Налог крепостных крестьян помещику в виде продуктов называется
Обновлено: 04.07.2024
Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.
Очень много разговоров о крепостном праве-но почти никто не понимает сути этого явления.Ведь по закону-да и по сути крестьяне крепились к земле,а не к помещику.Зависимость от помещика при крепостном праве выражалась в отработки "барщины"-это три дня в неделю согласно Манифест о трёхдневной барщине от 5 апреля 1797 года — законодательный акт российского императора Павла I, впервые со времени появления в России крепостного права юридически ограничивший использование крестьянского труда в пользу двора, государства и помещиков тремя днями в течение каждой недели и запрещавший принуждать крестьян к работе в воскресные дни. Манифест имел одновременно религиозное и социальное значение, поскольку запретил привлекать зависимых крестьян к работе в воскресенье (этот день предоставлялся им для отдыха и посещения церкви) и способствовал развитию самостоятельных крестьянских хозяйств. Манифест специально устанавливал, что оставшиеся три рабочих дня предназначались для работы крестьян в собственных интересах.
По сути своей, крепостное право было следствием специфики землевладения в России: аристократия получала в собственность землю за успешное исполнение воинской повинности. Крестьяне были обязаны работать на аристократа-помещика, выполняя трудовую повинность на его землях (оброк и барщина).-но не более 3х дней в неделю.
Какие права были у крепостных?
Крепостной крестьянин, в отличие от раба, сам представлял себя в суде, отвечая за свои преступления. Крепостной обладал правами частной собственности (имел своё хозяйство) и полным правом вступать в брак и заводить семью, их дети были законны и наследовали имущество, но рождались крепостными.
Позже, уже в конце XVII века появилась практика продажи, обмена или дарения крепостных стали обычным делом, у государства не было ни необходимости, ни желания ей препятствовать.
Тем не менее, законодательство защищало крепостных от чрезмерной жестокости помещика и привлекало их к ответственности за убийства и изувечение крестьян.
Печально знаменитая Салтычиха (Дарья Николаевна Салтыкова) была приговорена к пожизненному заключению в монастыре за убийства десятков крепостных, капитан Иван Турбин за убийство беглой крестьянской девушки был отправлен на каторгу — примеров действительно много.
Но, к сожалению, крепостным постоянно доводилось терпеть суровые наказания в виде порки и избиений. Более того, с 1760 года помещики получили право ссылать крестьян в Сибирь, а с 1765 года — на каторгу. Ситуация несколько улучшилась в XIX веке. С подписанием в 1803 году Александром I Указа о вольных хлебопашцах крестьяне получили право выкупиться из крепости и купить землю.
В трудные времена, закон обязывал помещиков поддерживать своих крестьян. Помещикам было выгодно поощрять предпринимательскую деятельность крепостных: чем богаче становился крестьянин, тем больший оброк он платил своему барину. Поэтому помещики давали крепостным ссуды, отпускали на промысел. Некоторые крестьяне становились весьма богатыми людьми.
Можно ли отождествлять рабство и крепостное право?
Отвечаю на этот вопрос- 100% НЕЛЬЗЯ.Объединяющим фактором являлся факт ограничения свободы человека.
Но жизнь крестьянина существенно отличалась от жизни раба: он имел права и некоторую свободу выбора, пусть и ограниченную.
Фактически, можно увидеть тенденцию вытеснению института рабства крепостным правом, на примере отечественной и европейской.
Нормативные акты
Первым нормативным актом регламентировавшим отношения между помещиками и крепостными крестьянами, было Соборное уложение, принятое в 1649 году Земским собором. Несмотря на то, что в статьях этого свода законов отчётливо прослеживалась низкая степень правовой защищённости крестьян по сравнению с землевладельцами, он признавал некоторые неправомерные действия феодалов преступлениями, за которые полагалось наказание.
Помещик, несмотря на своё главенствующее положение, должен был придерживаться ряда правил.
Согласно тексту 94 статьи X главы Уложения каждый зависимый человек обладал гражданским правом, защищавшим его личность от бесчестия. Каждый помещик, в случае нарушении этой нормы, то есть за оскорбление крепостного был обязан выплатить потерпевшему штраф в размере 1 рубля. К слову величина этой выплаты была смехотворной по сравнению с теми суммами, которыми феодалы откупались за унижение людей из других более привилегированных сословий, нежели крестьянство.
Создатели Соборного уложения не упустили из виду и ответственность помещиков за убийство прикреплённых к их владениям людей. В 71 статье XXI главы зафиксировано, что при непреднамеренном лишении жизни крестьянина, хозяин мог подвергнуться тюремному заключению. В случае непредумышленного убийства чужого крестьянина, феодал был обязан восполнить потерю, отдав его владельцу своего лучшего крепостного вместе со всем его имуществом и семьёй, выплатить все задолженности убитого, и быть привлеченным к уголовной ответственности за преступление.
Если же убийство крестьянина признавалось намеренным, то землевладельцу грозила смертная казнь.
Гуманистически настроенная Елизавета Петровна наложила мораторий на смертную казнь, и как следствие дворян-крестьяноубийц после осуждения клеймили и отправляли на каторгу. Позже Екатерина II поручила заниматься крестьянскими делами специально уполномоченному органу, наказав генерал-губернаторам строго следить за наказанием помещиков-самодуров.
При Александре I в 1817 году появился указ, по которому землевладельцы, уличённые в превышении своих властных полномочий над крестьянами, предавались суду, а их имения переходили под опеку государственной казны. В период с 1834 по 1845 годы по этому закону к суду было привлечено 2838 помещика, из которых 630 человек получили реальные сроки заключения.
Права крепостных
По мнению историка Бориса Миронова, крепостные крестьяне имели не только юридическое право пожаловаться на неправомерные действия помещика, но и активно пользовались этой возможностью.
Крестьяне могли поодиночке или коллективно восстать против барина и написать челобитную о его жестоком обращении с ними, которая становилась основанием для инициирования расследования. Зависимые люди могли выступать истцами и свидетелями на судебных заседаниях, и давать показания против помещиков. И, несмотря на то, что судьи, всячески пытались смягчить приговор обвиняемым представителям высших сословий, далеко не всем хозяевам удавалось избежать законного наказания. Согласно статистике к середине XIX в. число убийств крестьян, совершённых землевладельцами, практически сошло на нет, хотя в прежние времена наблюдалось довольно часто.
С разрешения барина предприимчивые крепостные могли беспрепятственно заниматься развитием собственного дела, выплачивая хозяину оговорённый процент с дохода. Встав прочно на ноги, эти люди, уже сами становились владельцами крепостных крестьян, а позже с согласия помещика могли выкупиться и перейти в более высокое сословие.
С конца XVIII века ограничения на деятельность крепостных снялись, а в начале XIX века им разрешили открывать лавки, заниматься торговлей (сначала розничной, а потом и оптовой) и устраивать мануфактуры.
В России появилась особая группа торгующих крестьян, многие из которых разбогатели и стали миллионерами. Они откупались от помещиков, переходили в другие сословия и часто давали стране целые династии купцов, предпринимателей и меценатов.
Среди подобных личностей можно назвать бывшего крепостного графа Шереметева, Петра Гарелина, который, получив свободу, основал ситцевую фабрику и стал владельцем села Спасское с сотнями зависимых крестьян.
Сын крепостного -крепостной Никита Демидович Антуфьев работал среди тульских оружейников и был искусным мастером. Его знания отметил Пётр I и отправил кузнеца на Урал для строительства металлоплавильного производства — стране было нужно оружие.
Количество заводов и оружейных мастерских на Урале росло, с ними росло богатство семьи Демидовых, получивших фамилию по имени крепостного деда. Попасть в список богатейших людей Никите Демидовичу помешала безграмотность. В XIX веке род Демидовых отошёл от предпринимательства и влился в ряды европейской аристократии.
Пётр Елисеев был крепостным графа Николая Шереметева, занимался огородничеством, к 36 годам сумел сколотить небольшое состояние. Как пишет историк Алла Краско, обрести свободу и богатство ему помог счастливый случай: в 1812 году граф устраивал рождественский вечер, и гости были изумлены, когда им подали свежую землянику.
Удивленный граф пообещал выполнить любую просьбу садовника, и Елисеев попросил вольную для себя и близких. Тот час же перебравшись в Петербург, он занялся мелочной торговлей, к осени открыл лавку, где стал продавать вина, фрукты, чай, кофе, и вскоре записался в купцы.
Камнерез Пётр Губонин был крепостным у помещиков Бибиковых. В 20 лет стал десятником на строительстве Брестского шоссе, затем облицовывал камнем цоколь Исаакиевского собора и московские набережные.
Заработав денег, купил вольную, стал купцом и приобрел каменоломню в Котельниках, начал делать жернова, точила, ступени. В 1866 году вместе с другими подрядчиками получил заказ на строительство Орловско-Витебской железной дороги длиной в 488 верст.
С его участием были построены дороги Москва–Брест, Балтийская, Лозово–Севатосполь, Уральская горнозаводская, Оренбургская. Его называли дорожным королем и о его миллионах ходили невероятные слухи. Свой капитал он пускал в дело и занимался благотворительностью, но любил и посорить деньгами.
Абрикосовы владели магазинами, кондитерскими и поставляли лакомства ко двору императора. Между прочим, красивые коробки для конфет и обертки были придуманы Абрикосовым.
Фамилии фабрикантов и купцов из крепостных, можно перечислять долго: тут и Третьяковы, и Мамонтовы, и Бахрушины, и Прохоровы, в каждой губернии счет шёл на десятки.
Размеры земельных наделов крестьян зависели прежде всего от общего количества земли в том или другом владении и от размеров той ее части, которая отдавалась в пользование крестьянам.
. П Волынский предписывал (в конце первой четверти 18 в.) своему дворецкому, чтобы крестьянский надел был не менее 2 дес. в поле на душу И. Т. Посошков считал нормальным приблизительно такой же надел .
Так, наивысший надел у крестьян Свенского монастыря равнялся 1,5 десятины в поле на душу; в других владениях того же монастыря он доходил до 0,3 десятины
Наделы у государственных крестьян бывали и меньше. Так, во владении крестьян Устюжского и Сольвычегодского уездов во второй половине 18 в. находилось от 0,75 до десятины в трех полях на душу.
Было ли крепостное право похоже на американское рабовладение? Не совсем. Закон формально (но далеко не всегда на практике) защищал крепостных от чрезмерных поборов и насилия владельца. Крепостные, в отличие от рабов, которые находились в полной личной собственности владельца, содержали себя сами, отдавая часть своего дохода — деньгами или продуктами — владельцам земли, к которой были прикреплены.
В случае неумышленного убийства (в драке) дворянин подвергался тюремному заключению до специального распоряжения царя. При предумышленном убийстве крестьянина виновного казнили, независимо от социального происхождения. В правление Елизаветы Петровны, когда смертная казнь в России была фактически отменена, дворян, виновных в смерти своих крестьян, обычно отправляли на каторгу
Послушайте историка Пыжикова, к сожалению покойного
В 1989 году окончил исторический факультет Московского областного педагогического института имени Н. К. Крупской[2][3]. Во время учёбы был одним из ведущих студентов, получал Ленинскую стипендию. В 1987 году вступил в КПСС
Был младшим научным сотрудником отдела истории КПСС Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС[6].
Был заместителем директора Института социально-политических исследований РАН[2].
ЧУДО психоанализа: заработать на модных профессиях не прочь даже бывший священник
"Деньги есть - заходи погреться": новая услуга в Сургуте от МТС
Когда инстинкт самосохранения отсутствует, а праздника очень хочется!
17 пушистых несчастных случая, которые заставили людей взять в руки камеру
Крепкие звездные пары, которые живут в браке долго и счастливо
В Канаде коты "захватили" стоящую на земле спутниковую тарелку
Кошка-химера с двумя "лицами" стала звездой интернета
В Амстердаме протестную демонстрацию разгоняли водометами и служебными собаками
Три истории, которые заставляют верить в человеческое добро
Заброшенный военный бункер командного пункта и подземного госпиталя с редкими моделями гермодверей
Кто такая Салли Менке и почему многие культовые режиссеры верны своим монтажерам
Что представляет собой одна из самых больших команд молодежи
Преступления, которые не заметило МВД в новогоднюю ночь
Телеведущая-маори вышла в эфир с традиционным тату на лице
Надпись на авто заставила соседей и пользователей Сети экспериментировать с ударением
Москвичка спасла брошенного и замерзавшего лабрадора
Египетский курорт накрыл небывалый град и снегопад
Студентка спрятала кота в парте и пушистый шпион собрал миллионы лайков
"Опять власть меняется": тест по фильму "Свадьба в Малиновке"
"Пенсии выдавали одной купюрой на подъезд": 30 лет назад Егор Гайдар запустил в стране "шоковую.
17 человек, которые смогли побороть свою алкогольную зависимость
Похищенный более 30 лет назад мужчина воссоединился со своей семьей
Прописка для детей с 1 июля будет доступна через Госуслуги
Жириновский рассказал о новом требовании для кандидатов в президенты
Визажист из Сербии Стефан Суботич буквально рисует женщинам новые лица
Фильмы, от которых студии отказались из-за их дороговизны
Психолог поделилась, когда безопасно развенчать детям миф про Деда Мороза
"Ну давай, бери!" - в Одессе женщина заставила трехлетнего сына выпить водку
Галантный житель Урала вырвал дверь подъезда, в которую въехала женщина, перепутав педали
Ксения Собчак показала "честное" фото утром 1 января и запустила флешмоб
"Дешевые и никудышные": что нашли под ёлочкой депутаты Госдумы
17 случаев, когда предметы выдали себя за что-то другое
Великий и могучий: русизмы, перекочевавшие в иностранные языки
В Москве произошла массовая драка из-за бутылки коньяка
Эксперимент на честность в советской столовой: каков был результат?
Игры, которые были популярны в России в разное время, но впоследствии вышли из детского обихода
Большинство современных россиян до сих пор убеждены, что крепостная зависимость крестьян в России была ничем иным, как юридически закрепленным рабством, частной собственностью на людей. Однако, русские крепостные крестьяне не только не были рабами помещиков, но и не ощущали себя таковыми.
1. Либеральный черный миф о крепостном праве
150-летняя годовщина отмены крепостного права или, правильнее сказать, крепостной зависимости крестьян в России – хороший повод для того, чтоб поговорить об этом социально-экономическом институте дореволюционной России спокойно, без пристрастных обвинений и идеологических ярлыков. Ведь трудно найти другой такой феномен российской цивилизации, восприятие которого было так сильно идеологизировано и мифологизировано. При упоминании крепостничества сразу перед глазами возникает картинка: помещик, продающий своих крестьян или проигрывающий их в карты, заставляющий крепостную – молодую мать выкармливать своим молоком щенят, забивающий до смерти крестьян и крестьянок. Российским либералам – и дореволюционным и послереволюционным, марксистским — удалось внедрить в общественное сознание отождествление крепостной зависимости крестьян и рабства крестьян, то есть существования их на правах частной собственности помещиков. Немалую роль в этом сыграла классическая русская литература, создаваемая дворянами – представителями высшего европеизированного сословия России, которые неоднократно назвали крепостных рабами в своих поэмах, повестях, памфлетах.
Конечно, это было лишь метафорой. Как помещики, управляющими крепостными, они прекрасно знали, в чем правовое различие русских крепостных крестьян и, скажем, американских негров. Но поэтам и писателям вообще свойственно употреблять слова не в точном смысле, а в смысле переносном… Когда же употребленное так слово перекочевывает в публицистическую статью определенного политического направления, а затем после победы этого направления – и в учебник истории, то мы и получаем господство в общественном сознании убогого стереотипа.
На деле с крепостным правом не все так просто и в исторической реальности оно вовсе не совпадало с тем черным мифом о нем, который создала либеральная интеллигенция. Попробуем же с этим разобраться.
2. Крепостное право в Московской Руси
Государственные обязанности в Московском царстве разделялись на два вида – служба и тягло, соответственно, сословия разделялись на служилые и тягловые. Служилые, как явствует из названия, служили государю, то есть находились в его распоряжении как солдаты и офицеры армии, построенной на манер ополчения или как государственные чиновники, собирающие налоги, следящие за порядком и т.д. Таковы были бояре и дворяне. Тягловые сословия были освобождены от государевой службы (прежде всего, от воинской повинности), но зато платили тягло – денежный или натуральный налог в пользу государства. Таковы были купцы, ремесленники и крестьяне. Представители тягловых сословий были лично свободными людьми и ни в коем случае не были схожи с холопами. На холопов, как уже говорилось, обязанность платить тягло не распространялось.
Однако уже в середине XVII века государство выпускает ряд указов, которые прикрепляют крестьян к определенному участку земли (поместью) и его владельцу (но не как к личности, а как к заменяемому представителю государства), а также к наличному сословию (то есть запрещают переход крестьян в другие сословия). Фактически это и было закрепощением крестьян. При этом закрепощение было для многих крестьян не превращением в рабов, а наоборот спасением от перспективы превратиться в раба. Как отмечал В.О.Ключевский, не могущие выплатить ссуду крестьяне до введения крепостного права превращались в кабальных холопов, то есть долговых рабов землевладельцев, теперь же их запрещалось переводить в сословие холопов. Конечно, государство руководствовалось не гуманистическими принципами, а экономической выгодой, холопы по закону не платили налоги государству, и увеличение их числа было нежелательным.
Окончательно крепостная зависимость крестьян была утверждена по соборному уложению 1649 года при царе Алексее Михайловиче. Положение крестьян стали характеризовать как крестьянскую вечную безвыходность, то есть невозможность выйти из своего сословия. Крестьяне были обязаны пожизненно находиться на земле определенного помещика и отдавать ему часть результатов своего труда. То же самое касалось и членов их семей – жен и детей.
Однако было бы неправильным утверждать, что с установлением крепостной зависимости крестьян, они превращались в холопов своего помещика, то есть в принадлежащих ему рабов. Как уже говорилось, крестьяне не были и не могли даже считаться помещичьими холопами хотя бы потому, что они должны были платить тягло (от чего холопы были освобождены). Крепостные крестьяне принадлежали не помещику как определенной личности, а государству, и прикреплены были не к нему лично, а к земле, которой он распоряжался. Помещик мог пользоваться лишь частью результатов их труда, и то не потому, что он был их владельцем, а потому что он был представителем государства.
Тут мы должны внести разъяснение относительно поместной системы, которая господствовала в Московском царстве. В советский период в российской истории господствовал вульгарно-марксистский подход, который объявлял Московское царство феодальным государством и, таким образом, отрицал существенное различие между западным феодалом и помещиком в допетровской Руси [iii]. Однако, западный феодал был частным собственником земли и как таковой распоряжался на ней самостоятельно, не завися даже от короля. Так же он распоряжался и своими крепостными, которые на средневековом Западе, действительно, были почти рабами. Тогда как помещик в Московской Руси был лишь распорядителем государственной собственности на условиях службы государю. Причем, как пишет В.О. Ключевский, поместье, то есть государственная земля с прикрепленными к ней крестьянами – это даже не столько дар за службу (иначе оно было бы собственностью помещика, как на Западе) сколько средство осуществлять эту службу. Помещик мог получать часть результатов труда крестьян выделенного ему в распоряжение поместья, но это была своего рода плата за воинскую службу государю и за выполнение обязанностей представителя государства перед крестьянами. В обязанности помещику вменялось следить за выплатами налогов его крестьянами, за их, как мы бы сейчас сказали, трудовой дисциплиной, за порядком в сельском обществе, а также защищать их от набегов разбойников и т.д. Причем владение землей и крестьянами было временным, обыкновенно пожизненным. После смерти помещика, поместье возвращалось в казну и вновь распределялось между служилыми людьми и не обязательно оно доставалось родственникам помещика (хотя чем дальше, тем чаще было именно так, и в конце концов поместное землевладение стало мало отличаться от частной собственности на землю, однако произошло это только в XVIII веке).
Подлинными владельцами земель с крестьянами были лишь вотчинники — бояре, которые получили имения по наследству, — и именно они были похожи на западных феодалов. Но, начиная с XVI века, их права на землю также начинают урезаться со стороны царя. Так, рядом указов затруднена была продажа ими своих земель, созданы юридические основания для отдачи вотчины в казну после смерти бездетного вотчинника и уже распределение его по поместному принципу. Служилое московское государство делало все, чтоб подавить начала феодализма как строя, основанного на частной собственности на землю. Да и собственность на землю у вотчинников не распространялась у них на крепостных крестьян.
Еще более благополучным было положение государственных крестьян, принадлежащих непосредственно к государству и не прикрепленных к определенному помещику (их называли черносошными). Они тоже считались крепостными, потому что не имели права переселяться с места постоянного жительства, были прикреплены к земле (хотя могли временно покидать постоянное место жительства, отправляясь на промыслы) и к живущей на этой земле сельской общине и не могли переходить в другие сословия. Но при этом они были лично свободными, обладали собственностью, сами выступали свидетелями в судах (за владельческих крепостных в суде выступал их помещик) и даже выбирали представителей в сословные органы управления (например, на Земский собор). Все их обязанности сводились к выплате тягла в пользу государства.
Причем, англичанин знал, о чем говорил, когда указывал на рабское состояние простолюдинов Запада. Действительно, на Западе в ту же эпоху рабство официально существовало и процветало (в Великобритании рабство было отменено лишь в 1807 году, а в Северной Америке – в 1863-х году). Во время правления царя Иоанна Грозного в России, в Великобритании крестьяне, согнанные со своих земель в ходе огораживаний легко превращались в рабов в работных домах и даже на галерах. Их положение было куда более тяжелым, чем положение их современников – русских крестьян, которые по закону могли рассчитывать на помощь во время голода и законом же были ограждены от своеволия помещика (не говоря уже о положении государственных или церковных крепостных крестьян). В эпоху становления капитализма в Англии бедняков и их детей за бедность запирали в работные дома, а рабочие на мануфактурах находились в таком состоянии, что им и рабы бы не позавидовали.
3. Превращение крепостных в рабов в Петербургской империи
С реформами Петра Первого на крестьян легла воинская повинность, они стали обязаны поставлять государству рекрутов от определенного количества дворов (чего раньше никогда не было, в Московской Руси воинская служба была лишь обязанностью дворян). Холопов обязали платить государственные подушные налоги, как и крепостных крестьян, тем самым, уничтожив различие между холопами и крепостными. Причем, было бы неправильно говорить, что Петр сделал крепостных холопами, скорее, наоборот, он сделал холопов крепостными, распространив на них как обязанности крепостных (выплата тягла), так и права (например, право на жизнь или на обращение в суд). Таким образом, закрепостив холопов, Петр освободил их из рабства.
Как видим, Петр все-таки не вполне был европейцем. Он использовал для модернизации страны исконные русские институты служилого государства и даже ужесточил их. Вместе с тем Петр же и заложил основы для их разрушение в ближайшем будущем. Поместная система при нем стала заменяться системой пожалований, когда за заслуги перед государем дворянам и их потомках жаловали земли и крепостных с правом наследовать, покупать, продавать, передавать в дар, чего ранее помещики были лишены по закону ]]> 5 ]]> . При преемниках Петра это привело к тому, что постепенно крепостные превратились из государственных тяглецов в самых настоящих рабов. Причин такой эволюции было две: приход на место правил русского служилого государства западной системы сословий, где права высшего сословия – аристократии не зависят от службы, и приход на место поместного землевладения в России — частной собственности на землю. Обе причины укладывались в тенденции распространения в России западного влияния, начатого реформами Петра.
4. Свобода дворян и свобода крестьян
Между прочим, существовала определенная закономерность между степенью западничества того или иного русского императора и положением крепостных. При императорах и императрицах, которые слыли обожателями Запада и его порядков (как Екатерина, которая даже переписывалась с Дидро), крепостные становились настоящими рабами – бесправными и забитыми. При императорах же, ориентированных на сохранение русской самобытности в государственных делах, напротив, участь крепостных улучшалась, а вот на дворян ложились определенные обязанности. Так, Николай Первый, которого у нас в свое время не уставали клеймить как реакционера и крепостника, выпустил ряд указов, которые существенно смягчили положение крепостных: в 1833 было запрещено продавать людей отдельно от их семейств, в 1841 — покупать крепостных без земли всем не имеющим населённых имений, в 1843 — запрещено покупать крестьян безземельным дворянами. Николай Первый запретил помещикам ссылать на каторгу крестьян, разрешил крестьянам выкупаться из продаваемых имений. Он прекратил практику раздач крепостных душ дворянам за их услуги государю; впервые в истории России крепостные помещичьи крестьяне стали составлять меньшинство. Николай Павлович реализовал разработанную графом Киселевым реформу, касающуюся государственных крепостных: всем государственным крестьянам были выделены собственные наделы земли и участки леса, а также повсеместно были учреждены вспомогательные кассы и хлебные магазины, которые оказывали крестьянам помощь денежными ссудами и зерном в случае неурожая. Напротив, помещики при Николае Первом снова стали преследоваться по закону в случае их жестокого обращения с крепостными: к концу царствования Николая около 200 имений были арестованы и отобраны у помещиков по жалобам крестьян. Ключевский писал, что при Николае Первом крестьяне перестали быть собственностью помещика и вновь стали подданными государства. Иначе говоря, Николай снова закрепостил крестьян, а это значит в определенной степени освободил их от своеволия дворян.
Если выражаться метафорически, то свобода дворян и свобода крестьян были подобны уровням воды в двух рукавах сообщающихся сосудах: увеличение свободы дворян приводило к закабалению крестьян, подчинение дворян закону смягчало участь крестьян. Полная же свобода тех и других была просто утопией. Освобождение крестьян в период с 1861 по 1906 год (а ведь по реформе Александра Второго крестьяне освободились только от зависимости от помещика, но не от зависимости от крестьянской общины, от последней их освободила лишь реформа Столыпина) привела к маргинализации и дворянства и крестьянства. Дворяне, разоряясь стали растворяться в сословии мещан, крестьяне, получив возможность освободиться от власти помещика и общины, пролетаризировались. Чем все это окончилось напоминать не надо.
Да и сейчас после либерального хаоса 1990-х наблюдаются тенденции к определенному, хотя и весьма умеренному, закрепощению и наложению тягла на население. В 1861 году была отменена не крепостная зависимость – как видим, таковая с регулярностью возникает в истории России — было отменено рабство крестьян, учрежденное либеральными и западническими правителями России.
[ii] положение холопа в Московской Руси существенно отличалось от положения раба в тот же период на Западе. Среди холопов были, например, докладные холопы, которые заведовали хозяйством дворянина, стояли не только над другими холопами, но и над крестьянами. Некоторые холопы имели имущество, деньги и даже своих собственных холопов (хотя, безусловно, большинство холопов были разнорабочими и слугами и занимались тяжелым трудом). То обстоятельство, что холопы были освобождены от государственных повинностей, прежде всего выплаты налогов, делало их положение даже привлекательным, по крайней мере закон XVII века запрещает крестьянам и дворянам переходить в холопство ради того, чтоб избежать государственных повинностей (значит, желающие все же были!). Значительную часть холопов составляли временные, которые становились холопами добровольно, на определенных условиях (например, продавали себя за ссуду с процентами) и на строго оговоренный срок (до того, как отработают долг или вернут деньги).
[iii] и это несмотря на то, что даже в ранних трудах В.И. Ленина строй Московского царства определялся как азиатский способ производства, что гораздо ближе к истине, этот строй больше напоминал устройство древнего Египта или средневековой Турции, чем западный феодализм
- Н. А. Благовещенский. Четвертное право. М. 1899.
1. Государственное крестьянство и его категории
Казённые крестьяне назывались еще и государственными крестьянами. Это было большое сообщество, которые, как и помещичьи крестьяне, работали на земле, но не были отданы помещикам, а сохранили прямые отношения с государством. Государственные крестьяне находились в существенно лучшем положении, чем крестьяне помещичьи, хотя мы не раз встретим утверждения, что их положение тоже было тяжёлым, и оно, безусловно, было таковым, но характерно, что частновладельческие крестьяне постоянно стремились перейти в положение государственных.
Собственно говоря, желание свободы, которое имели крепостные, и о котором не раз писал Николаю Павловичу граф Бенкендорф в 1820-1830 годы, было не желанием свободы вообще, и тем более не желанием свободы политической, о которой неграмотные крестьяне имели самое скромное представление, а именно стремлением перейти в категорию государственных крестьян.
Но при этом лично свободные крестьяне были прикреплены к земле. Земля считалась принадлежащей не им, а государству, и поэтому они, во-первых, только с определёнными оговорками могли продавать, покупать, отдавать в залог землю и, во-вторых, работая на этой земле, они были обязаны нести определённые подати и повинности, то есть часть своих сил отдавать государству.
Особенно много черносошных крестьян было на Русском Севере и в Сибири. Русский Север или Поморье, охватывающее территорию тогдашней Архангелогородской, потом Архангельской губернии (ныне Архангельская область, выделенная из неё северная часть Карелии и Мурманская область), называлось Голубой Русью. Это был исторический центр черносошных земель. Также — Вологодская губерния, Олонецкая губерния и практически весь Урал и Сибирь.
Карта Архангельской, Вологодской и Олонецкой губерний,
Подробный атлас Российской империи, Н. И. Зуев., 1860 г.
Вторая группа, составлявшая сословие государственных крестьян, — это бывшие церковные крестьяне. Дело в том, что после государства церковь была вторым крупнейшим землевладельцем, возможно даже равным государству по количеству принадлежавшей ей земли. В XV—XVII веках патриаршая, митрополичьи, архиепископские и епископские кафедры, а также многие крупные монастыри владели большим количеством крестьян. Примерно треть всех частновладельческих крестьян в стране к концу XVII века находилась в руках церкви. Значительная часть церковных крестьян в XVII веке принадлежала главным храмам Москвы, Владимира и некоторых других городов. У храмов были свои населённые имения.
К концу XVII — началу XVIII века положение церковных крестьян ничем не отличалось от положения частновладельческих помещичьих крепостных. Они были обложены отнюдь не милостиво тяжелыми барщинами и оброками. Их образование было очень слабым, и вообще жизнь церковных крепостных была тяжёлой. Кстати говоря, это был один из аргументов Екатерины в пользу секуляризации церковных имуществ, может быть, фальшивый, а, может быть, и не совсем, ведь в молодости Екатерина была склонна проявлять человеколюбие, характерное для Европы XVIII века.
Церковные крестьяне были лично несвободны. На них могли возлагать тягло достаточно произвольно, и формально эти тягла не определялись, всё зависело только от человеколюбия управляющего или настоятеля монастыря. Но человеколюбия, как правило, было немного.
Однако после перехода в Казённое ведомство к церковным крестьянам вернулась личная свобода, они были уравнены в правах с черносошными крестьянами. Они были привязаны к земле, несли государственные повинности, вместо барщины на монастырь платили денежные оброки и, как и государственные крестьяне, несли некоторые натуральные повинности (строительство дорог, строительство пристаней и так далее). К концу XVIII века экономические крестьяне слились с государственными крестьянами.
Особую группу государственных крестьян составляли сибирские пашенные крестьяне. Ради освоения Сибири людям разных сословий, и городским мещанам, и даже обедневшим дворянам, но в первую очередь государственным крестьянам, было разрешено переезжать в Сибирь и получать там в собственность землю, с которой они могли жить и торговать.
Гидрографическая и орографическая карта Сибири, Подробный атлас Российской империи,
Н. И. Зуев., 1860 г.
В качестве уплаты за свою землю, они должны были обрабатывать ещё и казённое поле — рук в Сибири не хватало. С казённого поля сибирские пашенные крестьяне ничего уже не имели, с него брался продуктовый оброк — так называемый отсыпной хлеб, то есть зерно, которое вымолачивалось и отдавалось государству. Кроме того, существовала десятинная государева пашня — 1/10 часть своей земли была государственной пашней, которую надо было обработать. Это был уже просто налог трудом. С 1769 года натуральный оброк для сибирских пашенных крестьян был заменён денежной выплатой. По первой ревизии (1719 года, то есть в царствование Петра I) им полагалось платить подушную подать в 71,5 копейки, а к концу царствования Александра она возросла более чем в десять раз и составила 7,5-10 рублей ассигнациями.
Для того, чтобы защищать эти оборонные линии, необходимы были военные поселения. Людей для службы здесь нанимали, им платили. Часто на засечные линии приезжали селиться выходцы из небогатых дворян и государственные крестьяне. Последние имели право, как и дворяне, владеть крестьянами.
Но постепенно границы государства раздвигались (Россия, как вы знаете, имела тенденцию к росту), и эти засечные линии — Белгородская, Тульская — остались глубоко в тылу.
Территориальный рост Российской империи. От Иоанна Грозного до Николая II,
издание А.А. Ильина, 1898 г.
Военные функции жителей этих земель стали никому не нужны, но сами люди остались. Землю они уже получили, дворы построили, детям и внукам имущество передали. У кое-кого из них были крестьяне. Но количество крестьян у однодворцев было небольшим. В 1830 году, во времена, когда однодворцы свои военные функции уже, естественно, не выполняли, миллион однодворцев (а их был именно миллион) владел только одиннадцатью тысячами крепостных.
Итак, однодворцы размещались именно в тех губерниях, где когда-то были засеки: Тульская, Белгородская, Смоленская, Воронежская, Курская, Орловская, Брянская, Тамбовская, Пензенская и Рязанская.
Итак, однодворцы могли иметь крестьян. В отличие от всех остальных крестьян, и государственных, и частновладельческих, они не могли подвергаться телесным наказаниям. И уже в конце XVII века они имели фамилии, тогда как фамилии большинства крестьян появились только во второй половине XVIII века. Даже шляхта Украины и Белоруссии, которая не смогла доказать своего дворянства, также причислялась к однодворцам, но в отличие от других однодворцев, не должна была подвергаться рекрутскому набору. То есть тот рекрутский набор солдат, который с Петра I стал нормой и который распространялся на однодворцев, на шляхту однодворцев Украины и Белоруссии не распространялся. Также украинские и белорусские бывшие шляхтичи сохраняли право доискиваться своего дворянства и, если доискивались, то, естественно, переходили в дворянское сословие с его привилегиями.
Поскольку детей рождалось много и однодворческие деревни переполнялись, то с согласия однодворцев, и только с их согласия, их переселяли на новые земли в Поволжье, Сибирь, где они сохраняли свой статус. Когда была присоединена Бессарабия, то мазылы и рупташи - сословия, которые находились между бессарабским боярством и простыми крестьянами, с 1847 года тоже были причислены к однодворцам.
Сами однодворцы не просто считали себя дворянами, но часто даже аристократами, но обедневшими и разорившимися. У многих из них в избах хранились старинные грамоты о даровании им дворянства. Эта была такая же большая святыня, как и семейные иконы.
Однодворец работал сам. Он был обычным крестьянином, но помнившим, что он был князем или дворянином, и потому очень высоко себя державшим.
Вы видите, однодворцы — это особое сословие, о котором, кстати, не так много известно, хотя сейчас уже появились специальные работы, посвящённые этим людям. Я напомню, что сословие однодворцев насчитывало миллион человек, и если учесть, что во всей николаевской России население составляло около семидесяти миллионов, то можно сделать вывод — однодворцы занимали довольно большой сегмент общества.
Пётр I специальными указами требовал не учить однодворцев грамоте и счёту, чтобы лишить их дворянских амбиций. Эти люди были нужны как налоговое податное население и как рекруты в армию, тем более что в армии они ценились, поскольку имели традицию воинского служения. Но всё же, несмотря на эти требования Петра, которые, кстати, показывают, что неграмотность русских людей вовсе не случайная вещь, а, начиная с Петра Великого, сознательная политика имперского правительства, грамотность среди однодворцев была существенно более высокой, чем среди остальных категорий крестьян. Детей грамоте учили сами родители, а также нанятые дьячки или бродячие грамотеи. Но учились грамоте дети, конечно, туго. Существовала традиция — после того, как учитель помог освоить и научил мальчика или девочку читать очередную книгу, например, Псалтырь, то переход к следующей книге всегда отмечался так называемыми деньгами на кашу. Родители ребёнка выносили учителю котёл каши и сверху сыпали монеты (как правило, конечно, медные).
Как я уже сказал, однодворцы по численности занимали значительный сегмент в обществе. В одной Орловской губернии в 1830-х годах их проживало до ста пятидесяти тысяч. И вообще, несмотря на то, что государи передавали часть государственных крестьян в частные владения, численность государственных крестьян росла. И происходило это по двум следующим причинам.
Одна из них заключалась в характерной русской двойственности. Государство поощряло бегство частновладельческих крестьян, и в случае, если помещики беглых не отыскивали, делало вид, что это новые люди и давало им статус государственных крестьян, обычно поселяя на новые недавно освоенные земли в Сибирь, в Заволжье, на Алтай. А вторая причина была более социальной. Поскольку уровень жизни государственных крестьян был тоже, конечно, не блестящий, но выше, чем у частновладельческих, то и детская смертность среди них была намного ниже. Соответственно, численность государственных крестьян увеличивалась быстрее, чем частновладельческих. Относительная численность государственных крестьян на момент переписи 1724 года составляла 19% населения, а к переписи в 1858 году государственные крестьяне составляли уже 45% населения на территории, охваченной той самой первой ревизией 1724 года. Одновременно относительная численность крепостных уменьшилась с 63% в 1724 году до 35% в 1858 году.
Конечно, существовала ещё и третья причина роста численности государственных крестьян — выкуп разорившихся имений. Когда помещик разорялся, он закладывал имение в банк, надеясь выкупить его потом, а когда не мог этого сделать, имение секвестировалось и поступало государству, а его частновладельческие крестьяне становились крестьянами государственными. Соответственно, их права расширялись, и помещичьи крестьяне всегда завидовали этим счастливчикам.
Казённые крестьяне и земли, на которых они жили, при Александре I и Николае Павловиче находились в распоряжении Департамента государственных имуществ в составе Министерства финансов. И неслучайно. Крестьяне рассматривались только как рентодатели, только как источник государственного дохода, так же как рудники, леса и другие природные угодья, которые приносили прибыль.
2. Самоуправление крестьян
Все русские крестьяне, независимо от того, какие они были, частновладельческие или государственные, имели самоуправление. Это были не бесправные картофелины в мешке. Это были организованные и имеющие возможность самим решать свои проблемы, люди. Другое дело, что в деревнях частновладельческих крепостных помещик, особенно если это был мелкопоместный владелец крестьян, часто вмешивался в их жизнь, в решения их сходов. А если это был какой-нибудь вельможа, который жил в Петербурге или за границей, то крестьяне даже в частновладельческой деревне чувствовали себя лучше, хотя, конечно, их часто обирали тяжёлыми оброками и изнуряли барщиной, и они не имели права сами определять себе размер барщины и оброка. Борьба за так называемые инвентари, то есть за чётко определённое количество трудов и средств, которые крестьянин должен отдать помещику, как вы помните по предшествующей лекции, была одной из главных форм борьбы, если не самих крестьян, то радетелей крестьянской жизни, тех образованных людей, тех чиновников, которые действительно хотели блага крестьянам.
Итак, помещик мог забрать у крестьян всё, он мог даже определить их себе дворовыми, а всю их землю взять себе под распашку, продать другому помещику и так далее. Но если он так не делал, если он не вмешивался в жизнь крестьян, то крестьянский мирской сход сам принимал решения о своих проблемах: кому какая земля принадлежит или какие земли находятся в общем владении (в основном, это были земли для выпаса скота, часто лес и какие-то охотничьи угодья, важные для крестьян).
Читайте также: