Решения кс рф о публично правовом характере налогов и об ответственности за налоговые правонарушения

Обновлено: 17.05.2024

В Постановлении № 39-П КС РФ дал оценку судебной практике привлечения должностных лиц налогоплательщика к гражданско-правовой ответственности в форме возмещения вреда, причиненного налоговым преступлением.

Ниже приводятся основные положения правовой позиции Конституционного суда и ее толкования ФНС России.

Взыскание налоговых долгов организации с физических лиц признано соответствующим Конституции РФ

Конституционный суд признал, что подп. 14 п. 1 ст. 31 НК РФ, ст. 15, п. 1 ст. 1064 ГК РФ не противоречат Конституции РФ и допускают возможность взыскания по искам прокуроров и налоговых органов о возмещении вреда, причиненного публично-правовым образованиям, денежных сумм в размере не поступивших в соответствующий бюджет от организации-налогоплательщика налоговых недоимок и пеней, с физических лиц, которые были осуждены за совершение налоговых преступлений, вызвавших эти недоимки, или уголовное преследование в отношении которых было прекращено по нереабилитирующим основаниям.

Условия для взыскания с физических лиц вреда, причиненного налоговым преступлением

Разъясняя конституционно-правовой смысл вышеуказанных норм, КС РФ указал, что взыскание с физических лиц вреда, причиненного налоговым преступлением, допускается при соблюдении следующих условий:

ФНС России, разъясняя момент исчерпания возможностей для взыскания недоимки с организации-налогоплательщика, приводит перечень обстоятельств, наличие хотя бы одного из которых считает достаточным, в том числе такие неоднозначные как:

наличие в ЕГРЮЛ сведений, в отношении которых внесена запись об их недостоверности;
установленная в результате анализа финансово-хозяйственного состояния организации, проведенного налоговым органом или иным лицом (арбитражным управляющим, экспертом) невозможность погашения обязательных платежей;
отсутствие оснований или достаточных доказательств для взыскания ущерба с лиц, привлекаемых по долгам организации.

Признавая спорные нормы закона не противоречащими Конституции РФ, высший суд стремился создать ограничения, при которых рассматриваемый механизм ответственности применялся бы как исключительный. Однако вышеприведенный перечень создает условия для того, чтобы налоговые органы могли взыскивать ущерб с физических лиц еще до полноценной реализации иных установленных специальным законодательством способов защиты.

Размер ответственности физических лиц

Конституционным судом признано, что с физических лиц не могут быть взысканы суммы штрафов за налоговые правонарушения – только недоимка и пеня.

В то же время, ФНС России полагает, что суммы штрафов могут быть предъявлены к взысканию в пользу организации-налогоплательщика с физических лиц в качестве убытков в соответствии с положениями ст. 61.20 Закона о банкротстве, в том числе при отсутствии процедуры банкротства.

Возможность снижения размера возмещаемого вреда физическим лицом

КС РФ признал существенную специфику правоотношений по возмещению физическим лицом вреда, причиненного налоговым преступлением, как вида юридической ответственности, и указал, что при определении размера возмещения вреда по данной категории споров суд вправе учитывать:

имущественное положение физического лица (в т.ч. имело ли место обогащение в результате совершения налогового преступления);
степень вины физического лица;
характер уголовного наказания;
иные существенные обстоятельства.

В качестве подтверждения факта обогащения от налогового преступления налоговый орган предписывает территориальным органам рассматривать такие косвенные обстоятельства как:

изменение материального уровня ответчика и связанных лиц;
превышение расходов ответчика и связанных с ним лиц над их официально установленными доходами в период совершения преступления либо после него;
наличие существенных активов при отсутствии доказанных источников их происхождения;
прямое или косвенное направление средств юридического лица на обезличенного выгодоприобретателя (в т.ч. структуры в иностранных юрисдикциях);
любой иной прямой или косвенный финансовый интерес, выгода, иные привилегии и преимущества;
наличие иного личного интереса как мотива преступления (в т.ч. карьеризм, протекционизм, семейственность).

Кроме того, ФНС России полагает, что размер возмещения вреда не подлежит снижению в случаях назначения физическому лицу наказания, не связанного с лишением свободы, а степень вины одного физического лица может снижаться только при наличии иных виновных лиц, на которых может быть переложена соответствующая часть материальной ответственности.

Жесткая нацеленность разъяснений ФНС России на реальное взыскание налоговых недоимок с физических лиц значительно усложняет судебное разбирательство о взыскании ущерба, требуя значительных усилий по опровержению расширяющейся доказательственной базы налоговых органов.

Уменьшение размера ответственности при умышленном причинении вреда

ФНС России, ссылаясь на п. 3 ст. 1083 ГК РФ, который не был предметом рассмотрения КС РФ, предписывает территориальным органам исходить из недопустимости уменьшения размера возмещения вреда, в т.ч. с учетом имущественного положения гражданина, если в его действиях обнаруживается вина в форме умысла.

Применение п. 3 ст. 1083 ГК РФ в рассматриваемых ситуациях без учета правовой позиции, изложенной в Постановлении КС РФ № 39-П, практически нивелирует немногие позитивные для привлекаемых к ответственности лиц выводы Конституционного суда, поскольку налоговые преступления, предусмотренные ст. 199, 199.1, 199.2 УК РФ, предполагают умышленную форму вины.

Бремя доказывания и значение приговора по уголовному делу

Согласно правовой позиции Конституционного суда, сам факт вынесения обвинительного приговора или прекращения уголовного дела не может расцениваться судом как безусловно подтверждающий виновность ответчика в причинении вреда.

Однако ФНС России подчеркивает, что вина причинителя вреда в гражданском процессе презюмируется и на него возложено бремя доказывания отсутствия вины. Одновременно, в разъяснениях содержится перечень случаев, когда не требуется обязательное установление всех элементов состава гражданского правонарушения и исследование всех обстоятельств деликта, в том числе:

разрешение вопроса о гражданском иске одновременно с вынесением приговора по уголовному делу;
наличие вступившего в силу приговора суда в силу его преюдициального характера.

Применимость правовой позиции Конституционного суда к иным спорам

Учитывая широкое распространение практики привлечения физических лиц к ответственности по обязательствам компаний (не только налоговым), явную несоразмерность взыскиваемых сумм финансовым возможностям граждан и отсутствие принципиальных различий между природой ответственности по возмещению убытков, причиненных преступлением, представляется возможным не ограничивать применение правовой позиции КС РФ, изложенной в Постановлении № 39-П, только случаями возмещения вреда, причиненного налоговым преступлением.

Действующее процессуальное законодательство предусматривает возможность пересмотра судебных актов, вынесенных не только в отношении граждан-заявителей в конституционном судопроизводстве, при соблюдении ряда условий. В частности, решение не должно быть исполнено хотя бы в части. Кроме того, важное значение имеет отраслевая специфика норм, проверявшихся КС РФ на их соответствие Конституции РФ. По общему правилу, основанием пересмотра являются правовые позиции, касающиеся публично-правовых норм. Тем не менее, исходя из существа правоотношений по возмещению ущерба, причиненного преступлением по налоговому составу УК РФ, мы усматриваем основания для обращения с заявлением о пересмотре состоявшихся решений по новым обстоятельствам со ссылкой на позицию КС РФ, изложенную в Постановлении № 39-П. Срок такого обращения в суд истекает 12 марта 2018 г.

Выводы

Постановление Конституционного Суда РФ № 39-П допускает взыскание налоговых долгов организации с физических лиц, совершивших налоговые преступления, но ориентирует суды на более взвешенное рассмотрение вопроса о наличии оснований для взыскания и возможность снижения размера возмещения вреда физическим лицом.

Вместе с тем, официальное толкование ФНС России правовой позиции Конституционного суда в некоторых вопросах расходится со смыслом и направленностью разъяснений Конституционного суда и позволяет прогнозировать увеличение количества такого рода споров, а также возрастание их сложности.

Учитывая активную позицию налоговых органов при взыскании налоговой задолженности вне зависимости от ее размера, а также сложность защиты по данной категории дел, риски привлечения сотрудников, руководителей, контролирующих лиц компаний к ответственности за нарушение требований налогового законодательства существенно повышаются.

Помощь консультанта

Мы готовы оценить перспективы пересмотра состоявшихся судебных актов о взыскании с граждан недоимок компаний в качестве убытков, подготовить позицию и оказать иную квалифицированную правовую помощь.

Анализируя решения КС РФ, один из экспертов отметил, что существенным нововведением можно назвать устранение возможности двойного взыскания налога и с физического лица, и с организации, что приводило к нарушению баланса частного и публично-правового интересов. Другой указал, что позиция Конституционного Суда соответствует курсу политики в отношении ответственности по долгам организации, которая сейчас развивается в банкротном законодательстве.

Конституционный Суд огласил постановление по делу о проверке конституционности взыскания с граждан налоговых недоимок по обязательствам юридических лиц

Напомним, дело объединяет жалобы бывшего директора муниципальных предприятий Станислава Лысяка, бывшего бухгалтера коммерческого предприятия Галины Ахмадеевой и бывшего генерального директора ликеро-водочного завода Александра Сергеева. Все они были привлечены к уголовной ответственности за налоговые преступления. При этом дела в отношении первых двух заявителей были прекращены по нереабилитирующим основаниям, однако с них в порядке гражданского судопроизводства были взысканы налоговые недоимки, подлежащие уплате юридическим лицом. Третий заявитель был признан виновным в уклонении от уплаты налогов, и в дальнейшем суд удовлетворил иск заместителя прокурора о возмещении причиненного этим преступлением вреда.

В ходе заседания Суда, на котором рассматривалось дело, большинство полномочных представителей органов власти в КС РФ высказали мнение, что обжалуемые нормы не противоречат Конституции РФ, но нуждаются в дополнительном исследовании и обосновании Судом правильного подхода к их пониманию.

Проанализировав жалобы, КС РФ указал, что предметом рассмотрения по данному делу являются только положения ст. 15, 1064 ГК РФ и подп. 14 п. 1 ст. 31 НК РФ, поскольку оспариваемые статьи Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов упоминались в делах заявителей лишь в контексте ссылок на постановления Пленума Верховного Суда РФ или при изложении обстоятельств дела.

Вместе с тем Суд указал, что оспариваемые нормы гражданского и налогового законодательства в их нормативном единстве не противоречат Конституции РФ. Они предполагают возможность взыскания с физических лиц по искам прокуроров и налоговых органов вреда, причиненного налоговыми преступлениями, в размере не поступивших в соответствующий бюджет от организации-налогоплательщика налоговых недоимок и пени. С указанных физических лиц нельзя взыскивать штрафы, наложенные на организацию-налогоплательщика.

КС РФ напомнил, что именно налогоплательщики несут налоговые обязательства перед законом. То есть если налогоплательщиком является организация, то это означает, что совершившей налоговое правонарушение признается именно организация как юридическое лицо, которое может быть привлечено к ответственности. Что касается ответственности учредителей, руководителей, работников организации-налогоплательщика и иных лиц за неуплату организацией налогов и сборов, то НК РФ ее не устанавливает.

При этом Суд отметил, что лица, чьи противоправные действия привели к непоступлению налогов в бюджет, обязаны возместить причиненный ущерб. В таких случаях между физическим лицом, из-за которого непосредственный налогоплательщик не смог реализовать свои налоговые обязанности, и публично-правовым образованием возникают гражданские правоотношения.

Таким образом, возможно привлечение физических лиц не только к административной или уголовной, но и к деликтной ответственности, предусмотренной гражданским законодательством, в той мере, в какой совершение ими соответствующих правонарушений сопровождается причинением вреда бюджетам публично-правовых образований.

В соответствии с НК РФ ответственность за неуплату налогов в любом случае несет организация, но в порядке, установленном нормами уголовного, административного и гражданского законодательства, могут нести ответственность и ее работники.

Также Конституционный Суд обратил внимание на ранее сформированную позицию о том, что требование определенности правового регулирования, обязывающее законодателя формулировать правовые предписания с достаточной степенью точности, позволяющей гражданам сообразовывать с ними свое поведение – как запрещенное, так и дозволенное, не исключает использования оценочных или общепринятых понятий, значение которых должно быть доступно для восприятия и уяснения субъектами правоотношений.

Кроме того, указано, что понимание подлежащего возмещению вреда как включающего в себя не только недоимку и пени, но и штрафы, не уплаченные организацией, вполне разумное применительно к случаям прекращения уголовного преследования, не может быть распространено на случаи возмещения ущерба, причиненного бюджетной системе лицами, подвергшимися уголовному преследованию за совершение налоговых преступлений и вследствие этого привлеченными к деликтной ответственности. Иной подход противоречил бы Конституции РФ, согласно которой неуплата налога в срок должна быть компенсирована погашением задолженности по налоговому обязательству, полным возмещением ущерба, понесенного государством в результате несвоевременного внесения налога.

Как указал Конституционный Суд, несовпадение оснований уголовно-правовой, налоговой и гражданско-правовой ответственности обусловливает невозможность разрешения вопроса о виновности физического лица в причинении имущественного вреда исходя исключительно из установленности совершения им соответствующего преступления.

КС РФ разъяснил, что ст. 15 и п. 1 ст. 1064 ГК РФ во взаимосвязи с положениями налогового, уголовного и уголовно-процессуального законодательства должны рассматриваться как исключающие возможность взыскания денег в счет возмещения вреда, причиненного неуплатой налогов организацией, с физического лица, которое было осуждено за совершение налогового преступления или в отношении которого уголовное преследование было прекращено по нереабилитирующим основаниям.

Также Конституционный Суд обратил внимание на то, что привлечение физического лица к гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный публично-правовому образованию в размере подлежащих зачислению в его бюджет налогов организации-налогоплательщика, возникший в результате уголовно-противоправных действий этого лица, возможно лишь при исчерпании либо отсутствии правовых оснований для применения предусмотренных законодательством механизмов удовлетворения налоговых требований за счет самой организации или лиц, привлекаемых к ответственности по ее долгам. В частности, это касается ситуаций, когда в Единый государственный реестр юридических лиц внесены сведения о прекращении этой организации, либо случаев, когда организация-налогоплательщик фактически является недействующей, в связи с чем взыскание с нее налоговой недоимки и пени в порядке налогового и гражданского законодательства невозможно.

В то же время Судом было отмечено, что размер причиненного налоговым правонарушением вреда определяется размером налога, а сам налог определяется с учетом того, кто является налогоплательщиком – физическое или юридическое лицо. Следовательно, взыскание с физического лица вреда в размере налоговой недоимки и пени, рассчитанной для юридических лиц, может привести к возложению на него невыполнимых обязанностей и непропорциональной совершенному деянию ответственности. Поэтому, как указал Суд, ст. 15 и п. 1 ст. 1064 ГК РФ не могут рассматриваться как препятствующие суду при определении размера возмещения вреда физическим лицом учесть его имущественное положение и другие существенные обстоятельства.

Также КС РФ сообщил заявителям жалоб, что ссылка на привлечение их к гражданско-правовой ответственности без установления их вины в совершении налоговых преступлений, не релевантна. Дело в том, что решение о прекращении уголовного дела не подменяет собой приговор суда и, следовательно, не является актом, которым устанавливается виновность обвиняемого в том смысле, как это предусмотрено ст. 49 Конституции РФ.

При выявлении нереабилитирующего основания к прекращению уголовного дела лицо, в отношении которого оно было возбуждено, вправе настаивать на продолжении расследования и рассмотрении дела в судебном заседании. Благодаря этому лицам, заинтересованным в исходе дела, обеспечивается судебная защита их прав и законных интересов в рамках уголовного судопроизводства.

Суд постановил, что положения обжалуемых статей в их взаимосвязи не служат нормативным основанием для решения вопроса о взыскании по искам прокуроров и налоговых органов с физических лиц, которые были осуждены за совершение налоговых преступлений, связанных с неуплатой налогов организацией, или в отношении которых уголовное преследование в связи с совершением таких преступлений было прекращено по нереабилитирующим основаниям, денежных сумм в счет возмещения вреда, причиненного бюджетам публично-правовых образований.

С другой стороны, отметил Александр Осетинский, позиция Конституционного Суда соответствует курсу политики в отношении ответственности по долгам организации, которая сейчас развивается в банкротном законодательстве.

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина И.С. Бояринцева к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

1. Гражданин И.С. Бояринцев оспаривает конституционность статьи 319 "Оскорбление представителя власти" УК Российской Федерации, утверждая, что она противоречит статьям 2, 19 и 50 Конституции Российской Федерации, поскольку позволяет квалифицировать одно деяние (нецензурную брань в общественном месте) как административное правонарушение (мелкое хулиганство) и как преступление (оскорбление представителя власти), привлекая одно лицо к двум видам ответственности, а также поскольку устанавливает уголовную ответственность за оскорбление представителей власти при отсутствии такой же ответственности за нанесенные ими оскорбления.

Согласно представленным заявителем материалам, постановлением районного суда он признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 2 статьи 20.1 "Мелкое хулиганство" КоАП Российской Федерации, которым стало, по оценке суда, нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в присутствии посторонних лиц и сопряженное с неповиновением законному требованию представителя власти, пресекающего нарушение общественного порядка. В качестве наказания ему назначен административный штраф. Также И.С. Бояринцев осужден - за совершение непосредственно после мелкого хулиганства публичного оскорбления представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей - приговором мирового судьи к уголовному наказанию в виде обязательных работ, с чем согласился суд апелляционной инстанции.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Статья 50 (часть 1) Конституции Российской Федерации в соответствии с общепризнанным принципом non bis in idem запрещает осуждение кого-либо дважды за одно и то же преступление, что в полной мере согласуется с Международным пактом о гражданских и политических правах, исключающим повторное осуждение или наказание лица за преступление, за которое оно уже было окончательно осуждено или оправдано в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом каждой страны (пункт 7 статьи 14), и с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей, что лицо не должно быть повторно судимо или наказано в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое оно уже было окончательно оправдано или осуждено в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами этого государства (пункт 1 статьи 4 Протокола N 7).

Из относительности и известной условности разграничения административных правонарушений и преступлений исходит и Европейский Суд по правам человека, по мнению которого целый ряд составов административных правонарушений по своей природе и степени тяжести (репрессивности) наказания имеют уголовно-правовой характер. По его оценке, статья 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод должна толковаться как запрещающая преследование или предание суду за второе правонарушение, если они вытекают из идентичных фактов или фактов, которые в значительной степени являются теми же (постановление от 10 февраля 2009 года по делу "Сергей Золотухин против России").

На охрану как порядка управления, так и достоинства личности направлена статья 319 УК Российской Федерации, устанавливающая уголовную ответственность за публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2017 года N 2870-О). Признаки этого преступления не тождественны признакам административного правонарушения, указанным в части 2 статьи 20.1 КоАП Российской Федерации. Тем самым не противоречит принципу non bis in idem и квалификация по этим нормам двух деяний одного лица, являющихся разными правонарушениями, хотя и совершенными последовательно.

При этом предусмотренные в Уголовном кодексе Российской Федерации публично-правовые меры предполагают не только повышенную ответственность за посягательства на жизнь, здоровье, честь и достоинство представителей власти, связанные с выполнением ими служебных (должностных) обязанностей (статьи 317 - 319), но и ответственность за совершение ими самими преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (глава 30) (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2019 года N 3313-О).

Соответственно, оспариваемая заявителем статья не может расцениваться как нарушающая его конституционные права в указанном им аспекте, а потому данная жалоба, как не отвечающая критерию допустимости, закрепленному в Федеральном конституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации", не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Бояринцева Игоря Сергеевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

На протяжении длительного периода времени в теории и практике применения процессуального законодательства возникала неопределенность в вопросе использования в качестве новых обстоятельств для пересмотра судебных актов решений Конституционного Суда Российской Федерации (далее – КС РФ), которые не являются постановлениями.

Указанное было обусловлено отсутствием в Арбитражном процессуальном кодексе РФ (далее – АПК РФ) указания на то, что вновь открывшимся обстоятельством является выявление конституционно-правового смысла правовой нормы в определении КС РФ.

Между тем развитие судебной практики как КС РФ, так и арбитражных судов обусловило необходимость изменения существующего порядка, который выразился в Определении Верховного Суда РФ от 10.03.2015 № 307-КГ14-4737 по делу № А56-45166/2012, которое, в свою очередь, внесло ясность в толкование положений статьи 311 АПК РФ применительно к актам КС РФ.

Пересмотр судебных актов по новым либо вновь открывшимся обстоятельствам – нормы АПК РФ

Исчерпывающий перечень оснований пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу, приведен в статье 311 АПК РФ.

В соответствии с частью 2 статьи 311 АПК РФ основаниями пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам являются:

1) существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю;

2) установленные вступившим в законную силу приговором суда фальсификация доказательства, заведомо ложное заключение эксперта, заведомо ложные показания свидетеля, заведомо неправильный перевод, повлекшие за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта по данному делу; установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные деяния лица, участвующего в деле, или его представителя;

3) преступные деяния судьи, совершенные при рассмотрении данного дела.

В соответствии с частью 3 статьи 311 АПК РФ основаниями пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам являются:

1) отмена судебного акта арбитражного суда или суда общей юрисдикции либо постановления другого органа, послуживших основанием для принятия судебного акта по данному делу;

2) признанная вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда или суда общей юрисдикции недействительной сделка, которая повлекла за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта по данному делу;

3) признание Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации закона, примененного арбитражным судом в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный Суд Российской Федерации;

4) установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский Суд по правам человека;

5) определение либо изменение в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации или в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации практики применения правовой нормы, если в соответствующем акте Верховного Суда Российской Федерации содержится указание на возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в силу данного обстоятельства.

Применительно к пункту 3 части 3 статьи 311 АПК РФ следует отметить, что все решения Конституционного Суда Российской Федерации общеобязательны и окончательны, вступают в силу немедленно и действуют непосредственно. В соответствии со статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" в рамках своих полномочий Конституционный Суд России принимает следующие виды решений:

(a) постановления, которые являются итоговыми решениями по существу;

(b) заключение, являющееся итоговым решением по существу запроса о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления;

(c) определения, которые представляют собой иные решения, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства.

Таким образом, исключая довольно редкие по экономическим делам постановления и заключения КС РФ, для заявителей ключевым оставался следующий вопрос:

Является ли выявление действительного конституционно-правового смысла нормы права в определении Конституционного Суда новым обстоятельством для дела по смыслу пункта 3 части 3 статьи 311 АПК РФ?

Правовая природа определений КС РФ, в которых выявляется конституционно-правовой смысл норм права

Как уже отмечалось выше, с ростом числа обращений заявителей в Конституционный Суд и увеличением числа принятых по делах Постановлений рассмотрение жалоб заявителей все чаще стало заканчиваться на предварительном этапе. КС РФ, отказывая в принятии жалобы, выносит определение, в котором подтверждает распространение ранее принятой правовой позиции на дело заявителя либо указывает допустимые рамки (пределы) толкования конкретной примененной нормы права. В теории подобного рода судебные акты стали называть определениями с "позитивным" смыслом. Так, по мнению Н.В. Витрука, определения с позитивным содержанием относятся к итоговым решениям Конституционного Суда Российской Федерации [1] .

Нельзя не отметить, что подобная практика письменного судопроизводства оказывает благотворное влияние на судебную систему и позволяет заявителям в максимально короткие сроки получать позицию органа конституционного контроля по спорному вопросу.

Конституционный Суд РФ последовательно высказывался в пользу обязательности для судов не только постановлений, но определений КС РФ, в которых содержится толкование действующего законодательства.

В качестве наиболее ярких примеров следует привести следующие правовые позиции:

1. "В ряде своих определений Конституционный Суд Российской Федерации указал, что решения Конституционного Суда Российской Федерации, равно как и содержащиеся в них правовые позиции, общеобязательны и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами, а решения судов и иных органов, основанные на акте, признанном неконституционным, либо на акте, которому суд общей юрисдикции придал истолкование, расходящееся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом Российской Федерации, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях. Решения Конституционного Суда Российской Федерации не могут игнорироваться судами, к компетенции которых отнесен пересмотр соответствующего решения и которые по заявлению гражданина или уполномоченного должностного лица обязаны установить – при соблюдении общих правил судопроизводства – наличие материальных и процессуальных предпосылок, а также возможных препятствий для пересмотра решений, основанных на нормах, которым придан смысл, расходящийся с их конституционно-правовым смыслом.

2. "Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, юридическим последствием решения Конституционного Суда Российской Федерации, в котором Конституционный Суд Российской Федерации, не признавая акт или его отдельные положения противоречащими Конституции Российской Федерации, выявляет их конституционно-правовой смысл, является то, что с момента вступления указанного решения в силу такие акты или их отдельные положения не могут применяться или реализовываться каким-либо иным способом в смысле, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом (Определения от 2 ноября 2006 года № 409-О, от 11 ноября 2008 года № 556-О-Р и др.)"[3].

3. "Юридической силой решения Конституционного Суда Российской Федерации, в котором выявляется конституционно-правовой смысл нормы, обусловливается невозможность применения (а значит – прекращение действия) данной нормы в неконституционном истолковании, т.е. утрата ею силы на будущее время в любом ином – расходящемся с выявленным конституционно-правовым – смысле, допускавшемся в прежнем ее понимании. Это означает, что, по общему правилу, с момента вступления решения Конституционного Суда Российской Федерации в силу такая норма не должна толковаться каким-либо иным образом и применяться в каком-либо ином смысле"[4].

В арбитражной практике также имелись примеры указания судов на обязательность правовых позиций, изложенных в определениях КС РФ:

Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 07.10.2014 по делу № А67-8084/2013

"Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 06.02.2003 № 34-0 указал, что как следует из части второй статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", конституционное истолкование нормативного акта или отдельного его положения, проверяемого посредством конституционного судопроизводства, относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, который, разрешая дело и устанавливая соответствие или несоответствие оспариваемого акта Конституции Российской Федерации, в том числе по содержанию норм, обеспечивает выявление конституционного смысла действующего права. В таком случае данное им истолкование, как это вытекает из части второй статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" во взаимосвязи с его статьями 3 , 6 , 36 , 79 , 85 , 86 , 87 , 96 и 100 , является общеобязательным, в том числе для судов.

С учетом изложенного, определения Конституционного Суда Российской Федерации носят окончательный характер и не могут быть обжалованы, а изложенное в них конституционное истолкование нормативного акта или отдельного его положения является общеобязательным".

Однако подобная позиция арбитражных судов не является единообразной, поэтому Конституционный Суд уже неоднократно ставил вопрос о фактическом неисполнении правоприменителями своих решений в форме определений [5] .

Вместе с тем открытым стоял вопрос о пересмотре ранее состоявшихся судебных актов по новому обстоятельству с использованием подобных определений.

Арбитражные суды в большинстве случаев применяли формальный подход, отказывая заявителям в пересмотре дел с указанием на отсутствие прямого указания в АПК РФ на такое обстоятельство, как выявление конституционно-правового смысла правовой нормы в определении КС РФ.

Однако в деле А56-45166/2012 Верховный Суд РФ (ВС РФ) признал подобный подход не соответствующим целям защиты прав и интересов заинтересованных лиц и сформулировал принципиально иное толкование положений процессуального законодательства.

Рассмотрение Арбитражного дела № А56-45166/2012 в нижестоящих судах

Общество "Team Niinivirta AY" (далее также Заявитель; Компания) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании недействительными требований Выборгской таможни №№ 182, 183 от 17.04.2012 об уплате таможенных платежей и пеней в общей сумме – 2435838,48 руб. в связи с невывозом временно ввезенного транспортного средства с территории Российской Федерации.

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.10.2012 по делу № А56-45166/2012 в удовлетворении требований Заявителя отказано; Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.02.2013 по делу № А56-45166/2012 апелляционная жалоба оставлена без удовлетворения, решение суда первой инстанции – без изменения.

Определением Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 № 1050-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы компании "Team Niinivirta AY" на нарушение конституционных прав и свобод положениями пункта 2 статьи 80, пункта 1 статьи 91 и пункта 1 статьи 342 Таможенного кодекса таможенного союза" Компании было отказано в принятии жалобы к рассмотрению. При этом КС РФ указал, что ранее изложенная позиция[6] о недопустимости возложения ответственности за таможенное нарушение без наличия вины может быть распространена и в деле общества "Team Niinivirta AY".

Компания обратилась в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о пересмотре дела № А56-45166/2012 по новым обстоятельствам. В качестве нового обстоятельства Компания указала Определение Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 года № 1050-0.

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.01.2014 по делу № А56-45166/2012 в удовлетворении ходатайства Заявителя о пересмотре дела по новым обстоятельствам отказано. Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2014 по делу № А56-45166/2012 определение суда первой инстанции оставлено без изменений, апелляционная жалоба – без удовлетворения. Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 15.08.2014 по делу № А56-45166/2012 определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции оставлены без изменения, апелляционная жалоба – без удовлетворения.

Суды трех инстанций, отказывая в удовлетворении требований Заявителя, ссылались на отсутствие в АПК РФ норм о том, что определение КС РФ является новым обстоятельством для дела.

Компания обратилась в Верховный Суд Российской Федерации с кассационной жалобой на судебные акты нижестоящих судов. Определением Верховного Суда РФ от 10.03.2015 № 307-КГ14-4737 по делу № А56-45166/2012 кассационная жалоба Компании вместе с делом передана на рассмотрение по существу в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Правовая позиция ВС РФ в деле TEAM NIINIVIRTA AY

В Определении Верховного Суда РФ от 21.04.2015 по делу № 307-КГ14-4737, А56-45166/2012 ВС РФ сформулировал следующие ключевые позиции:

1. В определении[7] по делу Заявителя Конституционный Суд РФ выявил конституционно-правовой смысл норм, примененных арбитражными судами, и указал, что определенные правовые позиции Конституционного Суда РФ не утратили свою силу и подлежат применению в отношении действующего нормативно-правового регулирования таможенных отношений. Соответственно, оспариваемые Компанией положения Таможенного кодекса таможенного союза, учитывая их схожий по содержанию характер с утратившими силу нормами Таможенного кодекса РФ, не могут применяться без учета данных правовых позиций Конституционного Суда РФ.

2. Основанием для пересмотра по новым обстоятельствам судебных актов в конкретном деле Заявителя является не сам принятый Конституционным Судом РФ судебный акт, а выявленный и сформулированный в данном акте конституционно-правовой смысл нормы, который ранее в процессе правоприменения ей не придавался.

3. Отсутствие непосредственно в АПК РФ такого основания для пересмотра дела как выявление Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла нормы, который ранее в процессе правоприменения ей не придавался, не может служить поводом для отказа в пересмотре судебных постановлений по делам заявителей, при разрешении которых были допущены нарушения конституционных прав и свобод.

4. При оценке наличия основания для пересмотра дела необходимо исходить не из формы, в которую облачена правовая позиция Конституционного Суда РФ (то есть понятие решения в узком смысле), а из самого факта выявления Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла тех или иных форм, примененных в деле Заявителя, который может быть сформулирован в решении в общем понимании (т.е. и в решении, и в постановлении, и в определении).

Позиция Верховного Суда в деле Team Niinivirta AY является новаторской и абсолютно соответствует духу единообразия практики высших судов. Остается надеяться, что выводы из Определения Верховного Суда РФ от 21.04.2015 по делу № 307-КГ14-4737, А56-45166/2012 будут воспроизведены в Постановлениях Президиума либо Пленума ВС РФ с целью придания общеобязательного толкования для нижестоящих судов.

В заключение хотелось бы отметить, что использование в защите прав и законных интересов участников арбитражного судопроизводства правовых позиций КС РФ позволит устранять изначально неверное adversus legem (против закона) толкование правовых норм арбитражными судами.

[1] Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. М.: Юристъ, 2005. С. 116.

[2] Определение Конституционного Суда РФ от 17.02.2015 № 410-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Дацко Олега Вячеславовича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".

[3] Определение Конституционного Суда РФ от 25.11.2010 № 1534-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Попова Василия Васильевича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 376 и пунктом 3 части первой статьи 379.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации".

[4] Определение Конституционного Суда РФ от 04.06.2013 № 874-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "БИС" на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 3 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации".

Читайте также: