Что важнее смета или техническое задание судебная практика

Обновлено: 25.05.2024

Подрядчики нередко обращаются в суды с исками о взыскании с заказчика работ разницы между ценой, указанной в сметной документации (договоре, контракте), и стоимостью фактически выполненных работ, отраженной в актах, квалифицируя данную разницу как экономию подрядчика.

Государственный заказчик и генподрядчик заключили контракт на строительство МКД на следующих условиях:

все работы выполняются генподрядчиком из приобретенных им материалов, изделий и оборудования, его силами и средствами;

цена контракта включает цену всех выполняемых работ, а также все возможные расходы генподрядчика, связанные с исполнением условий контракта, является твердой, изменению не подлежит;

цена контракта включает резерв средств на непредвиденные работы и затраты в размере, предусмотренном сводным сметным расчетом; при взаимных расчетах перечисление генподрядчику резерва производится за фактически выполненные объемы работ, подтвержденные представленными документами.

Генподрядчик выполнил, а заказчик без возражений по актам формы КС-2 и справкам формы КС-3 принял и оплатил работы стоимостью 752 млн руб.

Полагая, что заказчик должен был оплатить работы по цене, установленной контрактом (796 млн руб.), а неуплаченные 44 млн руб. являются экономией генподрядчика, организация обратилась в арбитражный суд.

Три судебных инстанции единодушно признали заявленные требования необоснованными и полностью отказали в удовлетворении иска. При этом в Постановлении АС СЗО от 23.05.2017 № Ф07-4004/2017 арбитры отметили следующее:

в соответствии с п. 1 ст. 710 ГК РФ в случаях, когда фактические расходы подрядчика оказались меньше тех, которые учитывались при определении цены работы, подрядчик сохраняет право на оплату работ по цене, предусмотренной договором подряда, если заказчик не докажет, что полученная подрядчиком экономия повлияла на качество выполненных работ;

экономия подрядчика подразумевает его выгоду, получаемую в результате применения оптимальных и наиболее эффективных способов выполнения работ, предусмотренных проектной документацией, а не вызванную сокращением проектных объемов работ, невыполнением работ или изменением проектных решений в сторону более дешевых, завышением расценок при составлении сметной документации;

экономия подрядчика связана с усилиями последнего по использованию наиболее эффективных методов выполнения работы либо произошла вследствие изменения на рынке цен на те материалы и оборудование, стоимость которых учитывалась при определении цены;

сокращение расходов за счет невыполнения части работ экономией не является;

генподрядчик считая, что спорная сумма является экономией подрядчика, не представил каких-либо доказательств этого, а также того, что работы выполнены на сумму больше указанной в актах. Напротив, составленные самим истцом и подписанные им без возражений акты формы КС-2, справки формы КС-3, акт сверки взаимных расчетов свидетельствуют о согласии генподрядчика со стоимостью фактически выполненных работ;

государственный заказчик представил документы, свидетельствующие о внесении изменений в проектные решения и технические условия и об уменьшении в связи с этим объемов работ;

при указанных обстоятельствах спорная разница не может быть признана экономией подрядчика;

данный подход соответствует правовой позиции, изложенной в Постановлении Президиума ВАС РФ от 13.05.2014 № 19371/13, согласно которой ошибочным является довод о том, что цена контракта является твердой и подлежит уплате в изначально согласованном размере независимо от объема оказанных услуг. Дело в том, что цена контракта определяется применительно к согласованному в нем объему услуг. В связи с этим уменьшение объема оказываемых по государственному контракту услуг влечет соразмерное уменьшение цены контракта.

Акцентировав внимание на том, что в данном случае разница между ценой, указанной в сметной документации к контракту, и стоимостью фактически выполненных работ образовалась в результате изменения проектной документации (уменьшения стоимости материалов, оборудования), что не может быть признано экономией подрядчика, судья ВС РФ в комментируемом определении отказал генподрядчику в передаче дела для пересмотра.

А в Определении от 21.10.2016 № 305-ЭС16-12841 по делу № А40-149530/2015 Верховный суд указал: выявленные факты невыполнения работ и завышения объемов выполненных работ опровергают наличие экономии подрядчика, в связи с чем требование уплаты всей цены контракта не может быть мотивировано твердой ценой контракта и невозможностью ее уменьшения.

К сведению:

Часто договоры (контракты) предусматривают обязанность подрядной организации заключить договоры страхования и соответствующую обязанность заказчика возместить такие расходы подрядчику. При этом фактические расходы подрядчика на страхование могут оказаться меньше, чем предполагалось. Вправе ли подрядчик требовать уплаты всей цены договора (контракта), сославшись на то, что она является твердой и затраты по страхованию включены в стоимость работ?

Как правило, нет. Если фактические расходы на страхование оказались меньше тех, которые учитывались при определении цены работ, в связи с тем что договоры страхования не были заключены или были заключены на меньшие суммы, разница не является экономией подрядчика (см. Постановление АС ЗСО от 20.01.2016 № Ф04-29034/2015 по делу № А81-857/2015[1]).

Итак, анализируя обоснованность заявленных подрядчиками требований, арбитры исходят из обязанности истца доказать, что спорная сумма по смыслу п. 1 ст. 710 ГК РФ является экономией подрядчика.

Примечательно, что на возникновение экономии подрядчика ссылаются не только истцы (требуя взыскать ее с заказчика работ), но и ответчики. В последнем случае в суд обращаются заказчики, перечислившие в счет оплаты работ сумму, превышающую стоимость, отраженную в актах. Отстаивая право на спорную разницу, подрядные организации – ответчики предлагают квалифицировать ее как экономию подрядчика. Рассматривая споры, арбитры руководствуются следующим (см. Постановление АС СЗО от 03.02.2017 № Ф07-13561/2016 по делу № А21-1950/2016 с учетом Определения ВС РФ от 26.05.2017 № 307-ЭС17-3863):

тот факт, что подрядчику перечислена сумма, превышающая стоимость выполненных им работ, не означает, что спорная разница является экономией подрядчика;

подрядчик должен доказать выполнение и сдачу работ на излишне перечисленную сумму;

заказчик не обязан доказывать, что работы выполнены некачественно;

сумма превышения (по сравнению с указанной в актах стоимостью работ) является неосновательным обогащением подрядчика, который обязан возвратить ее заказчику (ст. 1102 ГК РФ).

Таким образом, участие в судебных разбирательствах является целесообразным только в том случае, когда организация готова подтвердить, что выгода получена не за счет невыполнения части работ или изменения проектных решений в сторону более дешевых, а связана с применением более эффективных методов выполнения работы. Арбитражная практика свидетельствует, что подрядчикам, как правило, не удается доказать право на получение с заказчика суммы сверх указанной в актах сдачи-приема.

[1] Определением ВС РФ от 19.04.2016 № 304-ЭС16-3975 отказано в передаче данного дела для пересмотра.

В ходе выполнения строительных работ подрядчик был вынужден выйти за пределы договора и выполнить дополнительные работы, проведению которых заказчик не препятствовал.

Фактически, он принял результат работ, они использовались им по назначению и имели для него потребительскую ценность. Однако, когда встал вопрос о подписании КС-2 и КС-3, а также об оплате, заказчик заявил, что раз выполненные работы не предусмотрены договором, то и оплачивать он их не станет.

Взыскали в пользу клиента более 2,3 млн рублей задолженности по оплате выполненных работ, не предусмотренных договором подряда и сметой

Наш клиент – одна из столичных строительных фирм – столкнулся с неоднозначной ситуацией. Он выполнил для заказчика комплекс строительных работ на общую сумму в 5,6 млн рублей, однако заказчик оплатил только 3,3 миллиона и отказался от подписания закрывающих актов (КС-2 и КС-3), сославшись на то, что ряд работ на сумму в 2,3 миллиона рублей не был предусмотрен в договоре (в смете). По мнению заказчика, работы, которые выполнены подрядчиком за пределами договора и без соответствующих указаний заказчика, не подлежат оплате (п. 4 ст. 743 ГК РФ).

Ознакомившись с обстоятельствами дела, изучив проектную и исполнительную документацию, журнал ведения работ и имеющиеся подписанные акты (в том числе, по скрытым работам), мы выработали стратегию, целью которой было убедить суд в том, что спорный объем работ подлежит безусловной оплате.

Согласно Гражданскому кодексу, оплате подлежат только те работы, которые либо предусмотрены договором подряда или выполнялись по прямому указанию заказчика, либо имелась немедленная необходимость в выполнении этих работ в интересах заказчика. По общему правилу, те работы, которые не были согласованы сторонами, оплате не подлежат. На это и указывал наш ответчик. Он представил суду развернутый отзыв, в котором настаивал на отказе в удовлетворении нашего иска.

Однако судебная практика выработала ряд исключений из этого правила. Одно из них касается ситуации, когда несогласованные работы хотя de-jure не предусматривались договором и не принимались по Акту выполненных работ (КС-2), но de-facto были приняты заказчиком. В этом случае ключевое значение имеет установление двух фактов: используется ли результат работ заказчиком по назначению и имеет ли результат работ потребительскую ценность для него? При положительном ответе на оба вопроса суды возлагают на заказчика обязанность по оплате стоимости спорных работ. Конечно, имеют определенное значение и сопутствующие обстоятельства дела.

В ходе судебного разбирательства нам надлежало доказать оба вышеназванных факта. В этом нам могла помочь строительно-техническая экспертиза. Не ограничиваясь этим, мы прорабатывали вопрос о соотнесении спорных работ всем скрытым работам, принятым со стороны заказчика по актам освидетельствования скрытых работ (АОСР).

В ходе изучения проектной и исполнительной документации, а также актов освидетельствования скрытых работ, стало очевидно, что весь блок спорных работ полностью охватывался АОСР. Иными словами, все спорные работы (выемка грунта, заполнение котлована песком, укладка гравия и т.д.) не были предусмотрены договором, но по ходу строительства принимался заказчиком закрывающими актами по скрытым работам. Более того, было очевидно, что без этих работ были невозможны и дальнейшие мероприятия по строительству.

В ходе проведения экспертизы эксперт подтвердил нашу позицию по всем трем аспектам:
а) работы приняты актами освидетельствования скрытых работ;
б) работы выполнены надлежащего качества, их объем соответствует заявленному в КС-2 и КС-3;
в) результат используется заказчиком по назначению. Дальше нам уже не составляло труда убедить суд в том, что результат работ в этом случае, безусловно, имеет потребительскую ценность для заказчика.

В ходе судебного заседания мы обратили внимание суда на то, что все спорные работы зафиксированы журналом проведения работ и подтверждены заказчиком. Более того, по договору заказчик должен был проверять текущий ход работ, имел право давать оперативные указания подрядчику, проводить с ним еженедельные совещания. Все это указывало на то, что все спорные работы не могли выполняться без одобрения заказчика, были ему известны и понятны, одобрены им.

Заказчик пытался возразить, что все документы подписывались не им непосредственно, а третьими лицами, однако мы установили, что это были технический заказчик (лицо, уполномоченное заказчиком на выполнение его функций по договору подряда) и представитель авторского надзора (чьи полномочия касались контроля за соответствием строительства проекту). Мы, со ссылкой на нормы договора подряда и сложившуюся практику, убедили суд, что их действия создают обязанности и для самого заказчика. Соответственно, принятие результата работ указанными лицами приравнивается к принятию работ самим заказчиком. Суд согласился с нашими доводами и в этой части.

Решением арбитражного суда наши требования были удовлетворены полностью. Суд разделил нашу позицию и взыскал с ответчика всю стоимость спорных работ.

Условия госконтракта

Контракт финансировался за счет средств гособоронзаказа. По его условиям срок выполнения работ начинал течь со дня заключения контракта до 25 ноября 2017 г. В п. 7.4 документа оговаривалось, что исполнитель уплачивает пени, начисляемые за каждый день просрочки контрактного обязательства, начиная со дня, следующего после истечения установленного срока его исполнения.

Согласно п. 2.2 контракта содержание работ/услуг, а также их этапы и сроки выполнения определялись ведомостью исполнения (приложение № 2 к контракту). Сдача и приемка выполненных работ (их этапов) должны были происходить в соответствии с техзаданием в установленные сроки. Для этого головной исполнитель представлял заказчику акт сдачи-приемки выполненного этапа работ вместе с иной документацией в подтверждение выполнения контрактных работ.

В соответствии с п. 5.4 контракта заказчик в течение 35 дней с момента получения отчетных документов принимал выполненные работы или предъявлял другой стороне обоснованные замечания и претензии. В случае обнаружения факта отступления головным исполнителем от условий контракта следовало оформить мотивированный отказ с перечнем недостатков и сроками их устранения.

Впоследствии госкорпорация предъявила иск к обществу о взыскании пеней на сумму 8,3 млн руб. В обоснование своих требований истец ссылался на нарушение контрагентом сроков исполнения обязательств по различным этапам работ, указывая, что в силу п. 4.3 контракта датой исполнения обязательств головным исполнителем по этапам является дата утверждения заказчиком акта сдачи-приемки выполненного этапа работ.

Ответчик возражал против исковых требований. В частности, он утверждал, что момент окончания выполнения работ не должен определяться датой утверждения заказчиком акта сдачи-приемки, так как это ставит приемку работ в зависимость исключительно от усмотрения последнего.

Таким образом, между сторонами возникли разногласия относительно толкования условий контракта о том, когда головной исполнитель считается надлежаще исполнившим обязательства, предусмотренные контрактом, и о наличии оснований для привлечения его к ответственности.

В ходе судебного разбирательства арбитражный суд установил, что работы по этапам 1–3, 5–7 контракта были выполнены головным исполнителем в полном соответствии с техническим заданием. Соответствующие акты сдачи-приемки выполненных этапов работ были утверждены заказчиком без каких-либо замечаний. При этом отчетные материалы (акт сдачи-приемки, технический акт, итоговый отчет и иные сведения) по заявленным этапам были сданы обществом в сроки, указанные в соответствующей ведомости исполнения, что заказчиком не оспаривалось.

Отклоняя довод ответчика об исполнении им обязательств в установленные ведомостью исполнения сроки, суды заключили, что общество приняло на себя обязательство выполнить работы по каждому этапу в пределах установленного срока и передать заказчику акт сдачи-приемки работ и отчетные документы по каждому этапу с учетом срока приемки работ заказчиком. Следовательно, факт выполнения работ в установленный срок не был зафиксирован в актах сдачи-приемки выполненных работ по конкретным этапам.

В итоге суд первой инстанции взыскал с ответчика заявленную истцом сумму. Его решение поддержали суды второй и третьей инстанций. Удовлетворяя иск в полном объеме, суды сочли, что обязательства по вышеуказанным этапам контракта не были выполнены в установленный срок, а доказательства отсутствия его вины в просрочке не представлены.

ВС разграничил сроки выполнения работ и их приемки

Изучив обстоятельства дела № А40-236034/2018, высшая судебная инстанция отметила, что по смыслу п. 1 ст. 314 и п. 1 ст. 408 ГК РФ, если обязательство предусматривает или позволяет определить день его исполнения, в течение которого его необходимо исполнить, оно подлежит исполнению в этот день, а надлежащее исполнение прекращает его.

Он добавил, что в противном случае спорное условие должно толковаться в пользу привлекаемого к ответственности лица. В том числе потому, что противоположная сторона, как правило, является профессионалом в определенной сфере и подготавливает проект договора (п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 о свободе договора и ее пределах).

Таким образом, подчеркнул ВС, в договоре (контракте) должно содержаться условие, прямо предусматривающее изменение порядка определения момента, с которого исполнитель (подрядчик) считается просрочившим, и применение к нему мер ответственности за просрочку выполнения работ. В рассматриваемом случае такое условие в контракте отсутствует.

Со ссылкой на Закон о контрактной системе Суд отметил, что контракт должен содержать обязательные условия о порядке и сроках осуществления заказчиком приемки выполненной работы (ее результатов) или оказанной услуги в части соответствия контрактным требованиям, оформления результатов такой приемки. Приемка осуществляется в отношении выполненной работы, т.е. по ее завершении, и проводится с участием подрядчика. Юридические последствия приемки работы связаны с различными правами сторон. Например, с правомочием заказчика провести проверку качества выполненных работ и применить последствия обнаружения недостатков. Они также касаются перенесения рисков случайной гибели результата работ, возникновения у подрядчика права требовать оплаты выполненных работ или продажи результата работ при уклонении заказчика от приемки.

Следовательно, условие контракта о том, что датой исполнения обязательств головного исполнителя по этапам контракта является дата утверждения корпорацией акта приемки выполненного этапа работ, может быть истолковано как условие о приемке работы без недостатков. Данное судами толкование условия об определении срока выполнения работ с момента утверждения заказчиком акта приемки этапа работ может иметь место с учетом разъяснений, содержащихся в п. 23 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. № 54. Согласно им возможно исчисление срока исполнения обязательства на основании п. 1 ст. 314 ГК РФ, ст. 327.1 ГК РФ, в том числе с момента исполнения обязанностей другой стороной, совершения ею определенных действий или с момента наступления иных обстоятельств, предусмотренных законом или договором.

Пленум ВС РФ принял доработанное постановление, касающееся возникающих на практике вопросов по применению норм ГК о заключении и толковании договоров

Рассматриваемый спор, по словам Екатерины Авдеевой, в очередной раз свидетельствует о том, что в договоре должны быть урегулированы все возможные спорные вопросы, регламенты и сроки, так как отсутствие прямого указания оставляет разрешение вопроса на усмотрение суда. Указанное обстоятельство может привести к решению суда, которое не будет учитывать реально имевшие место договоренности.

Читайте также: