Доказательство отрицательного факта верховный суд

Обновлено: 02.05.2024

Недопустимые доказательства — доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ.

По крайней мере, так говорит нам процессуальный закон.

Сразу заметим, что законодатель здесь немного не договаривает. Недопустимость не ограничивается лишь требованиями кодекса.

Кодекс не исключает необходимость соблюдения предписаний иных законов, касающихся доказательств, например законодательства об экспертной деятельности.

А вот судебная практика, перетягивает одеяло на свою сторону и говорит уже не о любых, а только о существенных нарушениях требований закона, т.е. каждое нарушение еще следует оценить на предмет того, какие последствия оно повлекло и какие права оно нарушило.

Так что будем честны. Недопустимые доказательства – это доказательства, полученные с СУЩЕСТВЕННЫМ нарушением требований ЗАКОНА.

Прежде всего, недопустимые доказательства следует отличать от неотносимых и недостоверных. Смотрите, доказательства оцениваются по нескольким критериям:

Допустимость – критерий соответствия закону. При этом, не важно, подтверждает ли доказательство достоверную информацию и относится ли к делу вообще.

Относимость – критерий того, имеют ли доказательство отношение к рассматриваемому делу.

Например, желая подтвердить свое алиби, вы ошибочно представляете суду информацию о том, где вы были не в день совершения преступления, а до или после. Это может быть правдой, доказательство может соответствовать закону, но какое отношение это имеет к делу?

Достоверность – критерий соответствия действительности. Думаю, тут все понятно без лишних слов.

Соответственно, для того чтобы проверить относимость и достоверность нужно сопоставить эти доказательства с другими доказательствами, а чтобы проверить допустимость, нужно сопоставить это доказательство с законом.

Признание доказательств недопустимыми

Требования к ходатайству об исключении доказательств достаточно простые. Нужно указать в нем какое доказательство вы просите исключить, что оно подтверждает и какие нормы закона нарушает. Плюс, не забудьте взять с собой копию ходатайства для прокурора, это обязательное требование.

На мой взгляд, лучшее время для заявления такого ходатайства – предварительное слушание, хотя закон не запрещает заявить такое ходатайство и в ходе рассмотрения дела.

Рассмотрение ходатайства на стадии предварительного слушания дает нам понимание о дальнейших перспективах дела и позволяет своевременно подкорректировать свою позицию, если это необходимо.

Например, предварительное слушание последняя стадия, когда вы можете заявить о рассмотрении дела с участием присяжных либо в особом порядке и, согласитесь, для этого нужно понимать каким объёмом доказательств будет обладать сторона обвинения.

В этой связи, нужно отстаивать своим интересы в тех случаях, когда своевременное решение вопроса о недопустимости доказательств имеет принципиальное значение.

До настоящего времени, суды повсеместно отказывают в ходатайствах об исключении доказательства или оставляют их открытыми до стадии судебного следствия, поскольку полагают, что ходатайства заявлены преждевременно и для их разрешение требуется исследования доказательств в ходе судебного следствия.

С точки зрения тактики защиты, это просто кошмар и скорее всего вы узнаете выводы суда по вашему ходатайству уже из приговора.

На мой взгляд, в ответ на подобные действия суда, вы вправе заявить возражения на действия председательствующего, в которых вы можете объяснить, что вы полагаете, что такими действиями нарушаются ваши права и заявить ходатайство повторно.

Закон прямо предусматривает, что при разрешении вопроса об исключении доказательства суд вправе допросить свидетеля, приобщить к делу дополнительный документ, огласить протоколы следственных действий, иные документы и все это на стадии предварительного слушания.

Отдельные виды недопустимых доказательств.

Недопустимые доказательства не могут использоваться в процессе доказывания, в том числе, исследоваться или оглашаться в судебном заседании, и подлежат исключению из материалов уголовного дела (формально, но не физически).

При этом, следственными органами нередко допускается обоснование обвинения недопустимыми доказательствами.

Во многих случаях, судебной практикой уже выработан подход к оценке определенных доказательств на предмет их допустимости и, в настоящей статье, я хочу обратить внимание читателей на ряд наиболее часто встречающихся на практике недопустимых доказательств.

Психофизиологические исследования (полиграф, детектор лжи).

Такие исследования являются недопустимым доказательствами вне зависимости от того в какой форме (заключение эксперта, специалиста и т.д.) они выполнены.

В некоторых судебных актах указывается на отсутствие научного обоснования и, как следствие, невозможность проверки такого исследования, но я предпочитаю обосновывать недопустимость такого доказательства с другой сточки зрения.

УПК РФ содержит правило о том, что оценку доказательств на предмет их достоверности могут проводить исключительно лица, указанные в законе (дознаватель, следователь, суд), а эксперт-полиграфолог такими полномочиями не наделен, следовательно, психофизиологическое исследование является недопустимым доказательством.

В тоже время, однозначное признание исследования с помощью полиграфа недопустимым доказательством не запрещает использование полиграфа для проверки следственных версий и направления хода расследования.

Несмотря на то, что судебная практика содержит примеры обоснования обвинительных приговоров со ссылкой на психофизиологическое исследование, в большинстве случаев, принципиальная позиция защиты позволяет признать такое доказательство недопустимым и исключить из процесса доказывания еще на стадии предварительных слушаний.

Показания дознавателя, следователя и иных лиц, причастных к расследованию о содержании показаний и пояснений, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым (пересказ показаний).

Следователями и дознавателями активно практикуются допросы своих коллег из правоохранительной системы о содержании показаний подозреваемого (обвиняемого), который отказывается сотрудничать со следствием.

Допрашиваются оперативные сотрудники, сотрудники ППС, ГИБДД и иные лица, так или иначе, причастные к расследованию уголовного дела.

При этом, судебной практикой выработана однозначная позиция о недопустимости такого рода доказательств.

Такая принципиальная позиция, объясняется тем, что подозреваемый (обвиняемый) имеет право не свидетельствовать против себя, а также право на квалифицированную юридическую помощь, в том числе, участие защитника в ходе допроса.

Кроме того, до начала допроса, дознаватель или следователь обязан разъяснить подозреваемому (обвиняемому) его процессуальные права, чего в ходе таких неформальных бесед, конечно, не делается.

Допрос лиц, причастных к расследованию для воспроизведения содержания показаний подозреваемого (обвиняемого) данных в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденных им в суде, существенно нарушает вышеперечисленные права подозреваемого, обвиняемого и, следовательно, является недопустимым.

При этом, не имеет значение тот факт, содержатся ли указанные показания в протоколе допроса или зафиксированы в ходе иных следственных действий, тем более, когда в ходе таких следственных действий свидетель не предупреждается об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Показания с чужих слов, не подтвержденные первоисточником.

Нередко в ходе расследования уголовного дела, один свидетель сообщает, что он слышал от другого лица определенную информацию, имеющую значение для дела.

Если первоисточник указанную информацию подтвердит, то указанное доказательство, безусловно, следует считать допустимым, однако, если первоисточник оспаривает или не подтверждает указанную информацию, то следует решить вопрос о допустимости показаний с чужих слов.

Несмотря на то, что даже базовые знания о теории уголовного процесса явно указывают на недопустимость таких доказательств, судебная практика Верховного суда РФ не столь однозначна.

Согласно одной точке зрения, показания с чужих слов относятся к числу производных доказательств, которые не имеют самостоятельного доказательственного значения в отсутствие первоначальных доказательств, чьей копией они являются, а следовательно, неподтвержденные показания с чужих слов следует считать недопустимыми доказательствами

Противоположная точка зрения, основана на том, что УПК РФ не содержит прямого запрета на использование такого рода доказательств.

На мой взгляд, первый подход является более проработанным и теоретически обоснованным, однако при оспаривании такого рода доказательств следует учитывать и наличие второй позиции.

Явка с повинной и объяснения, составленные без участия защитника.

Уголовно-процессуальный закон прямо запрещает использовать показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.

Что касается объяснений, то при оценке таких доказательств следует исходить из того, что УПК РФ предусматривает обязательное участие защитника с момента начала производства любых процессуальных действий, затрагивающих права подозреваемого.

При этом, следует исходить не столько из формального, сколько из фактического статуса опрашиваемого.

Особенно важно при составлении объяснений, наличие отметки о разъяснении опрашиваемому процессуальных прав, в том числе, права на квалифицированную юридическую помощь.

В отношении явки с повинной, суды придерживаются позиции, что отсутствие защитника при написании явки с повинной не является нарушением права на защиту и не влияет на допустимость указанного доказательства.

Таким образом, одного факта отсутствия защитника при составлении явки с повинной будет недостаточно для признания такого доказательства недопустимым.

Необходимо учитывать, что явка с повинной одновременно является и обстоятельством, смягчающим наказание, а ее признание недопустимым доказательством, не всегда является оправданным.

Доказательства, производные от недопустимых (плоды гнилого дерева).

Несмотря на то, что формулировка данного правила берет начало из религиозной литературы, оно имеет сугубо практическое значение и при рассмотрении уголовных дел.

Суть данного правила сводится к тому, что доказательства, производные от недопустимых также являются недопустимыми.

К примеру, заключение эксперта, основанное на документах, полученных с нарушением УПК РФ, будет являться недопустимым доказательством также как и сами документы.

При расследовании преступлений и осуждении лица имеет значение не только материально-правовой аспект — квалификация преступления, смягчающие и отягчающие обстоятельства и т.д., но и процессуальный — каким образом все вышеперечисленные сведения собираются, фиксируются и оформляются. Учитывая то, что в РФ сторона защиты практически не наделена полномочиями в сфере собирания доказательств и фактически вынуждена просить следователя (дознавателя) и суд приобщать тот или иной документ к материалам уголовного дела, процессуальный аспект уголовного дела, и именно признание доказательств недопустимыми, приобретает первостепенное значение.

Обратимся к положениям закона. Недопустимость доказательств урегулирована ст.75 УПК РФ. Однако там не содержится ни общих критериев недопустимости доказательств, ни исчерпывающего перечня случаев, в которых доказательств будут признаны недопустимыми. Соответственно, вопрос о допустимости или недопустимости доказательств в законе должным образом не разрешен. В теории разработаны 4 критерия допустимости или недопустимости доказательств:

1) наличие надлежащего субъекта, правомочного совершать процессуальные действия, направленные на получение доказательств;

2) надлежащий источник информации, сведений;

3) надлежащее процессуальное действие, используемое для получения доказательств;

4) надлежащий порядок проведения процессуального действия, используемого как средство получения доказательств .

Указанный перечень в той или иной форме применяется и в других видах судопроизводств — в гражданском, арбитражном процессе, при рассмотрении дел об административных правонарушениях и т.п. Он является теоретической конструкцией, и в конечно счете вопрос того, считать ли конкретное доказательств недопустимым, разрешается судьей. В такой ситуации дополнительным подтверждением позиции защиты будут материалы судебной практики. Формально, решение высших судебных инстанций не являются источниками права, однако на их возложены, в том числе, обязанности по обеспечению единообразия судебной практики. Следовательно, при принятии решения судья должен учитывать позицию вышестоящих судов по данному вопросу.

Приведем примеры критериев допустимости доказательств:

Наличие надлежащего субъекта, правомочного совершать процессуальные действия, направленные на получение доказательств.

Этим критерием охватываются случаи все случаи производства следственных и иных процессуальных действия надлежащим лицом. На основании ч.1 ст.38 УПК РФ следователем является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной настоящим Кодексом, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу. Производство по уголовному делу поручается следователю руководителем следственного органа. Это означает, что производить все следственные действия по уголовному делу может не любой следователь соответствующего органа, а только тот, кому это уголовное дело было поручено.

Законом предусмотрены случаи, когда производство по уголовному делу может производить следственная группа (ст.163 УПК РФ). В постановлении руководителя следственного должна быть указана причина, по которой расследование уголовного дела производится именно в таком составе. Перечень таких причин предусмотрен УПК РФ — сложность дела или его большой объем. Никакие другие причины, в том числе публичная значимость и общественный резонанс, не могут быть основанием для производства следствия следственной группой.

Надлежащий источник информации, сведений

Классическим примером этого критерия служат случаи, когда свидетель не может указать источник своей осведомленности либо когда показания основаны на слухе или догадке. К ним относятся и “нетрадиционные” способы получения информации, которые, как бы странно это ни звучало, все же используются — обращение к экстрасенсам, гадалкам и т.п. Полученные таким образом сведения не могут быть признаны допустимыми доказательствами, так как они не имеют никакого научного обоснования.

По этой же причине допрос с использованием “детектора лжи” (полиграфа), в точки зрения уголовного процесса является обычным допросом, не имеющим никакого дополнительного подтверждения. Вопреки распространенному мнению, полиграф не является абсолютно точным, и его использование больше основано на психологии и влиянии на допрашиваемое лицо .

Вопрос о допустимости первоначальных и производных следственных действиях законодательством не урегулирован. Тем не менее, теоретическая конструкция “плодов отравленного дерева” широко применяется в следственной и судебной практике. Ее сущность можно выразить фразой — если первоначальное доказательство (факт) является недопустимым, то все производные от него доказательства также являются недопустимыми .

Так, по делу о сбыте наркотических средств группой лиц было изъято некоторое количество каннабиса (марихуаны). Исходя из протокола осмотра, средство было помещено в прозрачный полиэтиленовый пакет, обмотанный синей изолентой с печатью. Впоследствии указанное вещество было направлено на экспертизу. При описании поступивших материалов эксперт указал, что вещество было помещено в полиэтиленовый пакет, обмотанный черной изолентой с печатью. Причем вес изъятого предполагаемого наркотического средства был меньше, чем вес средства, поступившего на экспертизу. Следовательно, возникает вопрос, был ли представлен на экспертизу именно тот пакет, который был изъят, и не было ли в него после изъятия добавлено наркотическое средство.

Заключение эксперта было признано недопустимым доказательством. Соответственно, все производные от него доказательства — протоколы ознакомления обвиняемых с заключением эксперта

Надлежащее процессуальное действие, используемое для получения доказательств

К проведению ОРМ предъявляются менее строгие требования, поэтому фактически проводимые следственные действия оформляются как ОРМ, что незаконно и недопустимо.

Конституционный Суд РФ в определении от 01.12.1999 № 211-О6 отметил: проведение ОРМ, сопровождающих производство предварительного расследования по уголовному делу, не может подменять процессуальные действия, предусмотренные УПК.

Конституционный Суд указал, что ст. 8 Закона об ОРД определяет лишь условия проведения ОРМ и не затрагивает вопросы изъятия личного имущества граждан. Эти вопросы регулируются другими законодательными актами. Таким образом, гласное обследование не следует смешивать с уголовно-процессуальным обыском либо административным досмотром. Они имеют свои основания, процедуру и порядок фиксации.

В определении от 20.11.2014 № 2557-О9 КС РФ вновь констатировал, что Закон об ОРД не регламентирует уголовно-процессуальные правоотношения, а потому и отношения, связанные с получением, проверкой и оценкой доказательств. Сами по себе материалы ОРД не являются процессуальным источником доказательств. Они выступают лишь материальными носителями информации об обстоятельствах преступления и лицах его совершивших .

Надлежащий порядок проведения процессуального действия, используемого как средство получения доказательств

Производство следственного действия не всегда производится соблюдением всех требований, предъявляемых УПК РФ. Одно из самых часто встречающихся из них — необеспечение права на защиту. Ст.51 УПК РФ предусмотрены случаи, когда участие защитника при производстве следственных и иных процессуальных действий обязательно. Отказ от защитника в этом случае должен быть сделан в письменном виде.

Однако долгое время не было определено, когда именно возникает право на защиту, что порождало злоупотребления со стороны следственных органов — лицо подвергалось задержанию и долгое время находилось без оформления. Это послужило поводом к многочисленным обращениям в Конституционный суд РФ.

Были даны следующие разъяснения: п онятия “задержанный”, “подозреваемый” и “обвиняемый” следует толковать, исходя из их конституционно-правового значения, а не из документального оформления статуса лица. Следовательно, право на защиту возникает тогда, когда лицо было фактически лишено свободы перемещения .

Можно заметить, что случаи недопустимости доказательств разнообразны, но их объединяет одно — то же или иное несоблюдение требований закона. Если доказательство было признано недопустимым, оно не может быть положено в основу приговора. Однако здесь неизбежно возникает проблема психологического характера: судья видел это доказательство, и оно, возможно, показалось ему достоверным. В этом случае он будет подгонять все иные доказательства под сложившуюся у него картину.

Но преодоление этого эффекта уже относится к области психологии, а не юриспруденции.

Настоящее информационно-тематическое собрание правовых позиций подготовлено Секретариатом Конституционного Суда Российской Федерации и не является исчерпывающим. Решения КС РФ, в которых содержатся правовые позиции, даны в хронологическом порядке.

по состоянию на июль 2020 года

Определение от 21 октября 2008 года N 655-О-О/2008

Установленное статьей 186 ГПК Российской Федерации право, а не обязанность суда для проверки заявления о том, что имеющееся в деле доказательство является подложным, назначить экспертизу или предложить сторонам представить иные доказательства вытекает из принципа самостоятельности и независимости судебной власти; при поступлении такого заявления суд оценивает его в совокупности с другими доказательствами и обстоятельствами дела, исходя из лежащей на нем ответственности за вынесение законного и обоснованного решения. Кроме того, наделение суда названным правом не предполагает произвольного его применения, поскольку при наличии у суда обоснованных сомнений в подлинности и достоверности доказательства он обязан принять меры, предусмотренные указанной статьей.

Определение от 16 декабря 2010 года N 1642-О-О/2010

В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности процесса (статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации), стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений (часть первая статьи 56 ГПК Российской Федерации), и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий; при этом суд, являющийся субъектом гражданского судопроизводства, активность которого в собирании доказательств ограничена, обязан создавать сторонам такие условия, которые обеспечили бы возможность реализации ими процессуальных прав и обязанностей, а при необходимости, в установленных законом случаях, использовать свои полномочия по применению соответствующих мер.

Часть третья статьи 79 ГПК Российской Федерации предусматривает возможность применения судом в случае уклонения стороны от участия в экспертизе правовой презумпции, заключающейся в признании факта, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым. Данная норма, таким образом, определяет полномочия суда по установлению обстоятельств, имеющих значение для дела, в случаях уклонения одной из сторон от выполнения процессуальных обязанностей и требований суда. Поскольку она направлена на пресечение препятствующих осуществлению правосудия действий (бездействия) недобросовестной стороны и обеспечение дальнейших судебных процедур, ее применение обусловлено установлением и исследованием фактических обстоятельств конкретного дела [. ].

Постановление от 21 декабря 2011 года N 30-П/2011

Признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Определение от 21 декабря 2011 года N 1836-О-О/2011

Поскольку в соответствии с частью второй статьи 45 и абзацем четвертым статьи 220 ГПК Российской Федерации отказ прокурора от иска, предъявленного в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц, при принятии его судом влечет прекращение производства по делу на тех же основаниях, что и отказ истца от иска (часть вторая статьи 39, часть вторая статьи 45 ГПК Российской Федерации), а распределение судебных расходов между сторонами при прекращении производства по делу ввиду отказа истца от иска осуществляется судом по той же причине, по которой суд распределяет судебные расходы между сторонами при принятии решения по делу - в связи с выявлением правомерности или неправомерности заявленных истцом требований [. ], постольку в силу части четвертой статьи 1, части первой статьи 101, части первой статьи 102 ГПК Российской Федерации при отказе прокурора от иска, предъявленного в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц, ответчику возмещаются за счет средств соответствующего бюджета понесенные им издержки, связанные с рассмотрением дела, если отказ прокурора от иска не вызван добровольным удовлетворением заявленных требований ответчиком после предъявления иска.

Определение от 21 декабря 2011 года N 1837-О-О/2011

Пункт 2, абз. 4, 5:

Часть третья статьи 69 ГПК Российской Федерации определяет перечень лиц, которые не могут быть подвергнуты допросу в качестве свидетелей, а также категории сведений, которые не подлежат разглашению ни при каких условиях. Критерием отнесения лиц к числу упомянутых в части третьей статьи 69 ГПК Российской Федерации служит осуществление ими такой специфической деятельности, в рамках которой названным лицам становятся известны сведения, составляющие в силу прямого указания федерального закона [. ] тайну, которая не может быть разглашена даже в суде в связи с тем, что разглашение такого рода тайны уже само по себе неминуемо влечет умаление таких конституционных ценностей, приоритет защиты которых в соответствии со статьей 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации по отношению ко всем другим не подвергается никакому сомнению.

Этому критерию не отвечают должностные лица организации, с которой гражданин состоит в трудовых отношениях, в связи с чем ни один федеральный закон безусловно не запрещает допрос в качестве свидетелей этих должностных лиц, осуществивших в рамках трудовых отношений применительно к заявителю действия, правомерность которых оспаривается в суде. [. ]

Определение от 28 мая 2013 года N 752-О/2013

Предоставление суду [. ] полномочий по оценке доказательств вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия. При этом доказательства по делу оцениваются судом не произвольно, а исходя из конституционного принципа подчинения судей только Конституции Российской Федерации и федеральному закону (статья 120, часть 1 Конституции Российской Федерации), получившего свое развитие в пункте 1 статьи 3 Закона Российской Федерации от 26 июня 1992 года N 3132-I "О статусе судей в Российской Федерации" и части первой статьи 11 ГПК Российской Федерации, согласно которым судья обязан соблюдать Конституцию Российской Федерации, федеральные конституционные законы, федеральные законы и иные нормативные правовые акты и только на их основе разрешать гражданские дела. Гарантией же соблюдения судом указанных требований являются установленные Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации процедуры проверки судебных решений судами вышестоящих инстанций и основания для отмены или изменения судебных решений.

Определение от 24 сентября 2013 года N 1461-О/2013

Суд в силу части второй статьи 10 ГПК Российской Федерации, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом и создает условия для установления фактических обстоятельств при рассмотрении и разрешении гражданских дел, а в случае возникновения в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу (часть первая статьи 79 ГПК Российской Федерации), что является необходимым для достижения задачи гражданского судопроизводства по правильному разрешению гражданских дел (статья 2 ГПК Российской Федерации). Предусмотренное статьей 79 ГПК Российской Федерации полномочие суда по назначению экспертизы вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия. [. ]

Определение от 24 октября 2013 года N 1639-О/2013

[. ] подача лицом, участвующим в деле, ходатайства о вызове в суд свидетеля не предполагает обязанность суда, рассматривающего данное дело, во всех случаях удовлетворять такое заявление. Вопрос о вызове в суд свидетеля разрешается судом в каждом конкретном деле исходя из его фактических обстоятельств и сведений, которые он может сообщить суду. [. ]

Определение от 25 сентября 2014 года N 2141-О/2014

Учитывая, что часть третья статьи 167 ГПК Российской Федерации предоставляет суду право рассмотреть дело в случае неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте судебного заседания, если ими не представлены сведения о причинах неявки или суд признает причины их неявки неуважительными, и такое право обусловлено тем, что лишение суда данного полномочия приводило бы к невозможности выполнения стоящих перед ним задач по руководству процессом, назначение экспертизы также может быть осуществлено судом в отсутствие лиц, участвующих в деле, в том числе истца.

Определение от 17 июля 2014 года N 1585-О/2014

Правомочие суда назначить повторную экспертизу в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного экспертного заключения как особый способ его проверки вытекает из принципа самостоятельности суда, который при рассмотрении конкретного дела устанавливает доказательства, оценивает их по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, и на основании этих доказательств принимает решение. В случае несогласия лица, участвующего в деле, с отказом суда в назначении повторной экспертизы по его ходатайству оно не лишено права изложить свои возражения в апелляционной жалобе на решение суда, вынесенное по существу спора.

Определение от 16 июля 2015 года N 1727-О/2015

Закрепление в процессуальном законе правил, регламентирующих рассмотрение заявления о подложности доказательства, направлено на исключение оспариваемого доказательства из числа доказательств по делу. Сами эти процессуальные правила представляют собой механизм проверки подлинности формы доказательства, а не его достоверности. Запрет заявлять о подложности доказательств в судебном заседании суда апелляционной инстанции вызван невозможностью, по общему правилу, наступления последствий такого заявления непосредственно при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции, поскольку доказательство уже подверглось оценке в решении суда первой инстанции и теперь его уже нельзя исключить из материалов дела.

Определение от 25 октября 2016 года N 2282-О/2016

[. ] Во взаимосвязи со статьей 166 и пунктом 5 части первой статьи 225 ГПК Российской Федерации [часть первая статьи 79 ГПК Российской Федерации] не предполагает произвольного отказа в удовлетворении заявленного ходатайства о назначении экспертизы, если обстоятельства, об установлении которых просит лицо, участвующее в деле, имеют значение для разрешения гражданского дела. Право суда удовлетворить либо, напротив, отклонить заявленное ходатайство обусловлено его обязанностью указать мотивы, по которым он пришел к тому или иному выводу. [. ]

Определение от 7 декабря 2017 года N 2795-О/2017

[. ] статья 60 ГПК Российской Федерации не наделяет суды полномочиями, порождающими возможность их произвольного усмотрения при решении вопроса о допустимости доказательств, и не препятствует участникам гражданского процесса прибегать к любым средствам доказывания, включая показания свидетелей, при установлении в порядке особого производства факта участия в боевых действиях [. ].

Определение от 27 февраля 2018 года N 520-О/2018

[. ] в случае признания иска ответчиком суд освобождается от необходимости обоснования решения, которым иск удовлетворяется, - он не устанавливает фактических обстоятельств, не исследует доказательства и не приводит иные данные, которые должны содержаться в мотивированном судебном акте в соответствии с положениями статьи 170 АПК Российской Федерации. Такое правовое регулирование не исключает для лица возможность при предъявлении исковых требований о возмещении убытков представить арбитражному суду в соответствии с общими правилами доказывания (статья 65 АПК Российской Федерации) доказательства, подтверждающие нарушение его прав и законных интересов ответчиком и обстоятельства, на которых основаны исковые требования (часть 1 статьи 4, пункт 5 части 2 статьи 125 АПК Российской Федерации).

Определение от 27 марта 2018 года N 721-О/2018

[. ] предусмотренная частями первой и второй статьи 79 ГПК Российской Федерации обязанность суда по определению того, в каком конкретно судебно-экспертном учреждении или каким конкретно экспертом должна быть проведена экспертиза, а также круга вопросов, по которым требуется заключение эксперта, будучи следствием принципа судейского руководства процессом, с учетом прямого указания в статье на право каждой из сторон и других лиц, участвующих в деле, представить суду вопросы, подлежащие разрешению при проведении экспертизы, и обязанности суда мотивировать отклонение предложенных вопросов (часть вторая), является процессуальной гарантией закрепленного в статье 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации права граждан на судебную защиту.

Определение 28 июня 2018 года N 1587-О/2018

Положения части первой статьи 57 ГПК Российской Федерации, предоставляющие суду полномочие оказывать содействие сторонам и другим лицам, участвующим в деле, в собирании и истребовании доказательств в случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, направлены на полное и всестороннее изучение обстоятельств конкретного дела и вынесение законного и обоснованного судебного решения. Решение вопроса о необходимости удовлетворения ходатайства участвующего в деле лица об истребовании доказательств осуществляется судом в каждом конкретном деле исходя из его фактических обстоятельств, что является проявлением его дискреционных полномочий, необходимых для осуществления правосудия. При этом суд, реализуя предоставленные ему [этой] нормой дискреционные полномочия, связан требованиями законности, обоснованности и мотивированности своих постановлений (статьи 195 и 198 ГПК Российской Федерации).

Определение от 25 июня 2019 года N 1675-О/2019

[. ] положения Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, предписывающие суду, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, в частности, осуществлять руководство процессом, создавать условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел (часть вторая статьи 12) и предоставляющие суду полномочия в случае невыполнения его требования о представлении доказательства по причинам, признанным судом неуважительными, привлекать виновных должностных лиц или граждан, не являющихся лицами, участвующими в деле, к ответственности (часть третья статьи 57), не препятствуют сторонам доказывать обстоятельства в обоснование своей позиции по делу с использованием всех доступных средств доказывания (часть первая статьи 56), а суду - в случае, если сторона, обязанная доказывать свои требования или возражения, удерживает находящиеся у нее доказательства и не представляет их суду, обосновать свои выводы объяснениями другой стороны (часть первая статьи 68).

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего Нестерова В.В судей Хомицкой Т.П. и Шалумова М.С при секретаре Кошкиной А.М рассмотрела в судебном заседании кассационную жалобу адвоката Гробова С М . на приговор Ярославского областного суда от 25 марта 2011 года, которым

не судимый осужден по ч. 2 ст. 303 УК РФ к 1 году лишения свободы условно, с применением ст. 73 с испытательным сроком на 2 года, с возложением обязательств в период испытательного срока без уведомления специализированного органа не менять постоянного места жительства, с лишением права в течении 2 лет занимать в системе правоохранительных органов должности следователя, дознавателя и лица, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность.

По делу решена судьба вещественных доказательств.

Коровкин А С . осужден за то, что, будучи следователем отдела следственного управления при УВД по г. совершил фальсификацию доказательств по уголовному делу, возбужденному по

Преступление совершено в период с 30 марта по 13 апреля 2010 года в г. при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Заслушав доклад судьи Хомицкой Т.П., объяснения Коровкина АС. и выступление адвоката Гробова СМ. в защиту осужденного Коровкина АС. об отмене приговора и прекращении дела за отсутствием состава преступления, мнение прокурора Митюшова В.П. об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия

установила в кассационной жалобе и дополнениям к ней адвокат Гробов СМ в защиту осужденного Коровкина АС. просит приговор суда отменить, дело прекратить за отсутствием в действиях состава преступления предусмотренного ч. 2 ст. 303 УК РФ.

В обоснование своих доводов дает собственные анализ и оценку исследованным в суде доказательствам, а также нормам уголовного и уголовно-процессуального закона. Считает содержащиеся в приговоре выводы не соответствующими фактическим обстоятельствам дела полученными с нарушениями норм УК и УПК РФ, в частности ст. ст. 73, 74, 252 УПК РФ о предмете доказывания, об обязательности установления мотива и цели преступления, о форме и существе обвинения, о том, что суд вышел за пределы предъявленного обвинения. При этом также повторяет ранее представленные в суде доводы, связанные с авторским комментированием диспозиции ст. 303 УК РФ.

Утверждает, что следователь Коровкин не был полномочен проводить следственные действия ввиду ненадлежащего оформления передачи ему уголовного дела и отсутствия постановления о принятии им уголовного дела к своему производству. Считает, что доказательствами по делу являются не протоколы допросов и очных ставок, а показания свидетелей изложенные в этих протоколах, в связи с чем Коровкиным не были сфальсифицированы сведения о фактах, а лишь дополнены носители Также указывает, что его подзащитным были внесены реквизиты протокола в уже имеющиеся в деле недопустимые доказательства поскольку они были оформлены в виде опросов и до возбуждения уголовного дела.

Полагает, что в действиях Коровкина отсутствует как объективная так и субъективная сторона преступления, поскольку ни по форме, ни по существу нельзя было использовать ущербные протоколы в процессе доказывания, как напечатанные дознавателем К так и

2 дозаполненные от руки следователем Коровкиным. Следовательно, не причинено и существенного вреда, в связи с чем адвокат усматривает в действиях своего подзащитного лишь признаки дисциплинарного проступка, поскольку им совершено сокрытие нарушения требований норм УПК РФ, относящихся к форме документа.

Кроме того, фактически соглашаясь, что вмененные Коровкину действия совершены им, ссылается на их малозначительность ввиду того, что, по мнению адвоката, они не повлекли никаких последствий и не противоречили назначению уголовного судопроизводства, как оно определено в ст. 6 УПК РФ.

В возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель Смирнова Е В . со ссылкой на материалы дела, исследованные в суде доказательства и позиции сторон, опровергает доводы жалобы, которые просит оставить без удовлетворения, а приговор - без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы жалобы и возражений, Судебная коллегия находит приговор суда соответствующим требованиям законности, обоснованности и мотивированности, а потому не подлежащим изменению или отмене.

Содержащиеся в приговоре выводы о фактических обстоятельствах совершенного Коровкиным в условиях очевидности деяния, основаны на совокупности всесторонне исследованных и проверенных в судебном заседании доказательств, анализ которых содержится в приговоре и соответствует нормам УПК РФ.

Суд, оценив их, в том числе с точки зрения относимости, допустимости достоверности, а в их совокупности - достаточности, как это предусмотрено ст. 88 УПК РФ, пришел к мотивированному выводу о доказанности виновности осужденного в фальсификации доказательств.

Так, материалами дела бесспорно установлено, что Коровкин, являясь следователем следственного отдела внутренних дел, сфальсифицировал доказательства по уголовному делу № возбужденному 29 марта 2010 года по заявлению потерпевшего о хищении автомобиля, то есть сознательно исказил представленные им доказательства. В данном случае имела место подделка протоколов следственных действий - по фиксации показаний свидетелей С М К П и Е а также протоколов очной ставки между М и К , М и С Коровкиным в данных протоколах были указаны свои должность, звание, фамилия и инициалы, как лица якобы проводившего эти следственные действия, а также недостоверные дата и время проведения следственных действий.

Несмотря на непризнание своей вины, Коровкин в судебном заседании пояснил, что 30 марта 2010 года ознакомившись с материалами уголовного дела, в том числе протоколами допросов и очных ставок, которые не были дооформлены, не проводя следственных действий, решил указать в них все необходимые реквизиты и подписать.

Обосновывая выводы о доказанности вины Коровкина в фальсификации доказательств, суд в приговоре обоснованно сослался на показания свидетелей К С которые пояснили, что в протоколах стоят неверные даты, следователь Коровкин их не допрашивал, он им не знаком. Свидетель К подтвердила, что 28 марта 2010 года оформила соответствующие протоколы, но не проставила в них необходимые реквизиты и приобщила к материалам дела, желая сделать это в последующем. С этой же точки зрения обоснованно оценены судом и показания других свидетелей, каждый из которых в той или иной степени подтвердили недостоверность изложенных в протоколах записей, сделанных осужденным, а также заключения судебных почерковедческих экспертиз.

Фактическое принятие следователем Коровкиным уголовного дела к производству 30 марта 2010 года подтверждается, кроме его собственных показаний, соответствующим указанием заместителя начальника следствия от 30 марта 2010 года (т. 1 л.д. 306), постановлением следователя Коровкина от 30 марта 2010 года о принятии дела к своему производству (т. 2 л.д. 95), выпиской из графика дежурств следователя Коровкина., что опровергает доводы защиты о нарушении процедуры принятия уголовного дела к производству осужденным. Более того установленные судом обстоятельства по подделке документов должностным лицом не могут ставиться в зависимость от соблюдения порядка по их принятию.

Несостоятельны и доводы защиты о том, что доказательствами по делу являются не протоколы, а содержание показаний допрошенных лиц внесение же недостающих реквизитов, по мнению адвоката, в протоколы следственных действий не влечет искажение содержащейся в них информации и, следовательно, не может рассматриваться как фальсификация доказательств.

Согласно ст. 83 УПК РФ протоколы следственных действий допускаются в качестве доказательств, если они соответствуют требованиям, установленным УПК РФ. Положения ч. 1 ст. 75 УПК РФ категоричны к мнению стороны защиты, поскольку «доказательства полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также

Само по себе содержание протоколов допросов свидетелей и протоколов очных ставок не может считаться доказательством, если не соблюдены требования ст. 166, 190 УПК РФ. То есть несоблюдение установленной формы допроса исключает возможность использования его содержания, как доказательства. Согласно ст. 166,190 УПК РФ, протокол следственного действия составляется в ходе следственного действия или непосредственно после его окончания. Поскольку следователем Коровкиным в стремлении придать недопустимым доказательствам вид допустимых, допросы не проводились, он и не имел права досоставлять их, подписывать и приобщать к материалам дела.

Доводы о том, что фактические данные, изложенные в показаниях свидетелей не были искажены, не влияют на правильность выводов суда в отношении осужденного, поскольку весь протокол является фальсифицированным источником доказательств.

В соответствии с действующим законодательством в обязанности следователя входит сбор доказательств по делу в установленном законом порядке в целях обеспечения по делу правосудия. За соблюдение установленного порядка сбора доказательств следователь несет персональную ответственность. Из материалов настоящего дела следует что следователем были представлены фальсифицированные доказательства что согласно ст. 303 УК РФ образует состав преступления, в связи с чем судом правильно квалифицированы действия Коровкина.

В соответствии с ч. 2 ст. 303 УК РФ под фальсификацией доказательств понимается искусственное создание или уничтожение доказательств независимо от того, являются ли они доказательствами обвинения или защиты, а также независимо от наступления каких-либо последствий, от того являлось ли целью фальсификации доказательств осуждение лица или наоборот, его оправдание либо иная цель, как это установлено судом по делу в соответствии с предусмотренным ст. 73 УПК РФ предметом доказывания.

Вопреки доводам жалобы, предмет фальсификации по делу и момент окончания этого формального состава преступления также определены правильно. Инкриминированное преступление признается оконченным с момента, предъявления надлежащим специальным субъектом соответствующего предмета как доказательства для приобщения к материалам дела. Признание или непризнание впоследствии этого доказательства недопустимым не влияет на квалификацию содеянного как оконченного преступления.

Субъективная сторона деяния характеризуется прямым умыслом, при котором виновный осознает, что изменяет содержание или иные характеристики используемой в ходе предварительного расследования доказательственной информации и желает этого, что установлено по настоящему делу, исходя из личного и виновного характера действий осужденного. Мотивы и цели могут быть любыми и на квалификацию преступления они не влияют.

Заявления стороны защиты о малозначительности содеянного, в том числе и о внесении Коровкиным в протоколы дополнений в целях незамедлительного направления материалов в прокуратуру, обоснованно расценены судом как форма защиты, надлежаще мотивированы и опровергнуты в приговоре.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену состоявшегося судебного решения, в ходе рассмотрения дела не допущено в том числе и положений ст. 252 УПК РФ.

Вопреки доводам жалобы, Коровкину было предъявлено обвинение в указании в протоколах следственных действий своей должности классного чина, фамилии с инициалами, недостоверной даты и времени следственных действий, что подтверждено и самим осужденным в судебном заседании, и установлено судом при оценке совокупности доказательств.

При назначении наказания судом приняты во внимание положения ст. 6, 60, 61 УК РФ о его справедливости и индивидуализации Наказание судом определено и мотивировано с учетом степени общественной опасности, наличия смягчающих и отсутствия отягчающих обстоятельств, а также положительных характеристик и иных сведений о личности осужденного.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.377, 378 и 388 УПК РФ судебная коллегия

определила приговор Ярославского областного суда от 25 марта 2011 года в отношении Коровкина А С оставить без изме

изменения а кассационную жалобу адвоката Гробова СМ. - без удовлетворения Председательствующий (подпись Судьи: (2 подписи)

Читайте также: