Права обязанности и задачи адвоката при проведении следственного эксперимента

Обновлено: 18.05.2024

Уголовно-процессуальный закон предоставляет защитнику право участвовать в следственных действиях, которые производятся с участием подзащитного подозреваемого или обвиняемого. Это действенное средство осуществления защитником своих функций на предварительном следствии. Надо ли ему участвовать в следственных действиях, решает сам защитник. Однако он обязан это делать, если подзащитный изъявил такое желание, а также в случаях, когда тот является несовершеннолетним либо страдает психическими или физическими недостатками, препятствующими самостоятельному осуществлению защиты.

Даже тогда, когда адвокат считает, что его присутствие на том или ином следственном действии ничего не дает с точки зрения защиты, но подзащитный настаивает на своем, игнорировать его волю было бы неверным в этическом, да и в правовом плане.

Право защитника на участие во всех следственных действиях с участием подозреваемого должно быть гарантировано обязанностью следователя своевременно уведомить защитника о времени и месте их производства. Закон (ст. 44 УПК) не оставляет сомнений относительно обязанности следователя ставить защитника в известность о намерении осуществить конкретное следственное действие с его подзащитным. И тем не менее есть необходимость адвокатам сразу же после вступления в дело ставить в известность следователя в письменной форме о намерении принимать участие в следственных действиях.

Нередко защитник оказывается не в состоянии принять участие в том или ином следственном действии в назначенное следователем время и вынужден просить перенести его.

Если это можно сделать без ущерба для расследования, следователи обычно удовлетворяют просьбу адвоката. Однако некоторые следственные действия носят неотложный характер и промедление с ними чревато утратой доказательств. К тому же у следователей в производстве, как правило, находятся десятки уголовных дел. Поэтому адвокату, принимающему на себя защиту по новому делу, целесообразно соизмерять свои возможности, чтобы не создавать осложнений следователям или не свести защиту к участию лишь в допросах подозреваемого и обвиняемого [35, c.48].

Участие адвоката в следственных действиях неравнозначно присутствию при их производстве. Защитник в силу новой редакции ст. 48 УПК получил право задавать вопросы допрашиваемым лицам, не испрашивая согласия следователя. Следователь обязан занести в протокол как вопросы, так и ответы. Если защитник сочтет, что записи сделаны неправильно, неполно, неточно, он может потребовать внести в протокол замечания по этому поводу. Следователь может отвести вопросы защитника, но обязан занести отведенные вопросы в протокол.

Это новшество породило некоторые трудности как для следователей, так и адвокатов. Во-первых, как понимать термин “допрашиваемые лица”? Это те, которых вызвали на опрос, или участники других следственных действий?

Бесспорно, что под допрашиваемыми лицами следует понимать не только тех, кто является участником такого следственного действия, как допрос. Допрос ведется и на очной ставке (ст. 173 УПК). Но, с этой точки зрения, право защитника задавать вопросы допрашиваемым лицам распространяется и на предъявление для опознания, а также на проверку показаний на месте. Элементом процессуального порядка предъявления для опознания является обязанность опознающего дать объяснения, по каким приметам или особенностям он узнал данное лицо или предмет. Если опознающий не назвал этих примет, защитник вправе задать ему соответствующие вопросы.

К сожалению, некоторые следователи право защитника задавать вопросы допрашиваемым связывают исключительно с допросом подозреваемого или обвиняемого. Например, при опознании подозреваемого в разбойном нападении, потерпевший заявил, что опознал его, но ограничился только ссылкой на то, что он запомнил рост и плотное телосложение. Защитник вправе задавать опознающему вопросы, касающиеся его пояснений.

Правом задавать вопросы подзащитному адвокат обладает и при участии в проверке показаний на месте. Поскольку это следственное действие производится только в случаях, когда подозреваемый или обвиняемый дал “признательные” показания, то большинство адвокатов не видят смысла участвовать в нем. А напрасно. Защитник может обратить внимание на несоответствие воспроизведенных показаний обстановке на месте происшествия и задать вопрос, как это обстоятельство может объяснить подозреваемый (обвиняемый). Есть случаи, когда подзащитный не сумел дать вразумительного ответа, когда он заявлял, что оговорил себя на допросе.

К числу следственных действий, участие в которых адвоката способно оказать содействие в обеспечении законных прав и интересов подзащитного, относится назначение и производство экспертизы. Например, защитник может обнаружить, что производство экспертизы поручено лицу, принимавшему участие в осмотре места происшествия в качестве специалиста, что является основанием для отвода (ст. 62 УПК). Эту юридическую тонкость подозреваемый может не знать.

Помощь защитника при назначении экспертизы может состоять в заявлении ходатайств о назначении эксперта из числа указанных им лиц или о включении дополнительных вопросов. Так, по делу по обвинению в умышленном убийстве М., азербайджанке по национальности, следователь прокуратуры Красногвардейского района Москвы назначил судебно-медицинскую экспертизу, от заключения которой во многом зависело решение вопроса о доказанности вины М. Исследовалась версия об убийстве потерпевшего во время ссоры случайным знакомым М. Защитник обратил внимание на то, что по характеру смертельного ранения оно было нанесено с большой силой, и, скорее всего, лицом высокого роста, как и убитый. Обвиняемая же была небольшого роста. С согласия следователя постановление о назначении экспертизы было дополнено соответствующими вопросами, сформулированными защитником. Эти вопросы во многом способствовали установлению истины по делу.

Представляется целесообразным дополнить процессуальный статус защитника правом участвовать с разрешения следователя в производстве следственных действий, выполняемых по его ходатайству или ходатайству подозреваемого. Большинство ходатайств защитника о производстве следственных действий касается допросов лиц, которые, как предполагается, могут дать показания в качестве свидетелей в пользу обвиняемого или подозреваемого. Следователи обычно стремятся сами проверить алиби путем вызова на допрос свидетелей, убедиться в том, действительно ли есть смягчающие вину обстоятельства. Но встречаются и факты предвзятого отношения к такого рода сведениям как явной дезинформации.

Сталкиваясь с подобным отношением следователей, защитники используют свое право заявлять ходатайства о производстве следственных действий, результаты которых могут привести к опровержению подозрения, предъявлению обвинения по менее строгому закону и т. д.

Очень часто на практике применяется следственный эксперимент. В ходе следственного эксперимента адвокат может составить непосредственное представление о произошедших событиях. Хороший результат достигается тщательной подготовкой к нему, воспроизведением наиболее полной картины случившегося.

Например, при подготовке и проведении следственного эксперимента по определению видимости дороги в направлении движения и видимости пешеходов, адвокат потребовал, чтобы были соблюдены аналогичные погодные условия (пасмурно), календарное время происшествия, внешний световой фон, учет аналогичной дорожно-транспортной обстановки (наличие попутного и встречного транспорта) и т.д. В результате следственного эксперимента адвокату удалось убедить следователя, что трех пешеходов, которых сбил водитель, заблаговременно увидеть было невозможно, что затем подтвердила и автотехническая экспертиза [36, c.28].

Развитие российской правой системы в последние годы свидетельствует о проявлении двух тенденций: обеспечении прав и законных интересов участников уголовного процесса, с одной стороны, и усилении эффективности уголовного преследования — с другой стороны. Последняя тенденция становится особенно актуальной в условиях роста организованной преступности, широкого распространения коррупционных проявлений, тщательной подготовки совершения преступлений. В связи с этим всѐ чаще звучат предложения отступить от жесткого контроля за системой обеспечения частных интересов участников процесса в целях раскрытия преступлений и наказания виновных.

Вполне закономерно, что оперативно-розыскные мероприятия становятся предметом весьма противоречивых оценок. Результаты данных мероприятий, при всей их значимости, зачастую вызывают серьезные споры и конфликты в уголовно-процессуальной деятельности, особенно остро проявляющиеся в судебном разбирательстве. Основная причина такой ситуации состоит в том, что нередки случаи проведения таких мероприятий при отсутствии должных оснований, а также тогда, когда стремление пресечь и (или) предотвратить противоправное поведение превращается в провокацию преступления.

Недопустимость провокации очевидна. Однако представляется, что причина ее в нечеткости, абстрактном характере правовых норм, регулирующих сущность оперативного эксперимента, его основания, процедуру его проведения и оценку его результатов в уголовном процессе.

По своей правовой природе оперативный эксперимент — это разновидность моделирования, но моделирования, поставленного в жесткие рамки допустимости и сопряженного с оценкой достоверности оснований для проведения такого моделирования противоправной ситуации.

Любой эксперимент представляет собой искусственное создание условий для проявления того или иного качества объекта, деятельности или поведения. Оперативный эксперимент, в отличие от иных разновидностей эксперимента, создает модель, основные параметры и характеристики которой уже известны. Информация о противоправном поведении поступает в оперативно-розыскные службы либо до начала оперативной деятельности, либо в результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий (например, прослушивания переговоров). В связи с этим модель противоправного поведения не может (и не должна) создаваться сотрудниками оперативных органов). В противном случае это станет провокацией. Участие оперативников или лиц, выполняющих их задание в оперативном эксперименте, — это тот самый элемент, который превращает устойчивое противоправное поведение или реальное преступное намерение в модель для выявления факта нарушения правовых норм.

Основанием проведения оперативного эксперимента является такое поведение контролируемых лиц, которое с неизбежностью приведет к возникновению повода для уголовного преследования. Задача оперативного сотрудника и его доверенного лица состоит в том, чтобы способствовать скорейшему возникновению этого повода.

Представляется, что сам по себе такой умысел может вызвать к жизни оперативный эксперимент, а в последующем — и ускорить появление уголовно-процессуального повода к возбуждению уголовного дела.

Сложный характер оперативного эксперимента требует конкретизации его правового понятия. Если следственный эксперимент (ст. 181 УПК РФ) может быть охарактеризован с позиций его задач, указанных в УПК, процессуальных оснований и форм проведения, то оперативный же эксперимент не имеет аналогичного закрепления в законодательстве. Нормы оперативно- розыскного и уголовно-процессуального права вообще не рассматривают сущность данного мероприятия и особую значимость его результатов для всей последующей судьбы уголовного дела. При этом не может служить оправданием утверждение некоторых практических работников об особой секретности данного мероприятия, его исключительно негласном характере. Закрепление правовых основ эксперимента и четкой его характеристики не тождественно раскрытию методики и тактики его проведения, рассекречиванию используемых при этом технических и специальных средств.

Суд, оценив указанные материалы, признал их недопустимыми к использованию в качестве доказательств. Причиной для такого решения послужило отсутствие в материалах, представленных в судебное разбирательство, сведений о наличии оснований для такого мероприятия, как оперативный эксперимент. В то же время суд признал, что такие основания должны были быть зафиксированы в деле оперативного учета на этапе перехода от визуального и аудиофиксирования поведения контролируемых лиц к воздействию на них с целью стимулирования преступного умысла.

Между тем еще до судебного заседания следствие имело реальную возможность дать процессуальную оценку собранным материалам и не использовать их в качестве базы для предъявленного обвинения. Судебный контроль являлся в данной ситуации лишь результатом поверхностного контроля следствия за передаваемой от оперативных служб информацией. По существу в процессе расследования и доказывания не была выполнена важнейшая обязанность следствия — оценить допустимость доказательств.

Важно отметить, что суды не всегда дают четкую правовую оценку юридической природе оперативно-розыскного действия, основаниям и условиям его проведения, фиксированию самого мероприятия и его результатов. По делу М., обвиняемого по ч. 4 ст. 290 УК РФ, была произведена оперативная видеозапись. В приговоре указывалось, что факт получения взятки подтверждается протоколом осмотра видеозаписи и самой оперативной видеозаписью. Возникает резонный вопрос о правовой природе этой записи. Неясно, получена ли она в ходе наблюдения или оперативного эксперимента. Данное обстоятельство весьма существенно для определения юридической природы возникших на основе оперативно-розыскного мероприятия доказательств.

Полагаем, что оперативный эксперимент — это направленная деятельность представителей оперативно-розыскных органов или их доверенных лиц по оказанию стимулирующего воздействия на реализацию заранее возникшего у объекта оперативного интереса преступного умысла с целью предотвращения или пресечения совершения тяжкого преступления.

Основанием для его проведения должно стать лишь обоснованное предположение представителей оперативно-розыскных органов о наличии в действиях или поведении контролируемого лица (либо лица, в отношении которого поступило заявление от граждан) признаков реального, противоправного поведения или конкретного и направленного умысла на совершение преступления. Причем по своему характеру это должны быть преступления, относящиеся к разряду тяжких, наказание за которые сопряжено с лишением свободы. Эти основания должны быть проверены с использованием иных оперативно-розыскных мероприятий, например наблюдения, контроля телефонных и иных переговоров, опроса заявителей.

В связи с этим особое внимание следствия и суда должно быть обращено на постановление оперативно-розыскного органа о проведении оперативного эксперимента.

Обязательным условием постановления о проведении оперативного эксперимента должно стать обоснование в нем реальности и достоверности подозрений в совершении тяжких преступлений. Это создаст надежную гарантию процессуального контроля за оперативно-розыскными действиями и предотвратит имеющее иногда место инициирование работниками оперативно-розыскных органов преступлений. При этом следует различать основания для оперативного эксперимента и основания для возбуждения дела. Первые — это обоснованные подозрения, вторые — установленные фактические данные.

Полагаем также, что в целях предотвращения провокаций и организации оперативного эксперимента в строгом соответствии с законом в уголовно- процессуальное законодательство должна быть введена норма, прямо запрещающая использование в качестве доказательств не только самих материалов, полученных в результате провокации, но и иных доказательств, полученных на их основе, — например, показаний свидетелей.

Логичнее было бы охарактеризовать исследуемых нами сотрудников как уполномоченных государством на совершение действий, побуждающих лиц, в отношении которых имеются достаточные основания для подозрения в девиантном, общественно опасном по возможным результатам поведения, к покушению на совершение преступления с целью предотвращения негативных проявлений последнего. Сотрудник оперативных служб или агент, внедренный в преступную группу, оказывает воздействие на ускорение реализации преступного замысла путем рекомендаций, а зачастую и прямого содействия в выборе оптимальных способов совершения преступления и посредничестве. В момент начального осуществления преступного замысла преступная группа задерживается и привлекается к ответственности. Само преступление при этом локализовано рамками уголовно наказуемого покушения, а социально опасные лица изолируются. Такого рода действия имеют значительный успех при борьбе с терроризмом, сбытом наркотических веществ и оружия, кражами, укрывательством и т.д.

Деятельность агента или оперативного сотрудника, проводящих оперативный эксперимент, неразрывно связана с материально-правовыми вопросами. Неизбежна проблема уголовно-правовой оценки деяния не только лица, на которое оказывается воздействие, но и самого лица, такое воздействие оказывающего. Поскольку подстрекаемый уже имеет определенный замысел, роль агента состоит в том, чтобы принять меры к предотвращению опасных последствий, возможных при успешной реализации преступного замысла. Намерение агента содействовать преступлению носит лишь формальный характер, нет главного — мотива уголовно наказуемого подстрекательства. Воля, проявляющаяся через подстрекательские действия, должна быть направлена на совершение преступного деяния с целью его успешного окончания. Преступная мотивация и уголовно-правовая ответственность в этом случае неразрывны. Мотивация же действия агента имеет иной характер. Направленность его намерений на предотвращение преступления (в его оконченной форме) не только не является преступной, но и служит достижению социалmно полезного результата. В его действиях нет умысла причинения вреда и наступления преступного результата, следовательно, такая деятельность не имеет социально опасных последствий. Именно отсутствие данных оснований предполагает невозможность привлечения сотрудников, проводивших эксперимент, к уголовной ответственности. В то же время положение агента как сотрудника оперативных органов либо их доверенного лица дает возможность рассматривать его или как носителя гарантий против повреждения правового блага (в силу служебных обязанностей), или как лицо, обеспечивающее такие гарантии в силу исполняемых поручений.

Значительную сложность вызывает уголовно-правовая оценка действий сотрудников оперативно-розыскных органов или их доверенных лиц в тех случаях, когда возникают ситуации иного рода: а) совершенное под их влиянием деяние может быть шире по объему, чем то, которое рассматривалось в качестве эксперимента; б) имеет место фактическая ошибка; в) совершается иное деяние; г) для пресечения действий подстрекаемого оперативный сотрудник вынужден использовать меры насильственного характера; д) несмотря на усилия оперативного сотрудника, предотвратить преступный результат не удалось.

Аналогично следует решать вопрос и в случаях, когда, несмотря на усилия оперативного сотрудника, преступление было доведено подстрекаемым до стадии окончания.

Определенные проблемы вызывает ситуация, когда для пресечения действий подстрекаемого сам оперативный сотрудник или его доверенное лицо должны использовать насильственные меры. В соответствии с российским законодательством такие действия охватываются нормами о необходимой обороне и задержании. Однако законодатель не предусматривает ситуации, когда лицо, причинившее вред, само подстрекало к совершению определенных действий. Полагаем, что данный вопрос должен быть решен исходя из положения о крайней необходимости.

Оперативный эксперимент тесно связан с возможным нарушением законных интересов граждан, с пограничной ситуацией между воздействием и давлением на свободное волеизъявление гражданина. В связи с этим очевидна необходимость отнесения данного мероприятия к требующим судейской санкции.

а) особенности, касающиеся противоправного деяния, которые делают необходимым именно данное оперативно-розыскное мероприятие;

б) сведения о лицах, в отношении которых проводится мероприятие, и лицах, которые могут быть возможными объектами мероприятия;

в) изложение конкретных целей оперативного эксперимента;

г) планируемое время проведения оперативного эксперимента;

д) обоснование невозможности (либо неэффективности) использования других оперативно-розыскных мероприятий;

е) указание на получаемые ранее в отношении разрабатываемого лица санкции на производство оперативно-розыскных мероприятий;

ж) технические (идентификационные) характеристики средств, которые будут использованы в процессе проведения мероприятия.

Соблюдение всех указанных требований сделает обращение оперативных органов в суд обоснованным, а судебный контроль — реальным. Более того, данная процедура придаст особую значимость судебным решениям, послужит гарантией обеспечения законных интересов граждан.

Соответственно и санкция судьи должна иметь определенные атрибуты. Так, необходимо не только указывать на разрешение провести мероприятие, но и четко определять срок представления оперативными работниками в суд отчета о его проведении и окончании. Последнее превратит суд не в регистрирующий, а в контролирующий орган.

Судебный контроль за оперативно-розыскной деятельностью в контексте обеспечения прав и законных интересов граждан должен последовательно включать расширение круга мероприятий, требующих судебного контроля, конкретизацию задач суда при выдаче разрешения, усиление активности судьи при проверке оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий, исключение судом доказательств, сформированных на основе незаконных оперативно-розыскных мероприятий, направление судом материалов о провокационных мероприятиях в прокуратуру для возбуждения уголовного дела. Только надежный механизм судебной защиты станет надлежащей гарантией защищенности прав и свобод граждан.

О порядке участия адвоката при производстве неотложных следственных действий

Утверждено решением Совета Адвокатской палаты РМЭ от 28 марта 2018 г. (протокол № 3)

Совета Адвокатской платы Республики Марий Эл

При наличии к тому оснований адвокату также следует обжаловать подобные действия (решения) дознавателя или следователя в порядке ст. ст. 124 или 125 Уголовно-процессуального кодекса РФ.

Между тем, в практике нередки случаи, когда адвокат, прибывший к месту производства следственных действий вынужден длительно ожидать следователя, либо ему препятствуют в предоставлении возможности общения с лицом, с участием которого должны состояться следственные действия. В подобной ситуации адвокат обязан вручить следователю или дознавателю соответствующее заявление о нарушении прав как адвоката, так и лица, с участием которого должны состояться следственные действия, с указанием времени вручения заявления и временем ожидания. В случае, если следователь или дознаватель отказывается принять заявление защитника, уведомить об этом секретаря Центра по оказанию бесплатной юридической помощи и координаторов, ответственных за обеспечение оказания бесплатной юридической помощи и покинуть место производства следственных действий. Впоследствии адвокат обязан незамедлительно обжаловать действия (бездействие) органов предварительного следствия (дознания).

При определении правомерности производства неотложных следственных действий необходимо руководствоваться положениями действующего законодательства, Кодекса профессиональной этики адвоката и разъяснениями Совета Адвокатской палаты Республики Марий Эл.

Для государственных служащих, к числу которых относятся дознаватели, следователи, прокуроры и судьи и на которых распространяются положения Трудового кодекса РФ, законодателем с учетом особенностей их труда установлена система различных льгот и компенсаций. Адвокаты же сами планируют свою занятость, а компенсации за необходимость работы по конкретному делу в сложных условиях (в ночное время, в выходные и праздничные дни и проч.) могут быть оговорены в соглашении об оказании юридической помощи, заключаемом с доверителем.

Таким образом, отказ адвоката принять участие в производстве следственных действий с обвиняемым в выходной день, либо ночное время, обусловленный только названными обстоятельствами, недопустим.

Поскольку адвокат как любой иной гражданин имеет право на отдых, то его явка по вызову должностного лица или государственного органа, в производстве которого находится уголовное дело, для участия в уголовном судопроизводстве (в следственных и иных процессуальных действиях с обвиняемым) в нерабочее время, выходной и праздничный день является обязательной только в том случае, если названные должностное лицо или государственный орган предоставят адвокату убедительные объяснения причин проведения процессуальных действий в неотложном порядке. В противном случае адвокаты могли бы стать жертвами произвола со стороны должностных лиц или государственных органов, осуществляющих уголовное судопроизводство, и могли утратить свою независимость и самостоятельность как советники по правовым вопросам (п. 1 ст. 2, ст. 18 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской

Как видно, Конституционный Суд Российской Федерации исходит из дифференцированного подхода к требованию о незамедлительном обеспечении права на помощь защитника при производстве следственного действия. Это означает, что правовые предписания, закрепленные в ч. 3 ст. 50 УПК РФ, не являются догмой, а подлежат применению с учетом обстоятельств конкретного следственного действия.

Несмотря на то, что Конституционный Суд Российской Федерации отказался от перечисления следственных действий, при производстве которых возможно отступление от правила о незамедлительном обеспечении права на помощь адвоката (защитника), он указал на условия, наличие которых позволяет осуществить следственное действие без незамедлительного обеспечения права на помощь адвоката (защитника):

1. Следственные действия не должны быть связаны с дачей лицом показаний, например, допрос, очная ставка, проверка показаний на месте, опознание (в тех случаях, когда лицо является опознающим). По смыслу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации при их осуществлении должны в полной мере выполняться требования ч. 3 ст. 50 УПК РФ. Отступление от их соблюдения недопустимо.

2. Следственные действия должны носить безотлагательный характер. Анализ правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации указывает, что по смыслу, придаваемому ему высшим судебным органом, безотлагательность следует рассматривать в двух аспектах.

В первом случае безотлагательность указывает на то, что промедление в производстве конкретного следственного действия может привести к угрозе уничтожения (утраты) доказательств. Во втором случае промедление в производстве следственного действия само по себе не может привести к угрозе уничтожения (утраты) доказательства, но способно заблокировать нормальный ход продолжения расследования и принятие необходимых процессуальных решений. Угроза уничтожения (утраты) доказательств присутствует здесь опосредованно.

3. Сущность следственного действия требует сохранения в тайне факта его подготовки и исключает возможность предварительного уведомления о его проведении участников ввиду угрозы уничтожения (утраты) доказательств. Данное условие указывает на то, что участник процесса, заранее осведомленный о производстве следственного действия, потенциально способен (объективно имеется возможность) лично или посредством других лиц предпринять меры по сокрытию или уничтожению доказательств, сделав тем самым бессмысленным производство следственного действия. Причем существо проводимого следственного действия требует, чтобы тайность сохранялась до самого последнего момента - до начала его производства. Классическим примером подобных следственных действий являются обыск, личный обыск и выемка.

Для проведения следственного действия без незамедлительного обеспечения права на помощь адвоката (защитника) не требуется полной совокупности указанных выше условий. Достаточно наличия двух из них. При этом существование первого условия (следственное действие не должно быть связано с дачей лицом показаний) является обязательным.

Однако, неотложность проведения следственных действий не означает лишения лица, в отношении которого проводится следственное действие, государственной защиты его прав и свобод, а также права на получение квалифицированной юридической помощи. Во-первых, гарантом соблюдения прав и свобод лица в ходе процессуального действия выступает УПК РФ, который требует от следователя четкого и неукоснительного исполнения закона (производство процессуального действия только при наличии достаточных оснований, документирование его хода, разъяснение и соблюдение прав участников и т.д.); во-вторых, право на защиту в целом и на получение квалифицированной помощи в частности может быть реализовано после окончания производства следственного действия в виде:

- возможности свидания обвиняемого, подозреваемого с адвокатом (защитником) наедине и конфиденциально без ограничения их числа и продолжительности (п. 9 ч. 4 ст. 47, п. 1 ч. 1 ст. 53 УПК РФ);

- возможности ознакомления адвоката (защитника) с постановлением о производстве следственного действия и протоколом проведенного следственного действия (п. 6 ч. 1 ст. 53 УПК РФ);

- возможности снятия копии с постановления о производстве следственного действия и протокола следственного действия (п. 13 ч. 4 ст. 47 УПК РФ);

- возможности подачи жалобы на проведенное процессуальное действие (ст. ст. 124, 125 УПК РФ);

- возможности заявления различных ходатайств (ст. 119 УПК РФ) и др.

Кроме того, следователь не должен препятствовать информированию подозреваемым, обвиняемым своего адвоката (защитника) о проведении с его участием следственного действия, а если последний прибудет, то и допуску в его производство.

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Продукты и услуги Информационно-правовое обеспечение ПРАЙМ Документы ленты ПРАЙМ Стандарт осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве (принят VIII Всероссийским съездом адвокатов 20 апреля 2017 г.)

Обзор документа

Стандарт осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве (принят VIII Всероссийским съездом адвокатов 20 апреля 2017 г.)

Стандарт содержит минимальные требования к деятельности адвоката, осуществляющего защиту по уголовному делу, установление которых не ограничивает адвоката в целях защиты прав и законных интересов подзащитного в использовании иных средств, не запрещенных законодательством.

Последовательность и достаточность совершения защитником действий в соответствии со Стандартом определяются, в том числе, конкретными обстоятельствами уголовного дела.

Разъяснения по вопросам применения Стандарта дает Комиссия Федеральной палаты адвокатов по этике и стандартам. Данные разъяснения утверждаются Советом Федеральной палаты адвокатов и являются обязательными для всех адвокатских палат и адвокатов.

1. Основанием для осуществления защиты является соглашение об оказании юридической помощи либо постановление о назначении защитника, вынесенное дознавателем, следователем или судом, при условии соблюдения порядка оказания юридической помощи по назначению, установленного в соответствии с законодательством.

2. Защита по уголовному делу осуществляется на основании ордера. После оформления ордера адвокату следует вступить в уголовное дело в качестве защитника, предъявив удостоверение адвоката и ордер дознавателю, следователю или суду, в производстве которого находится уголовное дело. Процессуальные полномочия защитника возникают у адвоката с момента его вступления в уголовное дело в качестве защитника, до этого момента адвокат действует, исходя из полномочий, определенных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре.

3. Адвокат должен разъяснить подзащитному право иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально и принять меры к проведению такого свидания. В случае нарушения права подзащитного на свидание со стороны следователя, дознавателя или суда адвокат должен принять меры к внесению в протокол следственного действия или судебного заседания заявления об этом нарушении.

4. В рамках первого свидания с подозреваемым, обвиняемым адвокату следует:

а) выяснить наличие обстоятельств, препятствующих принятию поручения на защиту или исключающих участие данного адвоката в производстве по уголовному делу;

б) получить согласие на оказание ему юридической помощи по соглашению, заключенному адвокатом с иным лицом;

в) разъяснить право на приглашение защитника по соглашению в случае, если адвокат осуществляет защиту по назначению;

г) выяснить обстоятельства задержания и уточнить, проводился ли допрос в отсутствие адвоката и применялись ли незаконные методы при проведении следственных действий или оперативно-розыскных мероприятий;

д) выяснить отношение к предъявленному обвинению или подозрению в совершении преступления.

5. Адвокат должен согласовать с подзащитным позицию по делу. В этих целях адвокат:

а) принимает меры к выяснению существа обвинения или подозрения, в том числе посредством ознакомления с процессуальными документами, составленными с участием подзащитного, и иными документами, которые предъявлялись либо должны были ему предъявляться;

б) в случае вынужденного определения позиции по делу в отсутствие возможности ее предварительного согласования с подзащитным исходит из принципа презумпции невиновности подзащитного и согласовывает с ним такую позицию при первой возможности.

6. В случае признания подзащитным вины защитнику следует разъяснить подзащитному правовые последствия такого признания, а также по возможности убедиться, что признание вины совершается добровольно и не является самооговором.

7. Адвокат обязан уведомить о своем участии в деле иных адвокатов подзащитного при их наличии.

8. В процессе осуществления защиты адвокат:

а) консультирует подзащитного и разъясняет ему процессуальные права и обязанности, применяемые по делу нормы материального и процессуального права;

б) оказывает подзащитному помощь в ознакомлении с материалами дела, в написании ходатайств, жалоб и иных процессуальных документов или готовит их самостоятельно;

в) использует иные средства и способы защиты, не запрещенные законодательством.

9. Адвокат по просьбе подзащитного или по собственной инициативе при наличии к тому оснований обжалует его задержание, избрание ему меры пресечения, продление срока содержания под стражей или срока домашнего ареста, применение к подзащитному иных мер процессуального принуждения, другие решения и действия (бездействие), нарушающие права и законные интересы подзащитного.

10. Защитник участвует в следственных и процессуальных действиях, проводимых с участием подзащитного либо по его ходатайству или ходатайству самого защитника, а также в судебных заседаниях по уголовному делу, за исключением случаев, когда такое участие не является обязательным в силу закона и отсутствия просьбы подзащитного. Защитник должен знакомиться с протоколами процессуальных действий, проводимых с его участием, на всех стадиях уголовного процесса и при необходимости приносить на них замечания.

11. В случае отказа подзащитного от подписания протокола следственного действия адвокат обязан выяснить мотивы такого отказа и принять необходимые меры, направленные на защиту прав и законных интересов подзащитного.

12. Ознакомившись с материалами уголовного дела в порядке статьи 217 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, защитник при необходимости должен заявить ходатайства в соответствии с правовой позицией по делу.

13. Защитник принимает меры к собиранию и представлению необходимых для защиты доказательств, в том числе посредством заявления ходатайств, направления адвокатских запросов, привлечения специалиста, если в ходе уголовного судопроизводства возникает такая необходимость и обстоятельства дела позволяют принять такие меры, а также совершает иные действия, необходимые для реализации правовой позиции по делу.

14. Адвокату следует заявлять возражения против действий председательствующего в судебном заседании при наличии к тому оснований.

15. Защитник не вправе уклоняться от участия в судебных прениях.

16. Защитник обжалует в апелляционном порядке приговор суда при наличии к тому оснований, за исключением случая, когда подзащитный в письменном виде отказался от обжалования приговора и защитник убежден в отсутствии самооговора.

17. Адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты. Адвокат участвует в уголовном деле до полного исполнения принятых им на себя обязательств, за исключением случаев, предусмотренных законодательством и (или) разъяснениями Комиссии Федеральной палаты адвокатов по этике и стандартам, утвержденными Советом Федеральной палаты адвокатов.

18. Адвокат, прекративший защиту до завершения судопроизводства по уголовному делу, обязан незамедлительно передать полученные от подзащитного или иного доверителя и находящиеся у адвоката документы самому подзащитному либо иному указанному им лицу.

Обзор документа

Принят Стандарт осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве.

Никакое положение стандарта не должно толковаться как предписывающее или допускающее совершение адвокатом действий, противоречащих его независимости, при условии соблюдения им требований законодательства и Кодекса профессиональной этики.

Приведены минимальные требования к деятельности адвоката. Представляется важным отметить следующие.

Основанием для защиты является соглашение об оказании юридической помощи либо постановление о назначении защитника, вынесенное дознавателем, следователем или судом. Защита осуществляется на основании ордера.

Адвокат должен разъяснить подзащитному право иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально и принять меры к проведению такого свидания. Определены особенности первого свидания.

Адвокат должен согласовать с подзащитным позицию по делу. Например, принимаются меры к выяснению существа обвинения или подозрения.

В процессе защиты применяются способы и средства, не запрещенные законодательством.

Защитник не вправе уклоняться от участия в судебных прениях.

Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:

Читайте также: