Погашение требований налоговой в конкурсном производстве

Обновлено: 28.03.2024

Изменения в практике

ВАС РФ отнес оплату услуг кредитной организации по совершению операций с денежными средствами на счете должника к первой очереди текущих обязательств.

Требования кредитных организаций по оплате услуг по совершению операций по счету, оказываемых в период после возбуждения дела о банкротстве, теперь относятся к первоочередным наряду с судебными расходами и оплатой вознаграждения арбитражного управляющего. Это существенно повышает гарантии банков на получение оплаты за оказанные в ходе процедур банкротства услуги.

Очередность платежей, удерживаемых из заработной платы работника должника, определяется очередностью обязательства по заработной плате.

Заработная плата работников, начисленная в период после возбуждения дела о банкротстве, относится ко второй очереди текущих обязательств. Соответственно, в случае удержания из заработной платы денежных средств по исполнительным документам (в частности, алиментов), выплата этих сумм взыскателю производится в режиме текущих требований второй очереди. Соответственно, при удержании денежных средств из заработной платы, включенной в реестр, выплата взыскателю производится в режиме реестровых требований второй очереди.

ВАС РФ признал право арбитражного управляющего изменить очередность исполнения текущих обязательств.

Отступление арбитражного управляющего от установленной Законом о банкротстве очередности возможно в целях недопущения гибели или порчи имущества должника, предотвращения увольнения сотрудников должника по их инициативе.

Кроме того, лицу, осуществляющему финансирование расходов по делу о банкротстве за счет собственных средств, предоставлено право непосредственно уплачивать необходимые суммы кредиторам, невзирая на очередность их требований. Возмещение уплаченных таким лицом сумм осуществляется в порядке той очереди, к которой относилось исполненное им обязательство.

Постановлением разъяснен порядок и очередность возврата задатков, перечисляемых участниками торгов по реализации имущества должника.

Для обеспечения исполнения обязанности должника по возврату задатков внешний или конкурсный управляющий открывает отдельный банковский счет должника. С такого счета удовлетворяются требования только в пределах уплаченного задатка, прочие требования удовлетворяются в общем порядке в четвертой очереди текущ их требований. Данное разъяснение должно применяться в процедурах банкротства, введенных в том числе до публикации Постановления, если порядок продажи имущества утверждался после публикации.

ВАС определил очередность исполнения обязательств должника как налогового агента.

Удерживаемые должником из текущей заработной платы суммы НДФЛ и членских профсоюзных взносов отнесены ко второй очереди текущих платежей. Требования по названным обязательствам, возникшие до возбуждения дела о банкротстве, являются реестровыми требованиями и относятся ко второй очереди. Они подлежат включению в реестр в полном размере без вычета сумм НДФЛ или членских профсоюзных взносов (при осуществлении расчетов по этим требованиям такие суммы уплачиваются в режиме реестровых требований второй очереди).

Страховые взносы в Пенсионный фонд РФ, Фонд социального страхования РФ, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования, исчисленные в связи с начислением текущей заработной платы, относятся к четвертой очереди текущих платежей. Данные требования, возникшие до возбуждения дела о банкротстве, относятся к реестровым требованиям третьей очереди.

Определены основания квалификации обязательств из новации, перевода долга и лизинга как текущих платежей.

Постановлением № 37 разъяснено, что реестровый или текущий характер обязательств из новации и перевода долга определяется датой возникновения первоначального обязательства.

Применительно к требованиям, основанным на сальдо встречных обязательств лизингодателя и лизингополучателя – должника по договору выкупного лизинга, реестровый или текущий характер обязательств зависит от того, был ли соответствующий договор заключен и предоставлено финансирование до или после возбуждения дела о банкротстве.

Выводы и рекомендации

В связи с этим контрагентам (в том числе, потенциальным) лиц, в отношении которых введена какая-либо из процедур, применяемых в деле о банкротстве, для оценки рисков сотрудничества с компаниями-банкротами, а также кредиторам должника для эффективной защиты интересов рекомендуется профессиональная поддержка специалистов в сфере банкротства.

Помощь консультанта

Поскольку Постановлением предусмотрена возможность пересмотра судебных актов по указанным спорам по новым обстоятельствам (п. 5 ч. 3 ст. 311 АПК РФ), мы готовы оказать правовое содействие в отмене вступивших в законную силу судебных актов, связанных с соблюдением очередности исполнения текущих обязательств, противоречащих сформированному ВАС РФ подходу.

Для получения дополнительной информации обращайтесь, пожалуйста:


В процедуре банкротства важно получить статус контролирующего кредитора. Кредитор, который первым обратится с заявлением о банкротстве, или кредитор, перед которым у должника самая большая задолженность, имеет право влиять на процедуру банкротства, предлагать кандидатуру арбитражного управляющего. Для приобретения такого статуса кредиторы могут скупать долги при наличии какого-то собственного интереса, например, при желании получить имущество должника в преимущественном порядке. В споре между двумя контролирующими кредиторами разбирался суд.

Фабула дела:

Аргументы у лиц, оспаривающих определение суда, сводились к следующему: участник должника и Общество, погасившее требования, были аффилированы, сделка между ними заключена не на рыночных условиях, в связи с чем указанные лица взаимозависимы, денежные средства обществу предоставила участница должника, поэтому фактически произошло пополнение уставного капитала должника его участником, и требование должно оцениваться как корпоративное.

Суды не согласились с таким подходом, не усмотрели корпоративную природу в действиях Общества, не усмотрели факт контроля участницей должника действий Общества. В удовлетворении апелляционной жалобы было отказано.

Судебный акт: постановление 17-го ААС от 25.01.2019 по делу № А60-40158/2018 [17АП-18590/2018].

Выводы суда:

1. В рамках дела о банкротстве любое лицо: от учредителя до третьих лиц, не имеющих прямой связи с должником, вправе погасить имеющиеся требования кредиторов или предоставить должнику денежные средства, чтобы удовлетворить требования.

2. Денежные средства можно внести на депозит нотариуса. В этом случае они считаются предоставленными на условиях договора беспроцентного займа до окончания процедуры банкротства. За пределами банкротной процедуры срок определяется моментом востребования.

3. Ввиду сложившихся отношений по предоставлению беспроцентного займа, требования Общества о включении в реестр обоснованны.

4. Кредиторы в рамках процедуры банкротства имели возможность возразить против погашения Обществом задолженности банкрота. Также ими могли быть установлены обстоятельства аффилированности.

5. Попытка опорочить право требования Общества свидетельствует о желании кредиторов пересмотреть вступившее в силу решение суда, вынесенное в рамках другого дела.

Комментарий:

2) Подтвержденное решением суда право требования Общества должно быть включено в реестр. Внесенные им деньги в депозит нотариуса не были возвращены должником, доказательств этого суду не представлено. В связи с этим у Общества образовалось право требования к должнику.

3) Аффилированность участника должника и Общества не была доказана. Участник общества имеет право привлекать денежные средства на погашение требований кредиторов, в том числе от третьих лиц, это не является нарушением закона.

4) Для переквалификации требования Общества в корпоративное суду необходимо было выявить наличие права у участника на пополнение уставного капитала, объективно оценить взаимосвязь участника и Общества, само по себе пересечение участников разных обществ и их интересов не говорит о том, что требования Общества являются корпоративными.

В случае, если Ваш судебный спор или иной спор, договорная работа или любая другая форма деятельности касается вопросов, рассмотренных в данном или ином нашем материале, рекомендуем проверить и убедиться, что Ваша правовая позиция соответствует последним изменениям практики и законодательству.

Мы будем рады оказать Вам юридическую помощь по поводу минимизации юридических рисков и имеющимся возможностям. Мы постараемся найти решение, подходящее именно для Вас.

Наша юридическая компания оказывает различные юридические услуги в разных городах России (в т.ч. Новосибирск, Томск, Омск, Барнаул, Красноярск, Кемерово, Новокузнецк, Иркутск, Чита, Владивосток, Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Нижний Новгород, Казань, Самара, Челябинск, Ростов-на-Дону, Уфа, Волгоград, Пермь, Воронеж, Саратов, Краснодар, Тольятти, Сочи).

Галина Короткевич, партнер. Люблю кофе, всякие вкусняшки, банкротные дела и корпоративное право. Пишу статьи, ищу интересную информацию и предлагаю способы ее практического использования. Верю, что благодаря качественной юридической аналитике клиенты приходят к юридической фирме, а не наоборот. Согласны? Тогда давайте дружить на Facebook.

Новые позиции ВС РФ в сфере банкротства

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ (далее – СКЭС) обращается к проблемам применения законодательства о несостоятельности (банкротстве) достаточно часто. За последнее время коллегией был принят целый ряд судебных актов по интересным делам, примечательных тем, что на первый план в них вышли такие категории, как добросовестность, разумность и целесообразность.

Хозяйственная деятельность должника в конкурсном производстве должна быть оправдана целями процедуры банкротства

СКЭС разбиралась, в каких случаях продолжение производственной деятельности должника может быть оправданно в процедуре конкурсного производства (определения от 29.08.2016 № 307-ЭС14-8417 и № 306-ЭС16-1979). Оба дела были переданы на рассмотрение СКЭС в связи с тем, что расходы, связанные с осуществлением текущей производственной деятельности должника, были отнесены конкурсными управляющими в третью очередь текущих платежей, чем ожидаемо не были удовлетворены налоговые органы, поскольку требования об уплате обязательных платежей учитываются в составе четвертой очереди текущих требований.

В обоих случаях нижестоящие суды исходили из того, что, поскольку собранием кредиторов решение о прекращении хозяйственной деятельности должника не принималось, конкурсные управляющие были вправе осуществлять расходы, связанные с обеспечением такой деятельности. СКЭС с таким подходом не согласилась, обратив внимание на то, что конкурсное производство представляет собой ликвидационную, а не реабилитационную процедуру, и его целью является соразмерное удовлетворение требований кредиторов за счет продажи имущества должника, включенного в конкурсную массу.

Коллегия указала, что положения п. 6 ст. 129 Закона о банкротстве не могут быть истолкованы таким образом, что продолжение деятельности юридического лица – должника в период конкурсного производства оправданно до тех пор, пока иное не установлено собранием кредиторов.

Действуя разумно и добросовестно в интересах должника и кредиторов, конкурсный управляющий должен определить стратегию конкурсного производства в отношении должника, в том числе целесообразность дальнейшего функционирования хозяйствующего субъекта, учитывая, в частности, исключение возможности необоснованного простоя имущества, которое может приносить доход в период осуществления мероприятий по его оценке, подготовке к реализации, наличие объективных предпосылок к продаже предприятия как единого имущественного комплекса либо осуществления процедуры замещения активов и т. п. В любом случае срок, в течение которого может сохраняться производственная деятельность должника, должен соотноситься с периодом времени, необходимым и достаточным для выполнения эффективным арбитражным управляющим всех предусмотренных законом процедур, направленных на отчуждение принадлежащих должнику объектов в целях проведения расчетов с кредиторами.

СКЭС обратила внимание на то, что отнесение всех расходов по производству и реализации продукции должника к эксплуатационным платежам и их приоритет перед обязательными платежами противоречат принципам очередности и пропорциональности удовлетворения требований кредиторов. Такой подход, по мнению СКЭС, фактически легализует схему уклонения от уплаты налогов и создает для должника необоснованные преимущества перед другими участниками рынка, предоставляя возможность на протяжении длительного времени вести производственную деятельность в процедуре конкурсного производства, не уплачивая обязательных платежей, что недопустимо.

Третье лицо, исполняющее обязательство за должника, должно действовать добросовестно

Дважды СКЭС обращалась к вопросам применения новой редакции ст. 313 ГК РФ.

По обстоятельствам одного из дел после обращения кредитора с заявлением о признании должника банкротом третье лицо погасило задолженность должника перед кредитором в части основного долга, перечислив денежные средства на расчетный счет кредитора, и в связи с этим обратилось в суд с требованием о процессуальном правопреемстве.

Арбитражный суд первой инстанции в удовлетворении заявления отказал, сославшись на то, что произведенная третьим лицом оплата порождает встречную обязанность должника перед третьим лицом, при этом возникновение обязательства не влечет правопреемства в процессуальном значении, поскольку при суброгации не происходит замена третьим лицом должника в рамках гражданско-правового обязательства, а возникает лишь встречная обязанность должника возвратить уплаченное третьему лицу.

Апелляционный и кассационный суды с такой позицией не согласились, удовлетворив заявление о процессуальном правопреемстве.

В Определении от 16.06.2016 № 302-ЭС16-2049 СКЭС признала выводы судов апелляционной и кассационной инстанций необоснованными.

СКЭС отметила, что положения ст. 313 ГК РФ в новой редакции действительно направлены в том числе на расширение механизмов получения кредитором причитающегося ему по обязательству исполнения, то есть по сути на защиту его прав, однако указанной норме не может быть дано такое толкование, в результате которого допускалось бы ущемление интересов кредитора против его воли.

В рассматриваемом случае третье лицо погасило требование кредитора лишь в части основного долга, который составлял менее трети от общего размера требований этого кредитора к должнику. Но это лишило кредитора возможности требовать признания должника банкротом, поскольку по смыслу п. 2 ст. 4 и п. 3 ст. 12 Закона о банкротстве для определения наличия признаков банкротства и в целях голосования на собрании кредиторов учитываются только требования по основному долгу. Таким образом, действия третьего лица по перечислению кредитору суммы основного долга фактически были направлены на принудительный выкуп отдельных прав к должнику в целях получения либо контроля над ходом процедуры банкротства, либо дополнительных голосов на собрании кредиторов без несения дополнительных издержек на приобретение требований по финансовым санкциям. По сути, третье лицо использовало институт, закрепленный в ст. 313 ГК РФ, не в соответствии с его назначением (исполнение обязательства третьим лицом). Установив в действиях третьего лица явные признаки злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ), СКЭС пришла к выводу о том, что отказ кредитора от предложенного третьим лицом исполнения при таких обстоятельствах должен считаться законным, а суброгация – несостоявшейся.

СКЭС обратила внимание на то, что в результате частичного погашения суммы долга его сумма составила лишь немногим менее той, которая является необходимой для введения в отношении должника процедуры банкротства. При этом как до, так и после обращения кредитора в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом с аналогичными заявлениями обращались и иные кредиторы, которым также было отказано во введении наблюдения в отношении должника, поскольку их требования аналогичным образом перед судебным заседанием погашались до размера, составляющего немногим менее 300 000 руб.

По мнению СКЭС, при данных обстоятельствах для судов не могло не быть очевидным, что наличие нескольких требований, которые последовательно частично погашались третьими лицами так, чтобы сумма оставшейся задолженности не могла превысить пороговое значение, явно свидетельствовало о затруднениях с ликвидностью активов должника, о его неплатежеспособности. Суды не могли не учесть, что эти отдельные требования, будучи немногим менее 300 000 руб. каждое, в совокупности, очевидно, превышали сумму долга, достаточную для введения в отношении должника процедуры наблюдения, в связи с чем суду первой инстанции следовало назначить судебное заседание по совместному рассмотрению указанных требований.

СКЭС также отметила, что, раз предоставляемая кредиторам возможность инициирования процедуры несостоятельности является одной из форм защиты права на получение от должника причитающегося надлежащего исполнения, правило о минимальном пороговом значении размера учитываемого требования (300 000 руб.) необходимо рассматривать как разумное ограничение пределов реализации указанного способа защиты. Вместе с тем такое ограничение, будучи обусловленным незначительностью размера требования к должнику, не должно освобождать последнего от введения процедуры несостоятельности при наличии сведений, очевидно указывающих на неплатежеспособность должника, то есть на прекращение исполнения им денежных обязательств (абз. 37 ст. 2 Закона о банкротстве), а также на недобросовестность лиц, вовлеченных в спорные правоотношения.

СКЭС также пришла к выводу о том, что при данных обстоятельствах у суда не могли не возникнуть сомнения относительно добросовестности третьих лиц, действия которых заключались в последовательном частичном погашении требований заявителей по делу о банкротстве. Несмотря на то что ст. 313 ГК РФ предусмотрена обязанность кредитора в определенных случаях принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, СКЭС установила, что в данном случае в действиях третьего лица прослеживаются явные признаки злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ), поскольку оно, по сути, не преследовало цели погасить долги предприятия (тем более что финансовые санкции остались также не погашенными), а действовало в целях лишения кредитора статуса заявителя по делу о банкротстве.

Залоговый кредитор вправе частично отказаться от осуществления прав залогодержателя с целью получить право голоса на собрании кредиторов

По обстоятельствам этого дела в реестр требований кредиторов должника были включены как обеспеченные залогом требования банка в сумме более 1 млрд руб. В ходе конкурсного производства банк отказался от осуществления прав залогодержателя имущества должника в части требований в размере 264 млн руб. и просил отразить данные требования в реестре как не обеспеченные залогом, а остальные оставить в качестве залоговых.

Арбитражный суд первой инстанции заявление банка удовлетворил, сославшись на то, что, распоряжаясь своими правами по собственному усмотрению, банк вправе выбрать статус залогового или незалогового кредитора. Суд посчитал, что указанное право банк может реализовать в том числе и путем частичного отказа от залоговых прав уже после включения в реестр в качестве залогового кредитора, однако впоследствии возврат статуса залогового кредитора в той части, от которой банк отказался, невозможен.

Постановлением апелляционного суда определение арбитражного суда первой инстанции было отменено, в удовлетворении заявления банка отказано. Суд кассационной инстанции поддержал выводы апелляционного суда.

Отказывая банку в изменении статуса его требований, апелляционный и кассационный суды исходили из того, что банк уже реализовал свое право на включение его требований в реестр и выбрал статус залогового кредитора, в связи с чем повторное обращение с таким же требованием недопустимо. По мнению судов, отказ банка от части прав должен был сопровождаться отказом от определенного объекта залога или его части, чего в данном случае не произошло, и, кроме того, действия банка нарушают права других кредиторов.

СКЭС с мнением судов апелляционной и кассационной инстанций не согласилась, отменив принятые ими судебные акты и оставив в силе определение арбитражного суда первой инстанции.

Сославшись на закрепленные в ст. 1 и 9 ГК РФ принципы беспрепятственного и свободного осуществления гражданских прав, СКЭС указала на то, что наличие у залогодержателя права получить удовлетворение своих требований к должнику за счет заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами не обязывает его действовать именно таким способом, а предоставляет ему возможность действовать по своему усмотрению. Закон не запрещает залогодержателю отказываться от части своих прав, вытекающих из залога (в том числе и частично, освободив от возможных правопритязаний часть стоимости заложенного имущества).

СКЭС отметила, что залоговый кредитор имеет в банкротстве особый (привилегированный) статус, однако Закон о банкротстве, следуя основным началам гражданского законодательства, не запрещает ему отказаться полностью или частично от своих залоговых прав, по существу снизив тем самым по своей воле гарантии удовлетворения своих требований не в ущерб другим кредиторам. Закон допускает также включение в реестр части требований кредитора как обеспеченных залогом и другой части требований того же кредитора – на общих основаниях. При этом такой кредитор не становится обладателем двойного статуса в отношении одного и того же требования.

Включение требований кредитора в реестр не лишает его впоследствии возможности подать заявление о частичном или полном исключении его требований из реестра, но в то же время определение арбитражного суда об исключении требований такого кредитора из реестра лишает его требовать включения в реестр вновь.

Признаков недобросовестного поведения в действиях банка СКЭС не установила, отметив, что его стремление приобрести статус незалогового кредитора с целью воспользоваться правом голосования на собрании кредиторов не может оцениваться как противоправное, так как участие в принятии решений, отнесенных к компетенции собрания кредиторов, является неотъемлемым правом незалогового кредитора.

Девятый арбитражный апелляционный суд удовлетворил жалобу, посчитав, что заявление компании о намерении удовлетворить требования к должнику в соответствии с реестром требований кредиторов не может быть удовлетворено. Как указал суд, из материалов дела следует, что на момент подачи заявления компанией конкурсная масса уже была сформирована, имущество должника оценено, положение о порядке реализации имущества согласовано. Имуществом должника обеспечены как реестровые требования, включая мораторные проценты, так и текущие и зареестровые. Кроме того, суд отметил, что ранее в данном деле была признана недействительной сделка по изъятию департаментом из хозяйственного ведения должника жилых помещений, поскольку указанная сделка фактически была направлена на вывод активов.

Учитывая изложенное, апелляционный суд посчитал, что прекращение производства по делу о банкротстве должника в связи с удовлетворением требований кредиторов компанией создаст угрозу имущественным правам кредиторов по текущим обязательствам и требованиям, учтенным за реестром, поскольку собственник имущества банкрота получит возможность для нового вывода активов должника. При этом осуществление компанией права, предусмотренного статьей 125 Закона о банкротстве, приведёт к лишению заявителя жалобы и других кредиторов права на наиболее полное, справедливое и соразмерное удовлетворение их требований, повлечёт за собой негативные последствия в виде дальнейшего затяжного банкротства, нехватки имущества должника для удовлетворения всех оставшихся требований. Исходя из вышеизложенного, Девятый арбитражный апелляционный суд отменил определение суда первой инстанции и отказал в удовлетворении заявления компании о намерении погасить требования кредиторов.

Таким образом, при рассмотрении заявления о намерении погасить требования к должнику суд должен исходить из того, что в отсутствие существенных доказательств нарушения законодательства заявителем его заявление должно быть удовлетворено, поскольку таким образом будет достигнута одна из важнейших целей процесса (несостоятельности) банкротства – восстановление платёжеспособности должника.

Как я уже отмечал, статья 125 Закона о банкротстве предусматривает возможность, в том числе третьих лиц, погасить реестровые требования кредиторов в целях прекращения производства по делу о банкротстве. При этом, как справедливо указал суд первой инстанции, обязанность погасить текущие требования и зареестровые требования не предусмотрена статьями 113 и 125 Закона о банкротстве.

Другим аргументом отказа в удовлетворении заявления о погашении требований кредиторов была аффилированность компании и собственника имущества должника – унитарного предприятия (департамента). Данный довод не представляется справедливым, поскольку ст.125 Закона о банкротстве равным образом говорит о третьих лицах и о собственнике имущества должника — унитарного предприятия, как о субъектах, которые вправе погасить требования к должнику по реестру требований кредиторов.

Также суд апелляционной инстанции указал на тот факт, что имущества должника достаточно для удовлетворения всех требований кредиторов. Данный аргумент также не выглядит логичным, так как при наличии возможности сохранить предприятие должника путём погашения требований кредиторов третьим лицом следует предпочесть этот вариант продаже имущества должника и его ликвидации.

Я полагаю, что Верховный Суд РФ отменит решение суда апелляционной инстанции и оставит в силе решение суда первой инстанции. Иное решение окажет существенное влияние на стандарты доказывания, так как возражения кредиторов и постановление суда апелляционной инстанции основаны на предположениях о негативных последствиях, предпосылки для которых далеко не очевидны, и фактически в нарушение закона возлагают на лицо, желающее погасить требования кредиторов, обязанность по погашению иных, кроме установленных в реестре, требований.

В целом, если Верховный Суд РФ поддержит мнение суда первой инстанции по настоящему делу, это будет полностью соответствовать букве и духу закона и, что крайне важно, послужит формированию практики, поддерживающей желание участников хозяйственного оборота предпринимать реальные меры по сохранению предприятий, попавших в сложную экономическую ситуацию, но способных продолжать деятельность и отвечать по собственным обязательствам.

Читайте также: