По договору одна сторона на условиях предусмотренных этим договором

Обновлено: 28.04.2024

ВС РФ в Определении от 14 июля 2020 г. N 306-ЭС20-2351 указал, что договорное условие о невозможности взыскивать штрафы является нарушением пределов свободы договора и потому ничтожно, поскольку освобождает от ответственности за умышленные нарушения.

Ряд аргументов ВС РФ, положенных в основу позиции, вполне себе заслуживает внимания, но некоторые высказывания заставляют задуматься и вызывают вопросы.

Само по себе построение ВС РФ цепочки рассуждений заставляет опасаться, что подобным образом судебная практика может любое договорное условие, которым стороны ограничивают ответственность (например, ограничивают убытки конкретным видом и суммой, т.п.), рассматривать как потенциально недействительное и неисполнимое. Однако такого быть не должно. Все –таки ВС РФ говорит о пределах свободы договора, а любое ограничение, в том числе судебная позиция, не могут толковаться расширительно.

Чтобы прокомментировать, опишу суть спора и позицию ВС РФ, разделив ее на смысловые фрагменты.

Спор возник из договора подряда и связан с оценкой договорного условия сторон об освобождении от ответственности. Истец (исполнитель, терминология спорного договора) обратился с требованием о взыскании задолженности по неоплаченным работам, а также процентов за пользование чужими денежными средствами на основании ст. 395 ГК РФ. Ответчик (заказчик) предъявил встречный иск о взыскании неосновательного обогащения и процентов по ст. 395 ГК РФ, мотивируя свою позицию тем, что подрядчик пользовался имуществом - нежилым помещением заказчика без правовых оснований и оплаты.

Суды всех инстанций удовлетворили первоначальный иск в части требования уплаты основного долга, в удовлетворении остальных требований, включая встречный иск, отказали. Суды посчитали, что при рассмотрении спора необходимо принимать во внимание буквальное значение условий договора, согласно пункту 4.8 которого в случае несвоевременной оплаты выполненных работ, исполнитель не вправе предъявлять заказчику штрафные санкции. На основании п. 1 ст. 421 ГК РФ о свободе договора, суды пришли к выводу, что сторонами не согласованы условия об ответственности заказчика в случае несвоевременной оплаты выполненных исполнителем работ, в связи с чем отказали во взыскании с заказчика процентов за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ.

Определением ВС РФ судебные акты в части отказа во взыскании процентов по ст. 395 ГК РФ отменены по следующим мотивам.

1. Нарушение влечет применение мер ответственности, в том числе ст. 395 ГК РФ.

ВС РФ указал, что “Ненадлежащее исполнение обязательств влечет для должника негативные последствия. Целью применения гражданско-правовой ответственности является восстановление имущественных потерь кредитора, возникших в связи с нарушением должником своих обязательств. В случае неисполнения денежного обязательства мерой ответственности может выступать взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных на сумму долга. Такой способ защиты прав кредитора предусмотрен положениями пункта 1 статьи 395 ГК РФ”.

2. По общему правилу, либо договорная нейстойка, либо проценты по ст. 395 ГК РФ.

ВС РФ сослался на то, что “По общему правилу, если в договоре содержится условие о том, что за нарушение денежного обязательства начисляется неустойка, то кредитор имеет право на взыскание с должника именно договорной неустойки, при этом проценты за пользование чужими денежными средствами не подлежат взысканию (пункт 4 статьи 395 ГК РФ)”.

3. Намек на оценку природы ст. 395 ГК РФ через призму правил о неустойке.

Далее ВС РФ сослался на п. 1 ст. 330 ГК РФ о том, что “размер неустойки, суммы, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, устанавливается договором сторон или определяется законом. Стороны соглашения обладают диспозитивными полномочиями при определении размера неустойки. Размер процентов, предусмотренных статьей 395 ГК РФ, определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. При этом предусмотрено, что эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.

4. Основание оплаты процентов по ст. 395 ГК РФ = частные отношения + денежный характер.

Со ссылкой на п. 37 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" (ПП ВС № 7), ВС РФ напомнил, что “проценты по ст. 395 ГК РФ подлежат уплате независимо от основания возникновения обязательства (договора, других сделок, причинения вреда, неосновательного обогащения или иных оснований, указанных в ГК РФ). Применение положений статьи 395 ГК РФ в конкретных спорах зависит от того, являются ли спорные имущественные правоотношения гражданско-правовыми, а нарушенное обязательство - денежным (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19.04.2001 N 99-О)”.

5. Обусловленность пределов свободы договора запретом ГРУБОГО нарушения баланса интересов сторон.

Описав общие положения п. 1 ст. 421 ГК РФ о свободе договора, которая “включает в себя свободу заключать или не заключать договор, свободу выбирать вид заключаемого договора (включая возможность заключения смешанного или непоименованного договора), свободу определять условия договора по своему усмотрению”, ВС РФ сделал вывод: “юридическое равенство сторон предполагает, что подобная свобода договора не является абсолютной и имеет свои пределы, которые обусловлены, в том числе, недопущением грубого нарушения баланса интересов участников правоотношений.”

6. Подтверждение значимости концептуального постановления Пленума ВАС РФ № 16 + указание на обусловленность ПРЕДЕЛА ДИСПОЗИТИВНОСТИ существом законодательного нормирования.

Со ссылкой на п. 3 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах" (далее - постановление Пленума N 16), ВС РФ сослался на необходимость при оценке и толковании условий договора учитывать существо нормы и целей законодательного регулирования, чтобы “определить пределы диспозитивности, в рамках которых в договоре может быть установлено условие об освобождении заказчика от предъявления к нему исполнителем штрафных санкций в случае несвоевременной оплаты оказанных услуг”.

7. Вывод об отсутствии безграничной свободы на исключение положений ст. 395 ГК РФ. Но…, как оказалось, речь о наличии умышленной вины.

ВС РФ не согласился с правильностью толкования договорного условия нижестоящими инстанциями, которые “ ссылались на правовые позиции, изложенные в пункте 1 постановления N 16, полагая, что стороны вправе исключить применение диспозитивной нормы к их правоотношениям, что также исключает применение ответственности, предусмотренной статьей 395 ГК РФ”. Основу несогласия составил аргумент об отсутствии “ достаточных оснований полагать, что заказчик обладает безграничной свободой усмотрения при формулировании им в договоре условия о собственной ответственности”.

Поэтому ВС РФ указал, что “в договоре подряда не может быть условия о полном освобождении заказчика от ответственности за нарушение им собственных обязательств (в том числе за просрочку оплаты) по его же умышленной вине. Данный вывод основан, прежде всего, на категоричном запрете на заключение предварительного соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства, установленном в пункте 4 статьи 401 ГК РФ”.

8. Судя по всему, чтобы воспользоваться свободой договора, необходимо каждый раз доказывать отсутствие умышленной вины (?).

В конечном итоге, ВС РФ указал, что “Исключение ответственности должника за неисполнение денежного обязательства, предусмотренной положениями пункта 1 статьи 395 ГК РФ, в случае умышленного нарушения не может быть обосновано принципом свободы договора, поскольку наличие такого преимущества у одной из сторон договора грубо нарушает баланс интересов сторон, ведь в таком случае исполнитель не получает своевременного вознаграждения за оказанные услуги, однако заказчик не несет никакой имущественной ответственности за время просрочки”.

9. Противоположностью (?!) умышленной вины является МИНИМАЛЬНАЯ степень заботливости и осмотрительности. Знать бы только ее критерии.

Со ссылкой на п. 7 ПП ВС № 7 и, в частности, п.п. 1, 2 ст. 401 ГК РФ, ВС РФ указал, что “отсутствие умысла доказывается лицом, нарушившим обязательство”. Например, в обоснование отсутствия умысла должником, ответственность которого устранена или ограничена соглашением сторон, могут быть представлены доказательства того, что им проявлена хотя бы минимальная степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства”.

10. Похоже, что ВС РФ сформулировал правило о недопустимости договорных условий об исключении/ ограничении ответственности по умолчанию?

С учетом изложенных выше аргументов ВС РФ указал, что “условие об исключении ответственности заказчика за просрочку оплаты оказанных ему услуг должно признаваться ничтожным (в случае, если заказчик полностью освобождается от какой-либо ответственности) либо толковаться ограничительно в системной взаимосвязи с положениями пункта 4 статьи 401 ГК РФ как не подлежащее применению к случаям умышленного нарушения заказчиком своих обязательств”.

Поэтому, по мнению ВС РФ, “пункт 4.8 договора не подлежит толкованию как освобождающий заказчика от ответственности в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами, предусмотренных пунктом 1 статьи 395 Кодекса, за нарушение сроков оплаты оказанных услуг. Судами не исследовались обстоятельства и не оценивались доказательства надлежащей степени заботливости и осмотрительности заказчика при исполнении обязательств по оплате. При таких обстоятельствах, у судов не имелось оснований для вывода о неприменении к заказчику мер гражданско-правовой ответственности в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами”.

В целом, если рассматривать позицию ВС РФ по частям, то с некоторыми отдельно взятыми суждениями вроде бы сложно не согласиться.

Например, ответственость в гражданских правоотношениях выполняет компенсаторную функцию и позволяет пострадавшей стороне воспользоваться правом потребовать компенсации /заглаживания причиненных “неудобств”. Логично.

О правовой природе неустойки (ст. 330 ГК РФ) и процентов по ст. 395 ГК РФ в доктрине существуют споры, но если отвлечься от нюансов, вполне можно согласиться с тем, что очень похожи проценты по ст. 395 ГК РФ на универсальную законную неустойку за нарушение любого денежного обязательства. В этом смысле основанием возникновения денежного требования могут послужить разные обстоятельства действительности.

Свобода договора в частности и автономия сторон частных отношений воообще не могут быть беспредельными, что обусловлено, в первую очередь, ограниченностью природы любой свободы (свобода/ право одного заканчивается там, где начинается свобода/право другого).

Совокупность принципов гражданского права обеспечиют необходимую систему сдержек и противовесов. В частности, принцип свободы договора ограничен принципом добросовестности. Эта идея закреплена в общем виде в п.п. 3, 4 ст. 1 ГК РФ, которая не только требует добросовестности при осуществлении любых прав и исполнении обязанностей, но и запрещает извлекать преимущества из любого недобросовестного поведения. Частным примером подобного баланса выступаются положения ст. 434.1 ГК РФ о преддоговорной ответственности, согласно которым нарушением считаются любые виды недобросовестного ведения переговоров.

Однако любое ограничение является исключение из общего правила о свободе договора. Поэтому если полагаться на смысл правового регулирования для целей толкования договора, то необходимо не подменять понятия.

Что вызывает вопросы в позиции ВС РФ?

Первое. В спорном договорном условии, как следует из изложенных обстоятельств дела, говорится только о невозможности взыскивать штрафы. О запрете требовать возмещения убытков в нем указания нет.

Вместе с тем, именно убытки являются общей мерой ответственности (ст. 15, 393 ГК РФ) и всегда позволяют обеспечить необходимое воздействие на нарушителя обязательства, если потерпевший решит таким правом воспользоваться (ст. 9 ГК РФ). Договорная неустойка и проценты по ст. 395 ГК РФ, особенно в контексте позиции ВС РФ, который рассматривает ст. 395 ГК РФ через положения о неустойке, являются специальными мерами ответственности.

Поэтому сомнителен общий посыл ВС РФ о том, что исключение договорным условием возможности взыскивать штрафы вообще освобождает от ответственности.

Второе. Почему вдруг такой упор именно на ничтожность спорного договорного условия? Согласно положениям п. 1 ст. 168 ГК РФ общим правилом является оспоримость сделки и, как следствие, части сделки (договорного условия).

Для ничтожности необходимо прямое указание закона либо установление посягательства на публичный интерес или интересы третьих лиц. Остается загадкой, что именно посягает в спорном условии о запрете в конкретных частных отношениях взыскивать штрафы на публичный интерес или права третьих лиц?

О ничтожности в законе говорится только в тех случаях, когда а) заранее заключено соглашение об устранении или ограничении ответственности за б) умышленное нарушение обязательства (п. 4 ст. 401 ГК РФ).

Положения п. 4 ст. 401 ГК РФ являются исключением из принципа свободы договора, поэтому они не толкуются расширительно. Это, на мой взгляд, означает, что если в договорном условии в конкретном договоре прямо не говорится, что “не допускается взыскивать штрафы за умышленное нарушение договорного обязательства”, то автоматически применение п. 4 ст. 401 ГК РФ сомнительно. Поскольку иначе любое условие о любом ограничении ответственности (что является распространенной практикой) по умолчанию становится ничтожным. А такой вывод абсурден. И это отвлекаясь от того, что закон запрещает именно заранее заключать соглашения об освобождении от ответственности за умышленное нарушение, а не вообще.

Иначе говоря, определение ВС РФ порождает вопрос к сторонам - заключая договор и включая в него условия об ограничении ответственности или об освобождении от нее в том или ином виде (например, через запрет взыскивать убытки при наличии договорных неустоек, через ограничения объема и вида убытков, т.п.), задумываетесь ли вы вообще о субъективной стороне вопроса и наличии вины, причем не просто вообще, а именно в умышленной форме?

Особенно учитывая, что вопрос форм вины в гражданском праве не разработан, поскольку обычно для привлечения к ответственности на началах вины ее форма не имеет значения, если только не установлены исключения (например, как при взаимодействии источников повышенной опасности), а большинство участников гражданского оборота являются предпринимателями и вообще несут ответственность на началах риска.

На мой взгляд, без прямого указания в договоре на запрет привлечения к ответственности за умышленную вину, сложно заподозрить всех в автоматическом освобождении именно от ответственности за умышленное нарушение, которое заранее оговорено.

В любом случае, с учетом сформулированной позиции ВС РФ необходимо учитывать, что судебный спор может преподнести сюрприз. Поэтому лучше дополнительно включать соответствующие пояснения в договор (например, что стороны не вправе взыскивать штрафы, если вина за нарушение выразилась в форме грубой или легкой неосторожности).

Третье. При всей оценочности принципа добросовестности, который ограничивает свободу договора, стандарт его толкования более - менее сформирован – это оценка последовательности поведения, сопоставление анализируемого события/ условия с типичным обстоятельством и “человеком из автобуса”.

То есть речь идет о том, что с т.з. добросовестности любое договорное условие должно оцениваться на предмет допустимости отклонения от любого другого похожего, типичного, стандартного условия. А для этого должен задаваться вопрос, как поступил бы на месте спорящих сторон любой другой разумный участник оборота?

В этом смысле предложенный ВС РФ критерий отклонения – ГРУБОЕ НАРУШЕНИЕ БАЛАНСА ИНТЕРЕСОВ СТОРОН - не понятно, как применять. Получается, что только произвольно. Поскольку что именно грубо нарушает баланс интересов в запрете взыскивать штрафы оценить сложно.

Это тем более так, если учесть, что для опровержения умышленной вины, по мнению ВС РФ, достаточно доказать, что была какая-то минимальная степень заботливости и осмотрительности. Если вообще допустить, что достаточно некой минимальной степени чего-то, то вряд ли одновременно в отношениях может быть “грубо ” нарушен баланс интересов.

Иначе говоря, лейтмотив определения ВС РФ - это ссылка на п. 4 ст. 401 ГК РФ и запрет именно на досрочне освобождение от ответственности за умышленное нарушение обязательства . Вывод относительно ничтожности простого условия, которым “просто запрещается взыскивать штрафы за просрочки”, выглядит не слишком убедительно, поскольку спорное договорное условие ВС РФ, по сути, “доконструировал” и “дописал” (учитывая изложенные в деле обстоятельства). На это толкование условий договора не рассчитано.

С практической точки зрения имеет смысл уделять особое внимание формулировкам об ограничении и освобождении от ответственности и, возможно, лишний раз оговариваться, на что конкретно рассчитано соответствующее условие.

Верховный Суд пояснил, что отсутствие в российском законодательстве специального регулирования указанных условий не дает судам оснований игнорировать их, особенно если это касается предпринимательской деятельности

Верховный Суд РФ в Определении от 20 августа № 305-ЭС21-10216 по делу № А40-328885/2019 посчитал, что, отказавшись от исполнения договора, заказчик действовал в рамках полномочий, предоставленных ему законом.

Отказ заказчика от исполнения договора

12 сентября 2019 г. заказчик письменно уведомил оператора, что, руководствуясь ст. 450.1, 782 ГК РФ, отказывается от исполнения договора и считает его расторгнутым, а отношения сторон – прекращенными с момента получения контрагентом данного уведомления. Позднее заказчик пояснил, что отказ был связан с неблагоприятной для него конъюнктурой цен на рынке угля.

В ответ оператор направил заказчику претензию, указав, что право на подобный отказ не предусмотрено ни условиями договора, ни законом, а затем обратился в арбитражный суд, настаивая на признании одностороннего отказа от исполнения договора незаконным.

18 августа 2020 г. АС г. Москвы удовлетворил исковые требования. Суд квалифицировал договор как смешанный, что не давало возможности применить нормы о договоре возмездного оказания услуг, и ст. 782 ГК в частности. Общие нормы ГК об обязательствах (ст. 309, 310, 450, 717, 782, 1010), как и условия договора, как посчитал суд, не предоставляли ответчику право в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора.

Постановлением апелляционного суда от 3 ноября 2020 г., устоявшим в кассации, решение первой инстанции было отменено, в удовлетворении исковых требований отказано. Апелляционный и кассационный суды пришли к выводу, что спорным договором урегулированы правоотношения по возмездному оказанию услуг, и ответчик правомерно воспользовался правом на немотивированный односторонний отказ от исполнения договора, предоставленным п. 1 ст. 782 ГК, независимо от договоренности сторон об ином. Суды, сославшись на п. 3 ст. 421, абз. 1 ст. 806, ст. 904 и п. 1 ст. 782 ГК, отметили, что даже при квалификации договора как смешанного, содержащего элементы договоров экспедирования, хранения и др., нормативное регулирование каждого из этих элементов позволяло заказчику немотивированно отказаться от договора в одностороннем порядке.

ВС проанализировал условия договора

Заявитель полагал, что, нарушив ст. 309, 310, 421, 450 ГК и принцип свободы договора, суды позволили заказчику игнорировать договоренности сторон об условиях одностороннего отказа от исполнения договора, произвольно выйти из него и тем самым незаконно и в ущерб контрагенту освободиться от обязательства по выплате установленной договором компенсации.

Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что по общему правилу право на односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, допускается в случаях, предусмотренных ГК, другими законами, иными правовыми актами или договором (п. 2 ст. 310 Кодекса).

ВС указал, что положения п. 1 ст. 782 ГК действительно позволяют заказчику в любой момент немотивированно отказаться от исполнения договора. Реализовав это право посредством уведомления оператора, заказчик действовал в рамках полномочий, предоставленных ему законом.

Обращаясь к п. 16 Постановления Пленума ВС от 22 ноября 2016 г. № 54, Суд указал, что согласно п. 3 ст. 310 ГК обязанность по выплате указанной в нем денежной суммы возникает у стороны в результате осуществления права на односторонний отказ от исполнения обязательства – то есть в результате расторжения договора. Если иное не предусмотрено законом или договором, с момента отказа первоначальное обязательство прекращается и возникает обязательство по выплате определенной денежной суммы.

ВС: Условие о договорной неустойке продолжает действовать даже после одностороннего отказа от договора

Суд подчеркнул, что в случае согласования условия о зачетной неустойке проценты за пользование чужими денежными средствами не могут быть взысканы даже после правомерного отказа одной из сторон от исполнения договора

Таким образом, Верховный Суд подчеркнул, что выводы судов о том, что негативные для истца последствия расторжения договора могут быть устранены посредством возмещения фактически понесенных в целях исполнения договора расходов, сделаны без учета договоренностей сторон и согласованной ими модели взаимоотношений.

Верховный Суд заметил, что имущественные права оператора отказом от договора не нарушались, в связи с чем не имелось оснований для признания отказа недействительным. При этом вопрос соблюдения условий выхода из договорных отношений и размера соответствующей компенсации не являлся предметом данного спора.

В связи с этим Верховный Суд заключил, что указание в судебных актах на то, что негативные последствия отказа компании-заказчика от договора могут быть устранены посредством возмещения фактически понесенных расходов, подлежит исключению из мотивировочной части апелляционного и кассационного постановлений, так как оно может быть воспринято как предрешающее вопрос о допустимом объеме правопритязаний оператора к заказчику.

Эксперты оценили выводы Суда

Адвокат АП Московской области Филипп Шишов считает, что, отчасти являясь несовершенством российской правовой системы, отсутствие юридической договорной конструкции, не позволяющей расторгнуть договор поставки в случаях, предусмотренных законодательством, не в полной мере позволяет предприятиям планировать объемы производимой и сбываемой продукции и рассчитывать на определенную стабильную прибыль, производя капиталовложения.

При этом эксперт отметил, что российское законодательство не лишает предпринимателей права указывать в заключенных договорах конкретную правовую систему государства, законодательство которого используется при регулировании правоотношений сторон (например, Нидерландов, где эта конструкция впервые была изобретена при добыче газа и его реализации потребителям).

Теперь участникам рынка придется выбирать другие юридические конструкции, позволяющие избежать имущественных потерь в результате неиспользования контрагентом принадлежащих ему правовых возможностей, полагает Анна Васильева.

В первой части статьи, опубликованной в июльском номере журнала, была проанализирована судебная практика, сложившаяся с 2014 г., и даны практические рекомендации по вопросу определения предмета корпоративного договора и допустимости включения в качестве его сторон иных лиц (кроме участников Общества).
Далее мы продолжим анализировать судебную практику, применительно к отдельным элементам корпоративного договора, которые традиционно включаются в его структуру.

3. УПРАВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВОМ

Регламентация участия сторон в осуществлении корпоративного управления обществом — это одна из главных целей заключения корпоративного договора. Возможность перераспределить корпоративные права определенным образом, установить обязанность воздерживаться (отказаться) от их осуществления,
в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению, — вот для чего участники оборота чаще всего связывают себя указанным договором.

Анализ судебной практики позволяет сделать вывод, что порядок управления обществом может быть сформулирован крайне разнообразно. Суд, как правило, поддерживает креативность сторон по структурированию ими своих отношений в сфере управления обществом.

Закон предоставляет некоторые корпоративные права только тем участникам, которые имеют определенную долю участия в уставном капитале общества (не менее 1%, 2%, 10% и т.д.). С точки зрения суда, имея долю участия в уставном капитале общества, недостаточную с точки зрения закона для реализации некоторых прав, с помощью корпоративного договора — можно их получить. Так, суд согласился с тем, что реализация корпоративных прав может осуществляться

Существующая судебная практика позволяет резюмировать, что в вопросах управления совместным предприятием стороны обладают, пожалуй, максимальной свободой творчества и могут сравнительно свободно формулировать соответствующие условия корпоративного договора.

4. ФИНАНСИРОВАНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОБЩЕСТВА

Интересы участников корпоративных отношений, как правило, не ограничиваются желанием урегулировать процедурные вопросы управления обществом. Ведение бизнеса в форме совместного предприятия предполагает необходимость
формирования активов на начальном этапе и финансирования деятельности на последующих этапах. Поэтому на практике в корпоративный договор включаются разнообразные обязательства, посвященные всем аспектам деятельности партнеров в рамках совместного предприятия, в том числе вопросам финансирования деятельности общества. Как такие положения воспринимаются судами?

Нередко финансирование может осуществляться путем передачи обществу прав на объекты недвижимого имущества или объекты интеллектуальных прав. Подобные обязательства также были протестированы судебной практикой. В рамках одного из споров суд не дал негативной оценки обязанности участника передать в собственность общества нежилое помещение, осуществлять ежемесячную передачу наличных денежных средств в установленном размере (дело № А4512229/2015).

5. РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПРИБЫЛИ

Суд признает за сторонами корпоративного договора не только право установить непропорциональный долям размер дивидендов, но и право
отказаться от получения дивидендов в обмен
на получение регулярного вознаграждения (дело
№ А5125361/2017). В иных подобных обстоятельствах суд руководствуется следующей логикой:

При этом обязательство о распределении прибыли в заранее согласованном размере можно структурировать через обязательство о возмещении имущественных потерь, поскольку суд подтвердил действительность положения корпоративного договора, предусматривающего, что если чистая
прибыль будет распределена

При этом, если выплаты осуществляются не обществом, а одним участником другому участнику (строго говоря, такие выплаты не являются
дивидендами), то они не зависят от принятия (непринятия) Обществом решения о распределении прибыли. Суд признает, что такие

6. РАСПОРЯЖЕНИЕДОЛЯМИ, ВЫХОД ИЗ ОБЩЕСТВА.
ОПЦИОНЫ СТОРОН

Как указывает суд в деле № А113028/2016,

Апробирована на практике возможность предусмотреть прямо в корпоративном договоре опционную конструкцию, предполагающую

Суд подтверждает также и право сторон возложить на себя обязательство не выходить из Общества.
Так, рассмотрев

Верховный Суд РФ сделал вывод о том, что

В рамках рассмотрения данного дела в кассационной инстанции был сделан вывод, который является ключевым при определении сторонами своего подхода к разработке соответствующих положений:

Также возможность ограничивать корпоративным договором право на выход участника из общества была подтверждена в судебном споре, где участник,

Вместе с тем если право на выход предусмотрено Уставом, то стороны не могут своим соглашением менять порядок выплаты действительной стоимости и устанавливать условия, выполнение которых обуславливает ее выплату. Такое соглашение

7. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Из арсенала общих форм ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение принятых на себя обязательств стороны корпоративного договора чаще всего предусматривают следующие:

▪ неустойка,
▪ возмещение убытков.

Кроме того, в качестве своеобразной ответственности (а скорее неблагоприятных последствий в виде трансформации обязательств по договору) в корпоративной практике применяются:

▪ ограничение (прекращение) тех или иных
прав или обязанностей, предусмотренных
договором, или перераспределение таких
прав между сторонами;
▪ выкуп доли участника, нарушившего до-
говор (или обязанность приобрести долю
не нарушившего участника).

Кроме того, суд подтвердил возможность применения неустойки как способа обеспечения обязательств по приобретению (выкупу) доли другим участником в уже упомянутых выше делах (дела № А119506/2015, № А639751/2014). Помимо неустойки, может быть предусмотрена компенсация в виде денежной суммы за каждый день просрочки, начисляемая до момента надлежащего исполнения соответствующего обязательства (дело № А113028/2016).

Интересной представляется оценка судом положений корпоративного договора, предусматривающих неустойку в форме передачи в собственность одной из сторон долей в уставных капиталах обществ. Несмотря на то, что суд признал такую неустойку несоразмерной, по сути, он посчитал ее допустимой, пояснив, что

8. ПРЕКРАЩЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОБЩЕСТВА (ЛИКВИДАЦИЯ)

При определении долгосрочных условий ведения бизнеса стороны редко уделяют внимание вопросам прекращения деятельности совместного предприятия с одновременной ликвидацией общества. В этой связи в судебной практике не так много спорных ситуаций, касающихся этого аспекта корпоративных отношений. Вместе с тем прекращение партнерства с ликвидацией Общества может быть одним из вариантов разрешения конфликтной ситуации, в связи с чем должно быть урегулировано до ее возникновения.

Наиболее интересным представляется не то, при каких обстоятельствах стороны обязаны принять решение о ликвидации общества, а то — как ими решается вопрос о судьбе активов совместного предприятия. Стороны сами могут договориться о порядке и объеме получаемого имущества общества, а корпоративный договор может предусматривать возможность непропорционального распределения имущества после ликвидации общества. При рассмотрении одного из споров суд пришел к выводу о том, что

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что большая часть положений, традиционно включаемых в корпоративный договор, протестированы судебной системой и работают на практике. Приятно осознавать, что суды чаще всего одобряют креативность сторон при формулировании положений корпоративного договора (в особенности в части обязательств в сфере корпоративного управления) и предоставляют им судебную защиту нарушенных прав.

▪ общество и отдельные категории третьих
лиц как сторона до говора;
▪ сложные механики отчуждения долей (dragalong, tagalong и т.п.);
▪ вопросы преодоления преимущественного
права в обществах с ограниченной ответственностью и другие.

Вместе с тем с удовлетворением можно отметить, что корпоративный договор принят судебной практикой в качестве универсального инструмента, с помощью которого бизнес-партнеры могут урегулировать очень широкий спектр вопросов.

Безусловно, сделанный нами анализ не претендует на полноту. Да и, строго говоря, отсутствие релевантной судебной практики совершенно не означает, что соответствующее положение включить в договор нельзя. И тем не менее, приведенные споры позволяют обозначить сравнительно безопасный фарватер для юридического творчества.

У участников корпоративных отношений всегда есть выбор — идти по проторенной дороге и использовать в своих до говоров то, что уже было протестировано в судебной практике, либо предлагать свое, принимая во внимание подходы судов к рассмотрению спорных ситуаций. Однако, в любом случае, сформировавшаяся практика, по нашему мнению, дает сторонам сравнительно широкую свободу действий при подготовке корпоративного до говора и формулировании его условий.

Этот инструмент очень популярен в сделках с недвижимостью и у риелторов. Но на самом деле у предварительного договора очень широкое применение. Его можно заключить перед любой сделкой. Неважно покупаете машину, акции или даже сдаёте в аренду недвижимость.

Юристы регулярно сталкиваюсь с предварительным договором, причём с предварительным договором уже заключёнными, и часто видят в них ошибки. Иногда эти ошибки приводят к миллионам потерям. Далее кратко разберём, что такое предварительный договор, когда он нужен, когда не нужен, и какие ошибки допускаются при его заключении или исполнении.

В чём суть этого инструмента? Допустим, два лица собираются и подписывают договор о том, что они в будущем обязательно заключат какой-то договор. Допустим, это договор купли-продажи квартиры. Если по основному договору купли-продажи покупатель должен был передать 7 000 000 рублей, а продавец должен был бы передать права на квартиру, то по предварительному договору покупатель и продавец, к примеру, до 31 декабря должны подписать такой договор купли-продажи. В нём нет обязанности передать деньги, нет обязанности передать квартиру, есть обязанность до определённого момента подписать бумаги. Вот в этом суть предварительного договора (ст. 429 ГК РФ).

Как это будет юридически выглядеть? Судья выносит решение, в котором прописаны условия основного договора купли-продажи. И с момента вступления этого решения суда в силу будет считаться, что продавец и покупатель подписали между собой договор. Это будет документом (основанием) для перехода права собственности на квартиру. Продавцу фактически здесь не нужно заставлять ставить подпись на договоре. Причём, если у сторон были какие-то мелкие условия, о которых они изначально не могли договориться, то эти условия в этой ситуации пропишет суд. Конечно, он будет ориентироваться на ключевые положения предварительного договора, но если чего-то в нём не будет, то он эти условия восполнит сам по своему внутреннему убеждению. Поэтому здесь сразу дадим рекомендацию, что если вы заключаете предварительный договор, то максимально подробно в нём прописывайте условия основного договора. Чем меньше пропишите условий, тем больше потом за вас будет додумывать судья.

Предварительный договор это способ для сторон будущей сделки подтвердить серьёзность своих намерений, то есть намерений вступить в сделку. Очень часто когда заключается предварительный договор, одна сторона даёт другой стороне задаток. Что такое задаток? Допустим, покупатель даёт продавцу 100 000 рублей в качестве задатка. И если вдруг 31 декабря они не заключают основной договор, то продавец оставляет задаток у себя. Это если покупатель уклонялся от заключения договора. Но если от заключения договора уклоняется продавец, то он должен вернуть покупателю этот задаток, например в двойном размере, то есть 200 000 рублей.

Предварительный договор с задатком — это способ гарантировать, что одна сторона будет вступать в сделку, а если она вдруг не вступит в сделку, то вторая сторона возьмёт соответствующую компенсацию.

На самом деле, если погрузиться в юридические детали, то предварительный договор, как инструмент особо не нужен. Если его, конечно, не требуют банки. Почему не нужен? Потому что вместо предварительного договора стороны могут сразу подписать договор купли-продажи, но указать в нём, что мы вносим деньги и передаём квартиру не сейчас, а, допустим, через девять месяцев. Через девять месяцев один другому вносит 7 000 000 рублей, а другой передаёт квартиру по акту. И дальше стороны идут в Росреестр для того, чтобы зарегистрировать переход права собственности. Договора купли-продажи в этом случае будет достаточно.

Эти же самые обязанности (оплатить или передать квартиру) также можно обеспечить обеспечительным платежом (ст. 381.1. ГК РФ). Покупатель, который будет покупать квартиру может внести 100 000 руб. Или продавец, который обязуется продать квартиру, может гарантировать выплату своих 100 000 рублей в случае если сделка сорвется по его вине. Если кто-то откажется от исполнения своей обязанности, то эта сумма останется у другой стороны. Но в этом случае, если продавец не захочет продавать квартиру, то покупатель сможет взять свои 7 000 000, внести их на депозит нотариуса (с этого момента будет считаться, что он исполнил свои обязанности по договору), и обратиться в суд с требованием о признании права собственности на квартиру. Но многое конечно зависит от условий договора.

По предварительному договору так сделать, кстати, нельзя. Если кто-то нарушает предварительный договор, то суд всего лишь может признать основной договор заключённым. Ведь в суд обращаются не для того, чтобы признать право собственности на квартиру, а для того, чтобы заключить договор. И получается, что заключение основного договора сразу, даже более эффективный инструмент, чем заключение предварительного договора. Даже в том случае, если бы у продавца (который должен передать квартиру), ещё бы не было прав собственности на эту квартиру, всё равно договора купли-продажи можно подписать в отношении объекта, которого ещё не существует, или права по которому не переданы продавцу.

Но всё равно в России будут продолжать подписывать предварительные договоры, они никуда не денутся. Ведь зачастую сторонам просто спокойнее подписывать именно предварительные договоры, поскольку они не всегда имеют возможность выполнить свои обязательства. Если одна сторона не может пока заплатить другой стороне, то ей предпочтительнее подписать предварительный договор, чем основной. А стороне, которая ещё пока не может получить встречное исполнение от другой (получить оплату), также спокойнее подписать предварительный договор.

Типичные ошибки, которые сегодня допускаются при заключении и исполнении предварительных договоров

Первая ошибка: не направление стороной требования о заключении основного договора.

В предварительном договоре всегда есть срок, до которого должен быть подписан основной договор. Если этот срок точно не указан, то считается, что основной должен быть подписан в течение года с момента заключения предварительного договора. Если стороны не подписывают основной договор, то одна из сторон предварительного договора в течение шести месяцев с окончания этого срока может обратиться в суд с требованием о заключении основного договора.

Но в чём здесь проблема? Если суд при анализе обстоятельств дела увидит, что ни одна из сторон до истечения срока не направляла другой стороне какие-то предложения заключить основной договор, он может констатировать, что и первая, и вторая сторона просто утратили интерес к заключению основного договора. И в этом случае, стороне которая обратилась в суд просто-напросто откажут в иске.

Вторая ошибка: недостаточно подробно прописываются условия основного договора в предварительном договоре.

Напомним, что в предварительном договоре не просто обязуемся заключить какой-то договор, но и прописываем на каких условиях должны его заключить. Не всегда это должны быть все условия основного договора (желательно, но не обязательно). Ключевые условия договора точно должны быть в него включены.

О чём говорим? О том, что в предварительном договоре должны прописать, что передаёте по этому договору, сколько это будет стоить, в какие сроки передаёте. Все эти существенные вещи обязательно нужно прописать. Если объектом основного договора выступает квартира, то обязательно опишите эту квартиру подробно, с технической точки зрения. Укажите кадастровый номер, этаж квартиры, точный адрес квартиры, укажите площадь по документам. Все цифры и точные данные, которые вы имеете из документов на квартиру, обязательно пропишите в предварительном договоре.

Третья ошибка: если вносится задаток, стороны не указывают, что это задаток.

Четвёртая ошибка: задатком не обеспечивается обязанность заключить договор в будущем.

Обеспечивать задатком нужно именно обязанность заключить в будущем основной договор (ст. 380 ГК РФ). Не обязанность передать квартиру или передать деньги за квартиру, а именно обязанность заключить договор в будущем. Обязанности передать квартиру и обязанности выплатить деньги на момент заключения предварительного договора ещё нет, так как не заключён основной договор.

Что ещё хотелось бы сказать про задаток? Если вы используете этот инструмент, то указывайте на его использование не только в расписке, по которой вы передаёте задаток, но и в самом предварительном договоре. У вас должна быть некоторая связка между деньгами, которые вы вносите и заключённым договором. Конечно, если вдруг вы не прописали это по какой-то причине или забыли, то суд, скорее всего, установит эту связку. Но зачем вам лишний раз рисковать, создавать в этом аспекте какую-то неопределенность, то укажите, что задаток вносите и в предварительный договор, и в самой расписке.

Пятая ошибка: отсутствие нотариального удостоверения предварительного договора, когда нотариальная форма обязательна для основного договора (п. 2 ст. 429 ГК РФ).

Если у вас основная сделка, допустим, купли-продажи подлежит нотариальному удостоверению, то и предварительный договор о заключении купли-продажи также подлежит нотариальному удостоверению. Если вы нотариально не удостоверите такой предварительный договор, то он будет считаться ничтожным и не будет порождать каких-то правовых последствий.

Нотариальному удостоверению подлежат, например, сделки с долями в недвижимости. Если вы, скажем, продаёте квартиру не целиком, а только какую-то долю в ней. Также нотариальному удостоверению подлежат все сделки с недвижимостью, которые заключаются несовершеннолетними. К примеру, если ребёнок кому-то продаёт квартиру или долю в ней, то такая сделка подлежит нотариальному удостоверению. И, соответственно, предварительный договор о заключении такой сделки также будет подлежать обязательному нотариальному удостоверению. Кстати, если вы заключаете сделку с несовершеннолетним, то не забывайте, что практически всегда требуется ещё согласие (одобрение) органов опеки и попечительства.

Шестая ошибка: отказ от получения нотариального согласия супруга (супруги) продавца недвижимости.

Если вы заключаете предварительный договор, скажем, на покупку квартиры или другой недвижимости, а продавец состоит в браке, то обязательно на этом этапе (на этапе заключения предварительного договора) возьмите нотариальное согласие супруги. Но нотариальное согласие супруги не на заключение предварительного договора, и даже не на заключение основного договора по предварительному, а на продажу квартиры. Почему это важно? Потому что, если продавец вашей квартиры будет уклоняться от заключения основного договора и вы пойдёте в суд за его заключением и нотариального согласия супруги на этом этапе не будет, и даже если вы выиграете суд по основному договору, то всё равно не сможете получить право собственность на квартиру. Так как на стадии предварительного договора вы не приняли мер и не взяли нотариальное согласие супруги.

Седьмая ошибка: не нужно называть предварительным договором то, что им фактически не является.

Читайте также: