Можно ли в суде ходатайствовать о возбуждении уголовного дела

Обновлено: 19.05.2024

Для практикующих юристов давно не секрет, что существует не только гражданский иск в уголовном процессе, но и наоборот. Когда у ответчика или истца нет надежд победить в гражданском или арбитражном процессе, а поражение – по чину не положено, на помощь приходит уголовное право (уголовное право на то и публичное, чтобы служить публичным интересам, под которыми в России традиционно принято понимать интересы частных лиц публичного значения).

Целью заметки является не разбор этого кейса, который, к сожалению, типичен для современной России, а попытка на его примере указать на возможные “надрывы”, которые неизбежно возникают при попытках использовать уголовное право не по назначению.

I. Фабула типичного дела

Как и редакции “АГ” мне также “посчастливилось” увидеть это обвинительное заключение, и в двух словах передаю его суть.

Конкурсный управляющий банкрота обратился в районный суд с иском к своему дебитору – Ч. о взыскании долга по договору займа. Ч. в суде возражал, что ранее между ним и банкротом был совершен зачет этих требований против встречных требований к банкроту.

К участию в этом деле было привлечено третье лицо – конкурсный кредитор банкрота, получивший свои требования по договору цессии. Поддерживая иск, кредитор в лице представителя Буданова пояснил, что зачет, на который ссылается Ч., признан недействительной (ничтожной) сделкой арбитражным судом, поскольку, как установил суд, стороны при его совершении действовали недобросовестно с целью причинить вред кредиторам банкрота, а также нарушили запрет пристава на распоряжение имуществом.

“Стандартный” юрист при прочих равных сказал бы Ч., что шансов на отказ в иске к нему нет, и согласно законуо банкротстве, ему бы поскорее обратиться с заявлением о включении своих (ранее незаконно зачтенных) встречных требований в реестр к банкроту.

“Нестандартный” юрист понимая нежелание Ч. возвращать деньги и стоять в очереди с холопами, включенными в реестр, подсказал бы иное решение – обратиться в правоохранительные органы с заявлением о преступлении на лиц, которые не только подали иск, но и поддерживают его удовлетворение.

Судите сами, рассуждает “нестандартный” юрист: “Зачет же был? Управляющий с кредитором об этом знали? Следовательно, они подали заведомо необоснованный иск и попытались похитить то, что им не причитается. Так-с или не так?”

Так было возбуждено уголовное дело о покушении на мошенничество с "нестандартной" формулировкой преступности деяния против… неустановленного круга лиц (кто сталкивался, тот поймет). Конкурсный управляющий на допросе пояснил, что он сам бы и не смел подать иск, это кредитор его надоумил. Методом исключения остался один подозреваемый – Буданов, который, как отмечено в обвинении, в категорической форме продолжал поддерживать иск Ч.

Следствие “докрутило” обвинение и свое заключение передало в суд примерно таким:

Буданов за три года до подачи иска к дебитору “подыскал” себе юридические лица, от имени которых заключил договор с бывшим подрядчиком банкрота об уступке права требования к последнему. Требования были включены в реестр требований кредиторов банкрота. Однако Буданов знал, что действительный размер требований подрядчика к банкроту ниже, чем указано в решении суда о взыскании с банкрота и, как следствие, в определении о включении требований в реестр. Об этом Буданов не сообщил при подаче иска к Ч. ни Ч., ни суду. Также как и не сообщил о том, что требования банкрота к дебитору отсутствуют, потому что был зачет (можно сказать, что по мнению следствия, Буданову деньги Ч. даже дважды не причитаются, о чем он не мог не знать). Вишенка на торте - в ходе следствия “выяснилось”, что договор уступки – поддельный, потому что подписан не генеральным директором кредитора, которого представляет Буданов. Таким образом Буданов совершил покушение на мошенничество в виде получения права на имущество Ч. путем обмана, но не довел свой преступный план до конца по независящим от него обстоятельствам - производство по иску к Ч. было приостановлено до рассмотрения обособленного спора в деле о банкротстве, инициированного самим же Будановым.

II. Надрывы

Ниже я попытаюсь выделить лишь те надрывы, которые можно назвать типичными для всех “уголовных исков”. Для цели заметки было бы ошибкой уходить в детали описанного кейса, ведь российская действительность пугает своим разнообразием.

Поскольку сфера моих практических и научных интересов - не уголовное, а частное право, то буду признателен за комментарии и замечания от специалистов и заранее прошу прощения, если не учел какие-то позиции в науке или практике.

К сожалению, сейчас сложно заниматься своим делом, потому что от одних только обсуждений реституций и субординаций нет никакого толка, если завтра тебя посадят за поданный иск. А на допросе не сошлешься на Шершеневича.

1. Отсутствие события преступления

Совершенно правильно, на мой взгляд, подобран заголовок статьи в “АГ” - Может ли обращение в суд квалифицироваться как мошенничество? Само по себе – конечно, не может, если оно не сопряжено, например, с фальсификацией доказательств, на которых основан иск.

Но, что еще интереснее, обращение в суд с иском само по себе не может быть даже событием преступления. Событие преступления – это не любой факт окружающей нас действительности, а лишь такой, который указывает на совершение преступления. Применительно к подаче иска невозможно рассуждать о наличии или отсутствии состава преступления.

“Отсутствие события преступления означает отсутствие самого факта (события), для расследования которого может быть возбуждено уголовное дело, т.е. отсутствие таких действий, применительно к которым можно говорить, содержат ли они состав преступления” (Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексуРоссийской Федерации (науч. ред. В.Т. Томин, М.П. Поляков). - 5-е изд., перераб. и доп. - М.: "Издательство Юрайт", 2011).

Может ли уголовное дело быть возбуждено по факту предъявления иска? Очевидно, что нет. Также как не может быть событием преступления обычная прогулка по улице. Другое дело, конечно, что конкретный следователь может считать такой факт (подачу иска или прогулку по улице) событием преступления в особенном случае, и вот уже обвиняемый вынужден в суде доказывать, что он не баран. Это и есть симптом. Факт не становится событием преступления в каком-то конкретном случае и в зависимости от мнения следователя, а является таковым всегда и для всех. Персональная разница есть в составе преступления.

Здесь появляется риск попасть в ловушку с разницей между составом и событием преступления.

В уголовном праве “здорового человека” все случаи отсутствия события преступления покрываются классическими примерами из учебников, когда мертвый протрезвел и нашелся, похищенное оказалось переложенным в другое место и т.д. Здесь же факт есть (подачи иска, например). Мы хотим жить с правом “здорового человека” и пытаемся примерить наличие факта с его очевидной невозможностью стать преступлением путем рассуждений о правомерности действия, и сваливаемся в рассуждения об отсутствии состава преступления.

В таком случае мы попадаем в противоречие: если мы признаем, что критерий правомерности содеянного – это о составе преступления (напр., прим.1 к ст.158 УК РФ), то тогда и следователю не может быть дано усмотрение в квалификации факта как события преступления в зависимости от его мнения о действии как о противоправном в каком-то конкретном случае (то есть, если подача иска не является событием преступления вообще и для всех, то не может и являться для отдельного человека, потому что в конкретном случае следователь его так квалифицирует). Противоправность – это о наличии или отсутствии состава преступления, а не события (см., наприм., П. Яни. Противоправность как признак хищения. "Законность", № 6, 2014).

Мы выйдем из этого противоречия, если вспомним, что обсуждаем здесь уголовное право “курильщика”, где дела возбуждаются “по щучьему велению” и без события (его следователи настойчиво ищут после ВУД), и потому наблюдаем примеры дел, когда событием называется то, что им само по себе быть не может. И в таких случаях события преступления нет не потому, что нет факта, а потому что сам факт не может быть событием преступления.

Например, зачем следствие в примере выше пишет глупости про поддельную уступку права требования от одного кредитора к другому против должника, которые ровным счетом никак не способны даже отдаленно повлиять на действительность требований к банкроту и тем более к Ч.? Именно потому, что кроме обращения в суд с необоснованным иском, нужно что-то еще. А если признать, что само по себе обращение в суд даже с необоснованным иском может являться преступлением, то в перспективе за решеткой должны сидеть почти все истцы и их юристы, которым отказали в иске. Ставим оперативников на выходе из АсГМ и повышаем статистику.

Как правило в подобных делах ничего подходящего для вменения потерпевшим не находят, и появляются такие обвинительные заключения, когда обвиняемый не понимает, что же конкретно он сделал, и когда это стало наказуемым (максима: Nullum crimen, nulla poena lege):

В результате какой-нибудь из “Будановых” даже лишен возможности защищаться. Что ему доказывать? Что не был подан иск в суд? Свидетелей каких фактов ему приглашать?

2. Момент возникновения умысла

Умысел в подобных делах, как правило, возникает в неустановленное время при неустановленных обстоятельствах. Это связано с "пороком события" и необходимостью дополнять обвинение другими действиями обвиняемого.

Очевидно, что умысел не может появиться уже после того как совершено преступление. А поскольку следствию приходится придумывать действия и пришивать их к реальному поводу для возмущения “потерпевшего”, то возникает проблема в моменте возникновения этого умысла.

На примере дела из заметки “АГ”: следствию приходится притягивать за уши осведомленность обвиняемого даже о существовании Ч. на момент взыскания с банкрота денег его кредитором (за три года до иска к “потерпевшему” в суд) и утверждать, что вся эта эпопея с банкротством была нужна лишь для того, чтобы взыскать деньги с “потерпевшего”.

3. Проблема причинно-следственной связи

Во-первых, нет сомнений, что обман может происходить путем умолчания только о релевантных сведениях, т.е. тех, которые способны повлиять на передачу имущества потерпевшим или иным лицом. Если обращаясь в суд истец или его представитель умолчал о цвете своих носков или кулинарных предпочтениях, то хотя бы поэтому никакого обмана суда или ответчика не может быть.

Во-вторых, из-за “раздутия” события преступлениях в число фактов, о которых умолчал ответчик по уголовному иску неизбежно попадает всякая бессмыслица.

Так, у консультантов в погонах возникает проблема причинно-следственной связи: сообщаемые или утаиваемые сведения либо являются действительными, либо не способны повлиять на передачу права на имущество. Как в примере из заметки “АГ”: Как действительность размера требований конкурсного кредитора к банкроту способна повлиять на удовлетворение иска банкрота к Ч.? Никак. Как действительность уступок права требования от одного кредитора банкрота к другому способна повлиять на удовлетворение иска к Ч.? Никак.

К этому еще стоит добавить занимательный факт, что “потерпевший” является полноценным участником гражданского спора и имеет право заявлять о всех таких фактах, которые, по его мнению, способны исключить удовлетворение иска (т.е. влиять на наступление последствий). Это называется принцип состязательности. И возбуждение уголовного дела против истца, который не сообщил потенциальные возражения вместо ответчика, убивает основной принцип гражданского процесса. Заявил же ответчик в деле из “АГ” о зачете требований истца к нему, и суд должен будет дать этому оценку и вынести решение. Причем тут уголовное право?

4. Длящееся вне воли обвиняемого покушение – симптом отсутствия состава

Самый забавный момент, на который обратили внимание в “АГ”.

В этом деле вменяется покушение на мошенничество, потому что дело по иску к “потерпевшему” приостановлено до рассмотрения обособленного спора в деле о банкротстве об оспаривании зачета между сторонами по специальным основаниям законао банкротстве. То есть после разрешения этого обособленного спора, производство по иску к “потерпевшему” должно быть возобновлено, независимо от желания обвиняемого, а иск, следовательно, рассмотрен. Однако, за попытку взыскать деньги этим (заведомо необоснованным, по мнению следствия) иском уже обвиняется представитель третьего лица в покушении на мошенничество.

Внимание, вопрос: можно ли судить за продолжающееся само по себе покушение на преступление? (к слову, неоконченное покушение тоже “уже не окончено”).

Получается такая ситуация: человека судят за покушение на преступление вместо того, чтобы предотвращать это преступление. Еще и преступление своеобразное - предотвратить его невозможно. Может ли вообще быть преступлением то, что невозможно НЕ довести до конца? (или то, что само себя может довести так, что некогда существовавший состав испарился – например, иск к Ч. будет удовлетворен судом, который не согласился с доводом о зачете).

Возникает следующее соображение (возможно, неверное): все длящиеся преступления являются оконченными (преступление уже есть), поскольку под неоконченным преступлением УК РФ понимает либо приготовление к преступлению или покушение, но это всегда уже не доведенное до конца преступление по независящим причинам (самого преступления уже нет). В понятиях покушения и приготовления нет места для уже совершившегося преступления, пусть и длящегося. В оконченном преступлении есть все признаки состава преступления. В приведенном выше случае следствие считает преступление неоконченным, но оно, во-первых, объективно продолжается, то есть является длящимся, а во-вторых, продолжается еще и независимо от воли обвиняемого! Мне кажется, что это не укладывается в логику уголовного права и свидетельствует о невозможности существования такого преступления.

5. Проблема конкуренции судебных актов и конфликт с гражданским правом

Что агрессивнее всего бросается в глаза при прочтении кейса из “АГ”? Наличие судебных актов арбитражных судов по ключевым претензиям к обвиняемому: постановление суда, которым констатирована ничтожность зачета; решение о взыскании с банкрота денег в том размере, в котором другим судебным актом эти требования были включены в реестр. Такие уголовные дела появляются, чтобы решить частноправовой спор, и потому в любом случае зайдут на чужую территорию. Соответственно, без подобной конкуренции судебных актов обойтись не получится.

Не обойдется и без искажения гражданского права через кривые следственные зеркала: недействительные сделки станут действительными для целей следствия и наоборот, а твердая цена в договоре подряда будет толковаться как затраты подрядчика и т.д. Например, с гражданско-правовой точки зрения бессмысленно говорить о “поддельности” уступки права, если и цедент и цессионарий подтверждают совершение сделки (тем более, отношения этих сторон никак не влияют на действительность требований к должнику).

К сожалению, создаваемые подобным вторжением уголовного права противоречия разрешаются сейчас не в пользу статьи 90 УПК РФ. В ином случае, само существование паразита “уголовный иск” было бы под угрозой.

Нами ранее неоднократно отмечалось, что этот процессуальный институт несет в себе целый железнодорожный состав законодательных дефектов и практических проблем.

Вот лишь некоторые из них:

К сожалению, предусмотренные ст. 144 УПК РФ сроки никак не препятствуют нередко встречающимся на практике фактам неоднократных отмен вынесенных постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел с целью искусственного продления этих сроков.

В результате таких действий сроки проведения проверок могут длиться несколько месяцев.

При этом лица, в отношении которых эти проверки ведутся, находясь в состоянии правовой неопределенности: государство не предъявило им никаких претензий, они еще не являются подозреваемыми и не наделены необходимыми для защиты процессуальными правами, чаще всего не имеют адвоката, но в отношении них уже осуществляется весь комплекс репрессивных процессуальных мер.

Конституционный Суд в своих многочисленных решениях, связанных с рассмотрением жалоб на ст.144, 145 УПК РФ, отмечал, что уголовно-процессуальный закон не предполагает произвольную и многократную отмену по одному и тому же основанию постановления об отказе в возбуждении уголовного дела с направлением материалов для дополнительной проверки, предусматривает соблюдение установленных законом сроков для совершения процессуальных действий (Определения Конституционного Суда от 20 декабря 2005 г. № 477-О, от 17 октября 2006 г. № 425-О, от 16 мая 2007 г. № 374-О-О, от 11 мая 2012 г. № 667-О, от 24 декабря 2013 г. № 1936-О).

При этом добываемые на данной стадии документы принимаются судами именно в качестве доказательств виновности лица.

Было очень опрометчивым решением законодателя дозволять представителям обвинения получение доказательств еще до возбуждения уголовного дела (ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ была введена Федеральным законом от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ), когда представляется затруднительным обеспечить реализацию принципа равноправия и состязательности сторон.

3. УПК РФ не позволяет защитнику на стадии доследственной проверки заявить ходатайство о совершении определенных процессуальных действий, представлять какие-либо доказательства невиновности.
Например, он не сможет привести к следователю очевидца совершенного преступления и попросить его опросить. По смыслу ст. 119 УПК РФ адвокат может заявить ходатайство только по уголовному делу, которое на интересующий нас момент еще не возбуждено.

Данная процессуальная норма, действующая на стадии предварительного расследования, представляется логичной и основательной, но как объяснить иной подход законодателя при продлении срока проведения проверки, скажем, до 30 суток? Совершенно очевидно, что заинтересованные лица обязаны знать о таком решении следователя (дознавателя), чтобы иметь возможность своевременно его обжаловать.

5. Неизвещение лица, в отношении которого проводится проверка, о вынесенном постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела.

В соответствии с ч. 3 ст. 145 УПК РФ о принятом решении об отказе в возбуждении уголовного дела извещается только заявитель, которому разъясняется право обжаловать данное постановление. Но ведь данное постановление не в меньшей степени затрагивает интересы лица, в отношении которого проводилась проверка!

6. Часть 1.1 ст. 144 УПК РФ не предусматривает право стороны защиты знакомиться с материалами доследственной проверки в случае вынесения решения об отказе в возбуждении уголовного дела.

Следователь, который вынес формальное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, намереваясь выиграть время и в будущем возбудить уголовное дело, не позволит ознакомиться с материалами проверки, имея в виду пресловутую тайну следствия.

К этому следовало бы добавить, что со стороны прокуроров и руководителей следственных подразделений за действиями следователей и дознавателей на данной стадии осуществляется слабый соответственно надзор и контроль, а судебный контроль напрочь отсутствует.

Таким образом, так называемая доследственная практика превратилась в полноценное, иногда в многомесячное, не контролируемое со стороны суда расследование, которое проводится еще до возбуждения уголовного дела, но в процессе которого следователь (дознаватель) беспрепятственно добывает доказательства виновности, а лицо, в отношении которого такая проверка ведется, ограничено в процессуальных правах и не имеет эффективной возможности себя защищать.

Такое положение с очевидностью нарушает провозглашенный в ч. 3 ст. 123 Конституции РФ принцип равноправия и состязательности сторон.

В дальнейшем, уже после возбуждения уголовного дела, дублируются многие процессуальные действия, ранее совершенные в ходе доследственной проверки: опрошенные лица повторно допрашиваются, могут заново проводиться экспертизы и т.д.

Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова, обоснованно указывая на некоторые из отмеченных проблем, предложила вообще упразднить доследственные проверки.

Данное предложение следовало бы проанализировать с точки зрения его практических перспектив.

Если сегодня исключить из УПК РФ ст. 144 и 145, то завтра может произойти следующее.

Схожий порядок предусмотрен ст. 21 Кодекса профессиональной этики адвоката, согласно которой президент адвокатской палаты субъекта РФ при наличии надлежащего повода и формы обращения возбуждает дисциплинарное производство в отношении адвоката не позднее десяти дней со дня их получения и никакой предварительной проверки обращения не проводит. И в этом случае такой порядок кажется вполне приемлемым. Однако в отношении уголовного преследования граждан он может повлечь серьезные негативные последствия.

Очевидно, что секвестр только двух статей приведет к значительному увеличению количества возбужденных уголовных дел. После автоматического возбуждения уголовного дела без проведения предварительной проверки встанет вопрос о задержании подозреваемого лица и его дальнейшего помещения под стражу. Из практики нам хорошо известна приверженность представителей стороны обвинения и судов к избранию меры пресечения в виде заключения под стражу, которая оценивается статистикой как переваливавшая за 91% от числа всех заявленных ходатайств.

Может укорениться сложившаяся практика, при которой подозреваемый (обвиняемый) сначала окажется в следственном изоляторе, а лишь потом следователь начнет проверять его причастность к совершению преступления, достоверность и допустимость показаний потерпевшего и иных доказательств. Неизбежно с увеличением количества возбужденных дел увеличится количество арестованных лиц.

С учетом сложившихся следственных обычаев, когда следователь и его руководитель боятся прекратить возбужденное уголовное дело из-за возможных обвинений в коррупции и некомпетентности, могут возникать ситуации, при которых поспешно заведенные уголовные дела попросту не захотят прекращать. По традиции их со страху станут заталкивать в суды для рассмотрения по существу.

Зная практику вынесения оправдательных приговоров (около 0,2–0,3%) и еще более печальную практику отказов прокуроров от поддержания обвинения, мы столкнемся с массовыми фактами осуждения невиновных лиц.

Как видно, исключение из УПК РФ только двух статей (144 и 145) может привести к катастрофическим последствиям для интересов правосудия и правопорядка.

Может произойти так называемый эффект бабочки, когда незначительное влияние на систему создаст большие и непредсказуемые последствия где-нибудь в другом месте и в другое время.

Следует признать, что существование доследственной проверки позволяет отказывать в возбуждении многих тысяч уголовных дел за отсутствием состава или события преступления. Удаление важного процессуального фильтра облегчит процедуру возбуждения и сделает граждан, привлекаемых к уголовной ответственности, более уязвимыми. Кроме того, от таких новаций вряд ли будут в восторге и сами следователи (дознаватели), ведь они будут вынуждены без какой-либо проверки возбуждать уголовные дела, а потом нести персональную ответственность за неизбежно допущенные ошибки.

Этого допустить никак нельзя.

Как повествуют античные писатели Курций Руф и Плутарх, в 334 г. до н.э. Александр Македонский, столкнувшись со сложным узлом и потеряв терпение, не стал его распутывать, а просто рассек одним ударом меча. Полагаю, что сложный гордиев узел доследственной проверки не стоит иссекать таким прямолинейным способом.

Нам следовало бы настойчиво и выдержано найти и распутать все концы этого сложного узла.

Во-первых, распутать наиболее завороченный конец, связанный со сроками проведения проверок в порядке ст. 144–145 УПК РФ, можно, сократив их до 10 суток, как это было и ранее в УПК РСФСР, ограничив соответствующих должностных лиц возможностью однократной отмены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.

Во-вторых, освободить еще один тяжелый конец узла, позволяющий следователю (дознавателю) проводить полноценное расследование и собирать доказательства до возбуждения уголовного дела. В этом нет никакой необходимости, потому что доказательства должны добываться только после возбуждения уголовного дела.

В-третьих, найти и вытянуть еще один закрученный конец, который ограничивает процессуальные возможности лица, в отношении которого ведется проверка и его адвоката.

Если все же ставить вопрос об упразднении проверки до возбуждения уголовного дела, то следует предусмотреть фундаментальные изменения самой идеологии УПК, где вместе с проверкой на процессуальную свалку должна уходить и действующая у нас стадия предварительного следствия. Но это совершенно иная тема.

Такая исключительная стадия уголовного процесса как возобновление производства по уголовному делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств существенно отличается от всех иных стадий пересмотра судебных актов, постановляемых по результатам рассмотрения уголовного дела.

В соответствии с ч. 1 ст. 415 УПК РФ за определенным исключением право возбуждения производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств принадлежит прокурору, который дает заключение для суда, и, безусловно, только суд может пересмотреть вступивший в законную силу приговор (определение, постановление) по основаниям, предусмотренным в ст. 413 УПК РФ.

Характер большей части как вновь открывшихся, так и новых обстоятельств таков, что их установление проводится путем проверки.

Таким же образом, в режиме проверки проводится установление новых обстоятельств, о которых говорится в п.п. 1, 2, 2.1 ч. 4 ст. 413 УПК РФ.

Установление таких обстоятельств требует проверки прокурором, выводы которого отражаются в заключении прокурора в порядке ч. 1 ст. 416 УПК РФ.

Новые же обстоятельства, определяемые как иные (п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК РФ), устанавливаются не путем проверки, а путем расследования, выводы которого также отражаются в заключении прокурора.

Указанные обстоятельства принципиально отличаются от других приведенных в настоящей статье обстоятельств, влекущих пересмотр вступивших в законную силу судебных актов по уголовным делам.

Иные новые обстоятельства – это сложная совокупность правовых явлений, содержание которых свидетельствует об устранении преступности и наказуемости деяний вследствие наличия судебных ошибок и поэтому указывает на неправосудность судебных решений по уголовному делу, вступивших в законную силу. При этом указанные новые обстоятельства не являются основаниями пересмотра судебных актов в иных проверочных стадиях уголовного судопроизводства.

Сказанное означает, что в качестве иных новых обстоятельств может выступать достаточно большой и разнообразный их круг, который невозможно определить исчерпывающим образом.

Имеется серьезная практическая проблема, связанная с отсутствием надлежащих разъяснений относительно той самой процедуры расследования данных новых обстоятельств.

Казалось бы, содержание приведенной процессуальной нормы предопределяет однозначность действий прокурора, не оставляя ему выбора при принятии решения, что же делать с поступившим заявлением о возобновлении производства по уголовному делу ввиду наличия новых обстоятельств.

Как следует из вышеуказанной статьи уголовно-процессуального закона, прокурор обязан вынести постановление о возбуждении производства ввиду новых обстоятельств.

Однако что же мы видим на практике?

Не утруждая себя соблюдением требований законодательства, прокурор обычным письмом отказывает в возбуждении производства по уголовному делу по новым обстоятельствам, немотивированно ссылаясь на то, что соответствующие доводы не могут служить поводом для такого возбуждения.

Самое печальное, что по понятным причинам, делающим крайне сложным обжалование вступивших в законную силу приговоров по любым основаниям, суды охотно соглашаются с беззаконными действиями прокурора, как сказано, даже не утруждающего себя вынесением мотивированного постановления. Удивительно наблюдать, как судья суда субъекта, решающий данный вопрос в ходе апелляционного рассмотрения, соглашается с позицией прокурора уровня района, города (т.е. нижестоящего по иерархии уровня). Такое положение дел в ряде случаев свидетельствует о полном отсутствии самостоятельности судей второго звена судебной системы.

Что же остается делать заявителю новых обстоятельств в сложившейся ситуации?

Ответ может быть только один – обжаловать судебные акты, принятые не в его пользу в судах первой и апелляционной инстанций, в судах кассационной инстанции. Положительные примеры рассмотрения таких жалоб на указанном уровне встречаются.

Это, конечно, не предрешает перспектив дальнейшего решения вопроса о возбуждении уголовного дела по новым обстоятельствам, но создает для этого определенные предпосылки.

Кузнецов Евгений Алексеевич
Адвокат адвокатской палаты г. Москвы

У вас есть свое мнение, вопрос или вам нужен совет адвоката по теме этой публикации?

Напишите в комментариях!

Изложите кратко обстоятельства, в связи с которыми хотите получить совет адвоката, и задайте свой вопрос.
Просим учесть, что полноценной консультации с подробным разъяснением всех возможных путей решения проблемы вы таким образом получить не сможете, т.к. для ее подготовки требуется время, необходимое для соотнесения той или иной ситуации с нормами действующего законодательства, ее регулирующей, а адвокат достаточно занят, чтобы отвечать на все поступающие вопросы в том объеме, в котором бы хотелось обратившемуся.
Обратите также внимание на то, что ответы на вопросы Евгений Алексеевич дает по своему усмотрению, и направлены они на информирование в общем виде, как поступить в той или иной ситуации. Детальное изучение сложных по своему содержанию ситуаций в этом формате невозможно.
А для того, чтобы гарантировано получить подробный мотивированный ответ на все свои вопросы с детальным изучением обстоятельств вашего дела/ситуации воспользуйтесь полноценной консультацией адвоката.

Здравствуйте. Прошу помочь советом. Подал в генпрокуратуру жалобу по 413 ст. Как. Получил отписку, подписанную начальником какого то отдела. В жалобе ссылаюсь на незаконность компьютерной экспертизы, выполненной экспертом без подтверждения квалификации и проведение осмотра жилища и выемки вещей в арендованной мной, По договору, квартире без моего участия и без моего разрешения (и адвоката). На этой экспертизе и протоколе осмотра жилища состряпано Все дело. Подскажите пожалуйста куда обращаться. Повторно на Генпрокурора или в суд? Заранее благодарю.

Обращаться в описанной ситуации необходимо в первую очередь к адвокату, поскольку, как я могу судить из письма, вы не проработали вопрос о том, каким образом обосновывается наличие новых либо вновь открывшихся обстоятельств по уголовному делу

Оплатить услуги адвоката у меня нет возможности. Вы, как я Думаю, тоже не будете разбираться в деле. Но на консультацию рассчитываю. Как правильно указать зачем нужно отменить приговор и пересмотреть дело. Как это не звучит глупо, Но в Генеральной прокуратуре Не возразили относительно проведенных доводов. Но не поняли зачем.

Целеполагание не совсем верно. Вопрос стоит не в том, что приговор нужно отменить "зачем то", а потому, что, вероятно, он является незаконным и необоснованным. Не совсем понятно, как вы рассчитываете на чью-либо консультацию без того, чтобы консультант знакомился с материалами дела хотя бы в каком-то объеме. Это логический тупик

Как прекратить уголовное дело до суда или во время процесса? Данный вопрос волнует в рамках направления защита подозреваемого обвиняемого в любом преступлении.

ВНИМАНИЕ : наш адвокат защитник в уголовном судопроизводстве поможет вам доказать невиновность и прекратить дело.

Основания прекращения уголовного дела

ВНИМАНИЕ: смотрите видео о защите прав обвиняемого адвокатом и подписывайтесь на наш канал YouTube , вам станет доступна бесплатная юридическая помощь адвоката через комментарии к видеоролику.

Как прекратить уголовное дело?

Для заинтересованных в прекращении дела лиц возникает вопрос, что делать, чтобы уголовное дело было прекращено?

Тактика действий заинтересованного к прекращении дела лица или его адвоката будет зависеть от того, по каким основаниям по мнению лица должно быть прекращено дело. Таким образом, прежде чем говорить о прекращении дела, необходимо определиться с основаниями его прекращения и/или предпринять действия для возникновения таких оснований, например, примириться с потерпевшим.

Если же действий никаких совершать не надо, так как, например, отсутствует событие преступления, тогда необходимо написать жалобу на действия следователя по возбуждению уголовного дела при отсутствии состава, изложив свои доводы.

Можно для начала обратиться с заявлением к следователю, в котором изложить свою позицию о наличии оснований для прекращения дела.

Если же добиться справедливости на предварительном следствии не удалось, тогда в суде необходимо будет отстаивать свою точку зрения о том, что состав отсутствует и дело подлежит прекращению.

СОВЕТ: воспользуйтесь помощью квалифицированного адвоката для прекращения уголовного дела следователем, не доводя его до суда.

Порядок прекращения уголовного дела в суде и на следствии

Порядок прекращения уголовного дела на следствии:

следователь устанавливает основания для прекращения уголовного дела
в случаях, когда на прекращение уголовного дела необходимо согласие обвиняемого или потерпевшего, следователю необходимо получить такое согласие
далее следователь выносит процессуальное решение в форме постановления о прекращении уголовного дела
после этого следователь направляет копию постановления прокурору, а также обвиняемому и потерпевшему, при необходимости в иные органы с учетом статьи, по которой дело было возбуждено
постановление следователя о прекращении дела может быть отменено прокурором

ВАЖНО : если все нормально и постановление не отменено, то уголовное дело считается прекращенным.

Последствиями прекращения уголовного дела на следствии является не привлечение ранее обвиняемого лица к уголовной ответственности, возможности потерпевшим в определенных случаях предъявить гражданский иск.

Порядок прекращения уголовного дела в суде:

после получения материалов уголовного дела с ходатайством следователя о прекращении суд назначает судебное заседание
в судебном заседании суд рассматривает ходатайство следователя, заслушивает прокурора, обвиняемого и потерпевшего, изучает материалы дела
после этого суд удаляется и выносит постановление о прекращении уголовного преследования

ВАЖНО : суд может прекратить дело и назначить судебный штраф по собственной инициативе

Последствиями прекращения уголовного дела в таком порядке является то, что у обвиняемого лица не возникает права на реабилитацию, лицо не будет судимым, но обязано будет выплатить судебный штраф. В иных случаях суд прекращает уголовное дело в судебном заседании, т.е. удаляется в совещательную комнату и оглашает постановление о прекращении.

Может ли прокурор окончить уголовные дела?

По общему правилу, прокурор не наделен полномочиями на прекращение уголовных дел, т.е. принимать процессуальные решения о том, чтобы прекратить то или иное уголовное дело прокурор не имеет права.

Прокурор, конечно же, принимает участие в решении вопроса о прекращении дела, отменяет постановления, участвует в судебных заседаниях при обсуждении вопроса о прекращении уголовного преследования и высказывает свое мнение, может обжаловать решения суда. Однако, все эти действия никаким образом не свидетельствуют о том, что прокурор имеет какие-то права на прекращение уголовных дел.

В то же время УПК РФ говорит о возможности прекратить прокурору уголовное дело по определенным основаниям, которое поступило к нему от дознавателя. Таким образом, в определенных случаях прокурор может прекратить уголовное дело, но не всегда.

Может ли потерпевший отменить прекращенное уголовное дело?

Если прокурор не всегда может прекратить уголовное дело, то потерпевший тем более не имеет таких полномочий.

Потерпевший имеет право обжаловать постановление о прекращении уголовного дела, обосновав его незаконность, а далее вопрос об отмене постановления разрешается прокурором или судом.

Таким образом, потерпевший через мотивированную жалобу может повлиять на отмену документа о прекращении уголовного дела, но не отменить его самостоятельно.

Важным моментом в данном случае является обоснованность доводов потерпевшего о том, что постановление о прекращении уголовного дела является незаконным, нарушающим его права.

ПОЛЕЗНО : смотрите видео по теме, а также читайте больше про защиту потерпевшего по ссылке

Адвокат по прекращению уголовного дела в Екатеринбурге

Прекращение уголовного дела – это проблема, с которой сталкиваются адвокаты по уголовным делам. Однако для того чтобы правильно организовать данный процесс, правозащитник должен предоставить все необходимые доказательства невиновности своего подзащитного.

Вопрос, можно ли прекратить уголовное дело без обоснованных доказательств невиновности подсудимого, не может быть решен. Только четкое алиби, доказательства и обоснованная линия защиты может сдвинуть вопрос с мертвой точки.

Отзыв о нашем адвокате по уголовному процессу

Читайте о работе нашего адвоката по уголовному праву:

Читайте также: