Сипулин сергей витальевич судебный прецедент как источник права

Обновлено: 19.05.2024


Д.А. ПАШЕНЦЕВ, доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права Московского городского педагогического университета Анализируется понятие судебного прецедента как источника права в правовой системе России. Рассматривается соотношение судебного прецедента и судебной практики в Российской империи, в советский период и в современных условиях.

Д.А. ПАШЕНЦЕВ,

доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права Московского городского педагогического университета

Анализируется понятие судебного прецедента как источника права в правовой системе России. Рассматривается соотношение судебного прецедента и судебной практики в Российской империи, в советский период и в современных условиях.

Ключевые слова: судебный прецедент, судебная практика, источник права, суд.

Judicial precedent as a source of law in the Russian law system

In the article is analyzed the concept of judicial precedent as a source of law and its role in the Russian law system. The author analyzes the relation of judicial precedent and judicial practice in Russia.

Keywords: judicial precedent, judicial practice, source of law, court.

В последнее время одной из научных проблем, привлекающих внимание ученых-правоведов и активно обсуждаемых, является наметившаяся тенденция возрастания роли судебного прецедента в правовой системе России. Научный мир фактически разделился на два лагеря: сторонников и противников официального признания судебного прецедента источником российского права[1]. Прежде чем высказать свою точку зрения по данному вопросу, отметим, что в начале любой дискуссии необходимо договориться о терминах, т. е. в данном случае уточнить, что будет пониматься под судебным прецедентом и источником права.

В отечественной юриспруденции форму и источник права отождествляли такие известные дореволюционные правоведы, как Н.М. Коркунов и Г.Ф. Шершеневич. В советское время, когда господствовал нормативистский подход к праву, установилось общепринятое понимание источника права как внешней формы выражения правовых норм.

Если мы рассматриваем судебный прецедент как источник права, то вполне естественно, что в данном конкретном случае вынуждены отождествлять понятие источника с формой права, так как прецедент будет той внешней формой, которая выражает правовые нормы и доводит их до адресата.

В случае с судебным прецедентом мы видим борьбу двух противоположных тенденций.

Вторая тенденция происходит из склонности российской правовой системы к внешним заимствованиям. Начиная со времен Петра I, законодательные акты разрабатывались в России, как правило, не на самобытной основе, а с помощью иностранных заимствований. Среди наиболее известных примеров можно назвать Артикулы воинские 1715 года, Вексельный устав 1729 года, наконец, уже упоминавшиеся Судебные уставы 1864 года. Этот список может быть продолжен.

Соблазн рецепирования иностранного права, его институтов и принципов усиливается в связи с происходящими в стране либеральными реформами, при которых естественная тенденция к унификации национального законодательства в процессе глобализации усугубляется западническими настроениями правящей верхушки. Не углубляясь в анализ полезности данного процесса для правовой системы России, отметим, что этот процесс закономерно приводит и к возрастанию роли судебного прецедента. Это общая тенденция, характерная не только для России, но и для государств континентальной правовой семьи, в которых судебный прецедент также не относится к числу источников права. Одним из проявлений данной тенденции стало, например, то, что Республика Армения, приняв Судебный кодекс, официально признала прецедентный характер решений Кассационного суда[15].

В Российской Федерации вопрос о судебном прецеденте возникает прежде всего применительно к решениям Конституционного суда РФ. Существует группа ученых, представленная в основном самими судьями КС РФ, которые настаивают на прецедентном характере решений КС РФ. Например, Председатель КС РФ В.Д. Зорькин считает, что решения по делам о проверке конституционности нормативных актов имеют нормативный характер и как таковые приобретают прецедентное значение[16].

По мнению Б.С. Эбзеева, осуществляя толкование Конституции РФ, Конституционный суд РФ формирует прецеденты и восполняет пробелы в законодательстве[17]. Сходную точку зрения высказывают Л.В. Лазарев и Г.А. Гаджиев.

У данной позиции есть и авторитетные противники. Например, по мнению О.Е. Кутафина, в процессе толкования Конституционным судом РФ конституционных норм не создается право, а лишь выявляется, устанавливается государственная воля, выраженная в нормативном акте. При этом важно проводить четкую грань между разъяснением уже существующих норм и созданием новых правовых установлений[18].

По нашему мнению, решения КС РФ действительно не создают новых норм. Его акты — это акты официального толкования, а не прецеденты в их классическом понимании. То, что КС РФ нередко ссылается и на решения Европейского суда по правам человека, и на свои собственные решения, не меняет сути дела, не превращает толкование права в его создание, правоприменительную деятельность в правотворческую.

Речь идет опять всего лишь о толковании нормы, а не о ее создании. Так называемый прецедент толкования судебным прецедентом в полном смысле этого слова не является, он выходит за рамки данного явления в его классическом понимании.

Подводя итог, можно отметить, что все современные авторы, пытающиеся доказать существование судебного прецедента в качестве полноценного источника права в современной правовой системе России, фактически либо отождествляют понятия судебного прецедента и судебной практики, либо выдают толкование права за правотворческую деятельность. Не отрицая наличие тенденции к возрастанию роли судебных решений, полагаем, что в ближайшее время судебный прецедент ни юридически, ни фактически не станет источником российского права. Это связано, кроме всего прочего, с традиционно высоким авторитетом суда в странах прецедентного права. К сожалению, современное российское правосудие поражено как коррупцией, так и бюрократизмом. Судебная власть де-факто не является независимой, а нередко просто послушно выполняет указания власти исполнительной. Все перечисленное не способствует внедрению в правовую систему института судебного прецедента.

2 Марченко М.Н. Источники права. — М., 2005. С. 29.

3 Ершов В.В. Основополагающие общетеоретические и гражданско-правовые принципы права: Моногр. — М., 2010. С. 16—17.

4 Давид Р. Основные правовые системы современности. — М., 1976. С. 301.

5 Анишина В.И. Решения российских судов в системе праворегулирования: некоторые проблемы теории и практики // Государство и право. 2007. № 7. С. 57.

7 Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. — СПб., 1998. С. 132.

8 Победоносцев К.П. Судебное руководство. — М., 2004. С. 102.

9 СУ РСФСР. 1923. № 46—47. Ст. 478.

10 Мкртумян А.Ю. Судебный прецедент в современном гражданском праве. — М., 2008. С. 119.

11 Марченко М.Н. Указ. соч. С. 379.

12 Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. — М., 1959. С. 125.

13 Давид Р. Указ. соч. С. 170.

14 Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнике права // Судебная практика как источник права. — М., 1997. С. 16.

15 См.: Мкртумян А.Ю. Судебная практика и судебный прецедент в системе источников права Республики Армения // История государства и права. 2008. № 17.

16 См.: Зорькин В.Д. Прецедентный характер решений Конституционного суда Российской Федерации // Журнал российского права. 2004. № 12. С. 4.

17 См.: Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. — М., 2005. С. 511.

18 См.: Кутафин О.Е. Предмет конституционного права. — М., 2001. С. 223.

19 Гук П.А. Судебный прецедент: теория и практика. — М., 2009. С. 55.

Чтобы получить короткую ссылку на статью, скопируйте ее в адресной строке и нажмите на "Укоротить ссылку":

Читайте также: