Привлечение к субсидиарной ответственности адвокат

Обновлено: 17.05.2024

Трудно переоценить значение института субсидиарной ответственности в защите прав кредиторов. Использование данного инструмента наряду с оспариванием сделок впервые за последние несколько лет позволило улучшить средний процент удовлетворения требований кредиторов в 2017 году. Эволюция правового регулирования субсидиарной ответственности сделала данный способ защиты интересов кредиторов значительно эффективнее, превратив его в острый меч, карающий, как показывает практика, не только виновных.

Учитывая сложность и трудозатратность процессов по привлечению контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, на стадии принятия решения о подаче заявления, а тем более, при оценке перспектив возбуждения кредитором дела о банкротстве или об активной защите своих интересов в ходе применяемых в таких делах процедур, очень важно установить круг потенциальных ответчиков и разобраться в основаниях, которые могут быть положены в основу требований.

Еще одним камнем преткновения становится вопрос об обратной силе последующих редакций Закона о банкротстве. В отличие от многих нормативных актов, данный закон носит комплексный характер, поскольку содержит одновременно нормы материального и процессуального права. При этом, характер многих норм не столь очевиден (например, сроки обращения с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности). Между тем, установление материальной или процессуальной природы новых норм исключительно важно для понимания их применимости к обстоятельствам, имевшим место до вступления соответствующей редакции Закона о банкротстве в силу.

Аналогичный подход был сформулирован в п. 2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 № 137, которым было разъяснено, что после вступления в силу новых норм, регулирующих положения о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, основания для применения субсидиарной ответственности квалифицируются исходя из законодательства, действовавшего в тот момент, когда соответствующие обстоятельства имели место.

Казалось бы, все достаточно просто, но, как показывает практика, немало ошибок допускают как заявители, инициирующие привлечение контролирующих лиц к ответственности, так и суды.

Федеральный закон от 29.07.2017 № 266-ФЗ, которым была введена глава III.2 Закона о банкротстве, говорит о том, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности по ст. 10 данного закона, поданных с 01.07.2017, производится по правилам вступившей в силу с 30.07.2017 редакции. Подобная формулировка означает ее относимость исключительно к процессуальным нормам, порядку рассмотрения таких заявлений.

Однако, вскоре после принятия вышеупомянутого закона появилось письмо ФНС России от 16.08.2018 № СА-4-18/16148@ с разъяснениями о порядке применения новой редакции Закона о банкротстве. Данное письмо содержит безапелляционное утверждение-указание региональным налоговым органам о том, что материально-правовые нормы главы III.2 должны применяться с даты вступления в силу ФЗ от 29.07.2017 № 266-ФЗ.

Увы, как бы ни хотелось кредиторам исходить из более жестких новых норм, регулирующих субсидиарную ответственность, ссылаясь в том числе, на позицию уполномоченного органа, это не соответствует установленным ст. 4 ГК РФ и ФЗ от 29.07.2017 № 266-ФЗ положениям о порядке его применения.

Установление контролирующего должника лица

Попробуем разобраться в нюансах. В соответствии с абз. 34 п. 2 Закона о банкротстве в редакциях ФЗ от 28.04.2009 № 73 и ФЗ от 28.06.2013 № 134-ФЗ, контролирующее должника лицо – это лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать должнику обязательные указания или имеющее возможность иным образом определять его действия. В частности, таковым может быть признано лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью.

Правда, в судебной практике довелось столкнуться с беспрецедентным по своему правовому нигилизму подходом судов, которые привлекли к субсидиарной ответственности акционеров, обладавших менее 50% акций, за избрание генеральных директоров, привлеченных к субсидиарной ответственности за неблаговидные финансовые операции. Суды признали акционеров контролирующими лицами и сделали вывод об их виновности, не смотря на подлежащие применению ст. 2 (в прежней редакции) и 10 Закона о банкротстве, мотивировав свой подход тем, что избрание таких руководителей сделало возможным совершение последними действий, повлекших банкротство! При этом, ни одна из инстанций не озаботилась отсутствием в деле хотя бы одного доказательства того, что привлекаемые к ответственности руководители должника действительно были избраны этими акционерами, не смотря на утверждения участников о том, что они не были ни на одном из якобы проведенных общих собраний в соответствующий период времени.

Согласно ст. 61.10 Закона о банкротстве в действующей редакции, по общему правилу, под контролирующим должника лицом понимается лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Это означает, что кредиторам теперь будет легче доказывать статус акционеров и участников, обладающих менее, чем 50% голосов, как контролирующих лиц. Для этого необходимо при оценке круга потенциальных ответчиков анализировать взаимосвязи членов органов управления между собой и иными лицами.

Определение периода действий (бездействия) контролирующего должника лица

Нестандартные подходы выработаны судебной практикой применительно к казалось бы такому конкретному признаку контролирующего лица как временной показатель, т. е. период ревизии действий (бездействия) соответствующих субъектов ответственности.

Нельзя не согласиться с тем, что такое поведение не должно освобождать от ответственности, не смотря на осуществление виновных действий за пределами установленного в Законе о банкротстве периода. Соответственно, кредиторы должны анализировать причины позднего инициирования дела о банкротстве и их связь с действиями контролирующих лиц, при чем, и при оценке сроков давности привлечения к ответственности.

Однако, в вышеуказанном деле абсолютно немотивированно, вслед за нижестоящими судами, ВС РФ так и не указал, в чем собственно заключались неправомерные действия руководителя должника, в вину которому было поставлено обращение в суд с иском об оспаривании решения налогового органа о доначислении более 1 млрд. налогов и с заявлением о применении обеспечительных мер в виде приостановления исполнения данного решения. Напротив, анализ принятых по налоговому спору судебных актов показывает, что применимый в рассматриваемом случае двухлетний срок был пропущен по вине судебной системы, которая смогла правильно рассмотреть налоговый спор только после второго направления дела на новое рассмотрение. Немаловажно, с точки зрения оценки добросовестности руководителя, то, что на первом круге рассмотрения сумма доначислений была снижена почти на 30%. Более того, двухлетний срок как один из признаков наличия статуса контролирующего лица истек только через 2 месяца после вступления решения суда в силу, в течение которых налоговый орган не воспользовался правом на обращение с заявлением о банкротстве должника.

Но самым неожиданным в вышеуказанном деле является изобретенное ВС РФ право, которым злоупотребил руководитель должника: право не быть привлеченным к ответственности. Фактически, ВС РФ поставил под сомнение само право на судебную защиту. Вряд ли аналогичный подход был бы возможен в случае, если бы инициатором этого процесса являлась коммерческая организация, а не Федеральная налоговая служба.

Привлечение номинальных руководителей должника к ответственности

Крайне непоследовательно формируется практика привлечения к субсидиарной ответственности номинальных руководителей. Пунктом 6 Постановления № 53 достаточно однозначно разъяснено, что номинальный руководитель, например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или с явного согласия третьего лица (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом.

С учетом изложенного, кредиторам при оценке перспектив привлечения к ответственности номинальных руководителей необходимо учитывать возможность возражений, основанных на такого рода судебной практике.

Новые обязанности контролирующих должника лиц

Еще одним аспектом, на который необходимо обращать внимание, является наличие в применимом к конкретной ситуации законодательстве о банкротстве соответствующей обязанности, неисполнение которой влечет субсидиарную ответственность.

Например, с 30.07.2018 у органов управления и участников должника появились дополнительные обязанности. Первый блок новых обязанностей связан с минимизацией негативных последствий банкротства компании, в том числе, для кредиторов. Руководитель теперь обязан включать в ЕФРСФДЮЛ сведения о наличии признаков банкротства или обстоятельств, предусмотренных ст. 8 или 9 Закона о банкротстве, в течение 10 дней с даты, когда ему стало или должно было стать известно об их возникновении (п. 1 ст. 30 Закона). Кроме того, теперь руководитель обязан в разумный срок предпринять все зависящие от него необходимые меры, направленные на предупреждение банкротства должника. Органы управления, а также участники и иные контролирующие должника лица со дня, когда они узнали или должны были узнать о наличии вышеуказанных обстоятельств, обязаны поступать с учетом интересов кредиторов, в частности не допускать действий (бездействия), которые могут заведомо ухудшить финансовое положение должника.

Второй блок обязанностей направлен на раннее инициирование банкротства в случае бездействия единоличного исполнительного органа. Ранее соответствующие обязанности возлагались исключительно на руководителя Должника согласно п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве. В настоящее время, в случае необращения руководителя с заявлением о банкротстве должника в течение одного месяца с даты возникновения вышеуказанных оснований, контролирующие лица обязаны потребовать провести досрочное заседание органа управления, уполномоченного на принятие решения о ликвидации должника (срок его проведения не может превышать 10 дней), для принятия решения об обращении с заявлением о банкротстве. В целях стимулирования своевременного инициирования банкротства и минимизации ущерба кредиторам должника Закон о банкротстве предусматривает субсидиарную ответственность за непринятие вышеуказанных мер.

Таким образом, применительно к бездействию руководителей и участников общества, выразившемуся в неисполнении перечисленных обязанностей, и имевшему место после 30.07.2017, кредиторы могут рассчитывать на привлечение контролирующих лиц к ответственности по новым основаниям. В случае, если бездействие длилось до вступления Закона № 266-ФЗ в силу, суд с высокой степенью вероятности откажет в привлечении участника к субсидиарной ответственности.

При банкротстве юридического лица иногда возникает ситуация, когда руководство компании привлекается к субсидиарной ответственности – это особая форма ответственности, когда виновные в неблагоприятном положении компании могут быть принудительно лишены части личного имущества, которое пойдет на погашение задолженностей перед кредиторами юрлица. Вполне очевидно, что такой исход никому не нравится, потому многих интересует, можно ли избежать субсидиарной ответственности при банкротстве, и если да, то каким образом. О том, в каких ситуациях руководство может быть привлечено к субсидиарной ответственности, как ее избежать или хотя бы снизить шансы на привлечение, а также как отстоять свои интересы в суде, мы поговорим в рамках данной статьи.

Основания для привлечения к субсидиарной ответственности

Возможность привлечения к субсидиарной ответственности прописана в законодательстве и четко регламентируется его положениями. Для того чтобы такая возможность появилась, должно совпасть несколько факторов:

компания находится в состоянии банкротства – привлечение руководства к субсидиарной ответственности невозможно без инициализированной процедуры банкротства, причем уже в стадии ликвидации и выплаты задолженностей кредиторам. Если временным руководством предприятия принято решение спасать (санировать) компанию, привлечение к субсидиарной ответственности также будет невозможно;
денег на счетах, движимого и недвижимого имущества компании недостаточно для расчетов с кредиторами – субсидиарная ответственность является механизмом, который используется исключительно для того, чтоб покрыть требования кредиторов компании. Если такие требования удовлетворить не удается, можно обращаться в суд и привлекать виновных к ответственности;
есть доказательства вины конкретного человека или группы лиц в банкротстве компании – субсидиарная ответственность возможна только в том случае, если есть факты, которые подтверждают вину того или иного человека в доведении юридического лица до банкротства, причём речь идет о конкретных нарушениях – продаже важного имущества по нерыночным ценам, вывод капитала, заключение заведомо невыгодных сделок и т. д.;
кредитор сам обратился в суд с требованием привлечь виновных к ответственности – привлечение должника к субсидиарной ответственности возможно только при личном заявлении кредиторов, сама по себе такая ответственность не наступает, даже если есть все остальные факторы, необходимые для привлечения виновных в банкротстве.

Только при совпадении абсолютно всех факторов возможно привлечь руководство компании или других должностных лиц к субсидиарной ответственности.

Порядок действий, как избежать субсидиарной ответственности при банкротстве

Учитывая, как много обстоятельств должно совпасть, чтобы появилась возможность привлечь человека к субсидиарной ответственности, именно на этом и рекомендуется строить защиту. Один из возможных вариантов – это договориться с кредиторами в досудебном порядке. Даже если иск уже подан в суд, можно заключить мирное соглашение, в котором расписать схему погашения долга (например, реструктуризировать его на несколько лет). В случае заключения такого соглашения дело будет закрыто, как и конфликтная ситуация с кредитором.

Если по какой-либо причине мирный путь не подходит, можно отстоять свои интересы в судебных баталиях. Вначале рекомендуется проконсультироваться с юристом и продумать оптимальную тактику действий. В зависимости от обстоятельств, можно делать упор на непричастность к банкротству компании, невиновность в произошедшем (например, даже неправильно выбранная стратегия действий, плохо проработанная бизнес модель, не говоря уже о финансовом кризисе или форс-мажорах, не будут основанием для привлечения к субсидиарной ответственности). Также часто используется тот факт, что на момент заключения якобы невыгодной сделки руководителя не было на месте, и документы подписывал его заместитель, таким образом, директора привлечь по данному договору уже не получится. Еще один вариант – распределять имущество таким образом, что даже в случае судебного решения о его конфискации изымать было особо нечего.

Конкретный порядок действий выглядит следующим образом:

после получения информации о том, что против вас подан иск о привлечении к субсидиарной ответственности, все сведения тщательно изучается и анализируются, готовится тактика и стратегия действий, после чего готовится ответ на иск. В нем указывается, почему вы считаете требования необоснованными, и приводите свои аргументы для суда. Важно, чтобы ваши аргументы перекрывали те, которые привел истец, то есть, выступали контраргументами;
документ вместе с подтверждающими материалами (документы, результаты экспертиз, показания свидетели) передается в суд, где будет рассмотрен судьей, который ведет дело;
во время заседаний нужно убедить суд в том, что правота на вашей стороне, а требования кредиторов не имеют под собой оснований, а значит, не должны быть удовлетворены. В случае успеха требования истца, изложенные в исковом заявлении, будут отклонены.

Если вы столкнулись с риском привлечения к субсидиарной ответственности, обязательно проконсультируйтесь с юристом относительно перспектив и способов защиты. Выбирайте профильных специалистов, например, кроме юриста по банкротству обратитесь к адвокату по вопросам недвижимости, если ситуация ставит под угрозу вашу квартиру или загородный дом. Такой подход обеспечит быстрое решение конфликтной ситуации и успешное завершение спора.

Если посмотреть заголовки юридической публицистики последних лет, то может сложиться впечатление, что субсидиарная ответственность – это настоящий бич собственников бизнеса, то, что практически неминуемо ждет каждого, кто связан с управленческой деятельностью. Юристы и арбитражные управляющие наперебой пугают своих потенциальных клиентов, грозя им "субсидиарной карой", с трибун юридических конференций. Так ли это и какие существуют проблемы и пробелы в процедуре привлечения к субсидиарной ответственности разберем в этой колонке.

В первую очередь, чтобы быть объективными в оценке "бедствия", обратимся к статистике. По данным ЕФРСБ количество удовлетворенных заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности остается неизменным уже третий год подряд и составляет около 40% от всех поданных заявлений. При этом существенный, почти в 2 раза, рост количества решений о привлечении произошел по итогам 2018 года и составил 38% против 22% годом ранее.

Таким образом, объективные цифры говорят о том, что суды привлекают собственников бизнеса к субсидиарной ответственности менее чем в половине случаев. То есть статистический шанс защититься от этой напасти составляет больше 50%, что уже неплохо.

Однако, одной статистикой судебный процесс не выиграть. Поэтому предлагаю предпринять небольшое исследование законодательства и его судебной трактовки, которое возможно поможет при защите доверителей от привлечения к ответственности.

Для начала обратимся к Федеральному закону от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее – Закон № 127-ФЗ), который в действующей редакции предусматривает всего 2 основания для привлечения к ответственности:

несвоевременная подача или неподача заявления о банкротстве (ст. 61.12 Закона № 127-ФЗ);
отсутствие расчетов с кредиторами в процедуре банкротства (ст. 61.11 Закона № 127-ФЗ).

Поскольку дела о банкротстве нередко рассматриваются более 5 лет, то в некоторых случаях может применяться старая редакция Закона № 127-ФЗ, что требует тщательного анализа периода вменяемых ответчику деяний в каждом отдельном случае с целью определения норм, подлежащих применению и, в частности, срока исковой давности.

Несвоевременная подача заявления о собственном банкротстве

Статья 61.12 Закона № 127-ФЗ на первый взгляд устанавливает достаточно ясное основание – факт отсутствия заявления о банкротстве организации в условиях наступившей неплатежеспособности или несвоевременная подача такого заявления. Однако, первая же трудность, с которой приходится сталкиваться при доказывании данного основания – это установление даты, в которую возникла обязанность обратиться с заявлением о банкротстве. При этом ст. 61.12 отсылает нас к ст. 9 Закона № 127-ФЗ, которая содержит перечень случаев, порождающих такую обязанность.

Однако, во-первых данный перечень открытый. Во-вторых, критерии, которые там указаны, носят субъективный характер, их сложно обосновать и доказать.

Разберем для примера лишь один случай, предусмотренный абз. 6 п. 1 ст. 9 Закона № 127-ФЗ: должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества. Определение недостаточности имущества содержится в ст. 2 Закона № 127-ФЗ: превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; понятие неплатежеспособности содержится там же: прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом указанная норма содержит презумпцию недостаточности денежных средств.

Долгое время арбитражные суды достаточно формально подходили к данному критерию и руководствовались признаками, установленными в ст. 3 Закона № 127-ФЗ: неисполнение должником обязательств перед контрагентами или работниками в течение 3 месяцев. Однако, с развитием практики сложилась тенденция отхода от формализма.

Указанные позиции ВС РФ были успешно использованы автором при выстраивании линии защиты в двух делах, одно из которых прошло судебный контроль в трех инстанциях (последний судебный акт – Постановление арбитражного суда Московского округа от 28 июня 2021 г. по делу № А41-25946/2020), а второе завершилось на стадии апелляции (Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 29 июня 2021 г. по делу № А41-25690/2020).

Такой уход от формального подхода к признаку неплатежеспособности безусловно является прогрессом. Однако, введенное ВС РФ (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 20 июля 2017 г. № 309-ЭС17-1801 по делу № А50-5458/2015) в судебную практику понятие "объективное банкротство" несильно исправило ситуацию с установлением момента наступления неплатежеспособности, который по настоящее время является дискуссионной темой как в научных кругах, так и при рассмотрении судом конкретного дела.

Невозможность полного погашения требований кредиторов в деле о банкротстве

Указанное основание на первый взгляд сформулировано достаточно странно. Поскольку процедура банкротства уже предполагает, что кредиторы не получат полного удовлетворения в силу наступившей неплатежеспособности организации.

Не спасает ситуацию и указание в п. 1 ст. 61.11 Закона № 127-ФЗ на виновные действия или бездействия контролирующего должника лица, как основание для привлечения к ответственности, поскольку Закон № 127-ФЗ не содержит какого-либо перечня подобных действия (бездействий). Существует лишь презумпция вины, которая установлена ч. 2 этой же статьи, и "срабатывает" в суде при наличии одного из перечисленных в этой норме обстоятельств.

Указанная презумпция призвана облегчить процесс доказывания для арбитражных управляющих (или кредиторов). Однако, данная презумпция является опровержимой, то есть может быть преодолена ответчиком в ходе рассмотрения дела.

Например, подп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона № 127-ФЗ может быть опровергнут представлением бывшим руководителем должника доказательств невозможности исполнить обязанность о передаче документации должника конкурсному управляющему вследствие объективных факторов, находящихся вне его контроля, например при наличии уголовного дела, в рамках которого следователем были изъяты соответствующие документы (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 30 сентября 2019 № 305-ЭС19-10079 по делу № А41-87043/2015).

Говоря о презумпциях, предусмотренных главой III.2 Закона о банкротстве, необходимо вслед за ВС РФ (Определение Верховного Суда РФ от 22 июня 2020 г. по делу № 307-ЭС19-18723(2,3) напомнить, что их основная цель – распределить бремя доказывания среди участников процесса, как правило, переложив это бремя на более информированную сторону. Общая направленность этих презумпций – обвинительная. Это означает, что не заявитель должен доказывать наличие вины ответчиков, а ответчики (лица, привлекаемые к субсидиарной ответственности) должны доказывать отсутствие вины, то есть опровергать презумпции соответствующими доказательствами. Непонимание этого важного положения Закона о банкротстве, наверное в половине случаев, приводит к отсутствию качественно выстроенной защиты ответчиков и привлечению их к субсидиарной ответственности в "полуавтоматическом режиме".

Кроме уже указанной презумпции ч. 2 ст. 61.11 Закона № 127-ФЗ, необходимо отметить следующие:

презумпция контролирующего должника лица – лица указанные в п. 4 ст. 61.10 Закона № 127-ФЗ считаются КДЛ, пока не доказано иное,
презумпция наличия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и неподачей (несвоевременной подачей) заявления о банкротстве – может быть опровергнута в силу указания п. 2 ст. 61.12 Закона № 127-ФЗ .

Однако, с учетом уже упоминавшейся специфики применения редакции Закона № 127-ФЗ, существует проблема отнесения данных презумпций к процессуальному или материальному праву. Согласно п. 3 ст. 4 Федерального закона от 29 июля 2017 № 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" в совокупности с ч. 4 ст. 3 Арбитражного процессуального кодекса, к рассматриваемым в настоящий момент спорам применяется действующее процессуальное право.

При этом, материальное право должно применяться в редакции закона, действовавшей в момент исследуемых судом действий (бездействий) ответчика, о чем говорит подход, изложенный в пункте 2 Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27 апреля 2010 г. № 137, и нашедший свое отражение в судебной практике (см., например, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 18 сентября 2020 г. № Ф05-13870/2020 по делу № А41-40498/2018, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 17 сентября 2020 г. № Ф05-16080/2017 по делу № А41-27065/2017, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 11 сентября 2020 № Ф05-13314/2020 по делу № А40-113935/2018).

Таким образом, сторонники отнесения презумпций к нормам процессуального права готовы применять их во всех без исключения спорах о субсидиарной ответственности. В тоже время, сторонники точки зрения, что презумпции – это нормы материального права, считают неоправданным их применение в спорах об обстоятельствах имевших место до появления в Законе № 127-ФЗ соответствующих презумпций.

Возвращаясь к вопросу вины привлекаемых к субсидиарной ответственности лиц, в частности к ее доказыванию и установлению, необходимо отметить, что даже несмотря на имеющееся в распоряжении судов Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. № 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", с установлением вины все еще имеются большие трудности. В практике ВС РФ по несколько раз в год встречаются кейсы в которых Суд отменяет нижестоящие решения как о привлечении к ответственности, так и об освобождении от нее.

Регулярно анализируя такие кейсы автор колонки выработал метод использования судебной практики от "противного", когда даже "обвинительное" Определение ВС РФ может быть использовано при защите доверителей от субсидиарной ответственности.

Так например в уже упоминавшемся Определении Верховного Суда РФ от 22 июня 2020 г. по делу № 307-ЭС19-18723(2,3) можно взять на вооружение 3 критерия для установления того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, которые выделил ВС РФ на основе Постановления Пленума от 21 декабря 2017 г. № 53:

наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника (что, например, исключает из круга потенциальных ответчиков рядовых сотрудников, менеджмент среднего звена, миноритарных акционеров и т.д., при условии, что формальный статус этих лиц соответствует их роли и выполняемым функциям);
реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное - банкротное - состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделки);
ответчик является инициатором такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий.

Процедура привлечения к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве

Рассуждая о проблемах привлечения к субсидиарной ответственности, нельзя пройти стороной новую для кредиторов возможность привлекать к субсидиарной ответственности вне дела о банкротстве, например после его завершения или даже минуя этот длительный процесс.

Здесь необходимо отметить недостатки юридической техники законодателя. Так, например, п. 1 ст. 61.19 Закона № 127-ФЗ, который устанавливает круг лиц, имеющих право обратиться с соответствующим заявлением, содержит отсылочную норму на п. 3 ст. 61.14 Закона № 127-ФЗ, который касается только одного основания для привлечения к субсидиарной ответственности – по ст. 61.11 Закона № 127-ФЗ.

При этом п. 4 ст. 61.14 Закона № 127-ФЗ содержит указание на круг лиц, которые также могут обратиться с соответствующим заявлением уже на основании ст. 61.12 Закона № 127-ФЗ.

Однако, сравнение текста этих двух пунктов (п. 3 и п. 4) указанной ст. 61.14 Закона № 127-ФЗ, не позволяет однозначно установить может ли заявитель по делу о банкротстве обратиться с заявлением по основанию ст. 61.12 Закона № 127-ФЗ в случае прекращения производства по делу о банкротстве до введения процедуры, применяемой в деле о банкротстве (то есть на стадии рассмотрения судом обоснованности заявления).

Также, у судов возникают трудности с применением процессуальных норм. Несмотря на прямое указание подп. 2 п. 4 ст. 61.19, п. 5 ст. 61.19 Закона № 127-ФЗ на применение правил обычного искового производства или правил рассмотрения "групповых исков" (глава 28.2 АПК РФ), суды смешивают процессуальные нормы АПК РФ и Закона № 127-ФЗ. Например, по иску, рассмотренному вне рамок дела о банкротстве, в качестве итогового судебного акта выносится определение суда (как в деле о банкротстве), а не решение (как в исковом производстве), что в свою очередь влияет на процессуальные сроки для обжалования.

Кроме этого, суды часто не используют презумпции, упомянутые выше и в "отказных" решениях указывают, что истцом не были доказаны обстоятельства, которые на самом деле презюмируются Законом № 127-ФЗ и, вообще говоря, должны опровергаться ответчиком.

Именно такой фразой хочется завершить наши небольшие рассуждения. Обилие количества дел о привлечении к субсидиарной ответственности, прошедших все 3 инстанции и доходящих до ВС РФ, говорит не только об актуальности этого института возмещения ущерба кредиторам, но и о сложности споров и о несовершенстве законодательства.

Вместе с этим, для юриста, защищающего ответчиков по таким делам, несмотря на казалось бы негативный тренд, существует достаточно возможностей использовать в своей работе весь инструментарий от нахождения пробелов в Законе № 127-ФЗ, до использования в своих процессуальных документах правовых позиций ВС РФ, взятых даже из негативной судебной практики.

Субсидиарная ответственность, несомненно, является эффективным и зачастую единственным способом защиты имущественных интересов кредиторов должника, особенно в ситуациях, когда активов для удовлетворения всех заявленных требований недостаточно.

Тем не менее, как показывает судебная практика по привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должников-банкротов, указаниям Верховного суда уделяется все меньше внимания.

В том числе участились случаи привлечения к ответственности лиц, напрямую не имеющих отношения к лицам, контролирующим должников – в частности, юристов-консультантов, что, безусловно, вызывает тревогу среди юридического сообщества.

Под удар могут попасть как штатные юристы, работающие на должника, так и наемные специалисты, осуществляющие услуги по договору с установлением четко поставленных задач.

Действительно, часто имеют место быть случаи, когда должник, понимая, что процедуры банкротства уже не избежать, обращается в юридические компании за консультациями с целью минимизации рисков утраты активов и привлечения бенефициаров компании к ответственности.

В число услуг, предоставляемых юристами, могут входить поиск кандидатуры арбитражного управляющего, назначение номинального директора и даже операции по выводу денежных средств и имущества на подконтрольные организации.

В последнем случае даже соблюдение строгой отчетности по выполненным работам не является гарантией избежания привлечения к субсидиарной ответственности.

По мнению конкурсного управляющего должника, ответчиком была создана схема по выводу активов должника через подконтрольные организации на аффилированные с юридической компанией лица, часть из которых уже ликвидирована.

При этом в рамках данного дела уже признаны недействительными сделки по оказанию юридической компанией услуг должнику в связи с отсутствием встречного представления, несмотря на предоставление со стороны ответчика более 1300 листов доказательств, подтверждающих выполнение и равноценность работ.

Также не единичны случаи попыток привлечения к ответственности юристов, представляющих интересы должника по доверенности.

Наличие такой практики довольно пугающе, поскольку арест может сохраняться на протяжении не одного года, пока будет идти судебное разбирательство.

Суд первой инстанции посчитал достаточным основанием для привлечения Царевой А.В. к субсидиарной ответственности сам факт формального осуществления ею действий по подписанию сделки от имени должника. При этом, в доверенности, выданной представителю исключительно для заключения одной единственной сделки и удостоверенной нотариально, были прописаны все существенные условия сделки без предоставления полномочий на их изменение.

Царева А.В. не являлась сотрудником должника, не занимала руководящих должностей, не обладала возможностью принимать самостоятельные решения и определять финансово-хозяйственную деятельность должника.

Вместе с тем Верховный суд РФ отметил, что лицо является контролирующим и в случае, если оно извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения генерального директора.

Таким образом, вопрос о признании лица контролирующим необходимо разрешать с точки зрения наличия факта незаконной выгоды в результате недобросовестных действий органов управления должника.

Учитывая тревожную динамику в рамках рассмотрения споров о привлечении к субсидиарной ответственности, любой участник гражданского оборота, осуществляющий какое-либо взаимодействие с должником, имеет риск оказаться участником судебного разбирательства, где будет вынужден доказывать отсутствие своей вины в банкротстве должника.

При этом можно предположить, что число подобных споров в скором времени будет только увеличиваться, поскольку в условиях жесткой конкуренции юридические компании и отдельные специалисты готовы оказывать довольно широкий спектр услуг.

Вместе с тем, при рассмотрении данной темы возникает следующий вопрос – какая именно ответственность может быть применена в отношении юриста?

Конечно, у юриста, сопровождающего деятельность компании, гораздо больше информации и знаний относительно действующего законодательства, нюансов банкротных процедур и возможных схем сохранения активов в отличие от руководства компании. Именно консультации юриста являются ориентиром для руководителей в процессе принятия тех или иных решений, заключения сделок.

Однако можно ли считать юриста контролирующим лицом компании только по факту оказания им юридических услуг?

Исключение составляют только случаи, когда юристы-консультанты сами непосредственно извлекают выгоду из недобросовестных действий руководства должника, но и здесь предстоит разбираться, в чем именно состоит извлечение выгоды и можно ли считать выгодой получение оплаты за оказание юридических услуг?

Подводя итоги, можно сделать вывод о том, что действующая правоприменительная практика предъявляет повышенные требования к стандартам добросовестного поведения лиц, предоставляющим консалтинговые, посреднические, юридические услуги. Однако четкой сформированной позиции по этому вопросу у судов пока нет, в связи с чем можно только предполагать дальнейшие варианты развития событий.

Читайте также: