Если государство подписало но не ратифицировала договор
Обновлено: 19.05.2024
Напомним, что приглашены генсеком ООН Антониу Гуттеришем в Нью‑Йорк на эту встречу были 193 государства. А ее целью были вопросы ускорения выполнения договоренностей, достигнутых в ходе Парижского соглашения в 2015 году.
Он отметил, что ранее США присоединились к Парижскому соглашению таким же образом, поскольку оно не является финансово‑экономическим.Эксперт уточнил, что РФ, согласно Парижскому соглашению, станет добровольным донором и будет по мере возможности оказывать финансовую помощь уязвимым развивающимся странам в приемлемом для себя объеме.Есть страны, которые являются обязательными донорами, есть те, что являются получателями финансовой помощи. Поскольку Соединенные Штаты являются обязательным донором, это дало Дональду Трампу повод выйти из соглашения. Однако по условиям договора США останутся в нем до конца 2020 года.
Вопрос невынесения Парижского соглашения на ратификацию Госдумой можно интерпретировать и так, что в самой Госдуме существует довольно сильная оппозиция данному соглашению и успех ратификации был бы не вполне очевиден. С другой стороны, формула присоединения вместо ратификации, видимо, позволяет России более гибко реагировать на последующие решения международных конференций, которые уже несколько лет пытаются интерпретировать Парижское соглашение и придать ему жестко обязательный характер.
В этой связи интересна реакция российских политиков и экологов на российское присоединение.
Так, например, известный оппозиционный политик Григорий Явлинский вообще считает это просто пиар‑ходом. Об этом он заявил в недавнем интервью немецкому государственному информационному агентству Deutsche Welle. Явлинский полагает, что правительство вообще не размышляло над тем, как оно будет выполнять требования Парижского соглашения. Он полагает, что правительство и президент не относятся к проблемам климата как к практической политике.
Более развернутым и глубоким, а потому в том числе более авторитетным, чем достаточно поверхностное интервью Явлинского, мне показался анализ одного из адептов низкоуглеродного развития Михаила Юлкина. Он обращает внимание на то, что Парижское соглашение мы принимаем, но не просто так, а с заявлением. Во‑первых, как он отмечает, мы заявляем, что, хотя помогать развивающимся странам бороться с изменением климата и адаптироваться к нему, чтобы минимизировать ущерб, хорошо и правильно, мы формально не обязаны делать это.
Но дело в том, что, как указывает Юлкин, Парижское соглашение обозначает задачу для всех участников – сократить глобальные антропогенные выбросы в атмосферу парниковых газов до климатически нейтрального уровня, когда они не превышают величины поглощения этих газов из атмосферы. Среди прочего это означает отказ от ископаемого углеводородного топлива в пользу ВИЭ, энергоэффективных и энергосберегающих технологий. Другими словами, Парижское соглашение задает нам направление развития. А вот как быстро страны перестроятся, зависит от них самих, в том числе от их способности сотрудничать с другими странами и извлекать выгоду из такого сотрудничества.Важно отметить, каких положений, с точки зрения Юлкина, в российской позиции нет. Прежде всего в нем нет заявления или иного указания о вкладе России в сокращение выбросов парниковых газов на период до 2030 года. Остается ли он таким же, как было заявлено без малого пять лет назад в преддверии конференции в Париже, или он станет более осмысленным? Ничего не сказано о развитии в России низкоуглеродных технологий, в том числе ВИЭ‑энергетики, электротранспорта, производства зеленого водорода, низкоуглеродной металлургии и т.д. Возможно, мы все это увидим в долгосрочной стратегии низкоуглеродного развития, которую правительство должно будет утвердить. Но и в документе о принятии Парижского соглашения наряду с лесами уместно было бы, мне кажется, упомянуть и о новых технологиях, и о задачах по декарбонизации экономики для достижения конечных целей соглашения.
Важно, что Юлкин приводит также мнение директора Института глобального климата и экологии Росгидромета и РАН, члена-корреспондента РАН Анны Романовской, которое в значительной степени дополняет его анализ. Она полагает, что РФ следовало бы оставить только пункт 1 заявления. Это важно, так как до 2025 года будет утверждена новая цель по климатическому финансированию развивающихся стран (сейчас она составляет 100 млрд долл. в год). При этом очень вероятно, что будут попытки пересмотреть список стран‑доноров. Поэтому РФ, как и другие страны, входящие в Приложение I, но не входящие в Приложение II (см. Болгария, Польша), отмечает, что ратификация (принятие) действительна только на существующих сейчас условиях списка финансовых доноров. В случае его изменения потребуется дополнительная ратификация (или как правильно называется этот случай в международном праве?).
Проблема присоединения России к Парижскому соглашению не в форме ратификации, а в форме одобрения кабинетом министров оставляет в известной мере для России свободу рук. Но, с другой стороны, она не изолируют страну от общемировых процессов, связанных с декарбонизацией промышленности.
Читайте также: