Обязан как земля колхозу

Обновлено: 01.05.2024

Означает же оно, что кто то должен кому то что то и в большом количестве и не важно — деньги это или еще что то.

Вот, кстати, я тоже всегда задавалась вопросом, как понимать эту фразу. С одной стороны, я слышала, что так говорят о том, кто слишком много должен. Но с другой стороны, если поразмыслить, как земля может быть должна колхозу? Она плодородна, она всех кормит, а колхоз берет с нее все блага, да еще и не доволен порой, что мало. У земли же как: как человек поработал — такой и урожай.


Как известно, до начала Первой мировой войны, Россия входила в число основных экспортеров сельскохозяйственной продукции на мировом рынке. А основными производителями этой сельскохозяйственной продукции были крестьяне, как собственники земли, так и те которые работали на помещиков.

Но еще с 1861 года, когда было отменено крепостное право, начали ходить разговоры, о необходимости передачи земли крестьянам. Но тогда, никто никакой земли крестьянам не дал.

Если Л.П. Берия, придя к руководству самым бедным в СССР Закавказьем, к середине 30 годов сумел поднять там не только сельскохозяйственное производство но и добывающую и перерабатывающую промышленность, то Коганович с Хрущевым, в экономически благополучной и сытой Украине, умудрились устроить, в это самое время, повсеместную голодовку 1931 года, введя там налог на плодовые деревья и частное подсобной хозяйство.

Согнанные насильственными методами в колхозы, крестьяне работали в них без особого энтузиазма, а бывшие зажиточные крестьяне и более того, осуществляли откровенные диверсии.

Но тем не менее, партийное руководство, а это были бывшие матросы и солдаты, да вышедшие на свободу из царских тюрем, бывшие политические заключенные, требовали от колхозников сдачи все больших объемов сельскохозяйственной продукции (так называемая продразверстка).

Причем этих партийных руководителей совершенно не интересовало то, какой урожай был получен в этом году. Для расчетов брались показатели 1913 года. Допустим (условно), если с конкретного участка в 1913 году получали 15 центнеров пшеницы одного гектара, то в 1922 году колхозники должны были сдать в закрома Родины 70% от этого показателя, а именно 10 центнеров. И партийные руководители типа Хрущева, требовали чтоб в 1922 году, колхозники сдали с этого самого гектара 10 центнеров пшеницы. С 1924 по 1934 годы, на всей территории СССР был восстановлен похозяйственный учет и введен сельскохозяйственный налог именно по таким принципам.

Еще невозможно было доказать банде оголодавших рабочих, что для того, чтоб урожай был и на следующий год, его нужно посадить. А для этого тоже нужны семена. Они думали, что крестьяне обманывают и пшеница сама растет.

Видоизменена эта фраза была в середине 50-х годов, прошлого столетия. Когда с подачи этого, не хорошего и недальновидного человека, руководителя СССР Н.С. Хрущева, были введены сразу два налога 27 августа 1956 года.

Эти Указы привели к тому, что население СССР выбило всю скотину в подсобном хозяйстве и вырубило фруктовые деревья. К началу 1958 года, в подсобных хозяйствах граждан не осталось не только крупного рогатого скота и свиней, а не было уже ни кур, ни кролей.

В середине 1958 года, в стране вновь были вынуждены ввести продовольственные карточки. Но несмотря на это, в декабре 1958 года, в отдельных областях, начались голодовки. И в начале 1959 года, чтоб избежать гибели населения из-за голода, правительство СССР вынуждено было вновь начать закупки зерна за рубежом.

Четвертый удар Хрущев нанес 20 июля 1960 года, по промышленности. Добившись того, что Пленумом ЦК КПСС было принято Постановление № 784, которым предписывалось передать все предприятия промысловой кооперации – в ведение государственных органов. То есть фактически была проведена национализация собственности промысловых артелей.

В 1961 году, недопустимость такого поведения Н.С. Хрущева, начали понимать и члены ЦК КПСС, находившиеся в ближайшем окружении Хрущева.

Не знаю всех тонкостей того, как фильм прошел цензуру, но именно тогда, на экраны выходит художественный фильм, в котором два главных героя, первый секретарь обкома партии и старый коммунист, отличный хозяйственник — председатель колхоза, спорят о развитии сельского хозяйства в СССР.

Знаю, что тогда, автора сценария этого фильма, режиссера и еще нескольких главных актеров, посадили на 2-3 года, а директора картины закрыли в психиатрическую больницу. Вот только название фильма так сразу вспомнить не могу. Вспомню, допишу в комментариях.

Как изменили российское сельское хозяйство реформы 90-х

— Я тогда выступил с предложением: если мы не можем сейчас найти консенсус по важнейшим позициям, давайте разделим процесс на два этапа,— говорит Виктор Хлыстун.— Сначала создадим закон, изменяющий земельные отношения. А потом примем Земельный кодекс как свод регулирующих норм. На том и порешили. Мне как автору идеи предложили написать проект первого закона.

В мире известны три способа денационализации земли — реституция, продажа и бесплатная уравнительная раздача. Реституция в 1990-м обсуждалась, но была невозможна — прошло много лет, наследников бывших владельцев почти не осталось. Продажа была под сомнением — мало у кого были деньги. Выбрали третий способ. Но эту операция пришлось проводить тоже в два этапа. Первый — разделить колхозно-совхозную землю по числу сельских жителей (а их в 1990 году насчитывалось 38,8 млн человек). По этому пункту тоже были споры. Одни говорили, что делить надо по числу работников колхозов и совхозов. Но тогда в стороне оставались пенсионеры, сельские учителя и врачи. Победила точка зрения Виктора Хлыстуна: делить землю на всех жителей села, кем бы они ни работали. Каждый, в том числе и дети, получал свою долю.

В августе 1991 года случился путч. Кончилась советская власть. Новое правительство взяло курс на ускоренную ликвидацию колхозов и совхозов. Их надо было переводить в другие организационные формы — акционерные общества (АО) или общества с ограниченной ответственность (ООО). Были ликвидированы 27 тысяч колхозов и 23 тысячи совхозов.

Анатолий Чубайс, в то время председатель госкомитета РФ по управлению государственным имуществом, настаивал, чтобы сельское хозяйство было включено в общий план приватизации, а земли и имущество колхозов и совхозов передавались всем за ваучеры. Но против этого выступило Министерство сельского хозяйства, возглавляемое Виктором Хлыстуном. Сам он рассказывает:

— Мы были против ваучерной приватизации земли и имущества колхозов. Считали, что это должно распределяться только между сельскими жителями. Иначе было бы то, что произошло с приватизацией промышленности: ваучеры очень скоро потеряли всякую ценность, их скупали директора предприятий. Нашу позицию тогда поддержал Борис Ельцин. Мы сохранили земельные доли. Кстати, тогда же было принято решение о бесплатном выделении земельных долей и жителям городов. Они получали по 6–12 соток.

Хозяева земли русской

Иначе говоря, сельские жители опять ничего не получили. А на этих 120 млн гектаров через 20 лет выросли крупные агрохолдинги. Отзвуки старой борьбы доносятся до нас и сейчас, а как еще назвать скандалы вокруг совхоза Грудинина?

Как у крестьян отнимали землю, рассказал Валерий Алакоз, руководитель сектора исследования экономических проблем земельных отношений в АПК Института экономики сельского хозяйства.

— Земельные доли долго не идентифицировались в земельные участки,— говорит эксперт,— для этого не хватало нормативной базы. Чем и воспользовались некоторые руководители хозяйств. Было несколько способов отъема долей. Например, собирается фиктивное собрание работников, записывается в протокол передача долей в уставный капитал предприятия. Доли становятся собственностью юрлица, а крестьяне об этом ничего не знают. Или директор скупал за бесценок доли у своих же работников, уговаривал их оставаться, не уходить в фермеры. Придут рейдеры, говорили директора, отнимут у тебя землю, а я ее никому не отдам. Были и запугивания: не отдашь землю, останешься без работы…

Возможно, первым из политиков, кто обратил на это внимание, был нижегородский губернатор Борис Немцов. Он, кстати, получил от Международного валютного фонда грант на проведение земельной реформы в области. И обратился к президенту ВАСХНИЛ Александру Никонову с просьбой помочь разобраться в проблеме. Никонов командировал в Нижний двух сотрудников — Василия Узуна и Наталью Шагайду.

— Рекомендации по проведению реформы на местах мы написали у себя в кабинете за неделю,— рассказывает Наталья Шагайда, сейчас она директор Центра агропродовольственной политики Института прикладных экономических исследований РАНХиГС.— Но нам понадобилось три года, чтобы организовать эту работу в Нижегородской области.

Первая встреча с директорами хозяйств, рассказывает эксперт, сильно озадачила: из 600 руководителей только 20 заявили, что готовы продолжать реформы. В конце концов в пилотном проекте остались участвовать пять хозяйств. С ними и начали работать. Главная проблема была в том, что не были разработаны формы документов для передачи земли людям. И в каждом случае эту задачу приходилось решать заново. Надо было точно вымерить каждый участок, который передавался в собственность фермерам. И учесть, чтобы этот участок не оказался среди поля, принадлежавшего хозяйству, чтобы не возникло чересполосицы. Все участки — разные по качеству почвы, и надо было сделать так, чтобы выделение участков было справедливым. А как, например, оформлять кооперативы, которые могли объединять несколько участков? И как возвращать участки в АО или в ООО? И еще много разных других проблем возникало на каждом шагу, когда спустились с московских небес на землю.

Через три года механизм передачи земельных участков в обмен на доли был отработан, нижегородский опыт попытались распространить и на другие регионы России. Не все, правда, его приняли. В Московской области, говорит Наталья Шагайда, почти всю поделенную на доли колхозную землю директора хозяйств оставили себе, держали ее практически до 2002 года. Видимо понимали, что бесплатная раздача земель скоро закончится.


1989 год. Тогда во многих хозяйствах задумались: а нужен ли вообще колхоз?

Например, для продажи земельного участка необходимо, чтобы он был точно определен (до сантиметров) по границам и по площади. В развитых странах кадастр работает на постоянной основе, все работы ведутся за счет бюджета. У нас почему-то избрали особый путь — заявительный. Кому надо продать участок, и должен вызвать землемеров и платить за это. Обычно стоимость работ выше, чем стоимость земли. Например, рассказывают эксперты, в Нечерноземье гектар пашни стоил 10–15 тысяч рублей, а постановка на кадастровый учет — 20 тысяч. А если владелец не хочет продавать, он и не будет этим заниматься. В результате у нас только 28 процентов земельных участков имеют точные границы.

Если звезды зажигают, говорил поэт, значит, это кому-нибудь нужно. И если не зажигают — тоже. Когда разрешили покупать и продавать землю, началась массовая скупка участков. Не дачных 6 соток, а фермерских гектаров и земель средних хозяйств, едва сводивших концы с концами. Механизм, по словам экспертов, был следующий. Если хозяйство влезало в долги и не могло расплатиться, или не засевало отведенные ему площади, или не продлевало договор арендной платы, районные власти могли эту землю отобрать — есть такие нормы в законе. Потом эти земли выставляли на аукцион. Кто покупал? Люди, имеющие деньги. Их называли земельными спекулянтами. Они создавали банки земель, которые потом снова продавали, но уже по более высоким ценам.

Так что не спрашивайте, откуда деньги. Из тумбочки.

Академик РАН Николай Комов в 1992 году возглавил комитет по земельной реформе и земельным ресурсам при правительстве РФ. И до настоящего времени он занимается вопросами государственного управления земельными ресурсами.

— Земля — важнейший природный ресурс, данный нам Богом,— говорит Николай Васильевич.— Это и ресурс экономики, и имущество, это наше богатство, которым мы до сих пор не можем разумно распорядиться. Когда начиналась реформа, мы вместе с академиком Дмитрием Львовым посчитали этот ресурс. Наша земля стоит около 250 трлн долларов. Если мы введем в рыночный оборот 0,1 процента, мы получим 250 млрд долларов — это объем российского бюджета 2018 года.

В США, рассказал эксперт, всего 920 млн гектаров земель всех категорий (сельскохозяйственные, лесные, промышленные, городские и т. д.). Из них примерно треть — 330 млн гектаров — это частные земли, остальные — государственные. Бюджет получает от оборота только государственных земель ежегодную ренту 170 млрд долларов. В России государственной земли — 1,5 млрд гектаров, то есть в пять раз больше, а получает бюджет те же 170 млрд, но рублей.

Академик Комов рассказывает, что в 1996 году в Китае составили генеральный план использования земель как основы национального богатства. Было это еще при Дэн Сяопине. Так вот, китайцы положили это богатство в основу расчетов национальной валюты. Получили курс 6,7 юаня за доллар. С тех пор курс, конечно, колеблется, но не сильно, и даже сейчас, во время эпидемии коронавируса, юань снизился всего до 7,03 за доллар.

Революции делают романтики. А результатами пользуются прагматики. У реформаторов 1990 года, безусловно, был благородный порыв — разделить землю по справедливости, дать ее людям и сделать их богатыми. Почти все они до сих пор убеждены, что шли абсолютно верным путем, но помешали им бюрократы. Из-за них, считают реформаторы, дело остановилось. Надо лишь разобраться с кадастром, обмерить землю и продолжить реформы.

Им трудно смириться с тем, что поезд уже ушел. Владимир Осипов, профессор МГИМО, в 1990-х и нулевых годах 10 лет занимавшийся земельной реформой в Ульяновской области, считает, что в селе уже произошли безвозвратные изменения:

И по времени, и по методам формирования холдингов в промышленности и сельском хозяйстве можно увидеть прямые совпадения. По существу, сегодня в селе основными производителями продукции стали вертикально-интегрированные компании. Они владеют огромными банками земли. В их руках сельскохозяйственная техника, откормочные предприятия и мощная перерабатывающая база.


Как в России велась борьба за право собственности на землю

Алексей Зельднер, главный научный сотрудник Института экономики РАН, объяснял этот российский феномен так: растут рублевые цены, а не объемы производства продовольствия. А на самом деле, говорит эксперт, в 2015 году среднестатистический житель России потреблял молока, мяса, картофеля, овощей, рыбы меньше, чем в 1990 году. Ведь у агрохолдингов цель — прибыль, а не продукция, и они выпускают ее столько, сколько у них смогут купить, не больше и не меньше.

Все это уже было. Тридцать лет мы ходили по кругу. И вернулись опять к тому, с чего начиналась земельная реформа 1990 года.

Читайте также: