналом.
К судебной ответственности привлечены высшие государственные и военные деятели нацистской Германии: Г.Геринг, Р. Гесс, И. фон Риббентроп, В. Кейтель, Э. Кальтенбруннер, А. Розенберг, Г. Франк, В. Фрик, Ю. Штрейхер, В. Функ, К. Дениц, Э. Редер, Б. фон Ширах, Ф. Заукель, А. Йодль, А. Зейс — Инкварт, А. Шпеер, К. фон Нейрат, Г. Фриче, Я. Шахт, Р. Лей (повесился до начала процесса), Г. Крупп (признан неизлечимо больным, и его дело прекращено), М. Борман (осужден заочно, в связи с тем, что не был найден) и Ф. фон Папен. Всем им было предъявлено обвинение в заговоре против мира и человечности (убийство военнопленных и жестокое обращение с ними, убийство гражданского населения и жестокое обращение с ним, разграбление обществ и частной собственности, введение системы рабского труда и др.), в совершении тягчайших военных преступлений. Был также поднят вопрос о признании преступными действий руководящего состава Национал — социалистической партии, штурмовых (СА) и охранных отрядов национал — социалистической партии (СС), службы безопасности (СД), государственной тайной полиции (гестапо), правительственного кабинета и генштаба.
В ходе процесса состоялось 403 открытых судебных заседания, были допрошены 116 свидетелей, рассмотрены многочисленные письменные свидетельства и документальные доказательства (в основном официальные документы германских министерств и ведомств, генштаба, военных концернов и банков). Для координации действий по расследованию и поддержанию обвинения был образован Комитет из главных обвинителей: от СССР (Р. Руденко), США (Р. Джексон), Великобритании (X. Шоукросс), от Франции (Ф. де Ментон, а затем Ш. де Риб).
30 сентября — 1 октября 1946 был оглашен приговор. Все подсудимые, кроме Шахта, Фриче и Папена, были признаны виновными в предъявленных обвинениях и приговорены: Геринг, Риббентроп, Кейтель, Кальтенбруннер, Розенберг, Франк, Фрик, Штрейхер, Заукель, Йодль, Зейс — Инкварт и заочно Борман — к смертной казни через повешение; Гесс, Функ и Редер — к пожизненному заключению; Ширах и Шпеер — к 20, Нейрат — к 15, Дениц — к 10 годам заключения. Трибунал признал преступными организациями СС, гестапо, СД и руководящий состав нацистской партии. Ходатайства осужденных о помиловании были отклонены Контрольным советом, и в ночь на 16 октября 1946 приговор о смертной казни был выполнен (Геринг покончил жизнь самоубийством незадолго до казни).
Принципы международного права, содержащиеся в Уставе трибунала и выраженные в приговоре, были подтверждены резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946.
В Германии в первые послевоенные годы произошло более 2 млн процессов над военными и нацистскими преступниками, от них были освобождены административный аппарат, судебная система и система образования. В маленькой Бельгии принято почти 80 тыс. приговоров тем, кто сотрудничал с оккупантами. Во Франции за сотрудничество с нацистами были приговорены к различным срокам заключения 120 тыс. человек, из них почти тысячу человек казнили.
Продолжением Нюрнбергского процесса стал Токийский процесс (3 мая 1946 г. — 12 ноября 1948).
В составе трибунала были представлены 11 государств: СССР, США, Китай, Великобритания, Австралия, Канада, Франция, Нидерланды, Новая Зеландия, Индия, Филиппины. Всем союзным государствам, находившихся в войне с Японией, было предоставлено право иметь своего представителя — дополнительного обвинителя, но этим воспользовались только названные выше 11 государств.
Токийский процесс был более длительным, чем Нюрнбергский. Он проходил 2 года 5 месяцев и 9 дней. Обвинительное заключение по делу 28 главных японских военных преступников было составлено от имени США, Китая, Великобритании, СССР, Австралии, Канады, Франции, Нидерландов, Новой Зеландии, Индии и Филиппин. Он имел 53 пункта. Вывод содержал обвинения в преступлениях против мира в соответствии со ст. 5 Устава Международного военного трибунала (МВТ) для Дальнего Востока.
12 ноября 1948 Международный военный трибунал для Дальнего Востока в Токио огласил приговор главным японским военным преступникам. К смертной казни через повешение были приговорены 4 бывших премьер — министра, 11 бывших министров, 8 представителей высшего генералитета. Приговор над осужденными к смертной казни был выполнен в ночь на 23 декабря 1948 г. в г. Токио.
Токийский и Нюрнбергский процессы имели существенное значение для утверждения принципов и норм современного международного права, рассматривающих агрессию как тягчайшее преступление.
Так, после Нюрнбергского и Токийского процессов принят ряд международных актов, в которых нашли отражение принципы, сформулированные на этих трибуналах: Конвенция ООН о предупреждении преступления геноцида и наказания за него 1948 года, Конвенция ООН о пресечении торговли людьми и эксплуатации проституции 1949 года, Гаагская конвенция ЮНЕСКО о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 года, Дополнительная конвенция ООО об упразднении рабства, работорговли и аналогичных институтов и практики 1956 года, Единая конвенция о наркотических средствах 1961 года, Конвенция ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г.и другие.
Фото: из личного архива Дмитрия Асташкина
Организация процесса
В 1945–1947 гг. в РСФСР было проведено 6 открытых судов над немецкими военными преступниками в наиболее пострадавших городах: Смоленске (15–19 декабря 1945 г.), Брянске (26–30 декабря 1945 г.), Ленинграде (27 декабря 1945 г. — 6 января 1946 г.), Великих Луках (24–31 января 1946 г.), Севастополе (12–23 ноября 1947 г.), Новгороде (7–18 декабря 1947 г.).
председательствующий трибунала генерал-майор И.Ф. Исаенков Фото: из семейного архива И.Ф.Исаенкова/предоставлено Д.Асташкиным
На помощь в подготовке, организации и проведении суда из Москвы в Ленинград была командирована группа из четырех оперативных работников НКВД, НКГБ и Главного управления СМЕРШ во главе с генерал-майором Прошиным. За столь короткие сроки в лагерях немецких военнопленных они смогли найти лишь нескольких подозреваемых.
Предположим, что спешка следствия была вызвана внешнеполитическими причинами — началом Нюрнбергского процесса. Возможно, материалы локальных судов должны были поддерживать советское обвинение в Нюрнберге (в том числе через иностранную прессу). Напомним, что в феврале 1946 г. в Нюрнберге выступали свидетели (академик И. А. Орбели, протоиерей Н. И. Ломакин, колхозник Я. Г. Григорьев) о преступлениях нацистов в Ленинграде и Ленинградской области (включая Псков и Новгород).
Ленинградский процесс проходил в Выборгском доме культуры, который вместил 2 000 зрителей из Ленинграда, Пскова и Новгорода (вход был по пропускам). Декорации напоминали театр: трибунал Ленинградского военного округа разместился на украшенной сцене, позади стояи барельефный макет Кремля и большая статуя Сталина на постаменте, за ней — экран для показа документального фильма, перед началом заседаний открывался занавес.
Фото: из личного архива Дмитрия Асташкина
Эту театральность отмечал в дневнике и П. Н. Лукницкий:
Театральность усиливала публичный эффект суда.
Преступления
На суде разбирались преступления Ремлингера и его подчиненных, совершенные в Ленинградской области зимой 1943–1944 годов: карательные акции (расстрелы, сожжения заживо, пытки), угон на принудительные работы, уничтожение населенных пунктов при отступлении. Ремлингер лично приказал провести ряд карательных экспедиций, жертвами которых стали тысячи советских граждан (в основном женщины, дети и старики). По указанию Ремлингера было угнано на принудительные работы 25 000 человек, сожжено 145 деревень.
Фото: из личного архива Дмитрия Асташкина
Все преступления попадали под указ 19 апреля 1943 года, который стал юридической основой для всех судов над иностранными военными преступниками в СССР. Кроме того, в общую часть обвинительного заключения входили разрушения памятников культуры в пригородах Ленинграда, в Пскове и Новгороде (в обвинительном заключении всех судов 1943–1947 гг. была общая часть о преступлениях анонимных оккупантов в этом регионе, по данным ЧГК, и индивидуальные части о конкретных преступлениях конкретных подсудимых, по данным следствия. — Прим. Д. Асташкина).
Мы не можем выделить в обвинительном заключении Ленинградского процесса уникальные черты, список преступлений в нем отражал типичную политику нацистов в РСФСР: карательные акции против мирных жителей, разграбление и уничтожение населенных пунктов. Таким образом, оно соответствовало обвинительным заключениям других судов в РСФСР (например, Брянского и Новгородского).
Почему тема блокады Ленинграда не стала главной на Ленинградском процессе? Ведь она была представлена советской стороной на Нюрнбергском трибунале в феврале 1946 года. Предположим, что для суда не были найдены конкретные виновные в организации блокады. Лишь позднее, на Новгородском процессе (декабрь 1947 года), генерал артиллерии Курт Герцог был осужден за участие в блокаде Ленинграда (среди прочих обвинений).
По всей видимости, Ленинград был выбран площадкой суда с учетом довоенных административных границ, включавших Псков и Новгород. Кроме того, для политических функций суда было важно символическое значение Ленинграда. Таким образом, он стал объединяющим местом для суда за преступления, совершенные в трех регионах (в границах 1947 года): Ленинградской, Псковской и Новгородской областях (практика объединения регионов соответствовала практике других судов зимы 1945–1946 годов: например, на Брянском процессе судили за преступления, совершенные в Брянской, Орловской и Бобруйской областях. — Прим. Д. Асташкина). Новгородский процесс не планировался вплоть до мая 1947 г.
Кинодоказательства
На Ленинградском суде (как и на Минском суде) по ходатайству государственного обвинителя был продемонстрирован документальный фильм о преступлениях нацистов на территории Ленинградской области. Нам пока не удалось найти этот фильм и сведения о его создании. Мы знаем лишь пересказ фильма в газетах и дневниковых записях:
Таким образом, фильм стал кинодоказательством преступлений оккупантов и конкретно Ремлингера. Скорее всего, его фрагменты были также показаны в кинотеатрах Новгорода перед началом Новгородского процесса.
Пропаганда подчеркивала, что Ленинградский суд касается не только конкретных преступлений конкретных подсудимых в 1943–1944 годах, но и всей системы оккупации Ленинградской области в 1941–1944 годах. Тем не менее на Ленинградском суде (как и на Великолукском и Новгородском) были лишь в незначительной степени, в отдельных показаниях свидетелей, обозначены масштабные нацистские преступления 1941–1942 годов, совершенные на этой территории против евреев, цыган, душевнобольных, советских военнопленных.
Так, на территории Псковской области в 1941–1942 годах были созданы и уничтожены гетто в Пскове, Опочке, Невеле, Великих Луках, Порхове, Пустошке, Себеже. Осенью 1943 г. трупы евреев были извлечены из ям и сожжены. Публичной ответственности за эти преступления Холокоста никто не понес. Ремлингеру (коменданту Опочки в июле-сентябре 1943 года) на Ленинградском процессе вопросов о сожжении тел евреев не задавали (судя по доступным нам материалам). По контрасту с этим умолчанием прокурор спросил Ремлингера о его должности военного коменданта Будапешта (с апреля 1944 года до пленения в феврале 1945 года) и казнях венгерских евреев:
«– Кого там расстреливали?
— Никого не расстреливали.
— Евреев, наверное?
— Ни одного еврея. Наоборот, большому количеству евреев я спас жизнь, вы этому не поверите.
— Кто их расстреливал?
Насколько нам известно, следствие не связывалось с Венгрией об участии Ремлингера в расстрелах, так что диалог о Будапеште был побочным, в обвинительное заключение расстрел венгерских евреев не вошел. Роль Ремлингера в Холокосте на территории Будапешта нам еще предстоит исследовать.
О массовых казнях дал подробные показания судебно-медицинский эксперт — профессор А. П. Владимирский (он же выступал на Новгородском процессе 1947 г.). Он описал многие места захоронений жертв, включая жертв Холокоста:
Катынская трагедия
Для Нюрнбергского трибунала советская сторона готовила двух немецких свидетелей по теме Катынского расстрела: Людвига Шнейдера (ассистента профессора Бутца) и солдата Арно Дюре (подсудимого на Ленинградском процессе). (Яжборовская И. С., Яблоков А. Ю., Парсаданова В. С. Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях. — Москва: РОССПЭН, 2009. — Прим. Д. Асташкина.) Они должны были поддержать советскую версию Катынского расстрела. Предположим, что показания Дюре в Ленинграде должны были стать репетицией его выступления в Нюрнберге. В то же время тема Катыни не была включена в обвинительное заключение Ленинградского процесса.
Согласно показаниям Дюре на суде, немецкое командование направило его из военной тюрьмы Торгау на исправительные работы в Катынский лес.
П. Л. Лукницкий так передает показания Дюре:
— Вы можете приблизительно определить, сколько расстрелянных было сброшено в эти могилы?
Обо всех судах 1945–1946 гг., включая Ленинградский суд, советская пропаганда сообщала иностранным журналистам. В том числе, краткий перевод показаний Дюре был опубликован 3 января в газете Die Tägliche Rundschau, издававшейся Красной армией для немецкого населения в советской зоне оккупации. Тема Катыни для зарубежной прессы была важной, но сами показания Дюре не казались убедительными. В итоге газета New York Times совместила в одной заметке сразу две версии Катынской трагедии — версию от Дюре в пересказе ТАСС и версию 1943 года от нацистского Deutsches Nachrichtenbüro:
Редакция "Родины"
Открытые суды над нацистами
История Второй мировой войны - нескончаемый список военных преступлений нацистской Германии и ее союзников. За это главных военных преступников человечество открыто судило в их логове - Нюрнберге (1945-1946 гг.) и Токио (1946-1948 гг.). Из-за политико-юридического значения и культурного следа Нюрнбергский трибунал стал символом правосудия. В его тени остались другие показательные процессы стран Европы над нацистами и их пособниками и в первую очередь открытые суды, проведенные на территории Советского Союза.
По наиболее жестоким военным преступлениям в 1943-1949 годах состоялись процессы в 21 пострадавшем городе пяти советских республик: Краснодаре, Краснодоне, Харькове, Смоленске, Брянске, Ленинграде, Николаеве, Минске, Киеве, Великих Луках, Риге, Сталино (Донецке), Бобруйске, Севастополе, Чернигове, Полтаве, Витебске, Кишиневе, Новгороде, Гомеле, Хабаровске. На них были публично осуждены 252 военных преступника из Германии, Австрии, Венгрии, Румынии, Японии и несколько их пособников из СССР. Открытые суды в СССР над военными преступниками несли не только юридический смысл наказания виновных, но также политический и антифашистский. Так что о заседаниях снимали фильмы, издавали книги, писали репортажи - для миллионов людей всего мира. Судя по донесениям МГБ, почти все население поддержало обвинение и желало подсудимым самого строгого наказания.
На показательных процессах 1943-1949 гг. работали лучшие следователи, квалифицированные переводчики, авторитетные эксперты, профессиональные адвокаты, талантливые журналисты. На заседания приходили около 300-500 зрителей (больше не вмещали залы), еще тысячи стояли на улице и слушали радиотрансляции, миллионы читали репортажи и брошюры, десятки миллионов смотрели кинохронику. Под грузом доказательств почти все подозреваемые признавались в содеянном. К тому же на скамье подсудимых были только те, чья вина многократно подтверждалась уликами и свидетелями. Приговоры этих судов можно считать обоснованными даже по современным меркам, поэтому никто из осужденных реабилитирован не был. Но, несмотря на всю важность открытых процессов, современным исследователям известно о них слишком мало. Главная проблема - недоступность источников. Материалы каждого процесса составляли до пятидесяти обширных томов, но они почти не публиковались 1 , поскольку хранятся в архивах бывших управлений КГБ и до сих пор рассекречены не полностью. Не хватает и культуры памяти. В Нюрнберге в 2010 году открылся большой музей, который устраивает выставки и методично исследует Нюрнбергский трибунал (и 12 последующих Нюрнбергских процессов). А вот на постсоветском пространстве подобных музеев о местных процессах нет. Поэтому летом 2015 года автор этих строк создал для Российского военно-исторического общества своеобразный виртуальный музей "Советский Нюрнберг" 2 . На этом сайте, вызвавшем большой резонанс в СМИ, собраны справки и редкие материалы о 21 открытом суде в СССР 1943-1949 гг.
Правосудие во время войны
До 1943 года никто в мире не имел опыта суда над нацистами и их пособниками. Не было в мировой истории аналогов такой жестокости, не было зверств таких временных и географических масштабов, поэтому не было и юридических норм для возмездия - ни в международных конвенциях, ни в национальных уголовных кодексах. К тому же для правосудия еще нужно было освободить места преступлений и свидетелей, захватить в плен самих преступников. Первым сделать все это смог Советский Союз, но тоже не сразу.
С 1941 года и до конца оккупации проводились открытые суды в партизанских отрядах и бригадах - над предателями, шпионами, мародерами. Их зрителями были сами партизаны и позднее жители соседних деревень. На фронте изменников и нацистских палачей карали военные трибуналы вплоть до выхода указа N39 Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г "О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников". Согласно Указу, дела об убийствах военнопленных и мирных граждан поступали в военно-полевые суды при дивизиях и корпусах. Многие их заседания, по рекомендации командования, были открытыми, с участием местного населения. В военных трибуналах, партизанских, народных и военно-полевых судах обвиняемые защищали сами себя, без адвокатов. Частым приговором было публичное повешение.
Указ N39 стал юридической основой для системной ответственности за тысячи преступлений. Доказательной базой стали подробные отчеты о масштабах зверств и разрушений на освобожденных территориях, для этого указом Президиума Верховного Совета от 2 ноября 1942 г. была создана "Чрезвычайная Государственная Комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР" (ЧГК). Параллельно в лагерях следователи допрашивали миллионы военнопленных.
Широкую известность получили открытые процессы 1943 года в Краснодаре и Харькове. Это были первые в мире полноценные процессы над нацистами и их пособниками. Советский Союз постарался обеспечить мировой резонанс: заседания освещали иностранные журналисты и лучшие писатели СССР (А. Толстой, К. Симонов, И. Эренбург, Л. Леонов), снимали операторы и фотографы. За процессами следил весь Советский Союз - отчеты заседаний публиковались в центральной и местной прессе, там же размещалась реакция читателей. О процессах издали брошюры на разных языках, их читали вслух в армии и тылу. Почти сразу были выпущены документальные фильмы "Приговор народа" и "Суд идет", их показывали советские и зарубежные кинотеатры. А в 1945-1946 годах документы Краснодарского процесса о "душегубках" ("газенвагенах") были использованы международным трибуналом в Нюрнберге.
По принципу "коллективной вины"
Наиболее тщательное расследование велось в рамках обеспечения открытых процессов над военными преступниками в конце 1945 - начале 1946 гг. в восьми наиболее пострадавших городах СССР. По директивам правительства на местах были созданы специальные оперативно-следственные группы УМВД-НКГБ, они изучали архивы, акты ЧГК, фотодокументы, допросили тысячи свидетелей разных областей и сотни военнопленных. Первые семь таких процессов (Брянск, Смоленск, Ленинград, Великие Луки, Минск, Рига, Киев, Николаев) приговорили 84 военных преступника (большинство из них повесили). Так, в Киеве повешение двенадцати нацистов на площади Калинина (сейчас - Майдан Незалежности) видели и одобрили более 200 000 горожан.
Поскольку эти процессы совпали с началом Нюрнбергского трибунала, их сравнивали не только газеты, но также сторона обвинения и защиты. Так, в Смоленске государственный обвинитель Л.Н. Смирнов выстраивал цепочку преступлений от нацистских главарей, обвиняемых в Нюрнберге, до конкретных 10 палачей на скамье подсудимых: "Как те, так и другие являются участниками одного и того же сообщничества". Адвокат Казначеев (кстати, он работал и на Харьковском процессе) тоже говорил о связи преступников Нюрнберга и Смоленска, но с другим выводом: "Знак равенства не может быть поставлен между всеми этими лицами" 3 .
Завершились восемь советских процессов 1945-1946 года, завершился и Нюрнбергский трибунал. Но среди миллионов военнопленных еще оставались тысячи военных преступников. Поэтому с весны 1947 года по согласованию между министром внутренних дел С. Кругловым и министром иностранных дел В. Молотовым началась подготовка ко второй волне показательных процессов против немецких военнослужащих. Следующие девять процессов в Сталино (Донецке), Севастополе, Бобруйске, Чернигове, Полтаве, Витебске, Новгороде, Кишиневе и Гомеле, состоявшиеся по постановлению Совета Министров от 10 сентября 1947 года, приговорили 137 человек к срокам в Воркутлаге.
Последним открытым судом над иностранными военными преступниками стал Хабаровский процесс 1949 года над японскими разработчиками биологического оружия, которые испытывали его на советских и китайских гражданах (подробнее об этом на стр. 116 - Ред.). На Международном трибунале в Токио эти преступления не расследовались, поскольку некоторые потенциальные обвиняемые получили у США неприкосновенность в обмен на данные опытов.
С 1947 года вместо отдельных открытых процессов Советский Союз стал массово проводить закрытые. Уже 24 ноября 1947 г. вышло распоряжение МВД СССР, Министерства юстиции СССР, Прокуратуры СССР N 739/18/15/311, по которому предписывалось рассматривать дела обвиняемых в совершении военных преступлений на закрытых заседаниях военных трибуналов войск МВД по месту содержания подсудимых (то есть практически без вызова свидетелей) без участия сторон и приговаривать виновных к заключению сроком на 25 лет исправительно-трудовых лагерей.
Причины свертывания открытых процессов до конца не ясны, каких-либо аргументов в рассекреченных документах пока найти не удалось. Однако можно выдвинуть несколько версий. Предположительно, проведенных открытых процессов вполне хватило для удовлетворения общества, пропаганда переключилась на новые задачи. Кроме того, проведение открытых судебных процессов требовало высокой квалификации следователей, их не хватало на местах в условиях послевоенного кадрового голода. Стоит учитывать и материальное обеспечение открытых процессов (смета одного процесса составляла около 55 тысяч рублей), для послевоенной экономики это были существенные суммы. Закрытые же суды давали возможность быстро и массово рассматривать дела, приговаривать подсудимых к заранее определенному сроку заключения и, наконец, соответствовали традициям сталинской юриспруденции. На закрытых процессах часто судили военнопленных по принципу "коллективной вины", без конкретных доказательств личного участия. Поэтому в 1990х годах российскими властями были реабилитированы 13035 иностранцев осужденных по Указу N39 за военные преступления (всего за 1943-1952 гг. по Указу были осуждены не менее 81 780 человек, включая 24 069 иностранных военнопленных) 4 .
Срок давности: протесты и разногласия
После смерти Сталина все иностранцы, осужденные на закрытых и открытых процессах, были переданы в 1955-1956 годах властям своих стран. Это не афишировалось в СССР - жители пострадавших городов, хорошо помнившие речи прокуроров, явно не поняли бы таких политических договоров.
Лишь немногие приехавшие из Воркуты были заключены в иностранные тюрьмы (так было в ГДР и Венгрии, к примеру), ведь СССР не отсылал с ними следственные дела. Шла "холодная война", советские и западногерманские органы правосудия в 1950е годы мало сотрудничали. И вернувшиеся в ФРГ часто говорили, что их оклеветали, а признания вины на открытых процессах выбиты пытками. Большинству осужденных за военные преступления советским судом было позволено вернуться к гражданским профессиям, а кому-то - даже войти в политическую и военную элиту.
В то же время часть западногерманского общества (прежде всего молодежь, которая сама не застала войну) стремилась к серьезному преодолению нацистского прошлого. Под давлением общества в конце 1950х годов в ФРГ состоялись открытые суды над военными преступниками. Они определили создание в 1958 году Центрального ведомства управлений юстиции земель ФРГ по преследованию нацистских преступлений. Главными целями его деятельности стало расследование преступлений и выявление лиц, причастных к преступлениям, которых еще можно преследовать по закону. Когда определены виновные и установлено, под компетенцию какой прокуратуры они попадают, Центральное ведомство завершает свое предварительное расследование и передает дело прокуратуре.
Тем не менее даже выявленные преступники могли быть оправданы западногерманским судом. В соответствии с послевоенным Уголовным кодексом ФРГ, по большинству преступлений Второй мировой войны в середине 1960-х годов должен был истечь срок давности. Более того, двадцатилетний срок давности распространялся лишь на убийства, совершенные с особой жестокостью. В первое послевоенное десятилетие в Кодекс был внесен ряд поправок, по которым виновные в военных преступлениях, прямо не участвовавшие в их исполнении, могли быть оправданы.
В июне 1964 года собравшаяся в Варшаве "конференция демократических юристов" горячо протестовала против применения срока давности к нацистским преступлениям. 24 декабря 1964 года с аналогичной декларацией выступило уже советское правительство. Нота от 16 января 1965 года обвинила ФРГ в стремлении полностью отказаться от преследования нацистских палачей. О том же говорили статьи, вышедшие в советских изданиях к двадцатилетней годовщине Нюрнбергского трибунала 5 .
В общем, из-за политических препон СССР в 1960-1980х годах судил на открытых судебных процессах не иностранных военных преступников, а их пособников. По политическим причинам имена карателей почти не звучали на открытых процессах 1945-1947 годов над их иностранными хозяевами. Даже суд над Власовым прошел в закрытом режиме. Из-за этой секретности были упущены многие изменники с кровью на руках. Ведь приказы нацистских организаторов казней охотно исполняли рядовые предатели из остбатальонов, ягдкоманд, националистических формирований. Так, на Новгородском процессе 1947 года судили полковника В. Финдайзена 6 , координатора карателей из остбатальона "Шелонь". В декабре 1942 года батальон выгнал на лед реки Полисть всех жителей деревень Бычково и Починок и расстрелял их. Свою вину каратели скрывали, а следствие не смогло увязать дела сотни палачей из "Шелони" с делом В. Финдайзена. Не разбираясь, им дали общие сроки для предателей и вместе со всеми амнистировали в 1955 году. Каратели скрылись кто где, и лишь потом уже персональная вина каждого постепенно расследовалась с 1960 по 1982 год на серии открытых процессов 7 . Удалось поймать не всех, а ведь наказание могло настигнуть их еще в 1947 году.
Все меньше остается свидетелей, снижается с каждым годом и без того маловероятный шанс на полное расследование зверств оккупантов и проведение открытых судов. Однако такие преступления не имеют срока давности, поэтому историкам и юристам необходимо искать данные и привлекать к ответственности всех пока еще живых подозреваемых.
Несколько дней спустя, 8 августа 1945 г., правительства СССР, США, Великобритании и Франции заключили в Лондоне соглашение (к нему присоединились ещё 19 государств), в соответствии с которым был создан Международный военный трибунал. Принятый на конференции устав трибунала наделял его правом признать в качестве преступника не только отдельную личность, но и любую группу или организацию из числа существовавших в нацистской Германии.
14 октября 1942 г. советское правительство заявило об ответственности гитлеровских захватчиков и их сообщников за злодеяния, совершенные ими в оккупированных странах Европы. Была подчёркнута необходимость безотлагательно предать суду специального международного трибунала и наказать по всей строгости уголовных законов любого из главарей Германии, оказавшегося в ходе войны в руках властей государств антигитлеровской коалиции.
На конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании в Москве осенью 1943 г. этот вопрос стал предметом межгосударственных договорённостей. 30 октября была подписана декларация глав трёх правительств об ответственности гитлеровцев за совершаемые зверства.
Ко времени проведения Потсдамской конференции все основные представители правящей верхушки нацистской Германии уже находились в предварительном заключении. Исключение составили покончившие жизнь самоубийством Гитлер, глава управления имперской безопасности рейхсфюрер СС Гиммлер и министр пропаганды Геббельс. Не было установлено место пребывания (а возможно, и гибель) заместителя Гитлера по НСДАП Бормана.
Тем не менее заочно и он был привлечён к суду. В число обвиняемых, кроме Бормана, вошли: Геринг – рейхсмаршал, главнокомандующий германской авиацией; Гесс – до 1940 г. заместитель Гитлера по Национал-социалистической партии (НСДАП); Риббентроп – министр иностранных дел; Кейтель – фельдмаршал, начальник штаба Верховного главнокомандования вооружёнными силами рейха; Кальтенбруннер – обергруппенфюрер СС, начальник имперского управления безопасности и полиции безопасности; Розенберг – заместитель Гитлера по идеологической подготовке членов НСДАП; Функ – министр экономики, президент Рейхсбанка; Денниц – гросс-адмирал, командующий военно-морскими силами, преемник Гитлера на посту главы государства; Шпеер – имперский министр вооружений и боеприпасов и ряд других – всего 24 человека.
Обвинения выдвигались против них и лично, и как членов любой из групп или организаций, к которым они принадлежали: правительственного кабинета, руководящего состава НСДАП, охранных отрядов НСДАП (СС), включая Службу безопасности (СД), Государственной тайной полиции (гестапо), штурмовых отрядов НСДАП (СА), генерального штаба и высшего командования германских вооружённых сил.
Лица, преданные суду, обвинялись в развязывании агрессивной войны в целях установления мирового господства, то есть в преступлениях против мира; в убийствах и истязаниях военнопленных и мирных жителей оккупированных стран, угоне гражданского населения в Германию для принудительных работ, убийствах заложников, ограблении общественной и частной собственности, бесцельном разрушении городов и деревень, бесчисленных разорениях, неоправданных военной необходимостью, то есть в военных преступлениях; в истреблении, порабощении, ссылках и других жестокостях в отношении гражданского населения, совершённых по политическим, расовым или религиозным мотивам, то есть в преступлениях против человечности.
В состав Международного военного трибунала вошли: от СССР – заместитель председателя Верховного суда генерал-майор юстиции И.Т. Никитченко, от США – член федерального Верховного суда Ф. Биддл, от Великобритании – главный судья лорд Д. Лоренс, от Франции – профессор уголовного права Д. де Вабр. Председательствующим был избран Лоренс.
Обвинение было представлено: от СССР – прокурором Украинской ССР Р.А. Руденко, от США – членом федерального Верховного суда Р. Джексоном, от Великобритании – генеральным прокурором X. Шоукроссом, от Франции – министром юстиции Ф. де Ментоном (позднее его сменил Ш. де Риб). Кроме того, каждый главный обвинитель располагал штатом заместителей и помощников.
Читайте также: