14 какие обстоятельства в ходе судебного следствия доказывает обвинение по данной категории дел

Обновлено: 18.04.2024

Поводом к написанию настоящий статьи явился один из случаев вопиющего непрофессионализма следователя, ошибки которого надлежащим образом не были оценены судом, что, по мнению автора, привело к незаконному и необоснованному осуждению гражданина К.

Поскольку, к сожалению, подобные ситуации в следственной и судебной практике не единичны, позволю себе поделиться результатами своей оценки обстоятельств данного дела.

Фабула дела такова.

Поводом для привлечения Т. к уголовной ответственности явилась дорожная ситуация, связанная с тем, что на автомобильной трассе Тюмень – Сургут потерпевшая П., управляя легковым автомобилем, выехала на полосу встречного движения, и, допустив столкновение своего автомобиля с двумя другими автомобилями, погибла. По мнению стороны обвинения, это произошло в результате того, что другой водитель – обвиняемый Т., также управляя легковым автомобилем, в результате обгона грузового автомобиля, двигавшегося в попутном направлении, выехал на полосу движения П., чем создал помеху движению автомобиля потерпевшей.

Обвиняемый Т. вину свою не признал, т.к. полагал, что инкриминируемого ему деяния на самом деле не совершал.

Однако суд не принял доводы стороны защиты во внимание, и в отношении Т., как отмечалось выше, был вынесен обвинительный приговор.

На чем же строились доводы защиты? Вот об этом я и хотел бы поведать читателю, так как непосредственно участвовал в качестве защитника на всех стадиях уголовного процесса по данному делу. И чтобы не изощряться в теоретических изысканиях, далее приведу извлечения из своей кассационной жалобы в защиту Т. (имена и фамилии участников производства по делу мной не называются). При этом в связи с ограниченностью объема статьи говорить обо всех выводах суда, которые не подтверждены доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, мы не будем.

Итак. «Суд в приговоре, как на доказательство вины Т. в совершении преступления, ссылается на флеш-карту, изъятую в ходе выемки у свидетеля Б., протокол ее осмотра следователем, а также осмотр указанной флеш-карты и просмотр зафиксированной на ней видеозаписи в ходе судебного заседания.

Вместе с тем, давая оценку данным доказательствам, суд не учел, что в протоколе осмотра видеозаписи изложены умозаключения следователя, которые не соответствуют зафиксированной на ней дорожной ситуации, а также другим доказательствам по делу.

Согласно оглашенных в судебном заседании показаниям свидетеля К., явившегося участником ДТП, следует, что о том, как автомобиль под управлением погибшего водителя П. оказался на встречной полосе он не знает. Но от сотрудников полиции ему известно, что кто-то из очевидцев ДТП передал им флеш-карту, на которой запечатлен момент нарушения ПДД водителем внедорожника. Кто из сотрудников полиции сообщил ему об этом, а также кто управлял внедорожником, он суду не сообщил.

Свидетель Н.. допрошенный в суде, занимался расследованием данного уголовного дела. Но очевидцем ДТП он также не являлся. Тот факт, что Т. мог совершить преступление, является лишь его предположением, которое он сделал на основании просмотра видеозаписи, зафиксированной на флеш- карте, изъятой у свидетеля Б.

В соответствии ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

Согласно ст. 87 УПК РФ проверка доказательств следователем проводится, в том числе, путем установления их источников.

В данном же случае в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства дела источник происхождения флеш-карты не установлен.

Согласно показаниям свидетеля Щ. (сотрудника ГИБДД) во время осмотра места происшествия к нему подошел один из участников ДТП - водитель Б., который передал ему флэш-карту с вышеуказанной записью.

В свою очередь, свидетель Б., допрошенный в ходе предварительного следствия и в суде, пояснил, что на месте ДТП эту флеш-карту ему передал неизвестный мужчина, личность которого органами следствия и судом на момент судебного следствия не установлена.

Таким образом, ни органы следствия, ни суд не установили, кому на самом деле принадлежит переданная свидетелю Б. флеш-карта, когда и при каких обстоятельствах выполнена хранящаяся на ней видеозапись. Не установлен, не изъят, не осмотрен и не признан вещественным доказательством по делу видеорегистратор, посредством которого осуществлялась видеозапись на данную флэш-карту.

Кроме того, как отмечалось выше, свидетель Б. передал флеш-карту свидетелю Щ. (сотруднику ГИБДД) во время осмотра места ДТП 4 января 2013 года. А согласно протоколу выемки флэш-карта была изъята следователем у свидетеля Б. только 17 января 2013 года.

Осужденный Т., который просматривал видеозапись, зафиксированную на флеш-карте в кабинете следователя 4 января 2013 года, просмотрев видеозапись в судебном заседании, заявил, что дорожная ситуация, которую он увидел в суде, не соответствует той, которую он видел, просматривая видеозапись 4 января 2013г.

В связи с этим у стороны защиты возникло предположение, что в период с момента получения информации о наличии флеш-карты у свидетеля Б. (4 января 2013 года) до ее выемки следователем (17 января 2013 года), во время ее нахождения вне материалов уголовного, дела кем-то могло быть внесено изменение в файл с видеозаписью.

Учитывая вышеизложенное, стороной защиты на предварительном следствии и в суде неоднократно заявлялись ходатайства о признании вещественного доказательства – флеш-карты с видеозаписью, а также протокола ее осмотра недопустимыми доказательствами.

Однако в удовлетворении данных ходатайств следователем и судом было отказано. Тогда стороной защиты в суде было заявлено ходатайство о назначении и производстве в отношении указанной видеозаписи видеотехнической судебной экспертизы с целью установления ее подлинности. Однако без всяких к тому законных оснований в удовлетворении данного ходатайства было также отказано.

В данном случае суд существенно нарушил следующие положения уголовно-процессуального законодательства:

положение части 2 статьи 50 Конституции РФ, которая предусматривает, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.
положение части 3 статьи 7 УПК РФ, в соответствии с которой нарушением норм настоящего кодекса судом, прокурором, следователем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким образом доказательств.
положение части 1 статьи 75 УПК РФ, согласно которой доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего Кодекса.

В результате сомнение в достоверности видеозаписи, хранящейся на вышеуказанной флеш-карте, не только в ходе предварительного следствия, но в ходе судебного разбирательства, не устранено.

Этот вывод противоречит обстоятельствам дела хотя бы потому, что на самом деле столкновение автомобиля потерпевшей П. с другими автомобилями произошло не на обочине, куда выехал автомобиль потерпевшей Мицубиси, как отмечено выше, а на противоположной части дорожного полотна, т.е. на полосе встречного движения.

Кроме того, суд не выяснил у свидетеля Н. и не указал в приговоре, какие именно версии для проверки данного умозаключения и каким-образом проверялись по делу.

Вместе с тем, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства сторона защиты неоднократно настаивала на необходимости проверки следующих версий:

о нарушении Правил дорожного движения самой потерпевшей или другими участниками дорожного движения;
о возможности возникновения столкновения автомобиля, которым управляла потерпевшая, с другими автомобилями в связи с технической неисправностью транспортных средств – участников ДТП;
о том, что дорожно-транспортному происшествию могли способствовать внешние условия на участке ДТП, техническое состояние дороги и т.д.;
о том, что дорожно-транспортному происшествию могло способствовать неудовлетворительное психофизиологическое состояние водителей транспортных средств – участников дорожно-транспортного происшествия.

С целью проверки этих версий стороной защиты неоднократно заявлялись ходатайства о назначении судебной экспертизы дорожно- транспортного происшествия, судебной автодорожной экспертизы, судебной экспертизы технического состояния транспортных средств – участников ДТП (автотехническую экспертизу), комплексной судебно-медицинской, психофизиологической и инженерной экспертизы психофизиологического состояния потерпевшей и других участников дорожно-транспортного происшествия.

В соответствии со ст. 159 УПК РФ следователь обязан рассмотреть каждое заявленное по делу ходатайство. При этом обвиняемому и его защитнику не может быть отказано в производстве экспертизы, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела.

Таким образом, следователь, отказав стороне защиты в назначении судебных экспертиз для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, существенно нарушил право обвиняемого Т. на защиту. Суд же, проигнорировал данное нарушение. Кроме того, он также отказал в удовлетворении ходатайств о назначении судебных экспертиз.

В качестве завершения данного повествования хотелось бы отметить еще один интересный факт, свидетельствующий о профессиональном уровне некоторых следователей.

Источник: Архив Тобольского районного суда Тюменской области, уголовное дело № 1-39/2013

Если информация, размещенная на сайте, оказалась вам полезна, не пропускайте новые публикации - подпишитесь на наши страницы:

А если информация, размещенная на нашем сайте оказалась вам полезна, пожалуйста, поделитесь ею в социальных сетях.

В статье автор анализирует каким образом определение порядка исследования доказательств оказывает влияние на окончательный результата рассмотрения уголовного дела в суде первой инстанции. Автор приходит к выводу о повышенной значимости данного этапа судебного следствия и необходимости акцентировать на этом внимание молодых специалистов органов прокуратуры.

Ключевые слова: прокурор, суд, государственный обвинитель, доказательства, судебное следствие.

Поддержание государственного обвинения является одним из основных направлений деятельности органов прокуратуры Российской Федерации. От знаний и опыта государственного обвинителя зависит окончательный результат рассмотрения уголовного дела в суде.

В настоящей статье предлагается исследовать такой этап судебного разбирательства как определение порядка исследования доказательств в судебном заседании и его влияние на общий ход рассмотрения уголовного дела.

В соответствии с положениями статьи 274 УПК РФ очередность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду, при этом в законе четко определено, что первой представляет доказательства сторона обвинения. После исследования доказательств, представленных стороной обвинения, исследуются доказательства, представленные стороной защиты.

На первый взгляд, определение порядка исследования доказательств является незначительным этапом судебного следствия в целом и в деятельности государственного обвинителя в частности, однако на самом деле это не так.

Иначе обстоят дела при рассмотрении особо сложных либо много эпизодных дел, где от того, в каком порядке представляются доказательства стороной обвинения, может зависеть оценка их судом.

Очередность предоставления доказательств зависит от нескольких факторов:

− позиция обвиняемого или обвиняемых относительно предъявленного обвинения;

− позиция потерпевшего или потерпевших;

− количество эпизодов преступления;

− наличие экспертных оценок относительно предмета, относящегося к рассматриваемому делу;

− количество очевидцев происшествия.

При рассмотрении судом особо сложных либо много эпизодных дел государственным обвинителем до начала судебного разбирательства изучаются материалы уголовного дела, на основе чего принимается решение о порядке представления доказательств, от которого в дальнейшем зависит результат рассмотрения уголовного дела.

В случае рассмотрения много эпизодного уголовного дела видится целесообразным представление доказательств по каждому эпизоду преступной деятельности отдельно, так как в случае их разрозненности в них может запутаться даже сам государственный обвинитель.

При поддержании государственного обвинения по сложным уголовным дела, где подсудимым избирается позиция непризнания вины и оспаривания выводов стороны обвинения о наличии в его действиях признаков состава преступления, прокурором доказательства должны представляться в совокупности, к примеру при рассмотрении уголовного дела о причинении телесных повреждений необходимо допросить свидетелей и очевидцев произошедшего, исследовать протоколы осмотра места происшествия, осмотра предметов, непосредственно в судебном заседании просмотреть видеозаписи и предъявить для обозрения предмет используемый при совершении преступлении. Данный способ будет иметь наибольший эффект на суд и, в случае участия, присяжных заседателей.

Кроме того, государственный обвинитель должен понимать и осознавать, что доказательства, исследуемые в судебном заседании, имеют разное доказательственное значение и по-разному влияют на их оценку со стороны суда.

Так, например показания непосредственного очевидца преступления имеют большее доказательственное значение чем нескольких лиц, которым стало известно о событиях преступления позже.

Вместе с тем имеют место ситуации, когда доказательственная база строится только лишь на косвенных доказательствах, однако исследовав их в совокупности суд без сомнений приходит к выводу о виновности подсудимого.

Рассмотрим особенности исследования доказательств в ходе судебного следствия.

Как правило, в ходе судебного следствия первым допрашивается потерпевший. Перед началом допроса, председательствующий выясняет, в каких отношениях состоят подсудимый и потерпевший. От указанной информации зависит объективность показаний потерпевшего, а также необходимость разъяснять ему положения ст. 51 Конституции РФ, поскольку если потерпевший является близким родственником подсудимого он вправе отказать от дачи показаний, также в данному случае он не предупреждается об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний.

Первым допрашивает потерпевшего сторона обвинения.

Сначала выслушиваются показания потерпевшего в свободной форме. Далее государственным обвинителем должны формулироваться вопросы потерпевшему максимально четко, чтобы не было двоякого смысла. Четкая постановка вопроса поможет потерпевшему дать исчерпывающий ответ.

После этого потерпевший может быть допрошен стороной защиты, а в дальнейшем при необходимости вопросы задает суд.

По общим правилам потерпевший остается в зале судебного заседания до окончания разбирательства, однако по разрешению председательствующего он может не присутствовать.

Показания свидетелей очень важны для рассмотрения уголовного дела. В ходе судебного следствия могут быть допрошены очевидцы происшествия, которые допрашивались ранее на предварительном следствии, а также любой человек, владеющий какой-либо информацией относительно рассматриваемого дела.

Свидетель дает показания в свободной форме, главное, чтобы рассказ был упорядочен и шел в хронологическом порядке относительно происшествия. Допрашиваемому разрешено пользоваться собственноручно сделанными письменными заметками, если в его рассказе есть необходимость озвучивания точных цифр, дат или времени. Впоследствии эти заметки председательствующий может приобщить к делу или внести в протокол. Процесс допроса свидетеля такой же, как и потерпевшего, ведь они едины по правовой природе.

Свидетели вызываются в зал по одному, а после допроса остаются. Очередность допроса свидетелей зависит от того на какой стороне они выступают (обвинения либо защиты).

Свидетели допрашиваются по одному, для того чтобы у них не было возможности слышать показания друг друга до допроса. Этот принцип проведения допроса нацелен на выяснение истины.

Ввиду принципа непосредственности уголовного судопроизводства принимаются во внимание показания свидетеля, полученные во время судебного следствия.

Вместе с тем, показания свидетеля, данные им в ходе предварительного расследования могут быть оглашены в судебном заседании ввиду наличия существенных противоречий или по ходатайству одной из сторон и отсутствия возражения другой.

В настоящее время все необходимые экспертизы проводятся в ходе расследования уголовного дела, однако в судебном заседании иногда возникает необходимость допросить эксперта, проводившего экспертизу с целью прояснения отдельных положений заключения.

При таких обстоятельствах эксперт, как и свидетель, предупреждается об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний.

Эксперт первоначально допрашивается той стороной, по чьей инициативе он был вызван в судебное заседание, а в последующем ему задает вопроса вторая сторона и председательствующий.

Только при наличии противоречий в заключении эксперта суд может назначить повторную экспертизу, на время проведения которой судебное разбирательство приостанавливается.

Исследование письменных доказательств.

Письменные доказательства включают в себя протоколы следственных действий, заключения экспертов, отчеты, письма, приказы, распоряжения, фотографии, схемы, планы, графики, аудио и видеозаписи, иные документы, содержащиеся в материалах уголовного дела.

Указанные документы оглашаются в судебном заседании, а также исследуются непосредственно, путем обозрения и предоставления всем участникам разбирательства.

Этот этап регламентирован ст. 280 УПК РФ. Перед началом допроса председательствующий обязан разъяснить права, предусмотренные Конституцией РФ и ст. 47 УПК РФ.

Необходимо отметить, что подсудимый вправе давать показания в любой момент судебного следствия.

Подсудимый может отказаться от дачи показаний, это не будет рассматриваться, как нежелание сотрудничать с судом и никак не повлияет на его виновность или невиновность, а также на процесс доказывания его вины или невиновности. Отказ от дачи показаний обязательно фиксируется в протоколе судебного заседания, который подтверждает соблюдение прав подсудимого. При этом подсудимый участвует в разбирательстве, чтобы пояснять или уточнять некоторые детали преступления.

Показания обвиняемого, полученные в ходе предварительного следствия, могут быть оглашены при одном из следующих условий:

− имеются существенные противоречия;

− подсудимый отказался давать показания;

− обвиняемый отсутствует на судебном заседании.

Необходимо отметить, что активная позиция прокурора при рассмотрении уголовного дела в суде играет очень важную роль. От того в каком порядке представляются доказательства и на что акцентирует внимание государственный обвинитель зависит исход дела. Чем пассивнее прокурор тем легче и проще стороне защиты оспорить доказательства и обратить внимание суда на свои доводы.

На основании изложенного хочется отметить, что определение порядка исследования доказательств стороной обвинения играет огромную роль на развитие всего судебного следствия.

При обучении молодых специалистов органов прокуратуры основам поддержания государственного обвинения в суде следует обращать внимание на немаловажное значение порядка представления доказательств.

Основные термины (генерируются автоматически): судебное заседание, судебное следствие, государственный обвинитель, доказательство, дача показаний, рассмотрение уголовного дела, суд, государственное обвинение, РФ, судебное разбирательство.

Хотелось бы рассмотреть вопрос о том, каким образом ведут себя прокуроры при заявлении стороной защиты ходатайств об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, и каким образом они должны себя вести?

При этом у прокурора имеется конституционная обязанность по исключению недопустимых доказательств.

Что же мы имеем в реальности?

При заявлении стороной защиты ходатайств об исключении дефектных доказательств, прокурор всегда возражает. В редких случаях соглашается, когда ставится вопрос об исключении малозначительного доказательства, не влияющего на доказанность вины подсудимого.

Если суд исключает доказательство или группу доказательств, что влечет изменение обвинения или чего хуже вынесение оправдательного приговора, то прокурор автоматически вносит кассационное представление на такой судебный акт.

Изучение автором более 300 судебных актов Верховного Суда РФ показало, что ни в одном случае государственный обвинитель не заявил ходатайства об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, как — будто закон органами следствия и дознания никогда не нарушался, суды же по многим из этих дел признавали доказательства недопустимыми.

Примеров сказанному немало. Из практики Верховного Суда РФ:

Определение Кассационной палаты Верховного Суда РФ от 13 февраля 1996 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 8. с. 10-11 (Бюллетень Верховного Суда РФ, № 8, 1996г.).
Постановление № 969 п-02 по делу Протасова (Бюллетень ВС РФ № 12 декабрь 2003г., с.20)
Определение Верховного Суда РФ от 31 января 2006г.Дело N 30-Д05-08.
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 18 августа 2004г. № 41-О 04-8СП(Бюллетень ВС РФ, № 1, январь 2006г., с.25)
Надзорное постановление Верховного Суда РФ от 11 декабря 2007г. № 89-Д07-30.
Кассационное определение Верховного Суда РФ от 18 апреля 2006г. Дело N 74-о06-4СП
Определение Кассационной палаты Верховного Суда РФ от 13 февраля 1996 г. по делу Каменева (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996г.).
Определение Кассационной палаты Верховного Суда РФ от 14 июля 1999 г. (Бюллетень Верховного Суда РФ.2000.№5. с.3-5)
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ 14 мая 1997. Бюллетень Верховного Суда РФ.№ 11. 1997г.
Постановление Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ № 232п2002 по делу Шенгафа. (Бюллетень ВС РФ, № 12, декабрь 2002г., с.10) и другие.

Если же кто-то имеет иную точку зрения, то пусть проанализирует деятельность любой из районных (городских) прокуратур России за последний год либо годы по следующим позициям: сколько мотивированных постановлений внес прокурор в следственный орган о признании доказательств, полученных с нарушением закона; сколько раз прокурор возвращал уголовное дело следователю в порядке ст.221 УПК РФ с указанием на допущенные нарушения при получении доказательств и самое главное: сколько раз в судах при рассмотрении дела по существу государственные обвинители заявляли ходатайства об исключении доказательств. Убежден, что статистика окажется достаточно убедительной и не в пользу прокурорских работников.

Противники высказанной точки зрения могут сделать ошибочный вывод: раз прокуроры о нарушениях не заявляют, значит, таких нарушений следственные органы не допускали.
Однако такой вывод может убедить только неискушенного слушателя. Судьи и представители стороны защиты ежедневно в судах сталкиваются с массовыми нарушениями УПК РФ со стороны следователей при получении доказательств.
Предполагается, что прокурором на стадии утверждения обвинительного заключения допустимость доказательств, имеющихся в уголовном деле, проверена и поэтому в ходе суда на нем лежит обязанность отстоять допустимость имеющихся в уголовном деле доказательств.
Между тем, в ходе судебного разбирательства могут быть вскрыты такие нарушения процессуальных норм, о которых прокурору при утверждении обвинительного заключения не могло быть известно либо которые прокурор попросту просмотрел. Прокурор по объективным причинам может не обнаружить недопустимые доказательства, так как составленные следователем и имеющиеся в деле документы должны быть проверены не путем их прочтения, а в результате непосредственного, всестороннего и объективного судебного разбирательства. Так, в уголовном деле может находиться протокол допроса свидетеля, оформленный с внешним соблюдением процессуальных норм и имеющий подписи допрашиваемого, но только в результате судебного исследования доказательств можно было обнаружить, что протокол подписан не допрашиваемым, а иным лицом, что и повлечет его исключение из доказательств.

Сложившаяся обвинительная позиция иногда объясняется ложно понятыми интересами состязательности сторон в суде: если защита что-то просит, то обвинение должно обязательно возражать.
Не учитывается, что в процессуальном положении защитника и прокурора имеются принципиальные отличия.

Однако на практике мы сталкиваемся с ситуациями, когда государственный обвинитель старается не занимать позицию вопреки воле прокурора, утвердившего обвинительное заключение.
К сожалению, именно усилиями государственного обвинения восполняются недопустимые доказательства и нейтрализуются последствия допущенных нарушений.
Так, нередко государственные обвинители пытаются допросами свидетелей (сотрудников милиции, понятых и т.д.) восполнить то, что не было отражено в протоколах следственных или процессуальных действий.

Сами прокурорские работники в этом не повинны, они вынуждены так поступать, опасаясь персональной ответственности за результаты рассмотренных дел. Ведь ходатайство об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, заявленное прокурором, будет удовлетворено судом, что может привести в дальнейшем либо к отказу от поддержания обвинения либо к вынесению оправдательного приговора.

Поэтому заявленные стороной защиты ходатайства об исключении доказательств, государственные обвинители воспринимают не как обычные процессуальные действия, а как угрозу их (прокуроров) привлечения к дисциплинарной ответственности, и не удивительно, что они возражают.

Такая практика поведения прокуроров доказывает, что созданная законодателем система функционирования стороны обвинения требует принципиально новых подходов. Станет возможным вернуть прокуратуру в правовое поле в том случае, если исключение доказательств, отказ от обвинения, изменение обвинения, вынесение оправдательного приговора не будет восприниматься как чрезвычайная ситуация, требующая обязательного наказания виновных лиц.

В статье рассматриваются отдельные вопросы тактики участия прокурора — государственного обвинителя в основной части судебного следствия по уголовным делам, связанной с представлением им доказательств обвинения. Отмечается, что в настоящее время по определению порядка исследования доказательств сформирована единая позиция как теоретиков, так и практиков. Они признают полную самостоятельность сторон определять этот порядок в соответствии с избранной ими тактикой.

Вместе с тем автор обращает внимание на то, что в теоретических и методических работах еще недостаточно обращается внимание на содержание и сущность этой деятельности прокурора в суде, несмотря на их очевидную важность. Его активность в судебном следствии в первую очередь зависит от знания тактических приемов представления доказательств и умения их применять. Если он не имеет соответствующего профессионального багажа, то будет испытывать значительные затруднения в состязательном процессе.

Автор излагает собственную позицию относительно содержания представления доказательств прокурором — государственным обвинителем, предлагает включить определение соответствующего понятия в терминологический аппарат науки уголовно-процессуального права и закрепить в уголовно-процессуальном законе. Производным от него рассматривается определение понятия тактики представления доказательств прокурором — государственным обвинителем. Сформулированы выводы о необходимости активизации разработки отвечающих современным требованиям методических рекомендаций по тактике представления доказательств обвинения в судебном следствии по уголовным делам о преступлениях отдельных видов.

Ключевые слова

Полный текст

Согласно частям 1 и 2 ст. 274 УПК РФ очередность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду. При этом первой представляет доказательства сторона обвинения, а после их исследования переходят к доказательствам, представленным стороной защиты. Предоставление законодателем каждой стороне права самостоятельно определять очередность (последовательность) представления доказательств непосредственно указывает на возможность выбора каждой из них тактики представления доказательств по своему усмотрению. По нашему мнению, это является важной гарантией реального обеспечения закрепленного в ст. 123 Конституции РФ принципа состязательности и равноправия сторон при осуществлении судопроизводства.

Косвенно касается данного вопроса И.И. Короленко, включая в методику поддержания государственного обвинения в суде такой элемент, как планирование судебного следствия[7], что можно рассматривать как определенное указание на тактический подход прокурора к участию в нем. Более конструктивна позиция Б.А. Тугутова, выделившего в числе исследуемых государственным обвинителем вопросов тактику производства в судебном разбирательстве отдельных процессуальных действий[8].

Соглашаясь с тем, что представление доказательств является именно доведением до сведения суда и других участников судебного следствия содержания доказательств, полученных в досудебном производстве, вместе с тем полагаем, что сложно считать представлением доказательств заявление ходатайств о проведении судебных действий следственного характера, о приобщении к делу предметов и документов. Даже если прокурор располагает данными о том, что показания определенного лица могут иметь существенное значение для разрешения дела, то показания этого лица могут стать доказательством только после того, как оно будет допрошено прокурором, защитником, председательствующим, ответит на возможные вопросы потерпевшего и подсудимого. То есть на момент заявления ходатайства о допросе в судебном следствии лица, не допрошенного в досудебном производстве, фактически его показания, которые могут впоследствии рассматриваться как доказательств, в юридическом смысле и значении еще не существуют. То же самое можно сказать и о приобщении к делу предметов или документов. Пока они не будут представлены для обозрения суду и другим участникам судебного процесса, не будут осмотрены ими, об их значении как доказательств говорить преждевременно. Кроме того, нельзя не учитывать и право суда отклонить такое ходатайство прокурора и отказать в вызове и допросе лица или в приобщении к материалам дела представленных государственным обвинителем для приобщения и последующего исследования предметов и документов. Поэтому считаем, что заявление таких ходатайств следует рассматривать как использование права стороны на собирание дополнительных доказательств, но не на их представление. Доказательства не могут быть представлены, пока они не получены, а быть полученными они могут, как указано выше, только после удовлетворения ходатайства стороны. Здесь мы наблюдаем несколько этапов в виде комплекса сменяющих друг друга следующих процессуальных действий: а) заявление ходатайства о производстве судебного действия, в результате которого могут быть получены значимые сведения; б) принятие судом процессуального решения по заявленному ходатайству; в) производство судебного действия после удовлетворения ходатайства об этом; г) оценка доказательственного значения полученных в результате проведения судебного действия сведений сторонами в прениях сторон; д) оценка доказательственного значения полученных в результате судебного действия сведений в судебном решении. В данном случае появление доказательства происходит именно в рамках производства судебного действия, что образует фактически одномоментную процедуру получения и представления инициировавшей эту процедуру стороной сведений, которые после их проверки и оценки сторонами и судом могут приобрести статус доказательств. Однако между заявлением ходатайства о производстве судебного действия по получению доказательства и производством этого действия, которое может привести к его получению, существует определенная граница, не позволяющая рассматривать заявление ходатайства как представление доказательства.

Тактика представления доказательств прокурором, поддерживающим государственное обвинение, является элементом его общей тактики участия в судебном процессе, как и тактика участия в производстве судебных действий следственного характера, тактика участия в исследовании доказательств стороны защиты, тактика построения выступления в судебных прениях. Учитывая обращение внимания прокуроров — государственных обвинителей в приказе Генерального прокурора РФ от 25.12.2012 № 465 на значение своевременной разработки тактики участия в судебном следствии, а также на основе анализа материалов проведенного исследования, полагаем следующее: 1) эти вопросы нуждаются в дополнительном теоретическом исследовании; 2) необходима разработка ситуационно обусловленных и отвечающих современным требованиям рекомендаций по методике поддержания государственного обвинения; 3) в этих рекомендациях особое место должны занимать вопросы тактики представления доказательств прокурором в типичных ситуациях судебного следствия по уголовным делам о преступлениях отдельных видов, рассматриваемым в общем порядке.

Примечания:

[1] Исаенко В.Н. Тактико-психологические аспекты представления прокурором доказательств в суде с участием присяжных заседателей // Криминалистъ. 2018. № 2(23). С. 20.

[2] Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. В 2 ч. Ч. 2: практич.пособие / Под ред. В.М. Лебедева. 7-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2016. С. 99.

[3] Советская криминалистика. Теоретические проблемы: монография / Н.А. Селиванов, В.Г. Танасевич, А.А. Эйсман. Н.А. Якубович. М.: Юрид. лит., 1978. С. 138.

[4] Кожемякин Ю. Суд присяжных: позиция государственного обвинителя // Законность. 2019. № 5. С. 10.

[5] См., например: Севастьяник И.К., Серова Е.Б. Участие прокурора в рассмотрении уголовных дел судами: учеб. пособие. СПб.: Санкт-Петербургский институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации, 2018. С. 25. Авторы пособия лишь отмечают, что государственный обвинитель первым представляет доказательства, самостоятельно определяя очередность их представления и исследования. Не содержится в нем рекомендаций и по тактике представления доказательств при поддержании обвинения по делам о преступлениях отдельных видов.

[7] Короленко И.И. К вопросу о принципах и структуре поддержания государственного обвинения в судебном производстве по уголовным делам // Российский судья. 2015. № 4. С. 24.

[8] Тугутов Б.А. Криминалистические аспекты поддержания государственного обвинения // Законность. 2012. № 1. C. 38.

[9] Кисленко И.Л., Кисленко С.Л. Криминалистические основы поддержания государственного обвинения: монография. М.: Юрлитинформ, 2013. С. 145.

[10] Волчецкая Т.С., Авакьян М.В. Криминалистическая модульная методика расследования и поддержания государственного обвинения в суде (по делам об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью): монография. М.: Юрлитинформ, 2018. С. 143.

[11] Баев О.Я. Прокурор как субъект уголовного преследования: научно-практическое пособие. М.: Юрлитинформ, 2006. С. 83.

[12] Булдыгина Н.И., Иванов А.Н., Курохтина Е.С. Поддержание государственного обвинения: правовые, организационные и тактические аспекты: учеб.-практ. пособие. М.: Юрлитинформ, 2013. С. 79.

[13] Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь. М.: Эксмо, 2004. С. 562.

[14] Ушаков Д.Н. Толковый словарь современного русского языка / Под ред. Т.Ф. Зинченко. М.: Альта-Пресс, 2005. С. 753.

[15] Словарь русского языка. В 4 т. 2-е изд., испр. и доп. / Гл. ред. А.П. Евгеньева. М.: Русский язык, 1983. Т. III. С. 372.

[16] Кондратьева Т.Х. Представление доказательств участниками уголовного судопроизводства: автореф. дис. … канд. юр. наук. Краснодар, 2009. С. 9‒10.

[18] Сафронский Г.Э. Тактико-криминалистические аспекты подготовки и участия прокурора в судебном следствии по уголовным делам о незаконном сбыте наркотических средств и психотропных веществ: дис. …канд. юр. наук. М., 2017. С. 76.

При этом у прокурора имеется конституционная обязанность по исключению недопустимых доказательств.

Что же мы имеем в реальности?

Примеров сказанному немало. Из практики Верховного Суда РФ:

Читайте также: