Были полной собственностью дворян монастырей бояр царской семьи кто это

Обновлено: 19.04.2024

Особые обстоятельства, при каких Никон поставлен был в патриархи. Стремление Никона возвысить патриаршую власть. Взгляд Никона на отношение царя и патриарха. Каким образом патриарх Никон сделался великим государем. Его отношения, как великого государя, к боярам, самому царю, к архиереям и низшему духовенству. Характер его епархиального управления. Постройка Никоном новых своих собственных монастырей как мера сосредоточить в своих руках огромные земельные имущества и тем создать для себя богатые, ни от кого независимые обширные владения. Общие замечания о характере великого государствования Никона.

25 июля 1652 года новгородский митрополит Никон, по выбору государя, был поставлен в московские патриархи.

Таким образом, в приведенных нами рассуждениях Никона он ставит патриарха если уже не всецело выше царя, то никак и не ниже, а по крайней мере рядом, признает, что только при равно-совместной деятельности этих двух сил – царя и патриарха и могут правильно строиться дела как церковные – дела веры и благочестия, так и дела государственные, так как самые царства процветают только тогда, когда духовная и светская власть действуют дружно и совместно, не подавляя одна другую. И это понятно. Если власть царская имеет божественное происхождение, то тем более такое происхождение имеет власть духовная – патриаршая. Поэтому патриарх, этот, по представлению Никона, живой образ самого Христа, этот истинный помазанник Божий, по своему общественному значению и достоинству не только не уступает царю, но в некотором отношении даже и превосходит его, именно: сфера, в которой действует патриарх, по самой своей природе, много выше и значимее, чем сфера деятельности царя: там дух, здесь тело, там средства и меры духовные, святые, благодатные, здесь – материальные, мирские, часто грубые и насильственные.

Теперь посмотрим, каким путем пошел Никон к главной, заветной цели своего патриаршества: сделать в церковной сфере патриаршую власть совершенно независимой от власти светской, поставить патриарха рядом с царем, как равную, если только не большую, чем царь, величину.

Так как у нас и в церкви и в государстве все зависело ранее от одного государя, его личной воли и усмотрения, то Никону, для достижения его цели, естественно прежде всего, приходилось обратить внимание на государя, нужно было прежде всего, если он действительно хотел достигнуть своей цели, подчинить своему влиянию и своей воле государя, чтобы потом, опираясь на его помощь и содействие, совершить нужный, задуманный им переворот. Это удалось сделать Никону очень скоро и успешно. Еще очень молодой, в высшей степени благочестивый, относительно мягкий и по самой своей молодости доверчивый и увлекающийся Алексей Михайлович вполне подчинился Никону, как выдающемуся по своим качествам и свойствам человеку, способному и могущему все привести в лучший и совершеннейший порядок. Молодой царь несомненно сильно идеализировал в своем юношеском представлении Никона, увлекался им и преклонялся пред ним, как пред своим идеалом. Не замечая действительных неприглядных качеств Никона, – его гордой, крайне властной и деспотичной натуры, его громадного самолюбия и честолюбия, его всегдашней жесткости, нередко переходившей в жестокость относительно подчиненных ему, думая, что окружающее его – царя неправильно понимают и ценят Никона, Алексей Михайлович всецело подчинился Никону, как олицетворению идеала истинного архипастыря и выдающегося государственного мужа. Никон, с своей стороны, воспользовался указанным особым отношением к нему государя и немедленно и прежде всего устранил его от всякого деятельного вмешательства в церковные дела. Царь передал ведение их всецело в руки Никона, который теперь и сделался единственным самовластным распорядителем и устроителем всех церковных дел.

Достигнув полной самостоятельности и независимости от светской власти в церковной сфере, сделавшись в ней единственным бесконтрольным хозяином, обратив ее в свой личный частно-владельческий удел, в котором он распоряжался по своей воле и усмотрению, причем царь только подкреплял и одобрял его распоряжения, Никон на этом не остановился, а пошел далее по намеченному им пути, – он скоро стал рядом с царем, стал другим великим государем.

Таким образом Никон говорит решительно несправедливо, что будто бы титул великого государя дан ему царем 21 октября 1654 года в Вязьме и вопреки его личному желанию, так как в действительности сам Никон уже с августа 1653 года в официальных своих грамотах титуловал себя великим государем, этот титул еще в 1653 году усвояли ему и царь, и архиереи, и бояре, и другие лица. Нельзя здесь не заметить и того, что Никон, за его услугу царской семье, которую он спас от моровой язвы, был награжден царем, как это хорошо известно, не титулом великого государя, а пожалованием в устрояемый Никоном Иверский монастырь пригорода Холма в вотчину с приписанными к нему деревнями, крестьянами, пустошами, и со всеми угодьями, и что эта новая милость царя оказана была Никону в Вязьме и именно в благодарность за его услугу царской семье в моровое поветрие, как это и обозначено в самой царской жалованной грамоте 85 . Но, в таком случае, когда же, каким образом, в силу каких обстоятельств Никон мог усвоить себе титул великого государя, а Царь не только этому не воспротивился, но и сам стал титуловать его великим государем? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо обратить внимание на некоторые особые черты в деятельности Никона, когда он был еще новоспасским московским архимандритом, затем новгородским митрополитом и, наконец, московским патриархом.

Значит, титул великого государя был усвоен патриарху Никону не в силу какого-нибудь формального акта, указа, особого царского распоряжения, а вошел в употребление постепенно, сам собою: сначала некоторые отдельные лица, желавшие угодить, понравиться всемогущему патриарху, стали в своих обращениях к нему называть его не великим господином, а великим государем. Вслед за ними и все другие видя, что это очень нравится Никону, стали употреблять тот же титул, тем более, что и самым высокопоставленным и родовитым боярам приходилось заискивать пред всемогущим и, в то же время, очень грозным царским любимцем. Что касается царя Алексея Михайловича, который сначала не препятствовал, а потом и сам стал называть Никона великим государем, то в этом акте он видел, вероятно, уже не одну только внешнюю почесть, а и нечто большее и существенное. Он нашел в Никоне человека, который мужественно стоит за правду, за закон, за всех бедных и обиженных, он нашел в нем очень энергичного и сообразительного деятеля по делам государственным, не исключая и дел политических, и потому, усвояя ему титул великого государя, тем самым хотел открыть Никону прямой путь к воздействию на ход всех государственных дел, хотел, чтобы в правительственной деятельности Никон всегда был рядом с царем, как его всегдашний и ближайший помощник и советник и, в известном отношении, соправитель, мнениями и советами которого он всегда особенно дорожил. Поэтому вполне было естественно, что когда царь, по случаю войны, надолго оставил Москву, он вместо себя, правителем государства оставил, казалось ему, второе его ego – второго великого государя, святейшего Никона патриарха.

Если Никон, как великий государь, затенял собою самого царя, если он с самыми родовитыми и высокопоставленными московскими боярами держал себя очень властно и высокомерно, требовал от них послушания себе, подчинения и почтения, заставлял их часами дожидаться на крыльце у себя, не дозволял им садиться при себе, и как должное принимал их земные поклоны пред ним, чем он крайне вооружил их против себя, создал из них себе непримиримых врагов; то, может быть, он совсем иначе относился к своим собратьям архиереям и всему духовенству, старался сблизить и объединить их с собою, старался поднять и возвысить их самосознание, как представителей церкви, возвысить их в мнении общества и государства, сделать их более просвещенными и образованными и потому более сильными, влиятельными и авторитетными в обществе, чтобы самому себе и своим идеям и планам найти в них надежную опору и поддержку против натиска и притязаний светской власти? Ничего подобного в действительности не было, Никон поступал как раз наоборот.

В каком ужасном, невозможном положении находилось при Никоне управление громадной патриаршей областью, что в ней творили его доверенные светские чиновники, которые ведали всем епархиальным управлением и судом, что приходилось от них терпеть и выносить особенно бедному сельскому забитому и беззащитному духовенству, это прекрасно видно из челобитной, написанной для государя, в которой яркими чертами изображаются порядки, царившие при Никоне в патриархии.

Если Никон, как патриарх и великий государь не был хорошим, добрым и заботливым о подчиненных правителем, если его подчиненным всех рангов и положений приходилось очень много терпеть и страдать от его сурового и раздражительного характера, от его гордого и высокомерного обращения со всеми, то, с другой стороны, Никон оказался самым заботливым хозяином – скопидомом, который употреблял все усилия, пускал в ход все преимущества своего исключительного положения в церкви и государстве, чтобы только как можно больше приобрести себе всяких материальных средств и выгод, сосредоточить в своих руках возможно обширные и доходные земельные владения и скопить у себя значительные сокровища.

Таким образом современники единогласно заявляют, что Никон, будучи патриархом, свою громадную церковную власть, свое исключительное положение в государстве, свое влияние на царя, употребил как средство скопления в своих руках громадных имуществ, которые он приобретал всякими способами, будто бы даже раззоряя, в интересах наживы, старые монастыри и пустыни, заставляя плакать князей и бояр, земли которых, под тем или другим предлогом, он присваивал себе, или им построенным монастырям. Некоторые современники, как мы видели, даже выражают ту мысль, что Никон и самого патриаршества был лишен в действительности вовсе не за церковь, или за что-либо духовное, а за землю и за вотчины, которые он так неразборчиво приобретал. Выходило, по их представлению, как будто так, что хищническая политика Никона, грозила в дальнейшем чрезмерным увеличением патриарших владений, раззорением слишком многим, и потому по этой только причине Никона необходимо было удалить с патриаршей кафедры. Вылили какие-либо действительные основания современникам так смотреть на дело? Были.

Так Никон из трех своих монастырей, с четырнадцатью приписными к ним монастырями, со множеством принадлежащих им сел, деревень, пустошей, озер, разных угодий и т.п., образовал лично для себя довольно обширный удел, в котором он был самовластным хозяином и управителем. Он набирал иноков в свои монастыри сколько считал нужным, сам избирал настоятелей и других монастырских властей, он посвящал иноков в диаконы, иеромонахи, архимандриты, он ставил священников и весь причт во все свои пятьдесят приходских церквей. Весь суд, право наград и наказаний, как над всеми иноками, так и над всеми приходскими причтами, принадлежали Никону. Вся хозяйственно-экономическая сторона всех монастырей, точно также находилась в полном распоряжении Никона: он был единственным собственником всех доходов, распределителем расходов, он облагал теми или другими налогами и работами крестьян, творил над ними, чрез своих уполномоченных лиц, суд и всякую расправу, – иного суда, иной расправы, кроме воли и усмотрения Никона, его иноки и крестьяне не имели, так как представители государственной власти не имели нрава вмешиваться в управление Никона. Значит, из своих монастырей и всего к ним принадлежащего Никон создал для себя особое, самостоятельное владение, где он был вполне независимым правителем – маленьким царьком, не признающим никакой другой власти, кроме своей.

Итак Никон, сделавшись рядом с царем великим государем, почти полновластным диктатором и в церкви и в государстве, употребил свою громадную власть и силу только на то, чтобы дать всем почувствовать, и иногда очень больно и обидно, свое чрезвычайное могущество, чтобы от всех требовать послушания и подчинения своей воле, которая должна была царить всюду и над всеми. В тоже время Никон вовсе не думал употребить, с своей стороны, какие-либо усилия и меры перестроить существовавшие церковные порядки и отношения в том направлении, чтобы потом, санкционировав их, он мог, опираясь на них, уверенно и успешно проводить свою политику освобождения церкви от порабощения ее государством. Никон, борясь за свободу церкви, вовсе однако не думал признавать даже за высшими представителями и правителями церкви – епископами возможно независимый и автономный характер в ведении и решении ими церковных дел, вовсе не думал и не заботился нравственно и умственно поднять тогдашнее темное рядовое духовенство, создать из него более культурное сословие, которое бы, опираясь на свой религиозно-нравственный авторитет, на свое высшее умственное развитие, просвещающим и облагораживающим образом могло действовать на тогдашнее грубое и невежественное русское общество и ради этого занять в нем более высокое, почетное и влиятельное положение, нежели какое оно занимало тогда в действительности. Словом, Никон, в своих стремлениях к созданию независимости церкви от государства, вовсе не думал находить точку опоры в своих сослужителях – епископах, а тем более в низшем подчиненном ему духовенстве, вовсе не думал пробуждать, развивать и укреплять в них идей и стремлений к церковной свободе и автономии, чтобы опереться потом на духовенство и найти в нем деятельных и энергичных помощников в борьбе за независимость церкви. Никон, в этом случае действовал как раз наоборот. Он не возвышал, а всячески принижал своих собратий-архиереев: заставлял их на холоде, на виду у всех, по нескольку часов стоять на своем крыльце в ожидании, когда патриарх соблаговолит принять их, требовал от них рабской покорности себе во всем, дозволял себе кричать на них, ругать их даже в алтаре за малейшее несогласие с ним отправлять их в тяжелую ссылку, как это было с епископом Павлом коломенским. С низшим духовенством Никон еще менее церемонился: запрещения, ссылки, заточения, цепи, личная кулачная расправа были у грозного патриарха обычным явлением в его отношениях к рядовому духовенству. Положение духовенства в патриаршество Никона, этого борца за независимость церковной власти от государственной, во всех отношениях оказалось тяжелее и приниженнее, нежели при его предшественниках, вследствие чего духовенство не только не было помощником Никону, не только не сочувствовало его домогательствам на большую свободу его действий, хотя бы и в церковной сфере, но и обращалось с особыми челобитными к светской государственной власти – царю, чтобы у него найти себе защиту от сурового, самовластного, слишком скорого на беспощадную расправу патриарха. Когда Никон оставил патриаршую кафедру, все духовенство облегченно вздохнуло и настаивало пред светскою властью – государем, чтобы Никон ни под каким видом не был возвращен на патриаршество, и чтобы на его место поскорее был избран новый патриарх, только иного характера и закала, чем Никон. Так духовенство поступало потому, что Никон желал независимости духовной власти от светской исключительно в видах возвышения и возвеличения одной только патриаршей власти, он ставил и вел это дело так, чтобы патриарх был совершенно независим от царя, но чтобы вся церковная жизнь, до последних мелочей, все духовенство, начиная с архиерея и кончая последним причетником, во всем и всегда безусловно зависели от одного только патриарха, от его воли и усмотрения, во всем бы оказывали ему полное послушание и повиновение, чтобы всякое распоряжение патриарха, всякое его желание было в глазах духовенства свято, непререкаемо, имело обязательную силу закона; источник всякого права для духовенства – это воля и усмотрение святейшего патриарха, так как вне патриарха для него нет никакой другой власти, никакого другого права, единственно патриарх есть его бесконтрольный владыка, судья и управитель. Вполне естественно было, что духовенство вовсе не желало иметь патриарха с таким характером власти, и потому не только не сочувствовало Никону, но открыто и энергично восставало против него и в царе всегда видело противовес чрезмерным притязаниям патриаршей власти.

"Дух времени и понятия были таковы, что стыдно было порядочному человеку не иметь своих дворовых " (Из записок сына купца Селивановского).

При вступлении Екатерины II на престол право приобретения заселенных имений и крепостных без земли имели только дворяне. Самым обычным способом приобретения крепостных было: 1) рождение от крепостных родителей, 2) покупка, 3) мена, 4) дарение, 5) закрепощение по мужу или жене, 6) записка по ревизии, 7) закрепощение военнопленных, 8) пожалование правительством деревень, 9) право вольных (до 1775 г.) закрепощать самих себя.

Однако крестьянами, при составлении нового уложения (1766 г. так и не был принят) Екатерины II, хотели владеть купцы, служилые люди из сибирских дворян, донское и сибирское казачье войско, церковники, однодворцы, пахотные солдаты и прочие разночинцы. Пока был крепостной труд, все хотели владеть этим трудом. Даже черносошные крестьяне хлопотали о приобретении крепостных. И это были ходатайства всех сословий, кроме дворян, которые и так имели права владеть крестьянами.

Однако Екатерина строго придерживалась правила, что крепостными могут владеть только дворяне. Тем не менее все сословия обходили строгие правила закона. Так, духовные лица приобретали крепостных, оформляя их на какого-нибудь помещика и это не мешало им при необходимости продавать их. Помещик, продавая своего крепостного, выдавал на этого человека отпускную, и тот, как бы вольный, поступал в услужение новому хозяину.

Другой способ состоял в том, что помещик выдавал священнику полную доверенность на продажу этого человека с тем, что до продажи он находился в услужении получившего доверенность. При этом новый владелец пользовался трудом крепостного, мог его наказывать и продавать другому лицу. В Малороссии попы владели таким способом целыми деревнями. В Великороссии такие факты были исключением.

Купцы также искусно обходили закон, приобретая крепостных. До 1762 года они могли свободно покупать целые деревни для своих фабрик и заводов. Петр III отменил этот закон, но и все равно иногда деревни с крестьянами попадали в руки купцов. Приобретая отдельных крепостных, купцы пользовались следующими уловками. Они, как бы, использовали найм крестьян в услужение у помещиков. А прежний владелец должен был только платить подати за проданного человека определенный срок.

Согласно ревизии 1747 года, крепостных было в Великороссии - 3 445 000 человек, а всех великороссийских крестьян - 6 526 000, то есть крепостных было на то время 53% от всего сельского населения.

В 1766 году помещичьих крестьян и дворовых в Великороссии было 3 775 000 человек. За владельцами всех остальных сословий без деревень насчитывалось крепостных 10 тыс. человек, за священниками около 600 человек, за купцами 3050 дворовых.

Крепостного всегда можно было приобрести на чужое имя. Дух времени был таков, что "стыдно было порядочному человеку не иметь своих дворовых". Люди стоили дешево. Средний класс (купцы и разночинцы), трудясь тихо и незаметно, имели капиталы покупать людей на чужое имя.

Покупали крепостных и приказные служители, несмотря на запрет от 1758 года. В Сибири многие казаки имели крестьян и дворовых, у некоторых были целые деревни. Закон, запрещавший лицам не дворянского происхождения иметь деревни, обходили так, что при продаже имения помещик выдавал от себя доверенность на имя нового владельца.

Из крестьянского сословия крепостных могли покупать однодворцы и черносошные крестьяне. Помещичьи крестьяне также владели людьми, обходя закон, они покупали себе холопов на имя помещика.

Воспитатели закрепощали незаконнорожденных подкидышей, но при Екатерине II эта практика приобретения крепостных была запрещена, но только для тех воспитателей, кто не имел на это право. С учреждением в Москве воспитательного дома, а затем и приказов общественного призрения в губерниях, подкидышей стали содержать в них до совершеннолетия, после чего они делались свободными людьми.

Им было запрещено вступать в брак с крепостными, но если такой брак все же совершался, то крепостная, вышедшая замуж за питомца сиротского дома, становилась свободной, но муж должен был уплатить за нее выводные деньги. Если же жених, будучи крепостным, женился на девушке из воспитательного дома, то помещик имел право удерживать жениха у себя, но девушка все равно оставалась вольной.

Чтобы оградить выпускников сиротских домов от закрепощения, им выдавался паспорт на определенный срок, по истечении которого никто не имел право их удерживать.

Был еще один способ приобретения крепостных: закрепощение военнопленных. Он был запрещен при Екатерине II. В 1770 году пленные турки и татары становились свободными при принятии православия. Тех польских конфедератов, которые не хотели принять православие отправляли на поселение в Сибирь.

Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.


Сословия в Российской империи.
(Историческая справка).

Население государства может состоять или из различных этнографических групп, или из одной нации, но в любом случае состоит из разных общественных союзов (классов, сословий).
Сословие - социальная группа, которая занимает определенное положение в иерархической структуре общества в соответствии со своими правами, обязанностями и привилегиями, закрепленными в обычае или законе и передаваемыми по наследству.

В России а начале XX в. продолжает действовать Свод законов Российской империи, определявший положения сословий. Закон различал четыре главных сословия:

дворянство,
духовенство,
городское население,
сельское население.

Городское население в свою очередь делилось на пять групп:

почётные граждане,
купцы,
цеховые мастера,
мещане,
мелкие собственники и рабочие люди, т.е. работавшие по найму

В результате сословного деления общество представляло собой пирамиду, в основании которой стояли широкие социальные слои, а во главе находился высший руководящий слой общества - дворянство.

Дворянство.
На протяжении XVIII в. идет процесс усиления роли дворянства как господствующего сословия. Серьезные изменения происходили в самой структуре дворянского сословия, его самоорганизации и правовом статусе. Эти изменения проходили по нескольким направлениям. Первое из них заключалось во внутренней консолидации дворянского сословия, постепенном стирании различий между существовавшими ранее основными группами служилых людей “по-отечеству” (бояр, дворян московских, дворян городовых, детей боярских, жильцов и т.д.).

В этом отношении велика была роль Указа о единонаследии 1714 г., устранившего различия между вотчинами и поместьями и, соответственно, между категориями дворянства, владевшими землей на вотчинном и поместном праве. После этого указа все дворяне-землевладельцы имели земли на основе единого права - недвижимой собственности.

Велика также была роль Табели о рангах (1722 г.) окончательно устранившем (по крайней мере в юридическом плане) последние остатки местничества (назначения на должности “по отечеству”, т.е. знатности рода и прошлой службе предков) и установившему для всех дворян обязанность начинать службу с низших чинов 14 класса (прапорщика, корнета, гардемарина) в военной и морской службе, коллежского регистратора - в гражданской службе и последовательного продвижения по служебной лестнице в зависимости от своих заслуг, способностей и преданности государю.

Следует признать, что эта служба была действительно тяжела. Иной раз дворянин на протяжении большей части своей жизни не бывал в своих имениях, т.к. находился беспрерывно в походах или служил в дальних гарнизонах. Но уже правительство Анны Ивановны в 1736 г. ограничивает срок службы 25 годами.
Петр III Указом о вольностях дворянских 1762 г. отменил для дворян обязательную службу.
Значительное число дворян покинуло службу, вышло в отставку и осело в своих имениях. Одновременно дворянство было освобождено от телесных наказаний.

Екатерина II при своем воцарении в том же году подтвердила эти дворянские вольности. Отмена обязательности дворянской службы стала возможной в связи и с тем, что ко второй половине XVIII в. основные внешнеполитические задачи (выход к морю, освоение Юга России и т.д.) были уже решены и больше не требовалось крайнего напряжения сил общества.

Проводится ряд мероприятий, направленных на дальнейшее расширение и подтверждение дворянских привилегий и усиление административного контроля за крестьянами. Наиболее важные из них - Учреждение для управления губерний 1775 г. и Жалованная грамота дворянству 1785 г.

К началу 20 века дворянство продолжало быть господствующим классом, самым сплочённым, самым образованным и наиболее привыкшим к политической власти. Первая русская революция дала толчок к дальнейшему политическому объединению дворянства. В 1906 г. на всероссийском съезде уполномоченных дворянских обществ был создан центральный орган этих обществ - Совет объединённого дворянства. Он оказывал заметное влияние на правительственную политику.

Духовенство.
Следующим после дворянства привилегированным сословием являлось духовенство, которое подразделялось на белое (приходское) и черное (монашество). Оно пользовалось определенными сословными привилегиями: духовенство и его дети освобождались от подушной подати; рекрутской повинности; подлежали церковному суду по каноническому праву (за исключением дел “по слову и делу государеву”).

Подчинение православной церкви государству являлось исторической традицией, коренившейся в ее византийской истории, где главой церкви являлся император. Опираясь на эти традиции, Петр 1 после смерти патриарха Адриана в 1700 г. не разрешил выборы нового патриарха, а сначала назначил рязанского архиепископа Стефана Яворского местоблюстителем патриаршего престола с гораздо меньшим объемом церковной власти, а затем с созданием государственных коллегий, в их числе была образована Духовная коллегия в составе президента, двух вице-президентов, четырех советников и четырех асессоров для управления церковными делами.

В 1721 г. Духовная коллегия была переименована в Святейший правительствующий Синод. Для наблюдения за делами Синода был назначен светский чиновник - обер-прокурор Синода, подчиненный Генерал-прокурору.
Синоду были подчинены архиереи, возглавлявшие церковные округа - епархии.

После создания Синода, земли вновь были возвращены церкви и церковь обязали содержать из своих доходов часть школ, больниц и богаделен.

Секуляризация церковных имуществ была завершена Екатериной II. Указом 1764 г. церковь стала финансироваться из казны. Ее деятельность регулировалась Духовным регламентом 1721 года.

Реформы церковного управления были проведены не только в православной церкви, но и в мусульманской. Для управления мусульманским духовенством в 1782 г. был учрежден Муфтиат.Глава всех мусульман Российской империи - муфтий избирался советом высших мусульманских священников и утверждался в этой должности императрицей. В 1788 г. в Оренбурге учреждается Мусульманское духовное управление (позже переведенное в Уфу), возглавлявшееся муфтием.

Городское населени.
Посадское, т.е. городское торгово-ремесленное население составляло особое сословие, которое в отличие от дворянства и духовенства не было привилегированным. На него распространялось “государево тягло” и все налоги и повинности, в том числе рекрутская повинность, оно подлежало телесным наказаниям.

Городское население в первой половине XIX в. делилось на пять групп: почётные граждане, купцы, цеховые мастера, мещане, мелкие собственники и рабочие люди, т.е. работавшие по найму.
Особая группа именитых граждан, к которой относились крупные капиталисты, владевшие капиталом свыше 50 тыс. руб. оптовые торговцы, владельцы кораблей с 1807 г. назывались первостатейным купечеством, а с 1832 г. - почётными гражданами.

Мещанство - основное городское податное сословие в Российской империи - берет начало от посадских Московской Руси, объединенных в черные сотни и слободы.

Мещане были приписаны к своим городским обществам, покидать которые могли только по временным паспортам, а перечислять в другие - с разрешения властей.

Они платили подушную подать, подлежали рекрутской повинности и телесному наказанию, не имели права поступать на государственную службу, а при поступлении на военную службу не пользовались правами вольноопределяющихся.

Для мещан была разрешена мелочная торговля, различные промыслы, работа по найму. Для занятий ремеслом и торговлей они должны были записываться в цехи и гильдии.

Организация мещанского сословия была окончательно установлена в 1785 г. В каждом городе они образовывали мещанское общество, избирали мещанские управы или мещанских старост и их помощников (управы введены с 1870 г.) .

В середине XIX в. мещане освобождаются от телесного наказания, с 1866 г. - от подушной подати.

Принадлежность к мещанскому сословию была наследственной.

Запись в мещане была открыта для лиц, обязанных избирать род жизни, для государственных (после отмены крепостного права - для всех) крестьян, но для последних - лишь при увольнении из общества и разрешения властей

Мещанин не только не стеснялся своего сословия, но даже гордился им.
Слово "Мещанин" - происходит от польского слова “място” – город.

Купцы.
Купечество делилось на 3 гильдии: - первая гильдия купцы с капиталом от 10 до 50 тыс. руб.; вторая -от 5 до 10 тыс. руб.; третья-от 1 до 5 тыс. руб.

Почётные граждане подразделялись на потомственных и личных.

Звание потомственного почётного гражданина присваивалось крупной буржуазии, детям личных дворян, священников и дьяков, художникам, агрономам, артистам имперских театров и т.д.
Звание личного почётного гражданина присваивалось лицам, которые были усыновлены потомственными дворянами и почётными гражданами, а также окончившие технические училища, учительские семинарии и артистам частных театров. Почётные граждане пользовались рядом привилегий: они освобождались от личных повинностей, от телесных наказаний и т.д.

Крестьянство.
Крестьянство, которое в России составляло свыше 80 % населения, своим трудом практически обеспечивало само существование общества. Именно оно платило львиную долю подушной подати и иных налогов и сборов, которые обеспечивали содержание армии, флота, строительство Петербурга, новых городов, уральской промышленности и т.д. Именно крестьяне как рекруты составляли основную массу вооруженных сил. Они же осваивали новые земли.

Крестьяне составляли основную массу населения, они подразделялись на: помещичьих, государственных посессионных и удельных принадлежащих царской фамилии.

В соответствии с новыми законами 1861 года крепостное право помещиков на крестьян отменялось навсегда и крестьяне объявлялись свободными сельскими обывателями с наделением их гражданскими правами.
Крестьяне должны были платить подушную подать, другие налоги и сборы, давали рекрутов, могли быть подвергнуты телесным наказаниям. Земля на которой работали крестьяне принадлежала помещикам и пока крестьяне не выкупали её они назывались временнообязанные и несли в пользу помещиков различные повинности.
Вышедшие из крепостной зависимости крестьяне каждого села объединялись в сельские общества. В целях управления и суда несколько сельских обществ образовывали волость. В сёлах и волостях крестьянам было предоставлено самоуправление.

К середине 19 века в городах кроме купцов, заводчиков, банкиров появилась новая интеллигенция(архитекторы, художники, музыканты, врачи, ученые, инженеры, преподаватели и т.д.). Предпринимательством стало заниматься и дворянство.

Крестьянская реформа открыла дорогу развитию рыночных отношений в стране. Значительную часть предпринимательства составляло купечество.

Промышленный переворот в России в конце XIX в. превратил предпринимателей в значительную экономическую силу страны. Под мощным напором рынка сословия и сословные привилегии постепенно утрачивают своё былое значение.


Временное Правительство своим Декретом от 3 марта 1917 года отменило все сословные, вероисповедальные и национальные ограничения.

Критерии состава дворянства

Численность дворянства

Для выяснения численности помещиков, владевших крепостными крестьянами в 1700 г., мы обратились к сказкам 1700 г., дополнив их переписными книгами 1678 г.
Методика обработки была следующей. Все помещики были перенумерованы. Затем была составлена общая ведомость, содержащая порядковые номера помещиков и число дворов. По этой ведомости было подсчитано общее число владений и количество владений, принадлежавших двум, трем и более владельцам, чтобы установить число и удельный вес совместных владений и владельцев. Далее на каждый уезд была составлена особая ведомость, в которой проставлялись порядковые номера помещиков, число дворов у каждого помещика в одном уезде и общее число принадлежавших ему дворов. Такие ведомости составлялись отдельно по высшим чинам и прочим помещикам.
Затем была проведена группировка итогов. По общей ведомости были получены данные о составе помещиков по числу принадлежавших им дворов в масштабе всей страны (за исключением уездов, из которых сказки на Генеральный двор не поступили). Потом группировке дважды подверглись поуездные ведомости. Первая группировка дала состав владений данного уезда по числу дворов. В этом случае крупный помещик, имевший в этом уезде всего несколько дворов, попадал в низшую группу. Иначе говоря, такая группировка показывала лишь характер землевладения, точнее, душевладения. Поэтому мы добавили к ней вторую группировку, при которой учитывалось общее число дворов у помещиков, независимо от количества дворов в данном уезде. Вторая группировка раскрывала состав владельцев независимо от числа дворов у них в уезде.

Из 21 тыс. владельцев, о которых собраны сведения из источников, часть имела владения в нескольких уездах. Принимая деревни в одном уезде за отдельное самостоятельное владение и суммируя, получаем 28 534 поместья. Таким образом, 21 тыс. помещиков имела 29 тыс. владений.
В 1737 г. насчитывалось 63 тыс. владений. Несомненно, число помещиков, имевших деревни в разных уездах, увеличилось, но насколько — неизвестно. Если, учитывая большое количество всех поместий, пренебречь этой неизвестной величиной и принять то же соотношение количества поместий и числа помещиков, какое наблюдается в 1700 г., то получим 46 тыс. владельцев 15 . К ним надо прибавить несколько тысяч дворян-офицеров и дворян-чиновников, численность которых поддается только очень приблизительному расчету. В 1738 г. всех чиновников, считая с семьями, было 16 тыс. чел., т. е. 5,3 тыс. глав семей 16 . По данным на 1755 г. дворянами было 22% чиновников 17 . Принимая этот процент для 1738 г., получаем 1,2 тыс. дворян. Численность дворян-офицеров можно определить, пользуясь данными М. Д. Рабиновича, по подсчету которого в 1721 г. среди изученных им 2245 чел. (из 4300 чел. офицеров) дворяне составляли 62% 18 . Принимая этот процент, получаем в армии около 3 тыс. дворян. Всего дворян — глав семей — насчитывалось, следовательно, около 50 тыс. чел., а общая численность дворянства составляла около 150 тыс. чел.

Попробуем проверить наш расчет.
По I ревизии общая численность неподатного населения определена в 392 тыс. чел. 19 В этот итог вошли дворянство, духовенство и приказные люди, а кроме того, вероятно, отставные солдаты, ямщики, дворовые люди, архиерейские и монастырские слуги и служебники. Численность указанных категорий населения, кроме дворянства, можно приблизительно определить в 256 тыс. чел. 20 Отсюда численность дворянства составляла 134 тыс. чел. Добавив к ней число офицеров в армии (3 тыс. чел.), получаем около 140 тыс. чел., т. е. численность, близкую к определенной по нашему расчету.
Таким образом, численность дворянства возросла с 70 до 140—150 тыс. чел., т. е. вдвое. За счет чего был достигнут такой прирост?
Конечно, Табель о рангах открыла доступ в ряды дворянства части разночинцев. Однако думается, что не следует переоценивать это обстоятельство. Численность офицеров всей армии не превышала 4,5 тыс. чел. Дворян же из них было максимум 3 тыс. По данным С. М. Троицкого, даже в 1755 г. потомственных дворян среди бюрократии было всего 1,2 тыс. чел. Допустим, что всех чиновников-дворян было 2 тыс. чел. Суммируя, получаем всего около 5 тыс. офицеров и чиновников дворян. Даже если допустить, что через армию и гражданскую службу прошло за 1724 — 1737 гг. два поколения,— и то мы получим только 10 тыс. чел., с семьями — 30 тыс. чел., или меньше половины всего прироста (а новые дворяне составляли только часть этой цифры). Следовательно, главная роль в увеличении численности поместного дворянства принадлежала естественному приросту.

Правящая верхушка

Таблица 3
Число и распределение дворов у членов Боярской думы в 1678 и 1700 гг.

Следует иметь в виду, что состав Думы на каждую отдельно взятую дату, вследствие назначения ее членов по усмотрению царя, носил до некоторой степени случайный характер. Так, например, в 1678 г. в Думе еще не было М. Я. Черкасского, вследствие чего общее количество дворов у членов Думы оказалось меньше на 9 тыс. дворов.
Учитывая решительное преобладание в Думе бояр и окольничих, мы ограничим наш дальнейший анализ только этими двумя разрядами думных чинов.
Почти половина бояр и окольничих XVII в. принадлежала к 41 роду, управлявшему государством и в XVI в. и составлявшему почти половину всех родов бояр и окольничих, заседавших в Думе в XVII в. Если же учесть родственные связи между этими родами, то вряд ли можно сомневаться в наличии определенной группы людей, связанных между собою родством, которая правила страной и в XVI и в XVII в.
В руках 29 родов, члены которых входили в Думу как в первой, так и во второй половине XVII в., было сосредоточено не менее двух третей крепостных дворов, принадлежавших всем членам Думы. Эти роды дали свыше 50% бояр и окольничих.
Представители большинства этих родов заседали в Думе и в XVI в. Эти роды имели в XVII в. около или больше половины всех дворов у думных людей. Они дали около 40% бояр и окольничих.

По количеству крепостных на первом месте были роды Черкасских и Нарышкиных (по 11 тыс. дв.), Голицыных и Салтыковых (почти по 8 тыс. дв.), Одоевских и Долгоруковых (по 5 тыс. дв.), Шереметевых (более 4 тыс. дв.), Прозоровских, Куракиных и Головиных (около 4 тыс. дв.), Стрешневых и Ромодановских (около 3 тыс. дв). Больше всех крепостных было у боярина М. Я. Черкасского (8931 дв.), затем у Б. А. Голицына (1669 дв.), Н. И. Репнина (1660 дв.), Ю. Ю. Одоевского (1622 дв.), Ф. А. Головина (1606 дв.) и некоторых других. Свыше 1 тыс. дв, имели всего 20 чел., в том числе 17 из перечисленных выше родов. Таким образом, 12 родов владели более 70 тыс. дв., а 17 их представителей — более 30 тыс. дв.

Прочее дворянство

* Итог в табл. 6 неполон, так как число совместных владельцев дополнительно установлено только по кн. 5039. Кроме того, по 6 уездам, сведения по которым взяты из переписных книг 1678 г., высшие чины не выделены. Однако в этих уездах у них не могло быть много дворов.

Структура дворянства в 1700—1737 гг.

Рассмотрим общую структуру дворянства, объединив высшие чины с прочими помещиками (данные приведены в табл. 7).

Как видно из табл. 7, из общего количества 419—436 тыс. крепостных дворов у помещиков наши данные охватывают 392 тыс. дв., что составляет 90—94%, т. е. достаточно для обоснованных выводов.
Совместные владельцы составляли всего 10% от общего числа помещиков, причем в группе мелких и средних (по нашей группировке I и II группы) их было 9%, а в группе крупных и крупнейших помещиков — всего 1 %.
Приведенные цифры говорят сами за себя. Всего 2% крупнейших помещиков имели 42% крепостных; 13% крупных помещиков— 30% крепостных; 85% средних и мелких помещиков имели только 28% крепостных дворов.
В среднем, на одного владельца приходилось крепостных дворов: у средних и мелких — 7, у крупных — 50, у крупнейших — 378.
Подсчет по сказкам высших чинов 1700 г. дал 127 чел., относительно которых указана принадлежность к думным чинам (включая вдов), в том числе: 49 бояр (46 300 дв.), 37 окольничих (10 748 дв.), 27 думных дворян (3040 дв.), 9 думных дьяков (1253 дв.) и 5 чел. высших придворных чинов (2997 дв.); у них всего было 64 338 дв. На одного помещика, члена Думы, приходилось, в среднем, 506 дв. По расчету А. И. Яковлева, в 1638 г. приходилось 520 дв., т. е. примерно столько же 34 . По переписи 1646 г. у городовых дворян была 101 тыс. дв. 35 ; по нашим данным, мелкие помещики (а городовые дворяне, конечно, были мелкопоместными в своем большинстве) имели 109 тыс. дв. Численность городовых дворян А. И. Яковлев определяет на середину столетия в 20 тыс. чел., получая по 5 (или по 5,6) дв. на одного помещика 36 ; по нашим данным на одного помещика в 1700 г. приходилось 7 дв., т. е. опять-таки примерно столько же. Иначе говоря, наблюдается определенная стабильность в распределении дворов между помещиками.
Посмотрим на характер размещения владений у наиболее крупных и влиятельных владельцев — у высших чинов.
Из 317 владений (размещение одного неизвестно) находились (в скобках показано размещение владений думных людей в 1646 г. 37 ):

Помещики,имевшие в своем уезде Число уездов
100% дворов 1
94—99% 5
75-76% 2
50—59% 7
Менее 50% 74

На 1737 г. мы не располагаем алфавитным списком помещиков. Имеются, как указывалось в главе I, только поуездные списки владельцев.
Методика их обработки была следующей. Из поуездных списков были выписаны итоги численности крепостных людей (каждый итог означал число крепостных у одного владельца в данном уезде) 40 . После этого была составлена программа для машинного подсчета, предусматривающая подсчет по каждому уезду количества владельцев, группировку их по числу душ по принятым группам и подсчет общих итогов. Полученные данные, в общем, сопоставимы с поуездными данными на 1700 г. (см. табл. 8; к сожалению, по нескольким уездам сведений на 1737 г. нет).
Как видно из табл. 8, сравнение числа душ по переписи 1678 г. и I ревизии с их числом по сказкам 1700 г. и ведомостям 1737 г. показывает, что на обе даты было охвачено соответственно 84 и 86% крепостных крестьян, находившихся во владении помещиков 41 . Этого вполне достаточно для надежных выводов.

Данные, которыми мы располагаем, нельзя признать вполне сопоставимыми. Если на 1700 г. мы точно знаем число дворов за каждым помещиком в уезде (конечно, точность определяется тем, сколько он показал в своей сказке), то на 1737 г. возможны случаи, когда общее число владений в уездах завышено, что должно было отразиться и на структуре, увеличив в ней удельный вес небольших владений и понизив количество и удельный вес крупных. Хотя это обстоятельство может оказать влияние на точность цифр в наших таблицах и требует — при поуездном изучении — обращения к источникам, на характер общих выводов (а именно они являются нашей целью) оно не может существенно повлиять.
Рассмотрим сначала общие данные.
Число помещичьих крестьян увеличилось наполовину, количество поместий — на 121%. Даже с учетом завышенное™ этой цифры она производит впечатление, отражая рост численности помещиков и расширение крепостнического землевладения. Число крупных поместий увеличилось на 82%. Характерно, что распределение крестьян не изменилось — удельный вес их в мелких и средних владениях и у крупных помещиков остался тем же.

* Источники: Сказки 1700 г.; Ведомости 1737 г. Число душ во владениях на 170U г.
вычислено по средней населенности дворов и округлено с учетом порайонного процента утайки. Дворовые люди не учтены.
** С дворовыми людьми.
*** Вологодский уезд.

Читайте также: