Кто ищет правды в суде

Обновлено: 24.04.2024

В справедливости этой русской поговорки мне, как юристу, приходилось убеждаться не раз. Разумеется, это не означает, что в суде торжествует неправда. Просто именно в суде чаще всего приходится доказывать свою правоту. Очень часто одна из сторон лжёт, а другая сторона вынуждена доказывать истину.

Самое трудное – убедить человека говорить правду. Если истец лжёт, очень трудно заставить его признать свою неправоту, тем более, что он не даёт подписку об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, какую дают свидетели.

Но самое печальное, когда лгут сами судьи. То есть они понимают, что творят несправедливость и беззаконность, но делают это. Мне неоднократно приходилось добиваться в кассационной инстанции (горсуде) отмены незаконных решений судей первой инстанции, и я даже писал в квалификационную коллегию. Одна судья уволилась после того, как я добился отмены двух её решений в горсуде. Теперь она работает адвокатом.

Я всегда думаю: чем оправдывают себя люди, когда лгут, когда сознательно творят неправду? Ведь должно же быть у них какое-то самооправдание?! Ни один человек не может жить без положительной самооценки. Даже преступник считает себя незаслуженно обиженным.
Но самое интересное не в юридическом доказывание истины, а в мотивах преступления, в психологическом самооправдании преступника.

Но часто бывает, что у каждого своя правда. И каждый требует справедливости. И каждый по-своему прав. Однако мне всегда удавалось решить вопрос мирно – через заключение мирового соглашения – когда после долгих судебных заседаний спорящие стороны наконец понимали, что лучше по правде и мирно, чем через суд и войной.

Когда слышишь такие правильные слова, приятно сознавать, что в одно время учился на юридическом факультете с нынешним президентом России. Хотя я специализировался на кафедре уголовного права, а он на кафедре гражданского права.

Однажды мне довелось помогать жильцам дома, которые решили обратиться в суд в связи с постоянными протечками и прорывами труб отопления (причём я всегда помогаю бескорыстно). Жильцы отказались платить квартплату, поскольку владелец дома не делал ремонт. Суд длился четыре года. Дело дважды слушалось в горсуде. Такое трудно представить, но судьёй были утеряны(!) находящиеся в деле в прошитом и пронумерованном виде некоторые исковые заявления. В ходе процесса одна из истиц умерла. Но в итоге всё кончилось заключением мирового соглашения со списанием долгов по квартплате.

Ежегодно около 40% приговоров, вынесенных российскими присяжными, отменяются на основании допущенных процессуальных нарушений. Об этом в конце января заявил председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев. Он предположил, что у судей, которые ведут дела с присяжными, недостаточный профессиональный уровень. Суды присяжных гораздо чаще, чем профессиональные судьи, выносят оправдательные приговоры – около 20%.

Однажды я защищал в суде престарелую учительницу, которую директор школы решил уволить за несколько месяцев до её выхода на пенсию. Видимо, у директора совсем не было совести, раз он решился на такое. Мне удалось убедить суд, что приказ об увольнении незаконен и несправедлив. Хотя часто бывает, что всё по закону, но абсолютно несправедливо. Особенно это касается трудовых споров, связанных с увольнением.

Как-то я помогал мальчику, которого покусал ротвейлер. Хозяева собаки долгое время не хотели признавать факт, что их собака покусала подростка. И мне пришлось ходить по различным инстанциям, чтобы установить факт причинения телесных повреждений. В конце концов, хозяева собаку усыпили, но деньги так и не выплатили.

К сожалению, суд часто является не местом выяснения истины, а местом выяснения отношений, особенно в делах о разводе.
Как-то я помогал в деле о расторжении брака, которое длилось целых семь(!) лет. Отец пытался добиться, чтобы ребёнка оставили с ним. И добился. Но для этого ему потребовалось семь лет, четыре судьи рассматривали это дело, незаконные решения три раза отменяли в горсуде, одна судья уволилась, другая умерла вскоре после вынесения окончательного решения.

Я ещё в детстве понял, что нужно хорошо знать свои права и законы, чтобы защищать себя от неправды. Хотя вообще-то я не хотел становиться юристом, и поступал на философский факультет.

Что испытывает судья, когда выносит несправедливое решение от лица государства? чем оправдывает себя? Несовершенством закона? Понимает ли, какую берёт на себя ответственность?
Я иногда вспоминаю судебный процесс над Иосифом Бродским, которого обвинили в тунеядстве только за то, что он нигде не работал, хотя стихи его печатались в журналах, и жил он на 80 копеек в день. О чём думала судья Савельева, вынося заведомо несправедливый приговор, чем оправдывала себя, обвиняя будущего нобелевского лауреата в том, что он жил на сумму, чуть большую, чем содержание в тюрьме?

Однажды прочитал в газете, как молодая неопытная судья, долго не расспрашивая, вполне законно приговорила торгующего у метро афганца-инвалида к штрафу с конфискацией. Парень ничего не сказал. А на следующий день пришел в суд и нанёс судье тридцать шесть ударов ножом. И никакая охрана не помогла. Двое детей судьи остались сиротами.

Главные герои судебных хроник, по сути, могут говорить что угодно, и ничего им за это не будет. Ложь истца мешает суду установить конкретные обстоятельства дела, что не только вредит репутации всей судебной системы. Решения судов, принятые на основе ложных показаний, обжалуются в вышестоящих инстанциях и, как следствие, приводят к росту нагрузки на судей. Вот почему это происходит.

Судебная реформа идёт в России не первый год. Почти столько же судейское сообщество спорит о том, нужна ли ответственность за ложные показания для истцов и ответчиков. Одни считают, что сложившийся порядок даёт участнику процесса способ защитить своё право. Истец и ответчик напрямую заинтересованы в исходе дела (причём в противоположном результате). Чья правда имеет место быть – должен решить суд, который обязан не только выслушать объяснения сторон, но и в совокупности изучить иные доказательства по делу. Если лишить одну из сторон возможности отстаивать свою позицию (пусть и проигрышную), то процесс может потерять состязательность.

С другой стороны важно, чтобы такое поведение истца не привело к злоупотреблению правом. Поэтому иная часть судейского сообщества считает ситуацию в России парадоксальной. Почему во всём цивилизованном мире участника судебного процесса наказывают за ложные показания, вне зависимости от его статуса, а у нас – нет? Почему только свидетелям и экспертам закон говорит, что врать нельзя? Наверное, все видели, как в американских фильмах герои, положив руку на Библию, клянутся говорить в суде только правду. В британских судах искажение либо сокрытие фактов одной из сторон может перечеркнуть абсолютно все доказательства, на которые она опирается. Такая строгость стимулирует всех участников процесса отделять подтверждаемые факты от мнений, предположений и фантазий.

Правда может быть только одна. Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, факты на которые оно ссылается, как на основание своих требований и возражений (ст. 56 ГПК РФ, ст. 65 АПК РФ). От того, на сколько удастся доказать зависит исход дела.

Беспомощность суда против лжи

Неужели нет никакой управы на истца, если он откровенно пытается ввести суд в заблуждение? Противники уголовной ответственности говорят, что можно использовать уже имеющиеся законодательные нормы. Действительно, в теории можно привлечь лжеца к ответственности по нескольким статьям Гражданского процессуального кодекса (ГПК) РФ, Гражданского кодекса (ГК) РФ и Арбитражного процессуального кодекса (АПК) РФ.

Филипп Киркоров и Maruv выпустили очень экстравагантный клип на песню Komilfo. По сюжету ролика король российской эстрады - пациент психбольницы, а украинская певица - медсестра в этой клинике.

В частности, в соответствии со ст. 151 ГК РФ можно отсудить у оппонента компенсацию морального вреда в случае, если он предоставил суду недостоверные сведения. Статья 1064 ГК РФ позволяет отсудить компенсацию материального ущерба, если таковой причинён потерпевшему в результате обмана суда ответчиком. Но практика показывает, что на данный момент суды, скорее всего, не станут применять указанные нормы при искажении фактов истцом.

Безнаказанность порождает безответственность

Ни одного серьезного документа в поддержку своих слов они предоставить не смогли. Ответчик пояснил, что все приборы учёта находятся в совершенно ином месте, для прохода к ним доступ в спорные помещения не требуется. Казалось бы, спор можно считать оконченным, но судебный процесс продолжается. Истец уточнил исковое заявление, исключив из него часть претензий, связанных с узлами учёта. Потом увеличил права требования в двадцать раз по площади! Потом в два раза сократил. Никак представители Евдокимова не могли определиться, что придумать на этот раз и что ещё запросить у суда. Просили и документы из Росреестра, и из БТИ, и экспертизу, и звали в суд всех, включая управляющую компанию, которая правда потом пояснила, что не знает ни о каком общем имуществе в этих помещениях. Звали и город, который владел и сдавал эти помещения Наркологии с 89 года.

Каждые поступавшие документы в итоге свидетельствовали, что нет оснований верить словам Истца. В итоге суд терял время, отвлекались другие госорганы, предоставлявшие документы, ответчик терял время, помещения стояли в ожидании решения суда без дела. Никакой ответственности за свои прежние голословные обвинения он, скорее всего, не понесёт. Правда, юристы, которые представляют его интересы, вряд ли могут улучшить свою репутацию за счёт подобного ловкачества. Пожалуй, институт репутации адвокатов – единственное, на что остаётся надеяться российскому правосудию на фоне несовершенства норм, направленных против лжесвидетельства.

Беспомощность суда против лжи

Безнаказанность порождает безответственность

Как убеждать в апелляции и кассации

На специфике выступлений в апелляции остановился Павел Русецкий, партнер Rights Business Standard Rights Business Standard Федеральный рейтинг. группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Антимонопольное право (включая споры) группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа Банкротство (включая споры) (high market) группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) Профайл компании × . Здесь главное — подготовить грамотную апелляционную жалобу, напомнил он. А в речи не нужно пересказывать свой иск или отзыв, предостерегает юрист. Важно акцентировать внимание на конкретных нарушениях.

Все обжалуют судебные акты первой инстанции, но не все делают это правильно. Зачастую именно ошибки юриста — причина отказа.

Выступление в апелляции должно быть кратким. Там у судей меньше времени, чем в первой инстанции, поэтому нужна сухая конкретика, объясняет юрист. Озвучивайте не все доводы, а только основные. Начинать нужно с самого сильного аргумента, например с безусловного основания для отмены.

несоблюдение правил об уведомлении, в основном иностранных лиц;
вынесение акта о правах и обязанностях того, кого не привлекли к делу, — такое нарушение может быть не только в резолютивной части. Здесь кассатору надо объяснить, как тот или иной вывод суда влияет на положение такого лица.

Самое частое основание для отмены — когда выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела и доказательствам, отмечает Кочетов и советует внимательно анализировать решение.

Психология, команда и небольшие споры на потоке

Павел Ганин, партнер A.Т. Legal A.Т. Legal Федеральный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) (mid market) группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) × , поделился своими наработками по взаимодействию с клиентом после неудачи в первой инстанции. В таком случае доверитель может захотеть поменять консультантов. Важно объяснить ему, что решение первой инстанции зачастую не окончательное, в апелляции все может измениться. При этом литигатор должен быть готов к совместной работе с новыми юристами, считает спикер. Не нужно тягаться с ними, важно суметь работать вместе.

Нужно изначально строить доверительные отношения с клиентом и заранее предупреждать его о возможном негативном исходе.

Иван Преображенский, руководитель юридического департамента Gett, рассказал, как его компания взыскивает незначительные долги с бизнес-клиентов. Небольшими в компании считаются долги от 50 000 до 800 000 руб. для юрлиц и до 400 000 руб. для ИП. Меньшие суммы взыскивать не всегда целесообразно. Верхний предел проходит так, чтобы спор попал в упрощенное производство по АПК. При правильном отборе контрагентов можно добиться высокого процента взыскания, уверен спикер. Он назвал две неочевидные причины просуживать такие суммы: желание дисциплинировать рынок и оптимизация внутренних дел компании — судебные процессы помогают отладить документооборот.

Роль экспертиз

Как судиться за рубежом

Но далеко не все споры такие, поэтому нужно дважды подумать, прежде чем идти в иностранный суд, уверен он. Соглашаясь на рассмотрение дела за рубежом, вы покупаете кота в мешке, отмечает спикер. Например, в Англии нельзя оспаривать вопросы факта в апелляции, а иностранное право там — это вопрос факта. Если вам посчитали исковую давность по российскому праву, оспорить это в апелляции не получится.

Жанна Томашевская, управляющий партнер Tomashevskaya & Partners Tomashevskaya & Partners Федеральный рейтинг. группа Частный капитал группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) группа Международные судебные разбирательства группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) × , остановилась на финансовой составляющей в трансграничных спорах.

Читайте также: