Почему ндс гробит экономику россии
Обновлено: 02.07.2024
Инициатива по росту НДС с 18% до 20% уже получила широкое обсуждение и даже ещё более широкое обоснование в виде необходимости поиска дополнительных средств для реализации задач нового майского указа президента России Владимира Путина. Однако так ли необходимо добывать эти средства данным путем, имеющим сложные системные последствия для отечественной экономики?
Новый майский указ главы государства ставит задачу обеспечить темпы роста экономики России выше мировых. Реализация этой сверхзадачи была оценена в дополнительные 8 трлн рублей до 2024 года. Отметим, что столь амбициозная задача была бы непростой и для государства с прочной, стабильной и независимой экономикой. А в случае с российской экономикой задача превращается едва ли не в проект 25-летия.
Жаркие споры разворачивались и разворачиваются сейчас вокруг модели нового экономического развития России. Альтернативные нынешнему курсу планы предлагались известными экономистами, однако все они имели общую черту – рекомендации по отказу от изжившей себя модели 90-х годов прошлого века по валютным интервенциям и накоплениям, изменение бюджетного правила и обеспечение широких инвестиций в российскую экономику.
Теперь же, когда президентом поставлена новая задача, все эти планы начинают обретать более четкие очертания, получают новую востребованность. Однако и тут нашелся камень преткновения в виде инициативы по росту НДС как панацее.
Доктор экономических наук Михаил Ершов рассказал, почему задачи по уверенному росту российской экономики не могут быть решены лишь усилением фискальной нагрузки и какие, по его мнению, есть альтернативы.
Рост НДС и его последствия
Увеличение ставки НДС с 18% до 20%, как ожидается, будет приносить бюджету ежегодно 600 - 700 млрд рублей. Однако данная мера может привести к негативным последствиям, которые будут иметь системный характер. Первое и основное здесь, считает Ершов – практически неизбежное замедление темпов роста отечественной экономики, сокращение реальных доходов и внутреннего спроса.
Третье – рост инфляции. Это самое естественное проявление роста налоговой нагрузки на производителей, которые будут стремиться закрыть свои дополнительные расходы путем повышения цен для потребителей на всех уровнях. По прогнозу ЦБ России, вследствие инфляционных ожиданий цены вырастут уже в 2018 году, а в 2019 году инфляция достигнет 4–4,5%. То есть фактически столь выхоложенный "таргет" Эльвиры Набиуллиной может быть торпедирован.
Экономика широких и эффективных альтернатив
Если не поднимать НДС, откуда взять необходимые росту экономики средства? По мнению Ершова, способы действительно есть, причем они имеют как секторальную, так и системообразующую основу. В экономике всегда есть свободные деньги, а вопрос их использования – это вопрос политики финансово-экономического блока. Однако важнее денег – системные механизмы, которые могут изменить финансовые основы экономического роста. Особенно важно применить такие механизмы для того, чтобы утвердить финансовый суверенитет России, сделать экономику страны менее зависимой от мировой конъюнктуры и международных санкций.
Представим себе, что задействованы оба инструмента. Это, по мнению Ершова, в ближайшей перспективе без всякого роста НДС дало бы уже 5 трлн рублей, что хоть в какой-то мере приблизило бы выполнение фундаментальной задачи.
Повышенная роль ЦБ
На третьем инструменте стоит остановиться отдельно и более подробно в силу его масштабов. Речь о дефиците федерального бюджета. По словам Ершова, именно дефицит является основанием роста, так как прибыль и рост формируются из первоначальных затрат. Во многих странах дефицит бюджета используется как инструмент роста.
Так, например, в США и Великобритании абсолютный прирост ВВП превысил абсолютный размер накопленного дефицита. Показателен и пример Японии, где прирост ВВП оказался ниже, однако мощная бюджетная поддержка обеспечила необходимый рост. По данным МВФ, Япония добилась хороших результатов в экономической активности, произведя либерализацию денежно-кредитной политики.
Кто же отвечает за формирование бюджетного дефицита в той или иной стране? Как правило, это центральный банк. В США и Японии именно нацбанки покупают госбумаги своих минфинов и проводят таким образом эмиссию национальной валюты. При этом эмиссия носит целевой характер и направляется на ипотеку, развитие малого бизнеса, программ в регионах и другие цели.
Чтобы понять это более полно, достаточно сравнить показатели денежной базы, которая приходится на гособлигации. В США это 95% от всей эмиссии, в Японии – 85%, в России – всего 5%. А ведь именно вследствие такого размещения на рынок поступают новые средства. Таким образом происходит процесс монетизации на основе национальных приоритетов развития, считает экономист.
В России сейчас уже есть возможность использования госбумаг как инструмента привлечения целевого финансирования и размещения бумаг на вторичном рынке среди инвесторов. Однако самое важное тут – роль ЦБ. Однако в России такая роль регулятора не рассматривается. А ведь без участия ЦБ невозможно финансировать бюджетные задачи без ущерба для отдельных отраслей и обеспечить повышение уровня ликвидности в экономике.
Таким образом, у России сегодня есть все возможности для более грамотного управления экономикой, обеспечения ее роста за счет внутренних механизмов. Это могло бы положительно повлиять на уровень инфляции, процентные ставки, расширить ликвидность. И, как следствие, подстегнуть экономический рост, который к тому же оказался бы подкреплен финансовыми вливаниями, которые обеспечены не ростом НДС, а сбалансированной финансовой политикой.
Подписывайтесь на канал "Царьград" в Яндекс.Дзен
и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.
Налоговая удавка для страны. НДС очень вреден экономически, но почему Москва его тщательно оберегает?
НДС — налог, целиком зачисляемый в федеральный бюджет. А вот налоги на прибыль и имущество организаций, акцизы и платежи по упрощённой системе налогообложения — все они частично или полностью идут в регионы. Таким образом, соотношение финансовых ресурсов между центром и регионами снова изменится в пользу центра. Местные власти станут ещё более зависимы от дотаций и трансфертов из Москвы.
Кто платит, тот и заказывает
Спросим: а разве это плохо? Федеральные власти помогают регионам, которым не хватает собственных доходов и которые теперь сами решают, насколько жёсткими должны быть карантинные меры, и, возможно, в ряде случаев вынуждены выбирать между защитой от вируса и финансово-экономической стабильностью. Ответ на вопрос зависит от того, с чем сравнивать. Это неплохо, если сравнивать с вариантом, когда распределение налогов между уровнями власти такое же, как сейчас, но трансфертов и дотаций нет. И это плохо, если держать в уме, что стопроцентное сосредоточение НДС и нефтегазовой ренты в федеральном бюджете – не вечный закон природы, а всего лишь политическое решение, у которого есть альтернативы.
Нефтегазовые доходы, по закону о федеральном бюджете на 2020 год, должны составить 7,5 трлн рублей. К ним относятся НДПИ и экспортные пошлины на нефть и газ, а также экспортные пошлины на нефтепродукты и пара более мелких доходных статей. Их вклад в доходную бюджета — 38%. А в расходной части важным разделом являются межбюджетные трансферты — деньги, которые передаются в региональные бюджеты. Их совокупный размер 1 трлн рублей в год.
Возможно, было бы правильнее, если бы регионы не получали деньги от центра, а, наоборот, сначала забирали эти нефтегазовые 7,5 трлн себе, делили их пропорционально населению и потом 6,5 трлн на каких-то условиях передавали федеральному правительству? Или даже не передавали, а оставили себе, взяв и соответствующие расходные полномочия? А может быть, вообще отказались бы финансировать какие-то направления государственной деятельности, передав их частной инициативе?
То же самое относится и к НДС. Сейчас этот налог единый, сложный, федеральный и со ставкой 20%. Не раз, однако, выдвигались предложения полностью или частично заменить его более простыми региональными налогами с продаж со ставкой пониже. Это нормальная практика многих федеративных государств — США, Австралии, Канады. Децентрализация бюджетной системы для России очень важна, потому что без неё нельзя устранить один из важнейших пороков нашего государственного строя. Ведь пока деньги раздаются из центра на места, сверху вниз, и ответственность будет не у власти перед подданными, а наоборот.
Исторически в любой развитой стране парламент был местом, где правительство просит деньги у избранных представителей нации. В России же, наоборот, народные избранники просят деньги у правительства. Этот парадокс комментаторы отмечали еще в 1990-е годы. С тех пор всё только усугубилось.
Иногда говорят, что ситуация не встанет с головы на ноги, пока в России нет высокого подоходного налога, который обязателен для всех и уплачивается гражданами непосредственно, а не через агента в лице работодателя. Однако в США до принятия в 1913 году Шестнадцатой поправки к Конституции такой налог вообще был запрещён. Да и сегодня средняя американская семья платит подоходный налог по ставке не более 13-14%. Тем не менее, и разделение властей, и их подотчётность избирателям, и реальная автономия штатов практикуются у американцев ещё с XVIII века.
Так что не в этом дело. Скорее уж корень зла в том, что большинство российских избирателей не знают и знать не хотят ни размера нефтегазовой ренты, ни других ключевых параметров бюджета, ни в каких пределах они могут меняться. Однако серьёзную роль играет и нежелание верхов отвечать перед нижестоящими, их стремление участвовать в бюджетном процессе в роли могущественного распределителя, а не просителя.
Любимое детище
Однако можно спросить: почему именно НДС, а не НДФЛ или налог на прибыль стал исключительным достоянием федерального бюджета? Почему именно его сделали основой основ фискальной политики? Ведь исключительная роль НДС проявлялась и раньше. Известно, что в начале нулевых годов максимальную ставку подоходного налога снизили с 40% до 13%, а налога на прибыль организаций сначала с 35% до 24% и потом до 20%. А вот ставка НДС была снижена всего лишь с 20% до 18%. И, в отличие от других налогов, потом её вернули к прежнему уровню.
Минфиновские специалисты ценят доходы от НДС за то, что те не исчезают, когда дешевеет нефть. Во время циклических спадов они не сжимаются так, как налог на прибыль организаций. НДС можно собирать без возни с домохозяйствами. Рядовые граждане плохо понимают, что это такое, и никогда не будут жаловаться, что он слишком высок.
С 1 января ставку НДС подняли с 18% до 20%, и в недавнем интервью министр финансов не высказал по этому поводу никаких сожалений. Возможно, говорит он, надо было более настойчиво добиваться, чтобы одновременно снизили ставки страховых взносов, но правильность самого повышения НДС сомнений не вызывает.
Не раз заметные фигуры в российском правительстве, например Михаил Фрадков и Аркадий Дворкович предлагали снизить ставку НДС до 13% или хотя бы до 15%. Но министры финансов Алексей Кудрин и Антон Силуанов вставали против этого стеной. Силуанов в марте 2017 года даже предлагал поднять ставку любимого налога до 22%. Кудрин же, перестав быть министром, вероятно, немного охладел к основополагающему фискальному инструменту и в 2018 году высказывался против повышения ставки, которое тогда затевалось.
Числа 18 и 20 во многом символичны. С начала 1993 по конец 2003 года в России действовала ставка НДС 20%, и это было в целом очень тяжёлое время для российского бюджета. С начала 2004 по конец 2018 года ставка составляла 18%, и время для бюджета было хорошее. А теперь снова 20% — и снова тяжёлые времена.
Противопоказан всей экономике
НДС очень вредный для экономики налог. Недаром его нет в США, а до 1954 года не было ни в одной стране мира. В Японии НДС был введён только в 1989 году, и до 2013 его ставка была равна всего 5%. Стоит ли говорить, что период японского экономического чуда был как раз до 1989 года, а 1990-е стали для Японии потерянным десятилетием. Страны Западной Европы, у которых Россия и многие другие переняли НДС, ввели его в основном в 1960-е и 1970-е. И если до 1970-х их экономика росла быстрее, чем мировая, то затем стало наоборот. Канада жила без НДС до 1991 года, Австралия — до 2000 года. Мировой опыт показывает, что и развивающиеся, и развитые страны вполне могут без него обходиться.
Более того, количество времени, которое плательщикам приходится тратить на оформление документов по НДС, в разных отраслях разное. Таким образом, этот налог создаёт дискриминацию и перекосы в экономической структуре. Масштаб этих искажений даже оценить трудно.
Хождение в цикле и по кругу
Поступления от НДС меньше, чем от других налогов, подвержены колебаниям в ходе экономического цикла. И это тоже скорее их недостаток, чем достоинство. Ведь правительству вовсе не обязательно иметь каждый год одинаковые доходы. Равномерными должны быть его расходы, а доходы могут колебаться вместе с объемом выпуска в экономике. И тогда в периоды экономического подъёма у бюджета будет профицит, во время спада — дефицит, а в долгосрочном периоде — баланс.
Читайте также: