Срок возврата изъятого при обыске имущества

Обновлено: 14.05.2024

В один из столичных офисов недавно пришли с обыском. У работников были изъяты личные мобильные телефоны и затребованы пароли к ним.

Ситуация распространенная. На сегодня изъятие мобильных телефонов в ходе обследований, осмотров, обысков - одна из основных проблем соблюдения прав граждан, не имеющая четкого правового регулирования. В период формирования действующего законодательства (например - Конституция РФ от 1993 года) телефоны были исключительно средствами связи. Сегодня они превратились в носители колоссального количества информации.

Из одного изъятого телефона можно получить больше сведений, чем в результате нескольких оперативно-разыскных мероприятий или следственных действий. Для проведения, например, обыска в жилище или контроля и записи переговоров необходимо разрешение суда, что обеспечивает процессуальный контроль.

А в случае с телефонами сотрудники органов стараются убедить нас в законности требований о добровольной выдаче личных мобильных и паролей к ним. Но должны ли граждане делать что-либо в ущерб своим интересам?

Сегодня в мобильном телефоне может храниться более 70 видов информации, которая считается личной тайной и охраняется законом

В мобильном телефоне может быть порядка пяти видов информации, относящейся к категории ограниченной доступности.

Например, информация содержащая нотариальную тайну (статьи 16, 28 Основ законодательства РФ о нотариате), аудиторскую тайну (статья 9 Закона "Об аудиторской деятельности"), врачебную тайну (статьи 13, 92 Закона "Об основах охраны здоровья граждан в РФ") и другая.

У любого человека в мобильном устройстве могут быть персональные данные, защита которых предусмотрена Законом "О персональных данных".

Пользуясь на телефоне различными приложениями (например, Госуслуги, Сбербанк и другие), мы имеем доступ к информации, содержащей сведения о получателе социальных услуг (статья 6 Закона "Об основах социального обслуживания граждан в РФ"), банковской тайне (ч. 2 статьи 857 ГК РФ, статья 26 Закона "О банках и банковской деятельности") и так далее.

У любого предпринимателя в телефоне может содержаться коммерческая тайна (Закон "О коммерческой тайне"), секреты производства (ноу-хау) (ч. 4 ст. 1465 ГК РФ).

Нельзя забывать и о самой тайне связи, предусмотренной непосредственно ст. 23 Конституции. В целом сведений, относящихся к категории ограниченной доступности и охраняемых законом, - более 70 видов.

Очевидно, что в регулировании этого вопроса имеется существенный законодательный пробел, допускающий ущемление прав граждан.

Сегодня мобильные телефоны даже не относят к электронным носителям информации, для изъятия которых была введена статья 164.1. УПК РФ (Особенности изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации при производстве следственных действий). Конкретного указания на мобильные средства связи нет.

Доверяя информацию своим мобильным телефонам, граждане, прежде всего, предполагают, что она защищена именно законом

Обыск в организации не дает права проведения личных обысков у работников. Если мобильный телефон является именно личным, то это относится к личным вещам и не имеет отношения к мероприятиям, проводимым в офисе юридического лица. Чем же можно аргументировать и отстоять отказ выполнять требования о выдаче личных мобильных и паролей к ним?

Уже на основании этой статьи Конституции изъятие мобильного телефона допустимо исключительно по решению суда.

Подтверждением является и ст. 186 УПК РФ, в соответствии с которой также требуется судебное решение. В ней сказано: "при наличии достаточных оснований полагать, что телефонные и иные переговоры подозреваемого, обвиняемого и других лиц могут содержать сведения, имеющие значение для уголовного дела, их контроль и запись допускаются при производстве по уголовным делам о преступлениях средней тяжести, тяжких и особо тяжких преступлениях на основании судебного решения".

И здесь решение суда предусмотрено обязательным условием.

Прямого указания на возможность изъятия личных мобильных телефонов граждан в действующем законодательстве нет. Расширенное толкование и отнесение рассматриваемых средств связи к так называемым "вещам" является злоупотреблением и фактически понуждением к их выдаче.

Доверяя информацию своим мобильным телефонам, мы, прежде всего, предполагаем, что она защищена именно законом.

Представитель заявителя, адвокат Михаил Пустотин считает, что постановление будет преградой незаконным действиям органов предварительного следствия. По его мнению, оно является подходящим правовым механизмом для всех без исключения предпринимателей, в той или иной мере пострадавших от аналогичных действий правоохранительных органов.

В своем постановлении Конституционный Суд указал, что изъятие по уголовному делу имущества (в том числе в виде наложения на него ареста или признания его вещественным доказательством с режимом хранения, ограничивающим права владения и пользования имуществом), которое находится у лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми и не несущих по закону материальной ответственности за действия подозреваемого, обвиняемого, и использование которого в совершении преступления лишь предполагается, может иметь лишь временный характер и применяться при предоставлении таким лицам процессуальных гарантий защиты прав посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости и равенства.

В то же время Суд подчеркнул, что институт наложения ареста и институт изъятия и хранения вещественных доказательств имеют разное предназначение в уголовном процессе. Тем обстоятельством, что изъятие имущества в качестве вещдока и его удержание при наложении ареста на основании судебного решения, принятого по ходатайству следователя или дознавателя, позволяют распространить на данные отношения предварительный судебный контроль за их законностью и обоснованностью, не предопределяется использование процедуры наложения ареста на имущество во всех случаях, когда соответствующие предметы используются в качестве вещественных доказательств для раскрытия преступления и разрешения уголовного дела, тем более при обеспечении возможности последующего судебного контроля.

Изъятие, по мнению Конституционного Суда, должно быть обосновано, в том числе при возникновении судебных споров по соответствующим вопросам. Обязанность по обоснованию при этом лежит на уполномоченных лицах органов предварительного следствия и дознания, причем одной только ссылки на то, что данный предмет обладает свойствами вещественного доказательства, недостаточно.

Как напомнил КС РФ, в Постановлении от 16 июля 2008 г. № 9-П он уже отмечал, что оценка судом законности и обоснованности изъятия у собственника или владельца имущества в связи с приобщением его к уголовному делу в качестве вещественного доказательства не может, по смыслу ст. 81 и 82 УПК РФ, ограничиваться установлением формального соответствия закону полномочий применяющих данную меру должностных лиц органов предварительного расследования. Суд должен прийти к выводу, что иным способом обеспечить решение стоящих перед уголовным судопроизводством задач невозможно.

Конституционный Суд подчеркнул, что изъятие и удержание в качестве вещдоков в досудебном производстве по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической деятельности предметов, используемых при осуществлении предпринимательской деятельности и принадлежащих лицам, не являющимся в этих уголовных делах подозреваемыми, или обвиняемыми, или теми, кто несет материальную ответственность за их действия, несоразмерно конституционно значимым ценностям ограничивало бы право частной собственности. Тем более если для обеспечения сохранности таких вещественных доказательств не требуется их изъятия или допускается их незамедлительное возвращение последним на ответственное хранение после производства необходимых следственных действий.

По мнению Михаила Пустотина, данное постановление является подходящим правовым механизмом для всех без исключения предпринимателей, в той или иной мере пострадавших от аналогичных действий правоохранительных органов. Он отметил, что КС достаточно четко расписал, что такого рода ограничения не соизмеримы с другими конституционными ценностями, в частности, правом на труд, на использование своих способностей для незапрещенной экономической деятельности.

Читайте также: