Административно правовая деятельность налоговых органов

Обновлено: 24.04.2024

Судебные доктрины и практика давно стали привычной частью регуляторного пейзажа в отечественном налогообложении (и не только в нем, разумеется). Каждому налоговому специалисту известно практически наизусть Постановление Пленума ВАС РФ № 53 от 12.10.2006, которое применяется не только вместе с нормами Кодекса, но зачастую вместо них, что лишь подтверждает высокую значимость судебных доктрин и концепций. Особенно это актуально в пограничных ситуациях, не поддающихся абстрактному нормативному регулированию без учета конкретных обстоятельств и наглядных примеров.

Пожалуй, самой показательной из таких трудно поддающихся регламентации сфер является злоупотребление правом, выявление которого всегда завязано на оценке обстоятельств и поведения участников правоотношений. Кодификация налоговых антизлоупотребительных правил в статье 54.1 НК РФ, по общему мнению, была произведена крайне неудачно, поэтому и Постановление № 53, и последующая правоприменительная практика высших судов, основанная на нем, не утрачивают актуальности (скорее, наоборот в свете последней практики СКЭС ВС РФ сразу по двум майским спорам: 1 и 2). А главное, что текущей версией Кодекса продолжен заложенный некогда регуляторный перекос, основанный на допущении, будто недобросовестно могут себя вести исключительно налогоплательщики. Разумеется, терминологически недобросовестность государственных органов и частных субъектов не может быть одинакова ввиду приниципиального различия их функций и полномочий, однако суть явления от использования разных терминов не меняется – поэтому опустим здесь спор о словах, обратившись к содержанию.

Безусловный одобрительный интерес представляет собой то, что Верховный Суд Российской Федерации при рассмотрении конкретных дел в последние годы обращается не только к традиционной теме злоупотреблений со стороны плательщиков, но и к оценке поведения налоговых органов при осуществлении налогового контроля. Как показывает практика, злоупотреблять своими правами они могут ничуть не меньше граждан с организациями.

1. Истоки и сроки

Избыточный налоговый контроль фигурировал и в практике Президиума ВАС РФ – например, в Постановлении от 18.03.2008 № 13084/07 такими словами была охарактеризована ситуация проведения камеральной налоговой проверки в течение 11 месяцев без убедительных к тому оснований. Президиум поддержал налогоплательщика и признал в такой ситуации нарушение целей налогового администрирования. Не без сожаления отметим, что спустя 10 лет столь значительные сроки налогового контроля мало кого смущают – практике известны примеры проведения камеральных проверок по 2-3 года, что признавалось и признается судами нормальным, не нарушающим права налогоплательщика.

Неудивительно, что проблематика злоупотреблений со стороны налоговых органов наиболее ярко проявилась в вопросах процедурных сроков, поскольку теми же судами в свое время была однозначно признана исключительно организационная их роль, которая в крайнем случае могла бы затруднить процедуру взыскания налога, но никогда – привести к признанию самого доначисления незаконным. Правда, судебная практика толкования соответствующего пункта 31 Постановления Пленума ВАС РФ № 57 от 30.07.2013 и в этом узком вопросе с процедурой взыскания в итоге обеспечила налоговым органам режим наибольшего благоприятствования (см., например, показательные судебные акты по делу № А40-111174/2018). По этой причине получило распространение повсеместное несоблюдение этих сроков там, где такое требование специально не транслировалось административной вертикалью, – однако и здесь о судебной защите по таким ситуациям остается только мечтать.

2. Полнота и объективность налогового контроля

3. Требование добросовестности в судебной практике

4. Избирательное зрение через призму добросовестности

5. Действительное налоговое обязательство и добросовестное налоговое администрирование

В то же время, и в данном Определении, и в упомянутом выше деле ИП Воробьева Верховный Суд подчеркивает, что налогоплательщик должен оказывать содействие налоговому органу в установлении таких обстоятельств. Это означает, что налоговый орган не должен ставить во главу угла инициативный поиск именно благоприятных для налогоплательщика обстоятельств в ходе проверки. Действительно, требовать от инспекции искать в ходе проверки возможные переплаты было бы неправильно. Однако последующее игнорирование таких позитивных и значимых для итогового решения фактов, о которых инспекции достоверно известно от самого налогоплательщика, либо от третьих лиц, будет являться нарушением принципа добросовестного налогового администрирования. Разумеется, при таком подходе и сами налогоплательщики должны быть заинтересованы в активном предоставлении в налоговый орган документов и информации, которые тот обязан учесть.

Примеры такого подхода видны не только в практике Верховного Суда. Например, в деле № А63-455/2019 ИП С.В. Зубенко арбитражные суды признали неправомерным игнорирование инспекцией расходных документов предпринимателя, но и отказ в обязательном применении профессионального налогового вычета.

Несмотря на всю спорность концепции действительного налогового обязательства (преимущественно со стороны ФНС России) автор убежден в том, что она является неотъемлемым следствием принципа добросовестного налогового администрирования. Таким образом, подлежащим внимательному изучению в сегодняшней России вопросом должно быть не безусловное право нарушителя на установление истинной суммы подлежащих уплате налогов как таковое (здесь ответ должен быть бесспорно и однозначно утвердительным), а то, в какой процедуре это делать, как распределять бремя доказывания, какие последствия будет иметь совершение или несовершение определенных действий при обосновании суммы недоимки и т.п.

6. Когда добросовестность применима?

Анализ примеров из судебной практики, прежде всего, Верховного Суда, позволяет выделить три ключевых типа ситуаций, когда может иметь место нарушение рассматриваемого принципа (классификация может быть и расширена в дальнейшем):

ошибка налогоплательщика вызвана неправильной рекомендацией (разъяснением, активным поведением при осуществлении контроля) самой инспекции, причем ошибка не привела к получению необоснованной налоговой выгоды плательщиком, связана с нарушением формальных, а не сущностных правил исчисления налога;
ошибка фактически не привела к недоимке (либо налог при учете всех обстоятельств не должен быть уплачен вовсе, либо ошибка была лишь в периоде учета операции, что не привело к неуплате налога, а как максимум – к некоторой сумме пени);
налоговому органу на момент проверки были или очевидно должны были быть известны, но были проигнорированы все обстоятельства исчисления налога, влияющие на его величину в сторону уменьшения (в т.ч. поданные уточненные декларации и т.п.).

Таким образом, во всех перечисленных основаниях речь идет именно о тенденциозном правоприменении в конкретной ситуации без учета достоверно известных налоговому органу обстоятельств, а равно тех фактов, которые он совершенно точно должен бы установить, – например, не только доходы, но и расходы налогоплательщика при применении расчетного метода.

Неочевидно и нарушение принципа в том случае если налогоплательщик не настаивает сам на учете благоприятных для него факторов и обстоятельств, о которых достоверно известно налоговому органу на момент вынесения решения по итогам проверки. Представляется, что ответ на этот вопрос должен зависеть от того, вменяется ли по итогам такого решения недоимка и штраф как мера ответственности. Посредством принятия такого административного акта с применением мер юридической ответственности государство ощутимо посягает на конституционно защищаемое право собственности налогоплательщика, поэтому и требования к основаниям принятия подобного акта должны быть повышены. Это означает, что налоговый орган хоть и не обязан искать налоговые переплаты, однако он не может произвольно игнорировать известную ему информацию, уменьшающую размер такого посягательства, даже если сам налогоплательщик не настаивает на ее учете. Административная процедура налогового контроля не состязательна: налоговый орган самостоятелен при принятии решений, которые основаны исключительно на установленных фактах и нормах закона, но не на волеизъявлении налогоплательщика относительно необходимости учета тех или иных обстоятельств.

По этой причине, например, с точки зрения добросовестного налогового администрирования однозначное решение должна иметь нерешаемая годами дилемма с учетом накопленного налогоплательщиком убытка, если по результатам проверки очередного периода инспекция выявит занижение налогооблагаемой прибыли. Сегодня практика требует от налогоплательщика волеизъявления на зачет против такой прибыли накопленного убытка, однако исходя из принципа добросовестного налогового администрирования, зная о таком убытке из деклараций, а также по итогам проверок предыдущих лет налоговый орган должен самостоятельно зачесть его перед лицом угрозы доначисления недоимки и штрафа, при необходимости испросив у налогоплательщика недостающие подтверждающие убыток документы.

Читайте также: