На какие уровни можно подразделить структуру защитительной речи адвоката

Обновлено: 19.04.2024

Защитник принимает участие в исследовании доказательств, высказывает свое мнение по возникающим во время судебного разбирательства вопросам и по окончании судебного следствия участвует в прениях. Ст. 295 УПК определяет содержание речи защитника, который излагает суду соображения: 1) по существу обвинения; 2) относительно обстоятельств, влияющих на степень и характер ответственности подсудимого; 3) о применении уго­ловного закона; 4) о мере наказания; 5) гражданско-правовых по­следствиях преступления.

Структура защитительной речи определяется результатами судебного следствия, особенностями доказательственного ма­териала, характером предъявленного обвинения, избранной защитой позиции, линией поведения обвиняемого и содержа­нием обвинительной речи. Поэтому нельзя дать единую схему защитительной речи. В каждом конкретном случае она строится в зависимости от обстоятельств рассматриваемого дела, опыта и привычки защитника - автора защитительной речи.

К числу особенностей защитительной речи адвоката следует отнести следующие.

Во-вторых, обвинительная и защитительная речи взаимосвя­заны. Выступая с обвинительной речью, прокурор, используя рефлексивный метод, предвосхищает, прогнозирует речь защит­ника. Обвинительная и защитительная речи соотносятся не толь­ко с материалами рассматриваемого дела, но и друг с другом. Структура судебной речи во многом обусловливается этим взаи­модействием.

В-третьих, речь защитника более свободная по форме и со­держанию, более полемичная, чем обвинительная речь прокуро­ра. Обвинять проще, чем защищать и защищаться. Адвокату при­ходится в большинстве случаев говорить экспромтом, без подго­товки отвечать прокурору, реагировать на показания свидетелей, следить за линией поведения подсудимых и подзащитного. И от защитника требуется умение точно излагать свои мысли.

В-четвертых, у прокурора и защитника различные функцио­нальные обязанности. Теоретик судебного красноречия А. Г. Ти­мофеев тонко подметил различие целевых установок речей госу­дарственного обвинителя и защитника. «Быть правдивым в изло­жении не значит, однако, перечислять все известные обстоятель­ства: оратор имеет право выбора, может останавливаться лишь на тех, которые представляются для него существенными и полез­ными. Этим и объясняется различие в изложении одного и того же дела под углом зрения обвинения и защиты, что нисколько не препятствует и тому и другому быть совершенно согласными с принятыми судом фактическими данными. Если картина самого преступления, способ его совершения, например, особенная жес-

Михашовская Н Г, Одинцов В В Искусство судебного оратора М, 1981 С 73

28 Матвиенко Е А Судебная речь Мн , 1972 С 154 282

Тимофеев А Г. Речи сторон в уголовном процессе Спб, 1897 С 80-81

Михайловская Н Г, Одинцов В В Искусство судебного оратора М,

1981 С 71

32 Тамже С 841-842

В деле Засулич обвинение поддерживал К. И. Кессель, защи­щал Засулич выдающийся русский юрист П. А. Александров. Суть дела заключалась в следующем: Вера Ивановна Засулич об­винялась в покушении на убийство Петербургского градоначаль­ника генерала Трепова, совершенного ею 24 января 1878 года. Обвинительной властью преступление Засулич квалифицирова­лось как умышленное, с заранее обдуманным намерением. Ис­тинным мотивом этого преступления было возмущение Засулич беззаконными действиями генерала Трепова, отдавшего распо­ряжение высечь розгами содержащегося в доме предварительно­го заключения политического подследственного Боголюбова.

С учетом конкретных обстоятельств дела защитник избирает главную идею, главный тезис защиты:

1) оспаривает обвинение в целом, доказывая невиновность обвиняемого за отсутствием в его действиях состава преступле­ния, за отсутствием самого события преступления или за непри­частностью к нему обвиняемого;

2) оспаривает обвинение в отношении отдельных его частей;

33 Сергеич П Искусство речи на суде М, 1960 С. 79. 284

3) оспаривает правильность квалификации, доказывая необ­ходимость изменения предъявленного обвинения на статью Уго­ловного кодекса, влекущую более легкое наказание;

4) обосновывает меньшую степень вины и ответственности обвиняемого, приводя смягчающие его вину обстоятельства 34 .

Структурно защитительная речь состоит из введения, главной части, которая включает анализ фактических обстоятельств дела и юридической стороны предъявленного об­винения, и заключительной части.

34 См Матвиечко Е А Судебная речь Мн, 1972 С KttS* 285

Ф. Н. Плевако, выступая по делу князя Грузинского, в на­чальной стадии защитительной речи раскрыл процесс подготовки речи:

«Как это обыкновенно делают защитники, я по настоящему делу прочитал бумаги, беседовал с подсудимым и вызвал его на искреннюю исповедь души, прислушался к доказательствам и со­ставил себе программу, заметки, о чем, как, что и зачем гово­рить перед вами Думалось и догадывалось, о чем будет гово­рить прокурор, на что будет особенно ударять, где в нашем де­ле будет место горячему спору, — и свои мысли держал я про за­пас, чтобы на его слово был ответ, на его удар - отражение

По делу братьев Скитских этот же адвокат в самом начале речи предупреждал:

Речи В Д Спасовича, Н П Карабчевского, Ф Н Плевако // Судебные речи известных русских юристов М , 1958.

Иногда защитник использует вступление к своей речи для из­ложения предпосылок, обосновывающих стратегию защиты. Так, например, адвокат Г. Г. Морозов речь в защиту Зотова начал сле­дующим образом:

«Уважаемый Суд! Представленное на Ваше рассмотрение уголовное дело не представляло для следствия больших хлопот. Привлеченный к ответственности Зотов Сергей Юрьевич с са­мого начала признал свою вину. Раскаялся в содеянном, вполне осознав ту большую ошибку, которую он совершил.

При этом нельзя не видеть, что откровенное покаянное от­ношение Зотова С.Ю. к содеянному до того облегчило работу по раскрытию хищения следователю, что последний не скрывал своего удовлетворения от расследования дела, в котором обви­няемый был столь объективен и корректен.

В итоговом процессуальном документе по результатам следствия - обвинительном заключении - следователь записал:

36 Виноградов В. В. О теории художественной речи, М,, 1971. С. 145. 287

Тем не менее, несмотря на приведенную выдержку, заслужи­вающую внимания суда, в остальном формулировки обвинитель­ного заключения чрезмерно строги и содержат обоснование обвинения Зотова С. Ю. в преступлениях, квалифицируемых ст. 148, 91.1, 207.2 ч. 1 УК. Данной квалификации, к сожалению, придерживается в суде и государственный обвинитель.

Какое бы вступление ни избрал судебный оратор, важно пом­нить, что:

1) в нем должен отразиться тот конфликт, на котором строит­ся судебная речь;

2) оно должно быть связано с главной частью, служить от­правной точкой для исследования обстоятельств дела;

3) не должно быть длинным;

4) стилистически должно гармонировать с основной частью 38 .

Основное содержание защитительной речи составляют ана­лиз собранных по делу доказательств, их правильная юридиче­ская оценка, характеристика личности подзащитного.

Проследим, как проявляются эти составляющие защититель­ной речи на конкретном примере.

Бывший заместитель директора по административно-хозяйственной части научно-исследовательского института И. Г. Михайлов был предан суду по обвинению в том, что в фев­рале 1971 года он подделал свой личный листок по учету кадров и одновременно дубликат трудовой книжки, выданной 9 февраля 1971 года, внес ложные сведения об образовании и работе, что дало ему возможность быть назначенным инженером производ­ственного отдела строительного треста, т. е. совершил преступ­ление, предусмотренное ч.1 ст. 196 УК РСФСР, и в ноябре 1973 года подделал записи о работе и поощрениях в трудовой книжке, выданной 12 августа 1960 года, что способствовало дальнейшему продвижению по службе - он был назначен заместителем дирек­тора института. Эти действия были квалифицированы по ч. 2 ст. 196 УК РСФСР. Защищал Михайлова адвокат Московской го­родской коллегии адвокатов В. Л. Эрман. Вот его речь:

Судебные речи адвокатов по уголовным и гражданским делам / Под ред

Л Л. Зайцевой. Мн.-, 1997. С. 24-25. 38

См.: Ивакина Н. Н. Культура судебной речи. М., 1995. С. 80.

Необходимо установить, какое количество поддельных до­кументов имеет в виду законодатель, предусматривая уголов­ную ответственность за систематическую подделку по ч.2 ст. 196 УК РСФСР. Если мы обратимся к Особенной части Уголов-

ного кодекса РСФСР, то увидим, что законодатель разделяет преступные действия, совершенные более чем один раз, на по­вторные и систематические.

Какие же преступные действия совершил Михайлов?

Из анализа закона, о котором я говорил в начале выступле­ния, следует, что представление анкеты с неверными данными о работе и образовании не образует состава преступления, пред­усмотренного ст. 196 УК РСФСР, и что подделка нескольких за­писей в трудовой книжке является подделкой одного документа.

Следовательно, Михайлов виновен в подделке двух трудовых книжек - дубликата, выданного ему 9 февраля 1971 г., и книжки, выданной 12 августа I960 г., то есть в подделке двух докумен­тов. Эти обстоятельства признаны Михайловым и подтвер­ждены в судебном заседании. Но подделка двух документов в разное время образует состав преступления, предусмотренный ч.1 cm. 196 УК РСФСР, а не ч.2 ст. 196 У К РСФСР, так как нет систематичности, то есть трех или более подделанных доку­ментов.

Максимальное наказание по ч.1 ст. 196 УК РСФСР -лише­ние свободы на срок до двух лет. Согласно ч.2 ст. 196 УК РСФСР, лицо не может быть привлечено к уголовной ответ­ственности, если истекли три года со дня совершения им пре­ступления, за которое может быть назначено лишение свобо­ды на срок не свыше двух лет. Указанный срок давности при­влечения к уголовной ответственности исчисляется со дня со­вершения преступления и до возбуждения уголовного дела. Ми­хайлов, согласно формуле обвинения, совершил подделки в тру-

довой книжке и ее дубликате соответственно в ноябре 1973 года и в феврале 1971 года. Постановление о возбуждении уго­ловного дела за эти подделки было вынесено лишь 14 февраля 1978 года. При квалификации его действий по ч.1 ст. 196 УК РСФСР срок давности истек в ноябре 1976 года.

Согласно ст. 5 У ПК РСФСР, суд, установив в стадии судеб­ного разбирательства истечение срока давности привлечения к уголовной ответственности, доводит разбирательство до кон­ца и, признав вину доказанной, постановляет обвинительный приговор с освобождением виновного от наказания. Обратив­шись с такой просьбой к суду, я мог бы и закончить свою речь в защиту Михайлова, но полагаю, что необходимо сказать о нем и его работе. Действия Михайлова заслуживают серьезного осу­ждения. Он снят с должности заместителя директора инсти­тута. Нельзя не учитывать и следующее. Очень давно, будучи молодым человеком, Михайлов совершил правонарушение и был осужден. Он стыдился своей судимости, считал, что она меша­ет ему жить, работать, учиться. Решив скрыть давнюю суди­мость, он подделал записи в трудовых книжках. Конечно, Ми­хайлов не должен был скрывать свою судимость путем подделки документа, которая обязательно будет раскрыта, а искупить это своей работой и честной жизнью. И действительно, своей работой Михайлов старался искупить содеянное им. В строи­тельном тресте, где он работал на должности рядового инже­нера, Михайлов проявил себя с хорошей стороны, был назначен начальником строительно-монтажного управления. Работая заместителем директора научно-исследовательского институ­та, Михайлов, как указано в его характеристике, проявил хоро­шие организаторские способности, в короткий срок добился завершения строительства производственного корпуса, его оборудования и введения в эксплуатацию, провел большую работу по укреплению материально-технической базы института и благоустройству территории. Положительно характеризуется Михайлов и по месту жительства. Отсутствие высшего обра­зования, как видно из характеристик и показаний в суде дирек­тора института, не отражалось на качестве работы Михайло­ва. Он тяжело пережил следствие и суд по настоящему делу, раскаялся и чистосердечно признался в совершенном. (У него се­мья — жена и маленький ребенок.) Обстоятельства, связанные с личностью и работой И. Г. Михайлова, не могут повлиять на

Народный суд согласился с доводами защитника - признал И. Г. Михайлова виновным по ч.1 ст. 196 УК РСФСР и освободил его от наказания 39 .

Содержание основной части защитительной речи определяет­ся стратегическим тезисом защиты. Каждый тезис подтвержда­ется тактическими приемами, наиболее оправдывающими замы­сел защиты.

Так, оспаривая, взрывая обвинение в целом, доказывая неви­новность обвиняемого за отсутствием в его действиях состава преступления, за отсутствием самого события преступления или за непричастностью к нему подсудимого, защитник может ис­пользовать:

1) прием внешней на первых порах солидаризации с государ­ственным обвинителем;

2) прием открытого противопоставления позиций;

3) прием эмоционального воздействия.

Этот прием был использован П. А. Александровым при защи­те В. Засулич.

39 Слово адвокату /Под ред. К. Н. Апраксина. М., 1981.С. 180-183. 292

Прием открытого противостояния обвинению использовал Я. С. Киселев при защите Бердникова:

В том случае, когда у защиты нет достаточных контраргу­ментов, чтобы опровергнуть обвинение, защитник может избрать прием эмоционального воздействия на участников судебного разбирательства.

В качестве примера следует взять широко известную речь Ф. Н. Плевако о чайнике. В. В. Вересаев писал в воспоминаниях, что Плевако взялся защищать старуху-нищенку, укравшую чай­ник. Прокурор, боясь красноречия Плевако, решил выбить у него из рук главные козыри. Он сам сказал, опередив Плевако, что подсудимая больна, бедна и стара. Но, утверждал прокурор, соб­ственность священна, на ней держится государство, а потому ста­руху нужно осудить.

См.: Михайловская Н Г, Одинцов В.В.Искусство судебного оратора. М., 1981. С. 75-76.

Поднялся Плевако. Вот его речь:

Обычно эту речь приводят в качестве иллюстрации лаконич­ности оратора. Действительно, эта речь - одно из самых кратких выступлений Ф. Н. Плевако. Но разве только в этом дело? По­смотрите, как искусно использует Плевако прием антитезы (противопоставления): вопреки прокурору, который кражу чай­ника делал страшным преступлением, посягательством на основу империи - частную собственность, Плевако показал истинные беды, не сломившие Россию, и на их фоне у присяжных не могла не возникнуть если не мысль, то смутное чувство: для чего, из-за какого пустяка мы здесь? Не потому ли они оправдали старуху?

Для судебного красноречия конца XIX и начала XX в. харак­терны мастерское владение словом, умелое исследование мате­риалов дела и тонкий психологический анализ. Основная задача судебного оратора того времени - расположить к себе слушате­лей, при помощи эмоционального воздействия настроить их так, чтобы они больше подчинялись влиянию речи и порывам чувств, чем требованиям рассудка. Истинность и действенность в этом случае не совпадали.

41См Вересаев В В Соч М , 1948 Т 4. С 447. 294

При оспариваний правильности квалификации, доказывании необходимости изменения предъявленного обвинения на статью УК, влекущую более легкое наказание, защита может прибегнуть к анализу душевного состояния обвиняемого, пытаясь доказать, что преступление совершено в невменяемом либо аффектном со­стоянии, либо использовать прием смягчения вины за счет соуча­стников.

Культура парламентской речи М,1994 С 43

Матвиенко Е.А Судебная речь Мн , 1967 С 102. 295

В том случае, если в качестве стратегии защиты избрана де­монстрация меньшей степени вины и ответственности подзащит­ного, могут быть использованы два следующих приема.

Во-вторых, при характеристике личности подсудимого эф­фектно используется описание детства подзащитного 46 , его учеба, семья и окружение, воспитание, его психологические качества, что в результате превращается в argumentum ad hominem, запрещаемый логикой, но широко используемый в адвокатской деятельности.

Начинающему защитнику мы могли бы предложить следую­щие советы:

1. Соглашайтесь с обобщенными выводами процессуального оппонента, позитивно оцените аргументы, отличающиеся прав­дивостью. Это будет способствовать вашему контакту и демонст­рировать вашу объективность.

2. Не спорьте против несомненных доказательств и верных положений.

3. Не опровергайте невероятного либо основанного на дейст­вующем законодательстве.

Судебные речи советских адвокатов М, 1960 С 183-184

Михайловская Н Г, Одинцов В В Искусство судебного оратора М, 1981 С 71

4. Аргументы партнера дробите на более мелкие, извлекайте максимум информации из недостаточно защищенных. Если цело­стная позиция обвинения представляется монолитом, то его раз­рушение и дифференциация на аргументы частного характера по­зволяют войти в глубь концепции и разрушить ее изнутри.

5 Не оставляйте без возражения сильных доводов обвинения. Возражая на них, не развивайте их и не повторяйте те соображе­ния, которыми эти доводы подкрепляются. Повторение усиливает впечатление от них.

7. Не доказывайте, когда можно отрицать.

8. На словесные утверждения отвечайте фактами.

9. Следите за тональностью речи Судебному оратору часто не хватает рассудительности, терпения, уважительности. Быть более терпимым - это значит быть более принципиальным и сильным.

10. Судебные прения есть сотрудничество, а не конфликт и поэтому профессиональный спор нужно вести не ради победы, а ради истины 47 .

В заключительной (просительной) части речи защитник выражает главную идею защитительной речи, подводит итоги анализа обстоятельств дела, формулирует вы­воды, обращается к суду с просьбой о вынесении определенного при­говора, о мере наказания в отношении подзащитного. Заключитель­ная часть должна быть краткой, четкой, образной и выразительной. Иногда бывает уместно более эмоциональное завершение речи.

Современная судебная речь в аспекте использования языко­вых единиц резко отличается от речей русских дореволюционных судебных ораторов. Для нее менее характерны формы эмоцио­нально-психологического воздействия, значительно реже исполь­зуются эмоционально-риторические структуры, преобладают формы логического развертывания, так как доказательственная

См Зорин Г А, Левонец В И Психологическая зашита в напряженных криминалистических ситуациях Гродно, 1995 С 81-86

Читайте также: