Обязанности не предусмотренные договором

Обновлено: 17.05.2024

В ходе выполнения строительных работ подрядчик был вынужден выйти за пределы договора и выполнить дополнительные работы, проведению которых заказчик не препятствовал.

Фактически, он принял результат работ, они использовались им по назначению и имели для него потребительскую ценность. Однако, когда встал вопрос о подписании КС-2 и КС-3, а также об оплате, заказчик заявил, что раз выполненные работы не предусмотрены договором, то и оплачивать он их не станет.

Взыскали в пользу клиента более 2,3 млн рублей задолженности по оплате выполненных работ, не предусмотренных договором подряда и сметой

Наш клиент – одна из столичных строительных фирм – столкнулся с неоднозначной ситуацией. Он выполнил для заказчика комплекс строительных работ на общую сумму в 5,6 млн рублей, однако заказчик оплатил только 3,3 миллиона и отказался от подписания закрывающих актов (КС-2 и КС-3), сославшись на то, что ряд работ на сумму в 2,3 миллиона рублей не был предусмотрен в договоре (в смете). По мнению заказчика, работы, которые выполнены подрядчиком за пределами договора и без соответствующих указаний заказчика, не подлежат оплате (п. 4 ст. 743 ГК РФ).

Ознакомившись с обстоятельствами дела, изучив проектную и исполнительную документацию, журнал ведения работ и имеющиеся подписанные акты (в том числе, по скрытым работам), мы выработали стратегию, целью которой было убедить суд в том, что спорный объем работ подлежит безусловной оплате.

Согласно Гражданскому кодексу, оплате подлежат только те работы, которые либо предусмотрены договором подряда или выполнялись по прямому указанию заказчика, либо имелась немедленная необходимость в выполнении этих работ в интересах заказчика. По общему правилу, те работы, которые не были согласованы сторонами, оплате не подлежат. На это и указывал наш ответчик. Он представил суду развернутый отзыв, в котором настаивал на отказе в удовлетворении нашего иска.

Однако судебная практика выработала ряд исключений из этого правила. Одно из них касается ситуации, когда несогласованные работы хотя de-jure не предусматривались договором и не принимались по Акту выполненных работ (КС-2), но de-facto были приняты заказчиком. В этом случае ключевое значение имеет установление двух фактов: используется ли результат работ заказчиком по назначению и имеет ли результат работ потребительскую ценность для него? При положительном ответе на оба вопроса суды возлагают на заказчика обязанность по оплате стоимости спорных работ. Конечно, имеют определенное значение и сопутствующие обстоятельства дела.

В ходе судебного разбирательства нам надлежало доказать оба вышеназванных факта. В этом нам могла помочь строительно-техническая экспертиза. Не ограничиваясь этим, мы прорабатывали вопрос о соотнесении спорных работ всем скрытым работам, принятым со стороны заказчика по актам освидетельствования скрытых работ (АОСР).

В ходе изучения проектной и исполнительной документации, а также актов освидетельствования скрытых работ, стало очевидно, что весь блок спорных работ полностью охватывался АОСР. Иными словами, все спорные работы (выемка грунта, заполнение котлована песком, укладка гравия и т.д.) не были предусмотрены договором, но по ходу строительства принимался заказчиком закрывающими актами по скрытым работам. Более того, было очевидно, что без этих работ были невозможны и дальнейшие мероприятия по строительству.

В ходе проведения экспертизы эксперт подтвердил нашу позицию по всем трем аспектам:
а) работы приняты актами освидетельствования скрытых работ;
б) работы выполнены надлежащего качества, их объем соответствует заявленному в КС-2 и КС-3;
в) результат используется заказчиком по назначению. Дальше нам уже не составляло труда убедить суд в том, что результат работ в этом случае, безусловно, имеет потребительскую ценность для заказчика.

В ходе судебного заседания мы обратили внимание суда на то, что все спорные работы зафиксированы журналом проведения работ и подтверждены заказчиком. Более того, по договору заказчик должен был проверять текущий ход работ, имел право давать оперативные указания подрядчику, проводить с ним еженедельные совещания. Все это указывало на то, что все спорные работы не могли выполняться без одобрения заказчика, были ему известны и понятны, одобрены им.

Заказчик пытался возразить, что все документы подписывались не им непосредственно, а третьими лицами, однако мы установили, что это были технический заказчик (лицо, уполномоченное заказчиком на выполнение его функций по договору подряда) и представитель авторского надзора (чьи полномочия касались контроля за соответствием строительства проекту). Мы, со ссылкой на нормы договора подряда и сложившуюся практику, убедили суд, что их действия создают обязанности и для самого заказчика. Соответственно, принятие результата работ указанными лицами приравнивается к принятию работ самим заказчиком. Суд согласился с нашими доводами и в этой части.

Решением арбитражного суда наши требования были удовлетворены полностью. Суд разделил нашу позицию и взыскал с ответчика всю стоимость спорных работ.

Верховный Суд пояснил, что отсутствие в российском законодательстве специального регулирования указанных условий не дает судам оснований игнорировать их, особенно если это касается предпринимательской деятельности

Верховный Суд РФ в Определении от 20 августа № 305-ЭС21-10216 по делу № А40-328885/2019 посчитал, что, отказавшись от исполнения договора, заказчик действовал в рамках полномочий, предоставленных ему законом.

Отказ заказчика от исполнения договора

12 сентября 2019 г. заказчик письменно уведомил оператора, что, руководствуясь ст. 450.1, 782 ГК РФ, отказывается от исполнения договора и считает его расторгнутым, а отношения сторон – прекращенными с момента получения контрагентом данного уведомления. Позднее заказчик пояснил, что отказ был связан с неблагоприятной для него конъюнктурой цен на рынке угля.

В ответ оператор направил заказчику претензию, указав, что право на подобный отказ не предусмотрено ни условиями договора, ни законом, а затем обратился в арбитражный суд, настаивая на признании одностороннего отказа от исполнения договора незаконным.

18 августа 2020 г. АС г. Москвы удовлетворил исковые требования. Суд квалифицировал договор как смешанный, что не давало возможности применить нормы о договоре возмездного оказания услуг, и ст. 782 ГК в частности. Общие нормы ГК об обязательствах (ст. 309, 310, 450, 717, 782, 1010), как и условия договора, как посчитал суд, не предоставляли ответчику право в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора.

Постановлением апелляционного суда от 3 ноября 2020 г., устоявшим в кассации, решение первой инстанции было отменено, в удовлетворении исковых требований отказано. Апелляционный и кассационный суды пришли к выводу, что спорным договором урегулированы правоотношения по возмездному оказанию услуг, и ответчик правомерно воспользовался правом на немотивированный односторонний отказ от исполнения договора, предоставленным п. 1 ст. 782 ГК, независимо от договоренности сторон об ином. Суды, сославшись на п. 3 ст. 421, абз. 1 ст. 806, ст. 904 и п. 1 ст. 782 ГК, отметили, что даже при квалификации договора как смешанного, содержащего элементы договоров экспедирования, хранения и др., нормативное регулирование каждого из этих элементов позволяло заказчику немотивированно отказаться от договора в одностороннем порядке.

ВС проанализировал условия договора

Заявитель полагал, что, нарушив ст. 309, 310, 421, 450 ГК и принцип свободы договора, суды позволили заказчику игнорировать договоренности сторон об условиях одностороннего отказа от исполнения договора, произвольно выйти из него и тем самым незаконно и в ущерб контрагенту освободиться от обязательства по выплате установленной договором компенсации.

Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что по общему правилу право на односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, допускается в случаях, предусмотренных ГК, другими законами, иными правовыми актами или договором (п. 2 ст. 310 Кодекса).

ВС указал, что положения п. 1 ст. 782 ГК действительно позволяют заказчику в любой момент немотивированно отказаться от исполнения договора. Реализовав это право посредством уведомления оператора, заказчик действовал в рамках полномочий, предоставленных ему законом.

Обращаясь к п. 16 Постановления Пленума ВС от 22 ноября 2016 г. № 54, Суд указал, что согласно п. 3 ст. 310 ГК обязанность по выплате указанной в нем денежной суммы возникает у стороны в результате осуществления права на односторонний отказ от исполнения обязательства – то есть в результате расторжения договора. Если иное не предусмотрено законом или договором, с момента отказа первоначальное обязательство прекращается и возникает обязательство по выплате определенной денежной суммы.

ВС: Условие о договорной неустойке продолжает действовать даже после одностороннего отказа от договора

Суд подчеркнул, что в случае согласования условия о зачетной неустойке проценты за пользование чужими денежными средствами не могут быть взысканы даже после правомерного отказа одной из сторон от исполнения договора

Таким образом, Верховный Суд подчеркнул, что выводы судов о том, что негативные для истца последствия расторжения договора могут быть устранены посредством возмещения фактически понесенных в целях исполнения договора расходов, сделаны без учета договоренностей сторон и согласованной ими модели взаимоотношений.

Верховный Суд заметил, что имущественные права оператора отказом от договора не нарушались, в связи с чем не имелось оснований для признания отказа недействительным. При этом вопрос соблюдения условий выхода из договорных отношений и размера соответствующей компенсации не являлся предметом данного спора.

В связи с этим Верховный Суд заключил, что указание в судебных актах на то, что негативные последствия отказа компании-заказчика от договора могут быть устранены посредством возмещения фактически понесенных расходов, подлежит исключению из мотивировочной части апелляционного и кассационного постановлений, так как оно может быть воспринято как предрешающее вопрос о допустимом объеме правопритязаний оператора к заказчику.

Эксперты оценили выводы Суда

Адвокат АП Московской области Филипп Шишов считает, что, отчасти являясь несовершенством российской правовой системы, отсутствие юридической договорной конструкции, не позволяющей расторгнуть договор поставки в случаях, предусмотренных законодательством, не в полной мере позволяет предприятиям планировать объемы производимой и сбываемой продукции и рассчитывать на определенную стабильную прибыль, производя капиталовложения.

При этом эксперт отметил, что российское законодательство не лишает предпринимателей права указывать в заключенных договорах конкретную правовую систему государства, законодательство которого используется при регулировании правоотношений сторон (например, Нидерландов, где эта конструкция впервые была изобретена при добыче газа и его реализации потребителям).

Теперь участникам рынка придется выбирать другие юридические конструкции, позволяющие избежать имущественных потерь в результате неиспользования контрагентом принадлежащих ему правовых возможностей, полагает Анна Васильева.

Читайте также: