Как цыган был адвокатом
Обновлено: 15.05.2024
Би-би-си: Советских цыган массово принуждали к оседлости с 1956 года, с выхода указа Верховного Совета СССР "О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством". Какая их часть на самом деле осела?
Николай Бессонов: 100 процентов.
Би-би-си: Но на улицах мы наблюдаем…
Н.Б.: А что вы наблюдаете? Вы наблюдаете иногда на улицах женщин, которые, допустим, с привязанным за спиной ребенком просят подаяние. Но эта женщина – не россиянка, она приехала из Закарпатья, с Украины, это венгерская цыганка. Вы наблюдаете женщин, которые сидят в восточных халатиках и тоже просят подаяние – но это тоже не российские цыгане, это люли, или, как они сами себя называют, мугат, из Средней Азии – Узбекистан, Таджикистан. А сто процентов российских цыган имеют дома, это – люди, которые не кочуют после указа 1956 года. И очень многие из них работают так же, как и все остальные россияне.
Би-би-си:Многие – это сколько? От людей, которые знакомы с ситуацией в наркоторговле, часто приходится слышать, что мало кто из цыган занимается "мирным трудом" - торгуют наркотиками.
Н.Б.: Ну да, по телевидению так часто говорят. Это утверждение – очень большое преувеличение. Бред. Я знаю очень много цыган, которые учатся в институтах, работают.
То есть, есть люди, которые хотят утверждать, что все цыгане занимаются наркотиками – ну, они так и будут говорить. Другой полюс – это цыганские активисты. Они вам будут высказывать совершенно противоположную точку зрения, говорить о том, что цыгане торгуют наркотиками гораздо меньше, чем русские. Кстати, формально они будут правы, просто потому, что цыган гораздо меньше, и если посмотреть на структуру наркоторговли, то они там занимают, может, процентов пять в общем обороте наркотиков.
В общем, многое зависит от этих полюсов зрения: что вы хотите доказать. Конечно, я – сторонник того, чтобы говорить "правду и только правду". Поэтому могу сказать, что подавляющее большинство цыган, конечно, работают или торгуют. Другое дело, что средства массовой информации показывают только "неправильных" цыган.
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
Конец истории Подкаст
Я считаю, что нужно цыганам бить тревогу, бить во все колокола. Что может быть страшнее: по опросу "Левада-центра" по шкале неприятия цыгане наряду с чеченцами сейчас находятся на первом месте, набрав 52 процента. А это страшно, когда 52 процента россиян думает о цыганах плохо. И те люди, которые торгуют наркотиками, оказывают своему народу очень плохую услугу. Они-то и есть главные враги цыганского народа. Не те, кто сажает, и не журналисты, которые про наркоторговцев что-то пишут, а именно они подрывают репутацию нации.
Вот до этого места мне цыгане, может быть, и аплодировали бы. Но тут я скажу то, что им, может быть, и не понравится: проблема-то все равно есть, проблема в том, что есть люди, которые готовы на этом наживать деньги. И они прекрасно отдают себе отчет, что из-за этого кто-то умирает. Потому что наркоторговля – это война. Война, в которой народ несет потери. И, конечно, такие страшные потери не могли не сказаться на состоянии общественного мнения.
Но ситуация многократно преувеличена средствами массовой информации. То есть, количество наркоторговцев среди цыган раздуто, нам показывают только их. Нам никогда не показывают тех цыган, которые работают, держат скотину, торгуют, учатся в институтах, мы не видим цыган-учителей, мы не видим цыган-врачей.
Вот я нахожусь внутри цыганской среды. Я вижу, как цыгане сами обсуждают проблему наркоторговли. Когда цыгане же смотрят на это по телевидению, некоторые от ненависти зеленеют, говорят: вот из-за этих гадов всем нам жить невозможно.
Ведь раньше как было: вот, мой зять ездил по всей стране с родителями на гастроли. Он учился в тридцати школах – и не было никаких проблем, чтобы устроить его в любую. Они приехали на две недели в какой-нибудь город – его ведут туда, говорят: вот, у нас мальчик-цыган, можно его устроить? Да, пожалуйста – с распростертыми объятиями. Тогда не было этой жуткой проблемы наркоторговли, и к цыганам в нашей стране отношение было великолепное. А теперь из-за нездоровой части цыганского общества, которая торгует наркотиками, естественно, всем тяжело. И поэтому я сам, своими ушами слышу от цыган: правильно их сажают, надо им больше давать. Или: да я лучше всю жизнь один черный хлеб буду есть, чем к этому делу прикоснусь. Но, повторяю, этих людей вы никогда ни по телевидению не увидите, ни в газетах о них не прочитаете – и это основная беда.
Би-би-си:Как эта здоровая часть может повлиять на другую, что живет в поселках, о которых говорят как о рассадниках наркомании?
Н.Б.: А вы можете повлиять на своего соседа по лестничной клетке? Вряд ли, да? Почему вы думаете, что цыгане в этом отношении должны отличаться от нас?
Би-би-си:Ну, может, при помощи каких-то клановых связей, традиций…
Н.Б.: А не надо преувеличивать эти клановые вещи. Дело в том, что клан может существовать там, где есть серьезный цыганский поселок. Вот допустим, котляры. В нашей стране, кстати, существуют как минимум двадцать цыганских наций, которые отличаются друг от друга не меньше, чем у нас, славян, отличаются поляки, русские, сербы или болгары.
Так вот, котляры – одна из этих народностей, единственная, которая живет компактно и имеет так называемых "баронов", то есть людей, которые отвечают за связь с внешним миром. В этих поселках, где сильны клановые связи, никакой наркоторговли нет. Они это жестко контролируют, при необходимости сотрудничают с органами внутренних дел и говорят при том, что никакое это не нарушение цыганских законов, потому что, когда цыганские законы создавались, наркотиков не было. Но все остальные цыгане живут дисперсно, и повлиять на другого цыгана возможностей не больше, чем у нас на соседа.
Би-би-си:И всё-таки, какая часть российских цыган занимается преступным бизнесом, а какая – "мирным трудом"?
Н.Б.: Где ж я вам возьму статистику?
Би-би-си:Ну, вот сколько вообще цыган в России?
Н.Б.: По моим представлениям, где-то 250 тысяч. Это именно российские цыгане. Совсем, кстати, немного. В других странах цыганский вопрос стоит гораздо более остро. В стране, где каждый десятый – цыган, там, действительно, могут быть серьезные проблемы, а у нас – десятые доли процента населения больших проблем составлять не могут.
В общем, не знаю, я же не был во всех городах нашей страны. А там, где я бываю, я вижу очень большое количество нормально работающих семей. Скажем, в моем подмосковном поселке Быково – у нас там есть семья русских цыган, человек – адвокат, с большим стажем, член коллегии. Есть цыган-ювелир. Окончил училище, занимается этим делом, попутно поет в ресторане. Есть цыгане, которые торгуют на рынке, есть цыгане, которые торгуют недвижимостью.
Н.Б.: Ну уж точно не в языке. Хотя наши цыгане будут со мной спорить. Дело в том, что в нашей стране исторически сложилось так, что процентов девяносто цыган говорят по-цыгански и не могут представить себе страну, где по-другому. А вот в Испании, например, 400 тысяч цыган – и все говорят только на испанском языке. Забыт язык! В Венгрии четыре пятых цыган не говорят по-цыгански.
То есть, язык – не критерий. Можно его не знать и при этом оставаться цыганом. Можно работать на заводе – и оставаться цыганом. Потому что существуют обычаи, уважение к старикам, существует, наконец, цыганский способ решать внутренние конфликты – цыганский суд. А это очень важная часть цыганской жизни. Скажем, один цыган должен другому деньги. Ну не идти же в обычный суд. Людей вызывают, и они должны решить этот конфликт в присутствии авторитетных цыган с незапятнанной репутацией. Если человек пытается отрицать долг, ему дают икону – поклянись. А цыгане очень боятся нарушить клятву на иконе – это, опять-таки, важнейший инструмент цыганства.
Би-би-си:А вот тот ваш сосед в Быково, адвокат – он тоже пользуется таким судом?
Н.Б.: Ну, он, во-первых, человек бесконфликтный. Ему не приходится судиться. Но, я думаю, если бы речь шла о разбирательстве между цыганами, то почему бы ему и не поучаствовать? Это параллельная система правосудия, она существует полторы тысячи лет, и, думаю, будет еще существовать. Хотя ее значение подрывается в связи с тем, что люди стали жить дисперсно. Раньше, когда жили большими общинами, таборами, когда все друг от друга зависели, было легче проконтролировать выполнение решения. А сейчас против человека, допустим, уже было решение цыганского суда, и если очень серьезно затронуты его интересы, он говорит: да не нужны вы мне, цыгане, буду жить так, как я хочу. Что с этим человеком сделаешь? Ничего.
Би-би-си: И не только с таким человеком, изгоем, но и, наверное, с какими-нибудь, допустим, крупными учеными-цыганами, которые живут уже совершенно в другой среде?
Н.Б.: Есть люди с очень высоким образованием, и, тем не менее, они очень авторитетны. Это не вопрос образования. Я вообще не очень понимаю, когда говорят, мол, если цыган работает или учится – он ассимилирован. Ну почему если русский перестал ходить с бородой и в лаптях и пахать землю, пошел работать на завод или, допустим, стал инженером, про него не говорят, что он ассимилированный, а стоит цыгану пойти в шахту или в институт – сразу говорят: он ассимилированный. С какой радости?
Если человек уважает цыганские традиции, если он уважает старость, уважает цыганский суд, если для него – для некоторых цыганских наций – существует понятие ритуального осквернения? Это если кто-то ведет себя неподобающим образом, его могут объявить оскверненным. С ним нельзя пить из одного стакана, нельзя поддерживать никаких контактов, иначе станешь таким же. Это очень серьезный – раньше был – инструмент воздействия на всех цыган.
Би-би-си: И что, эти обычаи сохраняют силу и для тех, кто живёт обычной жизнью российского обывателя?
Н.Б.: Любые национальные обычаи в наше время размываются. Люди становятся другими – и русские становятся, и цыгане, и другие народы – и это естественный процесс, который затормозить нельзя. Вопрос в том, что нужно развивать национальную культуру. Когда мы с вами говорим, что цыгане "добились" этих пятидесяти двух процентов по шкале неприятия – они сами во многом виноваты. Они совершенно не понимают, что такое пиар, как надо подавать свою нацию, как создавать положительный имидж своего народа. Раньше это делалось само собой. Было большое количество цыганских ансамблей, которые пели и плясали так, как это нравится русским. За это цыган любили, и, может быть, какие-то проступки им прощали. С одной стороны, видят – идет женщина по улице с ребенком на руках, побирается, или гадалка, там, смошенничала, а с другой – думают: а ведь как они поют, как пляшут, сколько удовольствия! Эти невидимые весы, на которых с одной стороны были песни и пляски, а с другой – какие-то бытовые недоразумения, прекрасно работали всю цыганскую историю.
Но после перестройки случилась беда. С одной стороны – рост наркоторговли, а с другой – цыгане сами перестали петь и плясать так, как любят русские. Они пустились в творческие эксперименты. Им тоже хочется быть современными. Им хочется, чтобы были негритянки на подтанцовке, хочется показать: вот я какой красивый парень, я умею петь рэп, соул, умею работать в стиле рок. Да, ему аплодируют все остальные цыгане, но беда-то в том, что русский зритель лишился того, за что он любил цыган. Цыгане сами сняли с этих невидимых весов важнейшую гирьку. Если бы они сумели это возродить, если бы появились серьезные фольклорные ансамбли, если бы появился культурный проект, который возрождал был национальное искусство, то был бы не 51 процент, а, может быть, сорок или и того меньше.
Цыгане, в отличие от многих других народов, не умеют работать с общественным мнением. Против них ведется очень серьезная кампания, а они ничего этому не противопоставляют, хотя есть что противопоставить.
Вот, отмечаем мы, например, день космонавтики. А почему бы цыганам в этот день не рассказать, что первые советские ракеты испытывал цыган, инженер-полковник Бауров? Что первые советские космические корабли проектировал инженер-полковник Эрденко? Ведь никто не представляет себе, что цыгане этим занимались! Почему цыгане не рассказывают о своем участии в Великой Отечественной войне? Ведь они воевали массово, воевали очень хорошо, в том числе в технических родах войск: были, например, летчики-истребители – и в большом количестве, представьте себе. Ведь это же всё славные страницы истории народа! Почему об этом не рассказать? Увы, пиар – не цыганское достоинство, они это делать не умеют. Единственная надежда, что мы, историки, об этом расскажем, и что найдутся журналисты, которые сочтут, что эта тема тоже интересна.
Читайте также: