Переход спорной территории по решению компетентного международного суда это

Обновлено: 16.05.2024

Сегодня, с юридической точки зрения, очевидно, что в обоих случаях речь идет лишь о расширении государственной территории de facto. Но ни факт аннексии, ни факт “оккупации” сами по себе не могут порождать юридических оснований для включения территорий в состав других государств – даже если речь не идет о присоединении территории в результате агрессии. Ибо если эти территории населены, то вопрос об их вхождении в то или иное государство может решаться только политическим самоопределением населения.

Цессия (лат. cessio – официальная уступка, передача своих прав другому лицу) означает переход территории от одного государства к другому по договору. Нередко цессия происходит по окончании войны в результате заключения мирного договора. Как правило, при этом меняется государственная принадлежность населения передаваемой территории. Но чтобы не унижать национальное самосознание этого населения, жителям передаваемой территории часто предоставляется возможность оптации – право выбора гражданства.

Адъюдикация (лат. adjudicatio – присуждение) – это переход спорной территории по решению компетентного международного суда.Здесь, как и в случае “оккупации безгосударственной территории”, территория, присоединяемая к государству, рассматривается как некий “объект”, на который некий властный “субъект” приобретает право собственности – по давности владения, в результате присуждения и т.д. Очевидно, что такая позиция в вопросе о юридических основаниях присоединения к государству других территорий является результатом силовой трактовки права. Она соответствует феодальным или абсолютистским представлениям о территории государства как о принадлежащей суверену земле с “людишками”, “городишками”, “сельцами” и т.д. и никоим образом не соответствует современному международному праву, праву народов на самоопределение. Если бы речь шла о ненаселенных территориях, тогда можно было бы говорить об этих территориях как “объектах”. Но если речь идет о населенных территориях, то, в контексте современного международного правопорядка, вопрос о правомерности изменения государственной принадлежности этих территорий не может решаться без и помимо волеизъявления населения этих территорий. В частности, адъюдикация возможна лишь как подтверждение правовых последствий такого волеизъявления.

Таким образом, следует различать два принципиально возможных варианта изменения государственной территории – силовой и правовой. Критерий их различения – политическое самоопределение населения территорий.

Институциональный элемент государства составляют институты государственной власти (государственно-властные учреждения). Это государственный аппарат, система государственных органов, или государство в узком смысле (правительство).

Потестарная интерпретация положения индивида в государстве утверждает безусловную обязанность подчиняться власти и признает права по отношению к государствутолько как права октроированные. С юридической же позиции государственная власть, государственный суверенитет производны от свободы людей, составляющих государство. С юридической точки зрения оправдана обязанность повиновения государственной власти, но не может быть юридической обязанности повиноваться любой политической власти. Со времен античности политико-правовая мысль признает право на неповиновение; в частности, в современной науке различаются “консервативное” право на сопротивление попыткам узурпировать власть в демократическом конституционном государстве (право на защиту существующего правового порядка) и революционное право на неповиновение тиранической, правонарушающей власти. Если власть нетерпимо нарушает права человека, то это дает подвластным основание реализовать свое право на (гражданское) неповиновение вплоть до восстания. Правда, ни теория, ни международно-правовая практика не ставят вопрос о четких критериях, позволяющих установить, до какого предела подвластные обязаны повиноваться и терпеть противоправные проявления власти. Очевидно, это вопрос конкретной правовой и политической культуры.

Право на неповиновение правонарушающей власти может и должно быть гарантировано мировым или макрорегиональным государственно-правовым сообществом. Но здесь возникает вопрос о допустимости силового вмешательства (“гуманитарной интервенции”) и правовых основаниях такого вмешательства со стороны правового сообщества государств. По существу, это тот же вопрос о пределах противоправности власти: до какого предела международно-правовое сообщество обязано уважать суверенитет государства, в котором грубо нарушаются права человека? Или: каковы критерии, позволяющие различать правомерные и юридически неоправданные акции неповиновения (сопротивления) противоправному режиму? В каких случаях юридически допустимо вмешиваться во внутренние дела суверенного государства ради защиты прав человека?

Исторический опыт показывает, что на практике о праве на неповиновение, на восстание говорят тогда, когда восстание победило. В противном случае говорят, что был бунт против законной власти или попытка государственного переворота, но власть восстановила законный порядок. Отсюда можно заключить, что право на неповиновение вплоть до восстания – это не нормативная, а объяснительная категория: с помощью этой категории нельзя установить, до каких пор следует терпеть произвол власти и когда его следует считать нестерпимым; зато эта категория позволяет post factum давать правовое объяснение революций, меняющих организацию власти.

По существу, то же самое относится и к правам на политическое самоопределение, на родину: если у определенной этнической группы достаточно силы или за ней стоит силовая поддержка мирового или макрорегионального сообщества, то, в случае сецессии, признается, что эта этническая группа реализовала свое право на создание государства на территории, которая является ее родиной. Но если такой силы (силовой или иной авторитетной поддержки) нет, то эту этническую группу просто не признают субъектом права на внешнее политическое самоопределение, а ее стремление к сецессии расценивается как преступная деятельность, угрожающая целостности государства. Возникает впечатление, что права на неповиновение и внешнее политическое самоопределение существуют лишь как “право сильного”, “право силы”, достаточной для революции или сецессии.

Но, с другой стороны, не всякая сила, способная осуществить государственный переворот или сецессию, признается современным международно-правовым сообществом в качестве силы, имеющей правовые основания. Так что оценка прав на неповиновение и на внешнее политическое самоопределение в качестве объяснительных категорий отнюдь не отрицает собственно юридический характер этих категорий.

3.Юридическое понятие государственного суверенитета. Суверенитет есть качество независимости и верховенства власти. Суверенитет принадлежит тому властному субъекту, который обладает независимой и верховной властью.

Если в качестве такого субъекта выступает организация государственной власти (государство узком смысле), то следует говорить о государственном суверенитете. Говорить же о народном суверенитете можно лишь в том случае, если считать, что верховная и независимая власть осуществляется народом – совокупностью граждан (“непосредственная власть народа”).

Понятно, что может быть только одна суверенная власть – по определению суверенитета. Либо государственный суверенитет, либо суверенитет народный. Но, во-первых, последний противоречит самому понятию государства, ибо публичная политическая власть осуществляется не народом, а аппаратом, частью народа. Во-вторых, не существует народа как некой целостности, но существует множество индивидов, с разными и даже противоположными интересами. В-третьих, в демократическом конституционном государстве избрание высших должностных лиц “народом” – то, что изображается как “непосредственное осуществление народом своей власти” и якобы демонстрирует то, что источником государственной власти является народ, – в действительности представляет собой свободную конкуренцию индивидов и их групп в борьбе за доступ к формированию и осуществлению суверенной государственной власти. В-четвертых, о народном суверенитете предпочитают говорить те правители, которые присваивает себе способность выражать волю всего народа, те, кто изображает народ в виде некой абстрактной целостности и не допускает по отношению к своей власти никакой оппозиции.

В юридической интерпретации народа постулируется, что отдельный гражданин обладает правами по отношению к любому большинству людей, составляющих народ, и “народному правительству”, даже если оно реально выражает волю большинства. В этом отношении права человека и гражданина защищают индивида от произвола большинства, от “народного суверенитета”, как и от любого деспотизма или абсолютизма. В частности, такую защиту призван обеспечивать суд конституционной юрисдикции. Такой суд вправе признавать законы, принятые органами народного представительства, даже принятые квалифицированным большинством, недействительными (не имеющими юридической силы). Это оправдано тем, что высшей ценностью в правовом государстве признается человек, его права и свободы, а не воля некой большой группы – даже если она выражена в законе, принятом путем референдума.

Таким образом, в демократическом конституционном государстве суверенная власть – это власть, осуществляемая аппаратом государства, а суверенитет – это суверенитет государственный, а не народный.

В силовой парадигме суверенитет государства изображается как “право силы”, как верховенство власти, не имеющей правовых границ. С этой позиции внутренний суверенитет государства означает ничем не связанную монополию на принуждение, на применение силы внутри страны (никакая другая социальная власть не вправе применять силу, если это не санкционировано государством). Внутренний суверенитет трактуется как “полновластие” – в том смысле, что организация верховной власти сама является источником и носителем всех возможных властных полномочий и сама, произвольно, определяет пределы этих полномочий (в частности, она может “самоограничиваться правом”). Внешний же суверенитет объясняется не просто как независимостьгосударства, но и как его принципиальная несвязанность международными договорами, выполнение обязательств лишь по соображениям силы или целесообразности. Такая парадигма соответствует исторически неразвитой правовой ситуации, но уже в XIX в. она устарела. В частности, в этой парадигме невозможно объяснить природу и назначение конституционного права (как отрасли, устанавливающей правовые пределы власти внутри страны) и международного права (как правовой системы, ограничивающей силу в межгосударственных отношениях).

В юридической трактовке государственный суверенитет означает верховенство и независимость власти, подчиненной праву, монополию на принуждение в рамках правомочий и независимость государства в рамках международного правопорядка.

Внутренний государственный суверенитет в юридическом понимании – это право государства на принуждение по отношению к субъектам права, т.е. полномочие, ограниченное обязанностью признавать и соблюдать права этих субъектов. Свобода индивидов первична по отношению к создаваемой ими организации государственной власти, и правомочия государственной власти производны от этой свободы. Устанавливая государственную власть, индивиды, образующие публично-правовую ассоциацию, отчуждают в пользу учреждаемой власти часть своей свободы и в этих пределах обязуются подчиняться власти.

Официально-властное принуждение за пределами дозволенного правом – это такое же правонарушение, преступное насилие, как и противоправное принуждение со стороны частных лиц.

Внешний суверенитет – это равноправие, формальное равенство всех членов правового сообщества государств, взаимодействие государств по принципу: “свобода каждого государства в международных отношениях ограничена такой же свободой каждого другого государства”. Все государства обязаны в равной мере подчиняться нормам межгосударственного правового сообщества. И это не ограничение государственного суверенитета (это ограничение великодержавного произвола), а необходимое условие суверенитета всех государств. Ибо все государства могут быть суверенными только в рамках общего и одинакового для всех международного правопорядка. В противном случае “суверенными” (в смысле потестарной интерпретации суверенитета) будут лишь немногие – и то лишь до тех пор, пока не столкнутся с более сильными державами.

Территориальный принцип действия государственной власти. Государственная власть территориально "распространяется", т. е. воздействует, не на саму территорию, не на пространство, а на людей, находящихся в пределах определенной территории, в определенном пространстве, включая водное и воздушное. Таким образом, территориальный элемент государства — это пространство, в пределах которого действует власть определенного государства и которое эта власть защищает как жизненное пространство граждан или подданных.

Любая публичная власть в той или иной мере регулирует отношения подвластных к объектам, находящимся на территории действия этой власти, в частности, отношения к земле и другим природным ресурсам. Но территориальный элемент государства — это не объекты, составляющие государственную территорию.

Государство возникает с появлением собственности, с разделением частного владения (dominium) и публичной власти (imperium). Это еще не обособление сфер гражданского общества и государства, которое достигается в индустриальном обществе (в доиндустриальном, например феодальном, обществе власть может быть соединена с собственностью на землю), но это уже появление сферы экономической деятельности, свободной от публичной власти. Так что государственная власть может распространяться на объекты, включая природные, в пределах территории государства постольку, поскольку они находятся в государственной собственности, или постольку, поскольку отношения людей к этим объектам являются предметом правового регулирования.

Деспотическая же власть исключает свободу подвластных в отношении территориальных объектов, особенно в отношении земли и других природных ресурсов. Следовательно, она Распространяется на определенную территорию в более широком смысле, нежели государственная власть, а именно она Распространяется на все объекты, включая природные, находящиеся в пределах ее пространственного действия, полностью определяет отношения людей к этим объектам.

Территориальный и субстанциональный элементы государства. Территориальный элемент непосредственно свя-

552 Раздел VII. Государство: сущность, понятие, структура, функцци

зан с субстанциональным элементом государства. Территории на которых возникают государства, суть территории, освоенные этносами, формирующими государство.

Исторически государственность возникает в процессе перехода от кровнородственных форм социальной организации этносов к территориальной социальной (политической) организации. И первоначально государственная власть распространяется только на территорию обитания этнической общности, создающей государство. Затем кровнородственные связи на этой территории и даже этническая принадлежность отдельных людей утрачивают свое определяющее значение для социальной организации: государственная власть — это такая власть, которая распространяется на всех, кто находится на территории ее действия. Подобно тому как нация формируется на этнической основе, но затем в ее состав включаются подвластные независимо от их этнической принадлежности, территория государства возникает как территория обитания этноса, формирующего государство, но государственная власть распространяется на всех находящихся в пределах этой территории независимо не только от их этнической, но и от их государственной принадлежности.

Вместе с тем положение на территории государства лиц, принадлежащих и не принадлежащих к этому государству, различно. С точки зрения идеологии естественных прав человека граждане и неграждане должны быть равноправны в сфере личной свободы и собственности. Но в государстве до-индустриального общества даже в этой сфере положение граждан и неграждан могло существенно различаться. Кроме того, даже современное/ государство возлагает на своих подданных такие обязанности и дает им на своей территорий такую защиту и покровительство, которые не распространяются на иностранцев.

Итак, территориальный элемент — это не просто территория в признанных границах государства, а географическая область существования этнической общности, образовавшей государство. Это область, естественные границы которой предопределяют демаркацию и политическое признание границ-Но в тех случаях, когда территория государства изменяется в результате захвата других территорий, граница может быть установлена произвольно, вне связи с естественными грани цами проживания этносов, особенно если захватчика интере суют не людские, а природные ресурсы территории.

Политическое самоопределение этносов происходит на территории, которая является для них родиной. Следователь

Глава 2. Элементы государства 553

fjo, территория государства — это страна, являющаяся роди-цой для нации или ее этнического ядра1. Признание в современном мире естественных прав на самоопределение с необходимостью ведет к признанию естественного права этноса на родину, т. е. территориальное самоопределение2. С этой точки зрения территориальный элемент государства можно рассматривать как территорию, на которую нация, этнос, создающий государство, имеет право — право на родину. Однако возможна такая конфликтная ситуация, когда два этноса или две нации претендуют на одну и ту же географическую область как на свою родину. Примером служит Палестина, являющаяся родиной и для евреев, и для палестинских арабов. Разрешение такого конфликта происходит в пользу той нации (этноса), у которой достаточно силы для реализации территориальных притязаний и за которой стоит силовая поддержка мирового сообщества (великих держав). Вместе с тем силовое решение такого конфликта в пользу одного этноса не лишает другой этнос права на внутреннее политическое самоопределение на своей родине.

Изменение государственной территории. В общем учении о государстве основания изменения государственной территории ранее (до возникновения современного международного права) трактовались главным образом с силовой позиции. В частности, различались "оккупация", аннексия, цессия и адъюдикация3.

"Оккупацией" (лат. occupatio — занятие, завладение) называлось занятие территории, не принадлежащей другому государству. Так, колониальные державы придерживались доктрины, согласно которой "ничья" территория или страна, населенная неевропейскими аборигенами, может быть правомерно (в смысле старой доктрины) присоединена к европейскому государству путем "оккупации", в результате длительного фактического владения. Это понятие "оккупации" не

В любой нации есть хотя бы одно этническое ядро, для которого территория его государства является родиной. Так, североамериканскую (США) Нацию называют нацией эмигрантов. Но возникла она на основе англоязычного этнического ядра — этнической общности, которая сформиро-валась в XVII—XVIII вв. в колониях на территории будущих штатов водочного побережья, а затем колонизировала всю территорию современных США. errvthaler P. Allgemeine Staatslehre und Verfassungslehre. S. 49—50.

Fleiner-Gerster Th. Allgemeine Staatslehre. Berlin; Heidelberg; N. Y., 1980. S- 144—145; Zippelius R. Allgemeine Staatslehre. 7. Aufl. Munchen, 1980. S. 87—88.

554 Раздел VII. Государство: сущность, понятие, структура, функции

имеет ничего общего с существующими в международном праве понятиями occupatio belloca и occupatio pacifica/ Последние означают захват территории другого государства без ее формального включения в состав оккупирующего государства Аннексия (лат. annexio — присоединение) означает одностороннее, не основанное на договоре присоединение территории другого государства.

Сегодня с юридической точки зрения очевидно, что в обоих случаях речь идет лишь о расширении государственной территории de facto. Но ни факт аннексии, ни факт "оккупации" сами по себе не могут порождать юридических основании для включения территории в состав других государств, даже если речь не идет о присоединении территории в результате агрессии. Ибо если эти территории населены, то вопрос об их вхождении в то или иное государство может решаться только политическим самоопределением населения.

Цессия (лат. cessio — официальная уступка, передача своих прав другому лицу) означает переход территории от одного государства к другому по договору. Нередко цессия происходит по окончании войны в результате заключения мирного договора. Как правило, при этом меняется государственная принадлежность населения передаваемой территории. Но чтобы не унижать национальное самосознание этого населения, жителям передаваемой территории часто предоставляется возможность оптации — право выбора гражданства.

Адъюдикация (лат. adjudicatio — присуждение) — это переход спорной территории по решению компетентного международного суда. Здесь, как и в случае "оккупации безгосударственной территории", территория, присоединяемая к государству, рассматривается как некий "объект", на который некий властный "субъект" приобретает право собственности по давности владения, в результате присуждения и т. д. Очевидно, что такая позиция в вопросе о юридических основаниях присоединения к государству других территорий является результатом силовой трактовки права. Она соответствует феодальным или абсолютистским представлениям о территорий государства как о принадлежащей суверену с "людишками, "городишками", "сельцами" и т. д. и никоим образом не соответствует современному международному праву, праву наро-дов на самоопределение. Если бы речь шла о ненаселенных территориях, тогда можно было бы говорить об этих территориях как "объектах". Но если речь идет о населенных террИ" ториях, то в контексте современного международного право-порядка вопрос о правомерности изменения государственной

Глава 2. Элементы государства 555

принадлежности этих территорий не может решаться без и ромимо волеизъявления населения этих территорий. В частности, адъюдикация возможна лишь как подтверждение правовых последствий такого волеизъявления.

Таким образом, следует различать два принципиально возможных варианта изменения государственной территории — силовой и правовой. Критерий их различения — политическое самоопределение населения территорий.

Территориальный элемент непосредственно связан с субстанциональным элементом государства. Территории, на которых возникают государства, суть территории, освоенные этносами, формирующими государство.

Исторически государственность возникает в процессе перехода от кровнородственных форм социальной организации этносов к территориальной социальной (политической) организации. И первоначально государственная власть распространяется только на территорию обитания этнической общности, создающей государство. Затем кровнородственные связи на этой территории и даже этническая принадлежность отдельных людей утрачивают свое определяющее значение для социальной организации: государственная власть – это такая власть, которая распространяется на всех, кто находится на территории ее действия, и в развитом государственно-правовом общении “снимаются” этнические, расовые и подобные различия между людьми. Подобно тому как нация формируется на этнической основе, территория государства возникает как территория обитания этноса, формирующего государство; но затем в состав нации включаются подвластные независимо от их этнической принадлежности, и так же государственная власть распространяется на всех, находящихся в пределах этой территории – независимо не только от их этнической, но и от их государственной принадлежности.

Вместе с тем на территории государства положение лиц, принадлежащих и не принадлежащих к этому государству, различно. С точки зрения идеологии естественных прав человека граждане и неграждане, неравноправные в сфере политической активности, должны быть равноправны в сфере личной свободы и собственности. Но в государстве доиндустриального общества даже в этой сфере положение граждан и неграждан могло существенно различаться. Кроме того, даже современное государство возлагает на своих подданных такие обязанности и дает им на своей территории такую защиту и покровительство, которые не распространяются на иностранцев. Гражданин государства – это исторически последняя категория привилегированного человека, последний привилегированный человек.

Итак, территориальный элемент – это не просто территория в признанных границах государства, а географическая область существования этнической общности, образовавшей государство. Это область, естественные границы которой предопределяют демаркацию и политическое признание границ. Но в тех случаях, когда территория государства изменяется в результате захвата других территорий, граница может быть установлена произвольно, вне связи с естественными границами проживания этносов – особенно, если захватчика интересуют не людские, а природные ресурсы территории.

Политическое самоопределение этносов происходит на территории, которая является для них родиной. Следовательно, территория государства – это страна, являющаяся родиной для нации или ее этнического ядра. Признание в современном мире естественных прав на самоопределение с необходимостью ведет к признанию естественного права этноса на родину, т.е. территориальное самоопределение. С этой точки зрения территориальный элемент государства можно рассматривать как территорию, на которую нация, этнос, создающий государство, имеет право – право на родину. Однако возможна такая конфликтная ситуация, когда два этноса или две нации претендуют на одну и ту же географическую область как на свою родину. Примером служит Палестина, являющаяся родиной и для евреев, и для палестинских арабов. Разрешение такого конфликта происходит в пользу той нации (этноса), у которой достаточно силы для реализации территориальных притязаний и за которой стоит силовая поддержка мирового сообщества (великих держав). Вместе с тем силовое решение такого конфликта в пользу одного этноса не лишает другой этнос права на внутреннее политическое самоопределение на своей родине.

Основания изменения государственной территории ранее (до возникновения современного международного права) трактовались, главным образом, с силовой позиции. В частности, различались “оккупация”, аннексия, цессия и адъюдикация.

“Оккупацией” (лат. occupatio – занятие, завладение) называлось занятие территории, не принадлежащей другому государству. Так, колониальные державы придерживались доктрины, согласно которой “ничья” территория или страна, населенная неевропейскими аборигенами, может быть правомерно (в смысле старой доктрины) присоединена к европейскому государству путем “оккупации”, в результате длительного фактического владения. Это понятие “оккупации” не имеет ничего общего с существующими в международном праве понятиями occupatio bellica и occupatio pacifica. Последние означают захват территории другого государства без ее формального включения в состав оккупирующего государства.

Аннексия (лат. annexio – присоединение) означает одностороннее, не основанное на договоре присоединение территории другого государства.

Жена повелителя эльфов

Мир лишённый тайн

Карота Мудроты [18+]

Предначертанное (СИ)

Откриването на инсулин: Специално издание на столетието

Боль в твоей голове. Откуда она берется и как от нее избавиться

По-добре мъртви

Новые Комментарии

Вожди и разведка. От Ленина до Путина - Дамаскин Игорь Анатольевич

Как заказать икупить книгу. "Вожди и разведка.От Ленина до Путина" Дамаскин Игорь Анатольевич. У меня все книги этой тематики. А эту дала почитать и не вернули. Хочу иметь в своей библиотеке. Помогите,

Ее холодное пламя - Веймар Ника

Жестокий Отбор - Гринберга Оксана

Такое ощущенеие, что автор слишком любит "Голодные игры" и много что скопировала оттуда - типажи героев, сам отбор, антураж. Примерно на середине стало скучно - основной сюжет развивается слабо, погрязнув в

Аутем. Книга 1 - Кронос Александр

за такую муть еще денег хотят

Жить и умереть в Париже - Лоули Надя

очень не удобно что нет памяти на остановке прочтения .Каждый раз начинается сначала. А книга очень хорошая и чтеца прекрасная

Восьмой Лист [litres] - Керн Максим Александрович

Автор привет.давай проду книна очень зацепила

Kujin Крыло отбрасывает тень - Оришин Вадим Александрович

Просто нет слов. Как можно настолько подробно, практически до мельчайших деятелей, прописать даже второстепенных персонажей? Прекрасные сюжетные качели, Ружья Чехова устроили перекрестный